Регионам будет очень сложно нивелировать риски ухода западных компаний, введения санкций и логистического хаоса, считает профессор МГУ Наталья Зубаревич.

Экономисты с большим трудом пытаются выстроить траекторию нового кризиса, слишком много в его характере непонятного. Профессор кафедры экономической и социальной географии России географического факультета МГУ Наталья Зубаревич во время открытой дискуссии президента Ассоциации Российских банков Гарегина Тосуняна «Новая экономическая реальность: региональный разрез» представила свое видение возможного сценария. «Эксперт-Урал» приводит ключевые тезисы.

О природе нового кризиса

Мы получили кризис, который сильно отличается от двух предыдущих.  В кризис 2015 года экономика резко упала, и на то, чтобы отжаться, ушло четыре года, в пандемийный кризис экономика упала, три месяца подумала, а потом за счет эффекта базы вернулась.

2021 год мы закончили очень неплохо, ковидный спад был преодолен. Как показывает консенсус-прогноз в этот кризис мы упадём на 10%, и это еще мягкая оценка, потому что мы не знаем, каким в итоге будет шестой пакет санкций.

Хуже было только в первые годы после распада СССР, когда у нас три года экономика жила с провалом на 15%.  В этот кризис быстро отжаться не получится. Мы еще летим, мы еще дна не нащупали. Поэтому кризис будет долгий, тяжелый и жесткий, потому что очень специфичные риски.

Первый риск — уход компаний из России, прежде всего это конечно, автопром. Для регионов со специализацией автопрома последствия уже наступили, в апреле работали только 4 предприятия (ГАЗ в Нижнем Новгороде, УАЗ/Соллерс в Ульяновске, Соллерс-Мазда во Владивостоке, Хавал в Тульской обл.). Количество ушедших торговых сетей уже зашкаливает. Это означает, что у нас непродовольственный рынок очень сильно оголился.

Из России уходят компании из секторов энергетики, транспортного машиностроения. В регионах с этой специализацией высока доля импортных комплектующих, практикуется крупноузловая сборка. У компаний растут проблемы поставок, часть предприятий попали под санкции, среди них, например Уралвагонзавод, другие почувствовали уход иностранного собственника.

В такой ситуации оказались «Синара-Транспортные машины» в  Свердловской области, «Силовые машины» в Санкт-Петербурге, завод экскаваторов «Хитачи» в Твери, завод кассетных подшипников в Саратове, завод бурового оборудования в Тюмени и многие другие.

Самые крупные по численности занятых предприятия этих секторов — Тверской машиностроительный завод и Уралвагонзавод. У всех предприятий много смежников в других регионах, при сокращении конечной сборки они тоже встанут.

Второй риск —санкционные запреты. Во второй половине года нам будет запрещено уже уголь, древесину поставлять, сейчас под вопросом нефть. К санкциям по поставкам в нашу страну транспортного, нефтегазового, энергетического оборудования и комплектующих, добавилось еще лесоперерабатывающее и целлюлозно-бумажное оборудование.

Получается, что санкциями накрыты как наши экспортные отрасли, так и наиболее продвинутые российские сектора, например производство вагонов, локомотивов, некоторых видов энергетического оборудования.

Очень тяжелые последствия будут для угольной отрасли, из-за ограничений на экспорт пострадает Кемеровская область, потому что до санкций 25% всего экспорта российского угля шло в Европу, перенаправить на азиатский рынок такой объем невозможно из-за исчерпания пропускной способности Транссиба.

Из-за проблем с экспортом нефти и нефтепродуктов в апреле сокращение добычи нефти уже составило 4-5%. Сложнее всего будет старым нефтедобывающим регионам Европейской части России из-за технических трудностей восстановления низкодебитных скважин.

Резкий спад экспорта нефтепродуктов, особенно мазута, уже привел к заполнению имеющихся хранилищ. Возрастают риски частичной остановки производства на НПЗ, особенно у Лукойла в Нижегородской области и Пермском крае и Татнефти.

Сокращение продаж продукции нефтехимии ударит по крупнейшим предприятиям Сибура в Нижнекамске и Тобольске и Газпрома (Салават в Башкирии). Сибуру из-за санкций на поставки оборудования и финансирование будет трудно завершить строительство газосжижающих заводов в ЯНАО (Арктик СПГ-2) и в Амурской области, где заняты тысячи строителей-вахтовиков.

Персональные санкции и ограничения на экспорт металлопродукции в ЕС и США сильнее всего затронут ориентированные на европейский и американский рынок компании Северсталь (Череповец Вологодская область), Металлоинвест (Старый Оскол., Белородская область), в несколько меньшей степени это коснется НЛМК (Липецк) и ММК (Магнитогорск).

В регионах лесной и целлюлозно-бумажной промышленности из-за санкций ЕС сократится экспорт продукции, сильнее всего мы увидим спад на Северо-Западе (Карелия, Архангельская область, Республика Коми), потому что они были ориентированы на европейский рынок.

Санкции на компанию Алмазы Саха-Россия и ограничения экспорта алмазов приведут к снижению выплат дивидендов и налога на прибыль в бюджет Якутии и росту неполной занятости в моногородах Мирный, Удачный.

К этому добавляются логистический хаос и сжатие контейнерных перевозок. Не страхуют грузы, плохо проходят платежи. Контейнерные компании отказываются перевозить грузы на Россию, а в 20-футовых контейнерах перевозятся непродовольственные товары, медикаменты, оборудование, гаджеты. И легко преодолеть этот логистический хаос невозможно.

Российские власти тоже внесли свой вклад в создание рисков, действуя не очень умно, зачем-то запретив поставки сырья для производства фанеры, введя ограничения на экспорт зерна, подсолнечника и подсолнечного масла.

Девальвацию вроде бы отыграли, но все понимают, что курс искусственный, потому что нельзя бизнесу продать за рубли и купить валюту, в том числе иностранному. Из-за того, что курс искусственный, мы имеем огромный приток экспортной выручки и на 40% сократившийся импорт. Инфляция начала снижаться, но все-таки пока 17%.

В такой ситуации обеднение населения абсолютно неизбежно, как и сжатие платежеспособного спроса. Именно это сейчас тормозит инфляцию. Люди просто меньше покупают. Мы довольно скоро дождемся снижения предложения товаров, потому что затык в контейнерных перевозках означает, что бизнесы не пополнят складские запасы, которые они сейчас распродают.

Конечно, нас ждет безработица и с этим очень много непонятного.  Будет ли стандартный для любого кризиса уход в тень малого бизнеса, мы пока не знаем.

О региональном и инвестиционном неравенстве

Как и в любой кризис пострадают регионы. Плохо будет регионам, которые производят больше всего. Провал, например, в Пензенской области на общую картину повлияет слабо. Нашу экономику держат нефтегазовые и индустриальные регионы. Именно по ним санкции бьют в первую очередь.

В этот кризис спад промышленного производства в России точно будет сильнее, чем спад ВВП. Напоминаю, что кризис 2009 года, который возник совсем по другим, глобальным, причинам, у нас ВВП упал на 7%, а промышленное производство на 11%.

В первую очередь пострадают машиностроительные регионы, по ним ударит уход западных автопромовских компаний. Это Калуга, Калининград, Санкт-Петербург, Самара. Вторая риск-группа — регионы транспортного, энергетического, нефтегазового машиностроения, потому что у их предприятий высокая доля комплектующих, а сейчас еще и прямой запрет на поставки оборудования.

Любой кризис сильно бьет по инвестициям. Корпоративное кредитование грохнулось, спрос на кредиты снижается, а это значит, что и снизятся инвестиции. Но у нас в отношении инвестиций всегда была разнородная картина. За три последних года доля Москвы в инвестициях выросла с 15% до 21%, а Московская область держит больше четверти всех инвестиций в стране. Поэтому- то разговоры про то, что национальными проектами мы поправим инвестиции в регионах, это «разговоры в пользу бедных».

Четверть инвестиций приходится на Московскую агломерацию, чуть более устойчива Тюменская область с ее 11 – 12 процентами. Сложим эти три территории и получаем примерно 37%. Поэтому даже если в рамках национальных проектов и будут выделяться бюджетные ресурсы на инвестиции, это радикально не поменяет картину. Мне только одно интересно, Москву продолжат так инвестировать или в отношении этого региона нажмут на тормоза? Пока не понимаю.

О жилищном строительстве  

Неравномерную картину статистика дает и по жилищному строительству. Опять же на Московскую агломерацию в 2021 году пришлось 18% всего ввода жилья в стране, на Санкт Петербургскую еще 7,5%. Получается, что каждый четвертый квадратный метр в стране вводится в двух столичных агломерациях, потому что здесь концентрируется платежеспособность.

Что будет дальше непонятно, но совершенно очевидно, что объемы ввода сократятся, по оценке Министерства строительства ввод многоэтажного жилья снизится с 42 млн. кв. м.  до 37 млн. кв. м.  Если подешевеет металл и лес, может быть не сократится индивидуальное жилищное строительство. При этом спад произойдет там, где жилье больше всего востребовано и где концентрируется платежеспособный спрос.

Вряд ли это будет Дальний Восток, на который приходится всего 3% ввода жилья. Спад будет там, где строители будут чувствовать, что они не продадут это жилье, тогда они его свернут. Пока же девелопмент стремится быстро достраивать то, что в высокой степени готовности и замораживать проекты на начальной стадии строительства.

О сервисном секторе  

В 2021 году сектор услуг перекрыл спад 2020 года, платные  услуги в 2020 году провались на 17%, а в 2021 году  выросли  на  18%. Но мы видели, что уже с сентября прошлого года рост начал замедляться, потому что у людей больше денег не было. Сейчас с ростом   инфляции потребление сократится. И опять же не понятно, в каких регионах провал будет больше.

Москва, Московская область, и Санкт — Петербург держат 29% легальной розницы в России. Скорее всего, по ним и должно ударить. Но здесь же самый большой платежеспособный спрос, а мы пока не понимаем сейчас географию сжатия сервисов, потому что две тенденции работают против друг друга. Прочие услуги еле-еле отжались, вероятно не провалятся ЖКУ и общественный транспорт, но все остальное посыплется довольно сильно, потому что первое, что делают люди, когда беднеют, они сокращают потребление услуг.

 О бюджете

Что будет с Федеральным бюджетом? В рублях все хорошо, потому что ослабление рубля дало рост доходов. Но есть нюансы.  В 2014 году, когда была хорошая нефтяная конъюнктура, 27% всех  налоговых доходов федерального бюджета обеспечивал Ханты -Мансийский автономный округ, в 2020 году, когда нефть подешевела, этот регион давал 18%, но все равно этот источник оставался самым главным.

Это означает, что зависимость федерального бюджета от нефтяной ренты гигантская. Добавьте еще сюда 9%, которые дает Ямал. Можем ли мы сделать маневр ресурсами? Можем ли мы дать возможность оставлять регионам больше налогов, чтобы они сами ими распоряжались? Нет, потому что них просто нет этих ресурсов. А если у регионов будет большая просадка, то это будет проблема федерального бюджета.

Основной источник собственных ресурсов регионов — налог на прибыль. 2021 год лучше среднего по этой позиции завершили регионы металлургии, минеральных удобрений, руды. У них в два-три раза выросли поступления от этого источника. Запас у некоторых регионов есть, другой вопрос, надолго ли его хватит.

Поможет ли федеральный бюджет? По всей видимости, да, объявлено, что на все формы антикризисной программы будет выделено от семи до девяти триллионов рублей. Сейчас вся экспортная выручка идет в бюджет, и она будет тратиться.

Опыт показывает, что могут, когда хотят, в 2020 году трансферты выросли на 54%, их немного сократили в 2021 году, но легко добавили в 2022 году. Будут ли какие-то особые регионы? Наших геополитические орлов никто не обидит. Главные приоритеты — Дальний Восток, Северный. Кавказ и Крым, и здесь сильных изменений не будет.

В итоге зависимость региональных бюджетов от федеральных трансфертов опять вырастет. Но надо понимать, что другого пути у нас нет. Самостоятельно бизнесу может помочь только один субъект федерации — город Москва. У всех остальных средств просто нет, поэтому что-то с бюджетом надо решать уже сейчас.

Первые шаги власти сделали, они будут активнейшим образом замещать кредиты банков бюджетными кредитами, потому что такие ставки, как сейчас, для регионов неподъемны. На эти цели выделено 260 млрд. рублей бюджетных кредитов.

Индию накрыла аномальная жара

Алтайские аграрии присоединяются к масштабному проекту по широкому внедрению цифровых метеостанций

На российских полях посевная идет полным ходом

Источник: expert-ural.com