На Ваш вопрос ответил Chatham House: « эскалация торговых войн за ресурсы, может сломать режим урегулирования споров во Всемирной торговой организации. Рост развивающихся экономик изменил, торговые потоки и создал новые региональные цепочки между покупателями и продавцами: нефть с Ближнего Востока отправляется в Китай, пшеница из России и Украины на Ближний Восток; пальмовое масло из Малайзии и Индонезии в Китай и Индию, говорится в исследовании: сейчас экспорт из США и Бразилии в Китай – самая крупная статья мировой сельскохозяйственной торговли, закупки Китая железной руды из Австралии и меди из Чили – крупнейшие на глобальном металлургическом рынке» в Ведомостях.

«Китайская внешняя политика. За несколько лет до своей смерти (1976) Мао Цзэдун разработал теорию о трех мирах. Первый мир охватывал обе сверхдержавы: США и Советский Союз. Вторым миром были находящиеся под американским и советским влиянием страны Европы, а также Канада, Австралия и Япония. Третий мир состоял из когда-то колонизированных европейскими державами стран Азии, Африки и Латинской Америки. Китай относился к третьему миру. Для Мао глобальным «основным противоречием» было противоречие между третьим и первым миром. Это означало, что Китай рассматривал США и Советский Союз как основных врагов. Из двух стран, образующих первый мир, США и СССР, последняя непосредственно граничила с Китаем и поэтому казалась особенно опасной. Из этого анализа Мао сделал вывод, что Китай в духе стратагемы №23(заключить союз с дальним врагом, чтобы напасть на ближнего врага) должен сближаться с США, с дальним врагом, чтобы держать под угрозой СССР, ближнего врага. Дело дошло – в разгар «культурной революции» (1966-1976) – до визита Никсона в Китай в 1972 г. И, наконец, до установления дипломатических отношений между Китаем и США в 1979 году. Строительство китайской экономики. Стратагема №23 оказывает влияние и на социалистическую программу модернизации, осуществляемую с 1978 года. Реализуя программу, принятую пленумом ЦК КПК в декабре 1978 года. Китай переживает самую длинную непрерывную мирную фазу строительства со времен «опиумной» войны (1840-1842). В этой фазе, которая должна продолжаться и в 21 веке, речь идет об основном противоречии, выраженном краткой формулой «потребность в модернизации против отсталости». Для преодоления этого важнейшего и самого мешающего противоречия Китай снова вынужден рассчитывать на благосклонность далеких противников – США и европейских государств. Только с их технической и финансовой помощью он может уничтожить самого близкого в настоящее время врага – бедность и отсталость». Харро фон Зенгер «36 стратагем».- Кажется действительно «Джин вырвался из бутылки».

«В середине 19 века экономика Японии была аграрной, а главной культурой был рис, большую часть земель была отведена под рисовые поля. Вся хозяйственная жизнь вращалась вокруг годового цикла посадки и сбора урожая. До 1868 года Япония представляла собой по преимуществу феодальное общество, состоявшее из крестьян и аристократии, социально статичное и почти не знакомое с западной технологией. Однако когда правящая элита решила отказаться от древних традиций и начать модернизацию, перемены стали происходить с огромной скоростью. В 1889 году была принята конституция. В том же году впервые проводились выборы в деревенские советы. Быстрые политические изменения сопровождались столь же быстрыми сдвигами в экономике, военной сфере и образовании. Как свидетельствуют японские письменные источники конца 19 века, все это порой приводило в замешательство, часто бывало захватывающе увлекательным, а иногда и вселяло страх. Эти новые условия таили в себе огромные возможности и опасности, еще большие, чем те, которые мы во все возрастающей степени наблюдаем сегодня, в конце 20 века. В разгар этой суматохи в январе 1894 года в Вакаяме была создана рисовая биржа. Так же как и в США и в Европе, биржа позволяла людям покупать и продавать сельскохозяйственные продукты в будущем по заранее фиксированной цене. Если в момент наступления срока исполнения контракта рыночная цена товара оказывалась выше цены, установленной при заключении сделки, то покупатель получает прибыль, а продавец несет убыток. Если же рыночная цена окажется ниже контрактной, происходит обратное: выигрывает продавец, а проигрывает покупатель. Тогда, как и теперь, товарные биржи были привлекательны тем, что позволяли заработать большие деньги без значительных предварительных затрат. Но в этой модели крылась и реальная опасность потерять большие деньги». Джон Коттер «Лидерство Мацуситы» (уроки выдающегося предпринимателя 20 века).

«Великий японский пузырь». « К концу 1980-х годов цены на землю в Японии взлетели до такого уровня, что Имперские сады в Токио уже стоили дороже, чем весь штат Калифорния. Но не только цены на собственность свидетельствовали об экономическом пузыре. Доходы по акциям превысили их изначальную рыночную цену более чем в 100 раз. Индекс «Никкей» поднялся в 1989 году выше пика 38000. Для сравнения: недавно он рухнул ниже 9000(2003 год). Естественно, стоимость активов претерпела невероятную инфляцию из-за кредитной экспансии, ставшей возможной благодаря невиданному торговому профициту, который накопила Япония со времен падения Бреттон – Вудской системы. По мере депонирования излишков в банковскую систему значительно росло и денежное предложение, ускорялся экономический рост, и стоимость активов взлетела до небес. К концу 1960-х годов Япония стала крупнейшим экспортером. К тому времени она оправилась от поражения во Второй мировой войне и снова стала гигантской индустриальной державой. Рост ее международных резервов свидетельствовал об успехе японской стратегии роста на экспорте. В 1970-е годы два нефтяных кризиса помогли Японии сохранить контроль над ее торговым сальдо, но с 1981 года и далее страна вошла в непрерывную полосу торгового профицита. По мере депонирования излишков в банковскую систему Японии они действовали как деньги повышенной эффективности, вызвав взрывной рост кредитования. Торговый профицит Японии 1970-х кажется небольшим в сравнении с тем, что наступил в 1980-е. Тем не менее в сравнении с объемом японской экономики и ее денежной базы в 1960-е годы он выглядит очень значительным. Кроме того, в тот период Япония активно привлекала капитал иностранных инвесторов, которые не только наращивал ее международные резервы, но и попадал в банковскую систему в виде депозитов, способствуя росту денежного предложения и кредитованию. С 1968 по 1978 год международные резервы Японии (общие запасы минус золото) выросли на 1146%, а ее денежное предложение (деньги плюс квазиденьги)- на 356%. Поэтому важно помнить, что периоду крайнего торгового дисбаланса и дисбаланса текущего японского счета ( точка отсчета – начало 1980-х) предшествовал 10-летний период стремительного роста денежного предложения. В 1977 году Япония начала публиковать гораздо более подробную схему своего платежного баланса. Поэтому с того момента стало гораздо легче проследить детали притока и оттока иностранного капитала из Японии. По мере того как с начала 1980-х годов профицит текущего японского сета стремительно набирал высоту, страна начала экспортировать капитал примерно в том же объеме. И пока экспорт капитала( представленный как дефицит финансового счета) был равен профициту текущего счета, суммарный платежный баланс страны оставался почти неизменным. Следовательно, неизменными были и международные резервы. Но в те годы, когда экспорт капитала был недостаточным для уравновешивания профицита текущего счета (как в 1986-88гг), суммарный баланс смещался в сторону профицита, вызывая и рост международных резервов страны. Неспособность Японии уравновесить профицит текущего счета экспортом капитала с конца 1986 года по конец 1988 года привела к росту ее международных резервов на 260%. Поскольку приток денег в страну превышал их утечку, неудивительно, что денежное предложение в тот период росло, причем самыми быстрыми ( с 1980-х годов) темпами. В 1989 году объем квазиденег вырос на 15%, чего с Японией не случалось с 1975 года. Неудивительно также, что после столь многих лет торгового профицита, роста международных резервов и богатырского роста денежного предложения новый скачок этих показателей – факторов в середине 1980-х привел к концу десятилетия к такому резкому экономическому сверхросту Японии. Одна из задач этой книги – показать, что наводнение экономики страны иностранным капиталом в любой форме (через торговый профицит или профицит счета движения капиталов) неизбежно приводит к экономическому сверхросту и инфляции активов. Год от года Япония накапливала непомерный торговый профицит : с 1968 по 1989 год он составил в общей сложности 75 трлн. иен. Международные резервы страны за то же время выросли с 3 до 84 млрд.долл. США. Если бы не этот огромный профицит, ее экономическое развитие пошло бы совершенно иным путем. Разумеется, японские компании — экспортеры и их наемные работники имели прямую выгоду от торговых излишков. Разумеется также, что положительный эффект мог бы многократно увеличиться, поскольку компании и их сотрудники вкладывали заработанные деньги во внутреннюю экономику. Благодаря торговым излишкам покупательная способность японцев возросла, без чего развитие экономики страны шло бы гораздо медленнее. Все это общепризнанно. Гораздо менее учтено другое: это стимулирующее влияние торговых излишков Японии на ее внутренние кредиты по мере их депонирования в банковскую систему страны. Вливаясь в нее, иностранный капитал действовал как деньги повышенной эффективности, способствуя кредитованию. Без такого притока иностранного капитала стремительный рост кредитования в Японии 1970-1980-х годов был бы невозможен. Банкам просто не хватило бы депозитов на такой объем ссуд. Стремительный рост депозитов, денежного предложения и кредитования стал возможен в Японии исключительно благодаря скачку в притоке иностранного капитала. Более того, став депозитами в банковской системе, эти деньги затем(в поцессе кредитования) суживались неоднократно. Таким образом, при всей бесспорности факта, что прямая выгода, которую компании – экспортеры и их сотрудники имели от торгового профицита способствовуя экономическому росту, не она превратила его в сверхрост. Виновник – иностранный капитал, который влился в японские банки и вызвал резкий рост кредитования. Именно это и породило японский экономический пузырь. Роль кредитования в его образовании показан в росте соотношения «внутреннее кредитование/ВВП Японии» со 135%(1970г.) до 265%(1989г.). В конечном итоге все кредитные пузыри заканчиваются дефляцией, потому что темпы роста покупательной способности населения не позволяют поглотить производственный скачок, который возникает при продолжительных периодах легкодоступного кредитования. Иначе говоря, покупатель приобретает товар медленнее, чем его выпускает данная отрасль с ее нарастающими мощностями. И когда цены на товар начинают падать, должники начинают понимать, что они больше не могут выплачивать проценты по задолженности. Одно банкротство следует за другим, объем кредитов сужается, и в экономике начинается спад. Именно по такой схеме пришел конец японскому пузырю. Скачок в отечественном кредитовании привел к скачку валового прироста основного капитала, рыночного курса и стоимости имущества. С 1986 по 1989 год объем промышленного производства в Японии вырос на 25%. Пузырь активов как явление играет важную роль и в циклах «подъем-спад». С расширением кредитования стоимость активов взлетает, положительно сказываясь на благосостоянии, что служит стимулом к потреблению и ускоряет темпы экономического роста. Однако, в конце концов рост стоимости настолько опережает суммарный доход, что становится невозможно выплачивать проценты по кредиту, который был использован для приобретения активов. И тогда начинается рост банкротства, кризис в финансовом секторе, сокращение кредитования; стоимость активов падает, отрицательно сказываясь на благосостоянии, что сдерживает потребление и наносит ущерб остальным сферам экономики. Японский пузырь надулся в 1990 году потому, что сверхинвестирование привело к созданию сверхмощностей во всех отраслях японской экономики. Их избыток придавил планку цен и прибыли. Замедленный рост заработков никак не вязался с пугающим скачком рыночного курса. Поэтому, когда в 1990 году Nikkei пошел вниз, песенка мыльного пузыря была спета: он начал лопаться. Правда, в 1991 году уровень промышленного производства возрос на 1,8%. Однако в последующие два года он упал на 10,4%. Что касается оптовых цен (а в середине 1980-х они были крайне низкие из-за обвала цен на нефть), то в 1991 году они возросли на 0,2%, но затем неуклонно падали до 1995 года включительно. Этот 4-летний спад на 8% явно показал: на оптовом уровне предложение превысило спрос на товары. Рост кредитования резко замедлился, что означало одно: несмотря на быстрое падение процентных ставок перенасыщенные японские рынки не оставили ни места, ни шанса для жизнеспособных инвестиций. В конце концов на рынке акций и собственности начался обвал, в результате которого первые упали на 75%, а вторые – более чем на 50%. Подобный сценарий необычайного притока иностранного капитала (и, как следствие, ускоренное кредитование, сверхинвестиции, сверхмощности, пузыри активов, а далее ценовой и экономический обвалы) повторялись с середины 1980-х до середины 1990-х годов во всех азиатских странах. Поначалу его окрестили «экономическим чудом», но на последних его стадиях стало ясно, что это- обыкновенный кредитный пузырь». Ричард Дункан «Кризис доллара. Фундаментальный анализ».