Президент России Владимир Путин прибыл с государственным визитом в Пекин. Своим мнением о перспективах российско-китайских отношений делится с читателями bbcrussian.com профессор Института стран Азии и Африки при МГУ, известный эксперт-синолог Виля Гельбрас. С ним беседовал Артем Кречетников.

Би-би-си: Можно ли ожидать от визита прорыва в двусторонних отношениях?

Виля Гельбрас: Одномоментный сенсационный прорыв в отношениях России хоть с Китаем, хоть с кем-либо еще практически невозможен. Прорывы — примета переломных эпох. Внешняя политика России сформировалась, положение в мире определилось. Идет рутинная работа со скромными результатами.

Би-би-си: Владимир Путин не поехал на вашингтонский саммит G8, зато менее чем через месяц после инаугурации отправился в Китай. Россия переориентируется на Восток?

Виля Гельбрас: Это все разговоры. Российская элита жестко завязана на Запад. Большая часть населения и экономического потенциала сконцентрирована в европейской части страны и тоже ориентирована на Запад. Как все это можно изменить? Если бы Россия всерьез собиралась переориентироваться на Китай, это должно было бы стать вопросом не столько внешней, сколько внутренней политики. Нужна была бы масштабная государственная программа развития Сибири и Дальнего Востока и повышение их представительства в федеральной власти. Пока мы этого не видим.

Что касается настроений Владимира Путина, он, думаю, не хочет быть ни сателлитом Запада, ни сателлитом Китая, а стремится соблюдать баланс и играть на американо-китайских противоречиях.

Би-би-си: Как Иосип Броз Тито?

Виля Гельбрас: Россия намного более самодостаточна, чем бывшая Югославия, но какая-то параллель просматривается.

Би-би-си: Насколько достижима цель, выдвинутая Владимиром Путиным в статье, опубликованной накануне визита в «Жэньминь жибао»: увеличить двусторонний товарооборот с нынешних 83 миллиардов долларов до 200 миллиардов к 2020 году?

Виля Гельбрас: На нынешнем этапе совершенно нереальная задача. Для такого роста товарооборота нужны качественные изменения. Россия, в основном, поставляет в Китай сырье и закупает потребительские товары. За исключением атомной отрасли у нас почти нет конкурентоспособной высокотехнологичной продукции, которой можно было бы заинтересовать Китай.

Би-би-си: Переговоры о поставках российского газа ведутся уже давно. Эксперты в области энергетики говорят, что все упирается в цену. Себестоимость добычи и транспортировки газа в России высока, а китайцы платить столько не согласны.

Виля Гельбрас: Компромисс вряд ли удастся найти. Упорство наших газовиков, которые не хотят снижать цену, правильное. Китайцы и так получили слишком много скидок по нефти. Нельзя торговать себе в убыток.

Би-би-си: Займет ли Сирия важное место в повестке дня переговоров?

Виля Гельбрас: Так думают многие западные эксперты, но я считаю, что Москве и Пекину тут обсуждать особо нечего. Позиции обеих стран давно заявлены и практически совпадают.

Би-би-си: А Афганистан? НАТО готовится выводить войска, не требуется быть пророком, чтобы предсказать если не возвращение к власти, то существенное усиление Талибана. России и Китаю придется заполнить вакуум?

Виля Гельбрас: Главная проблема — выбор тактики. Будут ли Россия и Китай встречать исламистскую угрозу на собственных рубежах и, соответственно, действовать достаточно автономно друг от друга, или попытаются оказывать скоординированное воздействие на сам Афганистан, скажем, поддерживать там светское правительство? Пока я склоняюсь к мысли, что большую часть мер Москва и Пекин будут принимать самостоятельно. Что-то решать конкретно, пожалуй, рано, но обмен мнениями наверняка состоится.

Би-би-си: Насколько реальна китайская демографическая угроза Дальнему Востоку?

Виля Гельбрас: Для страха есть серьезные основания. Но, как гласит пословица, делаешь — не бойся, а боишься — не делай. На Дальнем Востоке существуют более ста месторождений ископаемых, лесоразработок и других объектов, где трудятся, в основном, китайцы. Чтобы привлечь рабочую силу из центральной России, надо платить людям высокие зарплаты и давать жилье. Китайцы никаких особенных условий не требуют. Либо мы осуществляем масштабную и, надо прямо признать, дорогостоящую государственную программу, либо руководствуемся чисто экономическими интересами, и тогда надо смотреть на постепенное изменение демографической ситуации как на факт реальности.

Би-би-си: Перейдем от российско-китайских отношений к собственно Китаю. Затронет ли Поднебесную глобальный кризис, или она останется мощным экономическим локомотивом?

Виля Гельбрас: В отличие от России и Запада, главная социально-экономическая задача Китая — не поддержание темпов роста, а переориентирование производства на внутренний рынок. Экспортная ориентация, на которой поднялась китайская экономика — вещь неплохая, но она изжила себя. Насколько светлыми окажутся их перспективы, зависит от того, удастся ли поднять доходы населения, не допустив инфляции.

Би-би-си: Если бы юань стал свободно конвертируемым, он, вероятно, смог бы потеснить доллар в качестве мировой резервной валюты. Но китайцы не спешат с реформами, предпочитая поддерживать заниженный курс и стимулировать экспорт.

Виля Гельбрас: А они вообще любят все делать очень осторожно и постепенно. Когда экономика Китая приобретет здоровый характер, то есть перестанет быть чрезмерно зависимой от мировой конъюнктуры, они на это пойдут, но не завтра и не через год. Шаги такие уже делаются понемножечку.

Би-би-си: Говорят о переходе на национальные валюты в двусторонних расчетах между Китаем и Россией.

Виля Гельбрас: Это будет большой глупостью с нашей стороны. Курс юаня определяется не рынком, а государством, и мы можем на этом сильно проиграть.

Би-би-си: В Пекине скоро предстоит очередная смена руководства. КНР — закрытая страна, но некоторые сообщения, поступающие оттуда, наводят на мысль, что в тамошних верхах не царствуют мир да любовь. Есть ли шанс на демократизацию и либерализацию после предстоящего съезда партии?

Виля Гельбрас: Подождем съезда. Противоборствующие силы четко выявились, судя по остроте столкновений на подходе к съезду, серьезные изменения возможны. Отстранение от власти Бо Силая вроде бы говорит в пользу реформаторов, но предсказать исход трудно.