Совершит ли наше сельское хозяйство качественный рывок в обозримом будущем? «Трибуна» выяснила, что для этого нужно и что этому мешает…

Сельское хозяйство – одно из самых перспективных направлений развития российской экономики. Потенциально мы способны кормить едва ли не половину человечества, но пока не в состоянии обеспечивать себя продовольствием в полной мере. В то же время именно в этом секторе в последнее время достигнуты едва ли не самые большие успехи. С одной стороны, это создает благоприятную почву для дальнейших достижений, с другой – проблемы отрасли столь многочисленны и глубоки, что их решение требует и серьезных административных мер, и больших инвестиций.

Что есть в закромах?

Но сначала, что собой представляет отечественное сельское хозяйство? Валовое производство сельскохозяйственной продукции в России составляет примерно 3,7 трлн рублей по всем типам хозяйств. 47% приходится на животноводство, 53% – на растениеводство. В последние пять лет эта пропорция в целом сохраняется с незначительными отклонениями. Но следует учитывать, что динамика развития животноводства с 2009 года постепенно снижается, а растениеводство растет. Об этом же свидетельствует численность поголовья скота и птиц. Поголовье крупного рогатого скота упало за последнюю «пятилетку» на 5%. Лучше выглядит ситуация с поголовьем свиней и птицы: в 2013 году она составляла 19 миллионов голов свиней (рост +11% к 2009 году) и 494 миллиона голов птицы (рост +14% к 2009 году). Это позволяет в полном объеме обеспечивать себя мясом птицы и свининой, чего нельзя сказать о производстве говядины и телятины. У нас большая доля продукции животноводства до сих пор приходится на частные подворья, фактически до ее половины производится в небольших хозяйствах

Важнейший показатель состояния дел в растениеводстве – динамика посевных площадей. С 2009-го их размер стабилен и колеблется в районе 77 миллионов га. Сохраняется и постоянная структура посевных площадей по видам культур: около 60% приходится на зерновые и зернобобовые культуры, порядка 22–23% – на все виды кормовых культур, до 15% – технические культуры и всего 4% отводится под картофель и бахчевые культуры.

Наибольшие объемы производства у зерновых и зернобобовых культур. В 2014 году Россия получила рекордный урожай – 104 миллиона тонн. В его структуре свыше 50% занимает пшеница, более 15% – кукуруза, более 12% – ячмень. Высокие темпы роста демонстрирует производство сахарной свеклы – увеличение примерно на 58% к показателю 2009 года. А вот сборы картофеля падают. Заметно выросло производство подсолнечника и всех масличных культур. Постепенно растет производство овощей. А также сои; несмотря на скромные объемы, в 2013 году прирост по отношению к 2009 году составил 78%.

Экспорт-импорт

Между тем у российского сельского хозяйства сегодня недостаточно резервов для усиления прежнего экономического роста. За последнее десятилетие были использованы ресурсы, что лежали на поверхности. Дальнейшее сохранение даже тех экономических темпов, которые отмечались в этот период, потребует чрезвычайно серьезных усилий со стороны, как бизнеса, так и государства.

По сравнению с 1999 годом средние темпы прироста во всем сельском хозяйстве составили 3,3%. Это много для аграрного сектора любой страны. В растениеводстве они были равны 4,1%, в животноводстве – 2,1%. С 2005 года животноводство тоже очень сильно подтянулось. И темпы прироста там стали те же, что и по сельскому хозяйству в целом, то есть 3,3%. Это значительно опережает темпы роста мирового аграрного сектора.

Основными драйверами этого успеха стали два фактора: экспорт зерновых и масличных и импортозамещение в двух отраслях животноводства. В экспорте зерновых и масличных достигнут настоящий прорыв, если вспомнить, что в начале 1990-х годов Россия была крупнейшим в мире импортером зерновых. А в нынешнем сезоне наша страна сможет экспортировать рекордное количество зерна – 32 миллиона тонн. Прежний рекорд был поставлен в 2011 году – 27–28 миллионов тонн.

Эти успехи позволили России войти в четверку крупнейших экспортеров пшеницы, ячменя и некоторых других зерновых продуктов. Мы экспортируем пшеницу более чем в 70 стран мира, занимаем ключевые позиции по ее ввозу в двух из четырех крупнейших стран-импортеров, которые находятся в нашем регионе, – это Египет и Турция.

Однако наращивание зернового экспорта проблематично, рынок не резиновый, вывозить более 32 миллионов тонн очень трудно. То же самое относится к масличным, хотя посевная площадь под этими культурами устойчиво увеличивается. Доля экспорта в масличных культурах за последние годы резко выросла. Подсолнечник начинали экспортировать с 14% от его общего объема, а в 2014 году – 32%. Импорт рапса вырос с 18% до 79%.

До 2010 года Россия являлась крупнейшим в мире импортером мяса. Сейчас мы переместились на третье место. За нами идут Мексика, США, Индия. Этот тектонический сдвиг произошел благодаря импортозамещению. И в ближайшие годы мы будем все меньше ввозить этот продукт и все больше потреблять собственные мясные изделия. Это подтверждает тот факт, что с 2005 года количество импортного мяса у нас упало с 43% до 17%. Однако по говядине доля импорта пока составляет свыше 30%.

Если же говорить о перспективах нашего мясного экспорта, то нам не избежать конкуренции с Украиной, которая в последнее время добилась серьезных успехов. Страна экспортируют свыше 100 тысяч тонн мяса птицы, а мы в массовых объемах вывозим пока только куриные лапки в размере всего 20 тысяч тонн в год.

Не ясны пока перспективы нашего выхода на мировой рынок и по свинине. Его производство в России бурно развивается, но внутренние цены раза в два выше, чем в других странах-производителях этого вида мяса. С девальвацией рубля разница в себестоимости падает, но все же пока мы еще неконкурентоспособны.

На первый взгляд в сфере импортозамещения молочных продуктов большие перспективы, ведь Россия еще недавно импортировала до половины потребляемых в стране сыров! При производстве такого количества молока подобной страны больше не найти. Тем не менее, заместить импорт здесь крайне тяжело.

Огромные возможности для наращивания своего производства есть у картофелеводов и садоводов. Ведь в данной области мы являемся крупным импортером. Больше всего ввозим груш и яблок. Если взять любой овощ из так называемого борщового или салатного набора, то среди мировых импортеров Россия в первой десятке. Но даже если Россия сумеет резко повысить производство фруктов и овощей, это мало отразится на статистике, поскольку 80% этой продукции приходится на личные подсобные хозяйства. А что там – толком никто не знает. Например, Картофельный союз считает, что мы производим не 32 миллиона тонн картофеля, а всего 24 миллиона, потому что, по мнению этой организации, сведения об урожае в личных подсобных хозяйствах сильно завышаются. При этом товарного картофеля мы выращиваем всего 6 миллионов тонн. Плюс 600 тысяч тонн импортируем.

У нас есть серьезные успехи в импортозамещении сахарной свеклы. Благодаря таможенному режиму, мерам прямой государственной поддержки доля импорта потребляемого нами сахара снизилась с 70% до 20%. По этим же причинам значительно выросла также доля отечественного риса за последние 10 лет, она увеличилась с 30% до 75%. Мы стали важным экспортером этой культуры в соседнюю Турцию. Однако ее посевы в России составляют всего 200 тысяч гектаров.

Повестка дня после рывка

За последние годы российское сельское хозяйство сделало в целом ряде направлений большой рывок вперед. Мы здорово продвинулись по части экспорта всей сельскохозяйственной продукции, которая сейчас приносит 15–16 миллиардов долларов в год. Это показатель, характерный для представителей первой тридцатки стран-экспортеров. И это столько же, сколько Россия продает оружия за рубеж. Конечно, эти цифры меркнут по сравнению с текущим импортом, который ежегодно обходится нам в 40–43 миллиарда долларов. Правда, за 2014 год его объем оказался меньше.

Нужно наращивать собственное производство. Как может быть получена прибавка в производстве зерна? Есть два фактора: за счет расширения посевных площадей и за счет более высоких вложений средств на гектар. Практика показывает, что в 90% случаев в последние годы в ход шли дополнительные вложения. И только в 10% случаев, если рос спрос, предпринималось расширение посевных площадей. Но надо увеличивать не только количественные показатели, но и качественные. Сегодня мы экспортируем только зерно третьего класса. А зерно первого и второго классов, соответственно, импортируем.

Мы вывозим смесь из пшеницы четвертого и третьего классов, туда можно даже добавлять фураж в разумных пропорциях. Это зерно содержит 12,5% протеина. Мы ввозили вплоть до 2014 года из Казахстана 1–1,5 миллиона тонн пшеницы третьего класса с повышенной клейковиной. Что касается пшеницы первых двух классов, то о таком зерне забыли.

Наши сельхозпроизводители смогли занять новую ступеньку. Ведь до 2009–2010 годов наш экспорт белка не превышал 11,5%. И могли только мечтать об увеличении этого показателя на процент. Теперь этот рубеж преодолен. Этот результат достигнут благодаря сочетанию разных факторов: агротехники, генетики. Но в любом случае это выгодно, потому что каждая тонна вывозимой Россией пшеницы теперь дороже на 10 долларов.

Кадры решают все

Впечатляющий рост производства в сельском хозяйстве дали частная собственность и рыночная экономика при поддержке государства. Сельское хозяйство в этом смысле образцово показательная отрасль, она всегда оперативно реагирует на правильную политику. Ее итогом стало появление сильной команды агробизнесменов, которые максимум выжали из сложившейся ситуации. И очень важно ее сохранить и приумножить, без этих людей никакого прогресса в сельском хозяйстве не случится.

Крайне важно выработать в самое ближайшее время правильный курс в сельском хозяйстве. Есть серьезный риск того, что не просчитанное стремление ввести в оборот дополнительные посевные площади может спровоцировать негативные последствия для российского зернового хозяйства. Когда у нас было перепроизводство, то резко падала стоимость, и производители не знали, куда деть зерно. Это серьезно ослабляло наши зерновые регионы на несколько лет. Не случайно же у американцев существует программа по дополнительному выводу посевных площадей, поскольку они в последние два-три года находятся в ожидании коллапса и радикального падения цен. У них 30 миллионов гектаров в стратегическом резерве.

Сохраняем отставание

Однако за успехами нельзя не видеть огромные проблемы. Наше отставание от Америки по производительности труда в сельском хозяйстве не сократилось со времен СССР. Мы восстановили уровень физического объема производства примерно 1990-х годов, превысили максимальный для СССР уровень по растениеводству, приходившийся на конец 1980-х – начало 1990-х. Но до сих пор не восстановили объемы производства продукции животноводства. В том числе и птицеводства, свиноводства, молока. В этих отраслях есть потенциал для дальнейшего развития. Но его еще надо реализовать.

В сельском хозяйстве Россия по производительности труда отстает от США примерно в 4–5 раз. Примерно во столько же раз мы отставали от Америки при СССР. Из-за отсутствия техники (а в некоторых регионах на 100 га пашни приходится иногда всего 2 трактора) из имеющихся пахотных земель значительная часть не обрабатывается вовсе. Государственными субсидиями, учитывая лизинг, покрывается только пятая часть потребностей в сельскохозяйственной технике. При этом по некоторым позициям доминирование импорта машиностроительной продукции приближается к 80%.

Есть возможность для наращивания производства зерна. В МГУ создана лаборатория экономики деградации земель. В 1990 году в стране было примерно 118 миллионов гектаров посевных площадях, а сейчас только 77–78 миллионов. Многие земли уже не поддаются восстановлению, однако от 5 до 10 миллионов гектаров реально ввести в оборот. В фонде перераспределения земель 3,3 миллиона гектаров пашни, а всего более 40 миллионов гектаров сельскохозяйственных угодий. Но фонд перераспределения земель, по сути дела, не используется по назначению.

Потенциал земли у нас большой. А вот человеческий потенциал – скромный. Качество рабочей силы не на высоте. Иными словами, земля есть, а культура работы на ней не достаточна.

С капиталом в сельском хозяйстве тоже плохо. Если говорить об инвестициях, то после спада 2009 года показатели не восстановились. И в ближайшее время никакого особого прироста инвестиций в агропромышленном комплексе не сулит.

Очень важный фактор, сдерживающий развитие нашего сельского хозяйства, – институциональный. Было проведено сравнение на примере строительства в Вологодской области современной молочной фермы, где будут использованы молокороботы, с аналогичным объектом в Финляндии. Выяснилось, что в России уходит в два раза больше времени на согласования, необходимые для выделения земель под строительство, ферма обходится в два раза дороже, капитала потребуется в 2,3 раза больше, чем в Финляндии, а производительность труда у нас в 1,6 раза ниже, чем на финской ферме.

Большая надежда на рывок в животноводстве. Некоторый рост поголовья крупного рогатого скота наблюдался в 2006–2007 годах, но сегодня ситуация не улучшается. Не хватает современных технологий и людей, которые умеют с ними работать. Несмотря на субсидии государства на развитие племенного животноводства, у нас пока нет четкого направления в производстве мяса. Между тем в России много сельхозугодий, где можно было бы выращивать крупный рогатый скот на пастбищах, используя минимальное количество зерна для кормов по канадским технологиям. Но здесь также нужны люди и инвестиции.