Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Только что мы приехали, точнее, пришли из деревни Севрюково, куда ездили с экспедицией ОТР, с каналом «Отражение» и с программой «Аграрная политика». Здесь живет бабушка, вот здесь живет дедушка. А прошлой зимой вот в соседней деревушке – вот через овраг – умер дед. Его неделю не хоронили, он лежал холодной в избе, потому что забрать было некуда и некому – занесло все снегом. Таких деревень в России очень много. Больше 10 тысяч деревень, по данным последней переписи, просто исчезли с карты России. А крестьянских домов, которые стоят, вот так заколочены крест-накрест, счет идет уже на миллионы – больше двух миллионов. Вот такова у нас аграрная политика. Почему она такая – мы сейчас и поговорим.

Я напоминаю: это XXI век, всего-навсего 350 километров от Кремля. Почему так происходит – мы сейчас будем говорить с Иваном Григорьевичем Ушачевым, академиком Российской академии наук, научным руководителем Федерального центра экономики сельского хозяйства и устойчивого развития сельских территорий. Это «Аграрная политика». С вами Игорь Абакумов. Здравствуйте, Иван Григорьевич.

— Добрый вечер.

— Иван Григорьевич, 350 километров от Москвы, от Кремля, так будем говорить, Орловская область. Вы ведь тоже из Орловской области.

— Я горжусь тем, что я оттуда.

— Как деревня ваша называлась, называется?

— Алешинка Дмитровского района. Другой только район.

— Это, наверное, еще более занесенная деревня, как вы считаете?

— Да, она на границе Брянской и Курской областей, туда к брянским лесам ближе.

— К партизанским.

— К партизанским брянским лесам.

— Иван Григорьевич, скажите мне, пожалуйста, что делать? Что аграрная наука, что аграрная практика, что Министерство сельского хозяйства думают по поводу этих деревень заброшенных? Что с ними делать? Вот эта деревня Севрюково находится на границе между двумя крупными агрохолдингами, но этим агрохолдингам до этой деревни, как до луны. Им совершенно наплевать, что там происходит. Их дело – урожай. Они его собрали, дороги разбили – и все, и дороги исчезли. И их потом занесло снегом. У местной власти денег нет. Вы же знаете, что налоги все собираются в центр, в центр, в центр, а потом что-то, как снежки, падает, может быть, туда. Но сюда ничего не доходит. Что происходит? Как с этим разбираться?

— К огромному сожалению, действительно, это очень сложная проблема – проблема социального развития нашего села, нашей деревни. Несмотря на то, что Правительство, Министерство сельского хозяйства, можно сказать, постоянно уделяют внимание этой проблеме, потому что мы не можем сказать, что не уделяют, ибо действует программа «Устойчивое развитие сельских территорий» до 2020 года.

— Вот интересно – есть программа «Устойчивое развитие сельских территорий».

— Но, к огромному сожалению, она финансируется недостаточно. Например, в прошлом году, в 2017 году было выделено 15,2 миллиарда рублей, а на 2018-й – 16,3. Это очень незначительная сумма.

— Иван Григорьевич, а сколько по программе изначально должны были?

— Ну, в 5 раз больше изначально.

— То есть в 5 раз срезали финансирование развития сельских территорий?

— Да, фактически.

— А программа вообще существует?

— Значит, вот этих денег, посчитали, примерно хватает всего лишь на 10% поселений в нашей стране. На 10%. А 90% практически, получается, нельзя охватить этой программой.

— А как вы считаете, должен быть набатный колокол? Вместо часов на Министерстве сельского хозяйства должен быть, мне кажется, набатный колокол. Вот почему он там не висит?

— Мне кажется, не столько на Министерстве сельского хозяйства, сколько все-таки на экономическом блоке нашего Правительства.

— То есть, Минфин, Минэк?

— Конечно. И Минэкономики. Ну, сейчас, например, Минэкономики скорректировало государственную программу развития сельского хозяйства до 2020 года. Раньше федеральная программа устойчивого развития нашего села была составной частью госпрограммы. Сейчас она тоже является составной частью, но это уже не федеральная целевая программа.

— Вот как?

— А просто подпрограмма или направление социального развития села. Вот здесь я никак не могу понять Минэкономразвития, как можно было допустить такое. Более того, в основных целях госпрограммы отсутствует цель устойчивого развития сельских территорий. Вот это для меня абсолютно непонятно, и я категорически с этим не согласен.

— Иван Григорьевич, вы страшные вещи говорите. Почему Минсельхоз молчит?

— Нет, Минсельхоз не молчит. Недавно только были парламентские слушания в Совете Федерации, и об этом тоже шла речь. Минсельхоз не молчит. Но, к сожалению, я думаю, что они не могут никак достучаться. Вот это меня очень и очень беспокоит. И дальше, если посмотреть…

— Может, они не тем стучат и не туда?

— Ну, куда еще стучать?

— Помните, как у Высоцкого: «А то приедем мы с лопатами и вилами – и выправим дефект»? Как-то я помню, когда был министр Гордеев, он же был вице-премьером, у нас были какие-то общественные движения в селе, которые могли в случае чего высказать либо согласие, одобрение действиям властей, плохо несогласие. Причем этот человек был при власти, и эти вопросы решались.

— Ну, это да. Гордеев был более, может быть, более резкий и конфликтовал все время с Грефом.

— Он внятно говорил: «Что вы творите с деревней?» Он внятно это говорил. А нынешний министр – он какой-то безликий. Если что-нибудь отрапортовать, то – да.

— Ну, я думаю, что все-таки он ставит эти проблемы, он добивается постоянно. Но чувствую, что…

— Не слышно, не слышно.

— Не слышат просто его. Просто его не слышат. И так если пройтись по составляющим социального развития села, то, конечно, учитывая, что бедность тоже имеет сельское, деревенское лицо у нас, заработная плата до сих пор всего лишь 57% от экономики, в среднем по экономике…

— Так это же в нормативных документах так написано.

— Ну, так и получается.

— «Сельская зарплата должна быть 50% от городской».

— В Белоруссии 70% от экономики.

— Вот!

— Даже в Армении 66%. А у нас 57%. Вот это тоже я никак не могу понять.

— Может быть, это и есть аграрная политика? Надо, чтобы люди убежали из деревни.

— К сожалению, в полном смысле слова нужно категорически менять отношение именно к селу. Мы забываем, что село – это источник силы. Все должны помнить об этом. Это наш генофонд. Это не только экономика, это не только производство, а огромное количество других функций – и рекреационная функция, и социокультурная функция, и демографическая функция. Действительно, это настоящий источник силы. И деревня всегда нас выручала, начиная, если взять 1612 год, в 1812 год, Великую Отечественную войну и так далее. И мне очень нравятся слова, несколько строк белорусского поэта, он сказал: «Каждый город родом из деревни».

— Это правильно.

— «Прижимался к ней в часы беды. Тут приметы нашей стати древней и увечий фронтовых следы». Вот об этом, я сейчас, наше руководство никогда не должно забывать, если мы хотим, чтобы наш агропромышленный комплекс устойчиво развивался, а не просто рос.

— У нас звонок из Воронежской области, Иван Григорьевич. Из Воронежской области Сергей звонит. Добрый день, Сергей, вы в прямом эфире «Аграрной политики», слушаем вас.

Зритель: Я бы хотел сказать, что аграрная политика нашей страны заключается знаете именно в чем? В том, чтобы забрать это все у людей, понимаете, то есть сломать водопровод в селе, платить по 10 тысяч зарплату в лучшем случае трактористам. Люди отсюда бежать будут. Бабушки и дедушки умрут, а их дети…

— То есть вы тоже вы считаете, что аграрная политика направлена на то, чтобы люди ушли из деревни?

Зритель: А это кто мне именно говорит? Вот этот товарищ, который по развитию сельских территорий… Знаете, что людям предлагали? Давали деньги людям. Это в позапрошлом году была программа по развитию сельских территорий, или три года назад, что ли. Ну, она и в этом году. Давали людям деньги типа, ну, обеспеченным семьям или что-то такое, на покупку новых домов в селе. Понимаете? Вы представьте село, где новый дом есть. Таких нет вообще. Вот человек может купить, государство ему дало, но если этот дом не старше пяти лет. Сейчас просто эти деньги даются, короче, детям чиновников всех.

— К сожалению, это не только у вас, а это по всей стране – у нас письма приходят, звонки звонят, телефоны раскалились – примерно та же самая история. Так ведь, Иван Григорьевич? Спасибо, Сергей.

— Я полностью согласен с выступающим. И здесь, конечно, на первый план выходят экономические проблемы в нашей стране. Да, нужно отдать должное, что мы имеем определенные успехи в агропромышленном комплексе. И действительно, мы благодарны тому же Правительству, и Министерству сельского хозяйства, а прежде всего тем, кто трудится на земле. Но вместе с тем очень сейчас настораживает наше экономическое состояние в АПК. У нас, оказывается, за прошлый год, 2017 год, темпы роста сократились в 2 раза: 2,4% в 2017 году, а в 2016 году было 4,8%. Ровно в 2 раза.

— А как же так? У нас же гигантский урожай, надои, привесы, все колосится, поросится.

— Вот в том-то и дело. А доходов нет. А доходов нет почему? Потому что цены были очень низкие. И получилось в прошлом году снижение цен реализации на 2,7% сельхозпродукции. А на промышленную продукцию цены возросли на 7,6%. Разница – 10%. А по отдельным видам культур, мы подсчитали, у нас получилось, посмотрите, реализация пшеницы – мы потеряли 64 миллиарда рублей.

— Ой-ой-ой!

— По семенам подсолнечника – 29 миллиардов рублей. По сахарной свекле – 27. То есть почти 120 миллиардов рублей мы потеряли из-за неправильного регулирования нашего рынка.

— Иван Григорьевич, а господдержка же идет в село.

— Получается, что половину господдержки…

— Мы потеряли.

— …мы потеряли.

— Светлана из Рязанской области у нас на проводе. Пожалуйста, Светлана, здравствуйте. Светлана, вы в прямом эфире «Аграрной политики». Слушаем вас.

Зритель: Я хотела бы сказать. Вот недавно я по телевизору в вашей программе, видела, выступал Кудрин и Собянин. И они сказали, что деревни нам эти не нужны, люди там лишние, и что мы не будем туда ни денег не отпускать, ни врачей, ни дорог делать тем более, потому что деревня нам не нужны. Так они заявили – Собянин и Кудрин.

— Светлана, скажите, а вы с ними согласны?

Зритель: Да что вы? Разве я согласна?

— Вот!

Зритель: Я согласна, чтобы возродить деревни, чтобы там жить. Это же так прекрасно!

— Спасибо, Светлана. Глас народа – глас Божий. Vox pópuli.

— Конечно, это самая настоящая глупость – вот эти заявления. Тенденция в нашей стране не может быть направлена на создание огромных агро…

— …предприятий.

— …городов.

— Конечно. Агрополисов.

— Агрополисов. Тем более в нашей такой огромнейшей стране.

— В многонациональной, в многоукладной.

— В многонациональной, в многоукладной.

— В многоконфессиональной.

— В многоконфессиональной и так далее. Это и речи быть не может. Нам нужно всеми силами именно укреплять наше сельское пространство. Каким путем? Масса есть предложений. Кстати, очень неплохие предложения были у Евгения Степановича Савченко по Белгородской области. С ними можно согласиться. Например, он говорит: демобилизуется человек, уходит на пенсию. Он еще молодой.

— В 45 лет.

— 45 лет, он полон сил.

— Конечно.

— Почему не дать ту же ипотеку не под квартиру в этом бетонном жилом доме, а под тот же дом на селе? Я думаю, что многие могут согласиться абсолютно. Почему, например (это все уже об этом говорят), тот же закон по Дальнему Востоку не распространить на всю территорию нашей России? Только не так, чтобы гектар взял: «И что? Зачем он мне нужен?» Без техники, без инженерной коммуникации и так далее.

— Иван Григорьевич, само понятие «гектар» – это смешное понятие. Один гектар – это одна корова.

— И что он сделает? Одна корова. Что на этом гектаре можно сделать? То есть должна быть специальная программа, мощная программа по реновации нашего села.

— У вас не возникает ощущения, что кому-то выгодно выслушивать каких-то авантюристов от аграрной политики? Вот те же фамилии, которые называла Светлана из Рязани, они ведь у всех на слуху. Как это так? У нас много сельского населения, у нас 15 миллионов «лишнего» населения в стране. Это каким бредом надо обладать, каким больным мозгом, чтобы это просто высказывать?

— Ну, я не думаю, что Правительство прислушивается к этому бреду, на мой взгляд.

— Однако это обсуждается, Иван Григорьевич, это обсуждается.

— Ну, пусть обсуждают.

— Обсуждают несведущие люди, которые не понимают…

— Должна быть мощная программа. Не в составе госпрограммы, как сейчас, а отдельная программа по развитию сельского хозяйства.

— Сельских территорий.

— Именно пространства, сельской территории. Тогда мы удержим молодежь и так далее. В любом случае, почти что 50% молодежи стараются уехать из села.

— Это так.

— До сих пор. Вот мы проводили опросы, наш Центр мониторинга социального развития села: около 50% хотят выехать. Многие не могут, потому что не позволяет материальная сторона дела.

— Денег нет.

— Денег нет.

— Денег нет. Были бы деньги – уехали бы. Конечно.

— Поэтому главное – это все-таки доходность. Не будет доходности – ничего не будет. Раз доходности нет – нет и инвестиций, к огромному сожалению. Да, немножко произошел рост инвестиций в прошлом году, но он мизерный. В целом по стране 100,4 – в основной капитал. А в сельское хозяйство – пока точных данных нет – ну, где-то 1,2% будет. Это не рост.

— Иван Григорьевич, что там наверху слышно насчет интервенций-то? Будут у нас зерно выкупать или нет, государство? Есть же у нас механизм.

— Правильный вопрос. Вся проблема идет сейчас в нормальном регулировании рынка, агропродовольственного рынка. Интервенций не было и, наверное, уже и не будет. Мы предлагаем внедрить, вернее, применить гарантированные минимальные цены.

— Чтобы не разорялось все.

— Да, чтобы каждый товаропроизводитель бы знал, что по этой минимальной цене он может выжить. В настоящее время, на наш взгляд, это единственный путь. И параллельно организовать страхование доходов наших товаропроизводителей, как делается на Западе. Опять денег нет. Постоянно денег нет. Нужно посмотреть, куда идут эти деньги – в эти агломерации, в эти наши огромные мегаполисы, идут на эту плитку, идут на все что угодно, но не на село и не на агропромышленное производство.

— Траты Москвы на собственное обустройство уже начали раздражать население страны.

— Я думаю, что правильно, что население недовольно. И я думаю, что и госпрограмма не должна часть у нас меняться, Игорь Борисович. Мы каждый год ее меняем – механизмы, формы, состав этой программы. Я не знаю… Я удивляюсь, как работает еще наш сельхозтоваропроизводитель, потому что нет постоянного ничего абсолютно. В прошлом году – сколько? – два или три раза корректировалась госпрограмма. Как она может планировать? Я, например, никак не могу понять свое производство. Если взять следующий механизм – страхование с господдержкой, то 700 договоров заключено. Что такое 700 договоров?

— На всю страну?

— Да. Это абсолютнейший ноль, потому что не заинтересованы сельхозтоваропроизводители в действующем механизме государственного страхования, даже в растениеводстве. Я уже не говорю о животноводстве, в котором вообще не существует, можно сказать, этого страхования.

— Иван Григорьевич, а как вы считаете, нужно все-таки муниципалитетам сельским, сельским территориям оставлять деньги? Вот что должно измениться после выборов, как вы полагаете? Может быть, все-таки оставлять земельный налог на местах?

— Я считаю, что…

— Чтобы сельские территории сами… Им самим виднее, где у них чешется, правильно?

— Бесспорно. Потому что все налоговые поступления, как правило, идут…

— …в Москву.

— …в Москву, идут в центр. А государственная поддержка неравномерно распределяется по стране. 65% господдержки получили два округа – Приволжский и Центральный.

— Вот так!

— Это ведет к депрессии многих районов и регионов страны. Это никуда не годится совершенно.

— Вы говорите очень напряженные, очень серьезные, очень трагические вещи. А мы специально дали для того, чтобы был какой-то контраст, вот такую замечательную картинку на нашем заднике, где замечательная и красивая деревня, где лучистые лица, где вот эти оклады на окнах красивые, как на иконах. Очень красивые пейзажи! Это все, по мнению наших либералов, должно исчезнуть, оно не нужно, а должны быть… Вот я не боюсь сейчас параллелей исторических, но у нас такое уже было, когда был такой персонаж у нас Троцкий, и он призывал к трудовым армиям, которые можно очень легко перебрасывать с места на место, потому что они лишены собственности и лишены всяких связей с землей. Это к этому идет – к троцкизму, извините, да?

— Ну, это немножко…

— Перегиб. Я понимаю. Это образная фигура речи, да.

— Да, это чересчур. Но я думаю, что Правительство понимает и должно исправить. Я все-таки не пессимист.

— Ой, ваши бы слова да Богу в уши, Иван Григорьевич! Будем надеяться. У нас в гостях был Иван Григорьевич Ушачев, академик Российской академии наук, руководитель Федерального центра экономики сельского хозяйства и устойчивого развития сельских территорий. Мы начали с очень печальной картинки и, к сожалению, не пришли к какому-то более или менее оптимистичному выводу. Спасибо, Иван Григорьевич. Программу вел Игорь Абакумов. Увидимся на следующей неделе в любую погоду.

— Спасибо.

Читайте прогноз ценовых колебаний с 26 февраля по 2 марта 2018.

Источник: otr-online.ru