Правительству нужно быть готовым к стрессовым сценариям $25-30 за баррель и корректировать бюджет при изменении экономических условий. Темп сокращения производства в ближайшее время значительно возрастет.

Это приведет к стабилизации цен на нефть, однако вряд ли стоимость превысит $50 за баррель, сообщил заместитель министра финансов Максим Орешкин в программе «Курс дня» экономическому обозревателю Алексею Бобровскому.aПравительству нужно быть готовым к стрессовым сценариям $25-30 за баррель и корректировать бюджет при изменении экономических условий. Темп сокращения производства в ближайшее время значительно возрастет. Это приведет к стабилизации цен на нефть, однако вряд ли стоимость превысит $50 за баррель, сообщил заместитель министра финансов Максим Орешкин в программе «Курс дня» экономическому обозревателю Алексею Бобровскому.

С точки зрения доходов и цен на нефть нынешние условия гораздо хуже, чем было заложено в первоначальные законы и бюджеты. Поэтому не реагировать на эти изменения преступно, потому что нереагирование может привести к гораздо большим проблемам, считает Орешкин.

«Поэтому действовать здесь необходимо. Вопрос в том, как это сделать наиболее эффективно. То есть, конечно, речь не идет о секвестре, чтобы у всех отрезать одно и то же. Здесь вопрос именно выбора приоритетов. Вот то, чем сейчас занимается министерство: они будут давать свои предложения, и дальше мы с ними будем работать», — пояснил замминистра.

«Главное – это то, что нужно быть готовыми к стрессовым сценариям, к $25-30 за баррель, понимать, что делать в такой ситуации. То есть первично не то, какую цену формально заложить в тот или иной документ, а то, чтобы бюджет смог существовать и смог двигаться дальше, с наименьшими потерями, в ситуации, стрессовой с точки зрения мировых рынков», — подчеркнул он.

Орешкин напомнил, что весь 2015 г. сохранялась ситуация избытка предложения над спросом. Цены на нефть падали, но при этом производители не торопились сокращать добычу.

«Это было, конечно, связано с тем, что их ожидания падали не так сильно. Они говорили: «Да, сейчас цена на нефть упала, через год она будет $70-80″. Очень много мы слышали таких оценок: через год, через два вырастет, будет $100 и так далее. Поэтому компании, страны не стремились сокращать производство нефти, а решили переждать. Но понятно, что, в отличие от рынка акций, нефть – это физический товар. Если он производится в большем объеме, чем потребляется, его нужно где-то хранить, где-то его складировать. И к концу прошлого года мировая экономика столкнулась с ситуацией, когда мест для хранения нефти на самом деле осталось не так много», — сказал Орешкин.

Избыток предложения стал очень сильно давить на котировки, и сейчас нефтяной рынок вошел в ликвидационную фазу. Цены на нефть падают до такого уровня, когда они вынуждают отдельных производителей экстренно закрывать производство.

«В ближайшие несколько месяцев мы будем видеть очень много новостей, что там закрылось месторождение, здесь закрылось месторождение, что тенденция производства изменилась довольно серьезно, оно начало сокращаться гораздо более быстрыми темпами. Потому что в некоторых местах мира люди сейчас уже производят нефть с серьезным операционным убытком. Чтобы ее добыть, надо постоянно привлекать финансирование, наращивать долг. Понятно, что эта ситуация не будет продолжаться, она невыгодна», — полагает Орешкин.

По его словам, темп сокращения производства сейчас серьезно возрастет, это приведет к балансировке спроса и предложения, и в итоге к стабилизации цен на нефть, их отскока до некоего устойчивого уровня. «Он на самом деле будет не очень высоким, потому что есть долгосрочные тренды – это и слабый рост мировой экономики, и дальнейшее снижение себестоимости, и структурный уход мировой экономики от нефти в пользу газа, электромобилей и т. д. Это будет устанавливать некий потолок, и вряд ли мы увидим больше $50 за баррель. Но текущие цены на нефть – это те цены, которые необходимы, чтобы ликвидировать избыточное производство», — отметил замминистра.

«В моменте цена на нефть может оказаться практически где угодно, волатильность может быть высокой: в какой-то конкретный день мы можем получить более низкие или более высокие значения. Но те уровни, которые мы сейчас видим, – это уровни, которые будут приводить к более быстрой подстройке предложения к спросу», — подчеркнул он.

По словам Орешкина, при нынешнем уровне цен нефти производители ни Саудовской Аравии, ни России не играют себе в убыток благодаря низкой себестоимости добычи и производства нефти.

«Под угрозой находятся, например, такие производители, как по добыче нефти с нефтеносных песков в Канаде. Себестоимость там очень высокая, а нефть конкретно на тех месторождениях сейчас стоит $15-20 за баррель. То есть просто от того, что ты добываешь баррель нефти, ты получаешь серьезный убыток, потому что добыть его стоит гораздо дороже, чем ты его можешь продать. Поэтому в таких местах мы будем видеть резкое снижение. При этом добыча в России абсолютно не должна пострадать», — считает Орешкин.

По его словам, есть разные оценки того, сколько продлится фаза ликвидации. По оценкам Минфина, она будет продолжаться как минимум порядка трех месяцев. При этом возможен и другой сценарий: гораздо более низкий, чем ожидается, рост мировой экономики, замедление в США до 1,5%, более серьезное замедление экономики в Китае. В этом случае фаза очень низких цен на нефть может затянуться до 12 месяцев.

«Поэтому нужно быть готовыми к сценарию $25 за баррель и понимать, что будет делаться с точки зрения экономической политики – это не только бюджетная политика, это в целом экономическая политика, – для того чтобы пройти вот этот тяжелый период в 2016 году», — сказал Орешкин.

Комментируя состояние российской валюты, замминистра напомнил о плавающем курсе рубля. «Это означает, что в каждый момент времени валютный курс, который мы видим, отражает то состояние платежного баланса, которое мы имеем, то есть ту цену на нефть, тот объем импорта, тот отток капитала – все вместе складывается. Если посмотреть на динамику за последние 9-12 месяцев, то видно, что есть очень четкая зависимость между уровнем цен на нефть и курсом рубль-доллар. Эластичность не один к одному, то есть падение цен на нефть на 1% приводит к меньшему ослаблению рубля в процентах. Если посмотреть на эту зависимость, хорошо видно, что рубль сейчас, при текущей цене на нефть, является справедливо оцененным. Нельзя говорить о том, что если нефть останется здесь, мы куда-то резко пойдем по валютному курсу. Если нефть останется вдруг здесь, то курс останется там, где он сейчас. И поэтому риски движения курса есть в любую сторону», — отметил Орешкин.

Он также отметил, что есть несколько трендов, влияющих на ценовую стабильность. В первую очередь важно, что доля импортных товаров в потреблении домохозяйств снизилась. Это означает, что теперь влияние валютного курса не так велико, как 12 месяцев назад или в 2014 г., считает Орешкин.

«Весь 2015 г. мы использовали для расчетов инфляции корзину 2014 г. Сейчас мы будем использовать корзину 2015 г., которая довольно серьезно изменилась. Если раньше у нас оценки были, что 1% изменения валютного курса дает где-то 0,13 к инфляции, то сейчас – ближе к 0,1. То есть это влияние снижается», — отметил он.

Кроме того, он отметил замедление инфляции. «Если посмотреть последние три квартала: 1,1% в квартал, 1,8% в квартал, 2,3% в квартал, — она чуть-чуть поднялась к концу года, из-за того что рубль ослабился, но изменение это не какое-то кардинальное. Поэтому выход на однозначные темпы годового изменения цены на нефть – это то, что уже предопределено, это мы уже увидим в феврале. Годовое изменение инфляции будет ниже 10%», — сказал Орешкин.

По словам замминистра, I квартал 2016 г. будет «непростым». «Мы имеем волатильность, мы имеем волну ослабления рубля, немного это к инфляции добавит. Может быть, 1% — в зависимости от того, где в итоге сложится курс рубля и цена на нефть. Но это опять же будет временный эффект, и мы опять вернемся на тот рынок гораздо более низкого изменения цен», — считает он.

Инфляционные и курсовые ожидания населения значительно изменились. «Год назад все реагировали, потому что опасались совсем односторонних движений по валютному курсу. Сейчас все прекрасно понимают, что изменится цена на нефть – курс пойдет в другую сторону. Может, вдруг вырастет цена на нефть – мы не верим в такой сценарий – до $60 за баррель, и мы получим 50 рублей за доллар обратно. Потому что это тот курс, который соответствует данной цене на нефть. И поэтому население стало гораздо спокойнее относиться к движениям на валютном рынке», — отметил Орешкин.

«Понятно, что ослабление рубля – это негативный фактор для уровня потребления. От этого никуда не денешься. Падение цен на нефть, ухудшение внешнеэкономической конъюнктуры для РФ не может не сопровождаться снижением уровня внутреннего спроса. К сожалению, это так, здесь ничего не поделаешь в текущей ситуации. Но при этом все понимают, что курс будет в каких-то понятных рамках изменяться», — сказал замминистра.

Он также отметил, что прогнозы экономистов по инфляции находятся в узком диапазоне. «Если мы вспомним начало 2015 года, тогда там был разброс: 20-50% инфляция. Мы получили по итогам года 12,9%, и сейчас у всех оценки по инфляции однозначные: инфляция может быть 10%, по самым пессимистическим оценкам», — сообщил Орешкин.

«Понятно, что здесь нужно еще продолжать работать с контролем за инфляционными ожиданиями. Цель у Центрального банка – это 4%, поэтому именно туда должны постепенно выходить инфляционные ожидания. И через денежно-кредитную политику Центрального банка, политику правительства как раз должны формироваться условия, которые будут позволять инфляции опуститься туда и главное – снизить инфляционные ожидания в тот диапазон», — заключил Орешкин.

Источник: vestifinance.ru