Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Гендиректор компании «АгроХимСервис» Анатолий Вытоптов считает себя счастливым человеком: дело, которым он занимается, ему нравится, как хобби. Несколько лет назад он вместе с партнерами купил на аукционе сельхозпредприятие в Мамонтовском районе — племрепродуктор «Тимирязевский». И с тех пор в его развитие было вложено более 200 млн рублей. Что дали эти вложения, в каком направлении развивается сельхозпредприятие и что мешает исполнить все, что задумали бизнесмены, он рассказал в интервью altapress.ru.

— Анатолий Васильевич, в 2010 году вы, руководитель предприятия – поставщика удобрений и средств защиты растений «АгроХимСервис», вместе с партнерами приобрели сельхозпредприятие. Что вами двигало?

— Когда в 1996–1998 годах я и мои партнеры занялись поставками средств защиты растений, мы изначально планировали прийти на землю. Наша компания была одним из первых коммерческих предприятий на этом рынке и сразу стала поставлять новую для региона продукцию.

Представляете, как было раньше? Нужно было взять 5–20 литров препарата, растворить его в 200–250 литрах воды, чтобы получить рабочий раствор для обработки полей. А мы привезли в край новые препаративные формы — порошки и суспензии. Для получения рабочего раствора в тех же 200 литрах надо растворить всего 5–10 граммов порошка — нонсенс для того времени. Для того чтобы показать, как это работает, мы и хотели иметь свое сельхозпредприятие.

— Перед тем как купить «Тимирязевский», вы осознавали, что он имеет долги и потерял статус племрепродуктора?

— Скорее решение в тот момент было спонтанным. В 2010 году нам позвонили из администрации края и сказали, что это предприятие, находившееся в федеральной собственности, будет продано на аукционе. И, зная наше отношение к сельскому хозяйству, порекомендовали поучаствовать в торгах — было опасение, что его выкупят неэффективные собственники, которые вырежут весь скот.

А если там ликвидировать животноводство, деревня лишится большинства рабочих мест. Ведь в поселке Первомайском нет ни одного гектара паевой земли, а в растениеводстве достаточно и 25–30 работников. И зарабатывать людям будет просто негде. Мы прикинули и приняли решение. Я полетел в Москву, и в Росимуществе на торгах мы купили 100% акций.

Нет плохих земель

— Вас сильно разочаровало то, что вы увидели в «Тимирязевском»?

— Предприятие имело долги по налогам и кредитам, но не скажу, что ситуация была удручающей. Что нас сразу напрягло? Земля великолепная — а больше 15–16 центнеров с гектара там не получали. Поначалу речь шла о том, что здесь лимитирующий фактор — осадки. Но за пять лет работы мы этого не увидели. Третий год урожайность превышает 28 центнеров с гектара. В этом году после подработки урожайность пшеницы — 28,1 центнера с гектара, ячменя — 30,6, гороха — 28, овса — 41. Рожь дала 29,5, гречиха — 21.

— То есть земля на самом деле оказалась хорошей?

— У нас в Алтайском крае нет плохих земель, поверьте мне, я поездил немало. Вопрос в том, какие культуры на этой земле выращивать и какие технологии применять. Мы практически полностью перешли на нулевую технологию, No-Till, и пять лет не пашем землю. За эти годы мы начали потихоньку восстанавливать плодородие. У нас на всех полях появились дождевые черви — то, чего не было давно.

— Почему решили перейти именно на эту технологию?

— Лет восемь-девять назад мы вместе с моим другом и партнером Павлом Яковлевичем Бейфортом побывали на семинаре в Украине. Там о нулевой технологии рассказал человек, который, по сути, принес ее в мировой агробизнес, Дирсеу Нери Гассен из Бразилии. У меня тогда своей земли не было, а Павел Яковлевич, послушав лекцию, сразу позвонил домой и спросил (а это был сентябрь): сколько у нас осталось непаханой земли? И дал указание прекратить пахать.

За зиму хозяйство приобрело сеялку прямого посева и уже весной сделало первый посев в стерню по непаханому полю. Когда пошли всходы, картина была удручающей — сплошной сорняк. А потом просто убрали проблему гербицидами, и это поле дало за 30 центнеров с гектара. Урожайность практически не увеличилась, но затраты были намного меньше. Ведь при механической обработке почвы надо пройтись по полю три-пять раз, а здесь достаточно одной обработки от сорняков опрыскивателем.

Первые четыре года мы много советовались и спорили, участвовали в конференциях, обкатали технологию на базе хозяйства Бейфорта. Сегодня, я считаю, она прижилась, и порядка 80% земель в «Тимирязевском» обрабатывается по системе No-Till.

Зависимость от погоды

— В администрации края говорили, что в «Тимирязевский» было вложено более 200 млн рублей. А на что потратили?

— Купили посевные комплексы «Джон Дир», самоходный опрыскиватель этой же компании и прицепной бразильский опрыскиватель «Джатта» с системой нагнетания воздуха. Кормоприготовительная техника была приобретена наша, российская, КамАЗы опять же. Построили новый мехток за 26 млн рублей. Буквально полтора месяца назад приобрели в СПК им. Гастелло 60 телок симментальской породы для улучшения стада. Все это было сделано за счет собственных средств агрохолдинга и длинных кредитов.

— Результаты работы в сельском хозяйстве сильно зависят от погоды. Вкладывались ли вы в то, что снижает зависимость от ее колебаний?

— Во-первых, мы ориентировались на приобретение широкозахватных посевных комплексов, чтобы уйти от временных ограничений. И если положено посеять за две-три недели, стараемся уложиться. Во-вторых, технику покупаем новую, чтобы работа не остановилась из-за поломок.

Кроме того, мы приобрели новую сушилку «Алтай-27». Великолепно работает, производительность 27 тонн в час при сбросе влаги с 20 до 15%. Ее сделали в барнаульской фирме — ребята купили американский прототип и, как в свое время китайцы, разобрали его по винтикам, а потом стали делать отечественные сушилки уже из российского железа. Они на порядок дешевле американских — цена той секции, которую мы поставили, порядка 3 млн. Сейчас будем добавлять еще одну секцию.

Человеческие руки

— Я с удивлением узнала, что не все хозяйства, покупая современную технику, пользуются спутниковой навигацией. А ведь она позволяет равномерно засевать поля и избегать потерь. Вы-то навигацией пользовались?

— Что значит пользовались? Пользуемся. Покупаем на сезон программу, которая позволяет вести точный посев с отклонением не больше 2–3 сантиметров. Другое дело, что наши работники сначала не были готовы на ней работать. Что они делали? Чтобы голову себе не забивать, отключали систему автоматического вождения и рулили. Так привычнее. Не сразу, но мы добились того, чтобы они работали правильно. Точное земледеление — это палочка-выручалочка в сельском хозяйстве. Другой вопрос — нет квалифицированных кадров. Сегодня мы садим наших механизаторов за трактор, который стоит 20 млн рублей, — это серьезная ответственность.

— И как вы свою кадровую проблему решали?

— Приезжали механизаторы из Целинного района, от Бейфорта, обучали наших. Считаю, что это государственная задача — среднее профессиональное техническое образование. Все можно сделать в сельском хозяйстве. Можно купить хорошую технику, хорошее оборудование, отличные семена. Изучить новую технологию. Но хорошего агронома за один день не выучишь. И хорошего механизатора, хорошего сварщика.

— Сварщика долго ли научить?

— Хорошего — долго. Мы учим людей. Но люди деревенские — они сами с усами, и сами знают, как надо. Вот у нас есть планы — восстановить статус племрепродуктора. Но одного желания мало. Есть в нашем хозяйстве, например, проблема с маститами, из-за них мы падаем в молоке. Почему? Потому что не все и не всегда соблюдают гигиенические нормы. Поэтому пока мы не видим возможности вести племенную работу. Нужно, чтобы человеческие руки научились правильно делать свое дело.

Пришли зарабатывать

— Как вас восприняли жители поселка Первомайского, когда вы купили предприятие?

— Сначала как временщиков. Многие считали, что мы купили их. Мы периодически объясняем: мы приобрели не вас, а активы, и не претендуем на деревню, на ваш жизненный уклад. Но я жителей прекрасно понимаю. Они там родились и выросли, на этом предприятии работали, а тут какие-то четыре человека приехали и купили то, что они считали своим.

Первое время знаете какая была проблема? Предприятие было государственное, показывало нулевой баланс или небольшой плюс, только чтобы его не расформировали, и люди тащили все как свое. Не из-за того, что они плохие, — зарплаты не было, а работать там больше негде. Нам пришлось приглашать охрану из Барнаула, чтобы комбикорм и солому не вывозили. Понадобилось много времени, чтобы объяснить: мы пришли, чтобы предприятие работало. Мы хотим зарабатывать, и зарабатывать вместе с вами.

— Получается ли у вас зарабатывать в сельском хозяйстве?

— За пять лет мы еще ни копейки оттуда не взяли, это плохо. Но мы понимаем, что в сельском хозяйстве быстрых денег не бывает. Сначала ты налаживаешь культуру земледелия, восстанавливаешь плодородие. Работая с человеком, перестраиваешь его рабочие процессы. И только тогда начинаешь получать результаты.

— Государство сегодня большие бюджетные средства дает сельхозпредприятиям, чего не хватает?

— Моя мечта — поставить молочный завод. Но, чтобы поставить молзавод, вода нужна? Нужна. А вода в тех районах — самая большая проблема, вся она идет по Чарышскому водоводу, подземная вода имеет высокую засоленность. Нужна более дешевая, чем в городе, электроэнергия для развития переработки.

Полезный опыт

— Вы в СМИ больше известны не как бизнесмен, а как депутат Барнаульской городской думы от «РПР-Парнас», отработали четыре года. Вы не считаете это время потерянным?

— Я благодарен судьбе, что стал депутатом. За четыре года я получил колоссальный опыт общения с людьми, который помогает мне в бизнесе. Хотя сам я не политик. Когда мы договаривались о моем выдвижении от «РПР-Парнас», я сразу сказал: я вас не подведу, но публичная политика — это не мое, тем не менее все, что от меня зависит, готов делать в городской думе.

— После того как вы участвовали в праймериз «Единой России», вы решили уйти из гордумы. Так ли уж надо было уходить?

— Я пошел на праймериз с партией власти, прошел предвыборную кампанию, и по отношению к тем людям, которые голосовали за «РПР-Парнас» (а я прошел по партсписку), остаться депутатом гордумы было бы несправедливо.

— После ухода в Госдуму Валерия Елыкомова освободился сельский округ, будут новые выборы депутата АКЗС. Не хотите снова попробовать свои силы?

— Не исключаю ничего. Сейчас я взял паузу, чтобы восстановиться после избирательной кампании — проигрыш на выборах в АКЗС для меня был эмоционально тяжелым. Сейчас мне поступило предложение вновь идти на выборы в городскую думу в 2017 году. Но я в большей степени вижу себя депутатом от сельского округа — в сельской тематике я разбираюсь и смогу применить свой потенциал.

Специальный вопрос

— Насколько, на ваш взгляд, важно проявлять гражданскую позицию? Какой поступок вы бы назвали гражданским?

— Гражданская позиция должна быть у каждого человека. Это означает жить по совести, принимать честные решения. Делать то, что понемногу улучшает окружающий мир. Если каждый из нас будет что-то исправлять вокруг себя, что-то улучшать, со временем улучшится и система.

Источник: altapress.ru