Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

В период активного обсуждения голодовки алготрейдеров FO постоянно просил Московскую биржу прокомментировать акцию. В результате несколько вопросов переросли в целое интервью с директором бизнес-дивизиона «Срочный рынок» Кириллом Пестовым. В нем он попытался объяснить тарифную логику торговой площадки и анонсировал крупное изменение, которое заинтересует всех алготрейдеров Московской биржи.

– Кирилл, как вообще родилась идея поменять тарифы на срочном рынке? С чем это было связано?

– Исторически сложилось, что на срочном рынке комиссия взималась не от стоимости контракта, а в виде фиксированной суммы в рублях за контракт. Такая структура тарифа была всем удобна, пока не начался период высокой волатильности в 2014 году. Поскольку стоимость активов, в частности, доллара, менялась очень сильно и быстро, а тариф при этом оставался неизменным, сразу стали видны искажения в относительной стоимости торговли разными фьючерсами: по одним эффективная ставка сильно выросла, а по другим упала. Поэтому мы решили перейти на систему тарифов, привязанных к стоимости контракта, то есть брать определенный процент от суммы сделки, как происходит на других рынках биржи. Ведь по другим классам активов сложностей с тарифами в связи с высокой волатильностью не возникало, т.к. все привыкли считать комиссию в процентах, а не в виде фиксированной суммы за контракт.

– Все-таки принято, что на фьючерсных рынках берется фиксированная плата за контракт (например, на CME, ICE и т.д.) У вас не было идеи оставить тариф в виде фиксированной суммы за контракт, но пересматривать его периодически в случае высокой волатильности по какому-либо из активов?

– Такая идея была, но мы понимали, что она плохо реализуема в нашей ситуации. Когда той же CME нужно изменить тариф, она просто берет и делает это, и, кстати, достаточно регулярно повышает тарифы в последнее время. У нас механизм прохождения решения совершенно другой – мы очень зарегулированы в плане тарифов и не можем их динамично менять только своим решением.

Прежде чем внести даже самое незначительное изменение в тарифы мы должны получить одобрение от множества внутренних и внешних органов. Сначала мы представляем наши инициативы по тарифам на внутренний комитет по тарифам, где должны получить одобрение всех ключевых подразделений. Дальше в случае одобрения мы выносим вопрос о тарифах на Комитет по срочному рынку, где представлены все его крупнейшие участники. Там мы должны получить одобрение не менее ¾ членов комитета.

После его одобрения мы выносим тарифы на рассмотрение наблюдательного совета биржи и правления. И только в случае положительного исхода голосования мы можем ввести новый тариф. Как вы понимаете, в такой системе принятия решений невозможно оперативно ими управлять. Поэтому мы пошли по пути тарификации в виде процента от суммы сделки, что хеджирует и нас, и участников в момент резких колебаний цен базовых активов. Кстати, такая система тарификации распространена на деривативных площадках развивающихся рынков, например, в Индии и Корее, где также периодически наблюдается высокая волатильность.

– Для многих участников (в первую очередь, конечных клиентов) решение об изменении тарифов стало полной неожиданностью. Люди жаловались, что решение было принято скоропалительно и ни с кем не обсуждалось.

– Это не так. Как я уже говорил, мы не можем сами принять решение о введении новых тарифов и обязательно согласовываем это с комитетом по срочному рынку, то есть с широким кругом участников. Впервые идея об изменении тарифов была озвучена нами весной 2015 года, после чего полтора года мы потратили на разработку концепции новых тарифов, обсуждение ее с участниками, выработку плана внедрения. За это время было проведено несколько заседаний рабочих групп по тарифам, где мы совместно с членами комитета вырабатывали оптимальные варианты, которые были бы приемлемы и для участников рынка, и для биржи.

По просьбе клиентов мы не стали вводить новую тарификацию в процентах сразу, а сделали переходный период сроком один год для адаптации биллинговых систем брокеров. В течение этого года тарифы будут фиксироваться на поквартальной основе исходя из утвержденных шкал в процентах по каждой группе контрактов. А с октября 2017 года тариф уже будет рассчитываться по каждой сделке отдельно.

– Как получилось так, что при переходе на новую систему тариф фактически вырос в два раза? Исходя из чего рассчитывались значения новых тарифов?

– Во-первых, примерно в два раза вырос только тариф на фьючерс доллар-рубль (Si). Остальные ключевые контракты не претерпели сильных изменений с точки зрения размера тарифов. Например, тарифы по фьючерсам на другие валютные пары остались практически без изменений в абсолютном выражении. Когда мы определяли шкалы в процентах по каждой группе контрактов, мы смотрели на две величины: исторические уровни эффективных ставок тарифа в процентах по каждому инструменту и тарифы на аналогичные продукты (базовые активы) на других рынках биржи. При курсе 30 рублей за доллар эффективная ставка тарифа на срочном рынке составляла 0,00167%, что было выше ставок на валютном рынке (0,0015%). Это продолжалось долгое время и абсолютно всех устраивало.

Сейчас мы ввели ставку 0,0014% (а скальперскую ставку 0,0007%), что делает тариф ниже, чем на рынке «спот». То же самое и со ставками тарифов по другим инструментам. Мы считаем, что новые тарифы весьма конкурентны по сравнению с другими рынками и обоснованы.

Кроме того, в качестве эксперимента мы существенно снизили тарифы на торговлю опционами, уменьшив «потолок» тарифа с 10% от размера премии до 0,5%. Для нас развитие опционной торговли является важным направлением, и мы хотим посмотреть, насколько участники чувствительны к тарифу и станут ли они торговать больше.

– Некоторые частные алготрейдеры утверждают, что новые тарифы ведут к их разорению, так как вся заработанная прибыль уходит на комиссии бирже и брокеру. Что вы можете сказать на этот счет?

– Еще раз повторюсь, что основное повышение пришлось всего на один контракт – фьючерс на USDRUB. Да, на текущий момент это крупнейший инструмент с точки зрения оборотов, поэтому, видимо, все комментарии и претензии участников сфокусировались именно на нем. Но если посмотреть на динамику за последний год, то отчетливо видно, что его доля в общем объеме торгов на срочном рынке постепенно снижается, и в дальнейшем этот процесс продолжится.

Началось это задолго до изменения тарифов и происходит по естественным причинам – из-за падения волатильности в данном активе. При этом хочу заметить, что эффективный тариф на фьючерс доллар-рубль для активных трейдеров с учетом скальперской скидки составляет около 0,0007-0,0008%, что делает его одним из самых дешевых для торговли фьючерсов в мире!

Еще один важный факт – структура тарифов на срочном рынке наилучшим образом защищает интересы именно небольших частных инвесторов. На срочном рынке не существует тарифных планов и скидок за объем, все участники – и большие, и маленькие – торгуют на равных с точки зрения комиссии условиях. Нам регулярно поступают предложения от крупных международных участников о том, что они готовы проторговывать существенные объемы на нашем рынке в обмен на скидку по комиссии. Но мы осознанно отказываемся от подобной практики, распространенной на всех крупнейших биржевых площадках в мире, чтобы защитить нашу отечественную экосистему, которая более чем на 40% состоит из небольших частных трейдеров, и не дать уничтожить этот класс участников.

– Но вы же не можете отрицать, что повышение тарифов негативно сказывается на эффективности торговли как раз этих участников рынка.

– Безусловно, тарифы оказывают влияние на эффективность торговых стратегий. Но очевидно, что при любом уровне тарифов будут существовать как эффективные, так и неэффективные стратегии. Неэффективные стратегии уйдут, а на их место придут новые, которые смогут зарабатывать деньги в тех же условиях. Это бесконечный цикл, и он будет продолжаться под влиянием постоянно меняющихся факторов: волатильности, тарифов, активности в базовых активах и т.д.

Когда заходит разговор об эффективности, прибыльности торговли, я всегда вспоминаю времена в своей брокерской карьере, когда спреды по акциям составляли десятки, а иногда даже сотни процентов. Я помню, как в 2006г. мы с ребятами за 5 минут заработали $1,5 млн на сделке объемом $10 млн. Тогда просто неприлично было закрывать сделку со спредом меньше 1-2%, это было равносильно тому, что ты выкидываешь деньги на ветер.

Когда я уходил с деска из «ВТБ Капитала» в 2013 году, уже было сложно «выбить» с клиента комиссию в 0,1-0,2%, так как у всех появился прямой доступ на рынок и никто не хотел переплачивать брокеру. Что произошло за это время? Появились новые игроки, у которых были более эффективные стратегии и которые были более агрессивны.

Тогда нам, классическим «телефонным» брокерам, казалось, что рынок акций просто умрет при таком уровне эффективности, так как мы были неспособны покрывать издержки нашего бизнеса. Но оказалось, что умерли подобные дески, «динозавры» фондового рынка, а сам рынок остался, и на него пришло много новых более эффективных игроков. То же самое происходит и сейчас, неэффективные стратегии закрываются. Но мы видим, что на срочный рынок приходит много новых игроков, в том числе из «экзотических» для нас стран: Гонконга, Сингапура, Индии, Израиля. В итоге выживут те, кто будет готов адаптироваться к меняющимся условиям.

– Вы можете как-то прокомментировать, как повлияли новые тарифы на объем торгов? Активные трейдеры стали торговать меньше?

-Пока прошло не так много времени после введения новых тарифов, но мы уже можем оценить первичную статистику. Я тут как раз подготовил один график с динамикой оборотов торгов по фьючерсу USDRUB и оборотов USDRUB на споте до и после введения новых тарифов. На мой взгляд, он однозначно свидетельствует о том, что основным фактором, определяющим активность трейдеров, является волатильность базового актива. Можно с уверенностью сказать, что предложенная тарифная сетка не оказывает существенного влияния на обороты. Да, часть торговых стратегий стала неэффективной и закрылась, но пришли другие, которые продолжают зарабатывать деньги.

– Что вы можете сказать про голодовку алготрейдеров 22 ноября?

– Если честно, то я не заметил, чтобы «голодовка» как-то повлияла на объемы торгов. Во многом это связано с тем, что участвовали в ней единицы (по нашим данным, из нескольких сотен торговых логинов, которые можно отнести к «высокочастотникам», 22 ноября не торговали менее 10 штук). И это вполне логично – подобная форма протеста наказывает только принимающих в ней участие, ведь алгоритмическая торговля – это поиск рыночных неэффективностей (возможностей) и их «эксплуатация», а если кто-то не воспользовался этой возможностью, то ей воспользуется кто-то другой. Если ты не торгуешь, то теряешь деньги.

Абсолютное большинство участников это понимает и не разбрасывается возможностью заработать. Рынок очень конкурентный, и на место ушедших сразу приходят другие.

Мы очень внимательно следим за реакцией участников рынка в публичном пространстве, включая различные форумы и социальные сети и всегда стараемся реагировать на конструктивную критику и внедряем предложения, которые могли бы помочь развитию рынка. Раскрою небольшой секрет: на ближайшие заседания комитета по срочному рынку мы планируем вынести вопрос об уменьшении шага цены на фьючерсе на индекс РТС, как нам советуют многие участники. Посмотрим, может, это даст дополнительный импульс для торговли данным инструментом.

Источник: fomag.ru