Число стартапов, оценивающихся дороже $1 млрд, за последние два года выросло вчетверо — почти до 160. Но перспективы десятков из них уже поставлены под сомнения. РБК изучил три громких истории взлета и падения «единорогов».

Непубличные технологические компании, стоимость которых, по оценке инвесторов, превышает $1 млрд, называют «единорогами» — формулировку еще в 2013 году предложила основатель венчурного фонда Cowboy Ventures Эйлин Ли. Подобно мифическим существам стартапы «на миллиард» — настоящая редкость, найти их и инвестировать в них — сродни чуду, объясняла тогда Ли. Три года назад в мире насчитывалось всего 39 «единорогов», подсчитывал журнал Fortune. Однако в последующие годы «популяция» резко выросла — до 156 проектов, а их совокупная оценка превысила $550 млрд, приводила данные консалтинговой компании CB Insights в мае 2016 года газета Financial Times.

Нынешние звезды технологического бизнеса — Amazon и Google — проводили IPO, не дожидаясь, когда инвесторы «разгонят» их стоимость до $1 млрд, сейчас они стоят уже $329 млрд и $485 млрд соответственно. При этом для многих стартапов последней волны звание «единорога» стало самоцелью. «Это психологически важная планка. $1 млрд лучше $800 млн — в глазах клиентов, сотрудников, прессы», — признавался в интервью Fortune Стюарт Баттерфилд, основатель и гендиректор сервиса корпоративных чатов Slack, который в 2015 году привлек от группы инвесторов $200 млн при оценке всего бизнеса в $3,8 млрд.

В итоге скорость, с которой стартапы набивают себе цену «на бумаге», возродила разговоры о «пузыре» на рынке технологий с новой силой. В 2015 году с программным текстом об угрозе «нашествия единорогов» на сайте Above the Crowd выступил влиятельный инвестор, партнер фонда Benchmark Билл Герли. По его мнению, в погоне за the next big thing (в переводе — «следующая большая вещь») инвесторы недостаточно качественно проводят аудит стартапов, а те, в свою очередь, либо намеренно манипулируют финансовыми показателями и скрывают отсутствие эффективной бизнес-модели, либо сами не до конца понимают экономику своего бизнеса. Инвесторы, уже поспешившие с вложениями в переоцененные компании, по спирали тянут за собой остальных, раздувая этот пузырь, отмечал Герли.

Прогнозы скептиков начали сбываться. В 2015 году сразу несколько фаворитов технологического рынка столкнулись с переоценкой собственной стоимости и угрозой реструктуризации бизнеса. К примеру, фонд Fidelity на четверть снизил оценку фотомессенджера Snapchat, которая к тому моменту достигла $16 млрд, и на 20% — файлообменника Dropbox, с $10 млрд до $8 млрд. Аналитики CB Insights насчитали уже 58 «единорогов», которые остановились в росте или потеряли в инвестиционной стоимости по итогам 2015 года.

Комиссия по ценным бумагам и биржам США (SEC) и другие регуляторы тоже бьют тревогу. Оценки практически всех «единорогов» «крайне субъективны», заявила во время выступления в Школе права Стэнфордского университета в марте 2016-го председатель SEC Мэри Джо Уайт. По ее словам, инвесторы сами создали эти риски, уделив недостаточно внимания оценке активов.

РБК изучил истории трех компаний, которым пришлось пережить быстрый взлет и еще более стремительное падение.

Theranos: сказка о новом Джобсе

В 2003 году 19-летняя Элизабет Холмс бросила престижную учебу в Стэнфорде и на сэкономленные деньги запустила компанию Theranos. Стартап предложил рынку уникальную технологию — анализ крови через забор всего одной капли и получение оперативных, точных и полных результатов. За 12 лет Theranos прошла путь от одной из множества амбициозных молодых компаний до главной надежды биотехнологической индустрии, претендующей на статус прорывного проекта, привлекла $686 млн. Инвесторы и журналисты Кремниевой долины были очарованы Холмс — она быстро завоевала репутацию «нового Стива Джобса» и обрела статус самой молодой женщины-миллиардера в списке Forbes: в 2014 году Theranos оценили в $9 млрд, а состояние Холмс — в $4,5 млрд.

Все изменилось в октябре 2015 года. Газета The Wall Street Journal опубликовала расследование, из которого следовало, что Theranos большинство анализов делает не с помощью собственной инновационной технологии, а на типовом лабораторном оборудовании других производителей. Источники издания сообщили, что результаты анализов по технологии компании Холмс значительно отличались от показателей, полученных на обычном оборудовании, и во внутренней переписке Холмс и ее менеджеры обсуждали необходимость скрыть эту информацию от общественности. Скандал ударил как по деловой репутации самой Холмс, так и по компании.

В отношении Theranos было возбуждено несколько расследований — Комиссией по ценным бумагам и биржам и Минюстом США. Холмс подозревают во введении в заблуждение инвесторов и регуляторов. 11 мая 2016 года Theranos объявила о важных кадровых перестановках: из компании уходит Санни Болуани — президент и операционный директор, с самого начала помогавший Холмс создавать легенду о революционной технологии.

В онлайн-рейтинге Forbes состояние Холмс «сдулось» до $3,6 млрд. Кроме того, Центр медицинского страхования, регулирующий деятельность клинических лабораторий, выявил нарушения в калифорнийской лаборатории Theranos: если организация примет санкции против компании, Холмс на два года запретят заниматься медицинскими исследованиями.

Zenefits: лицензия на мошенничество

Созданный в 2013 году стартап Zenefits всего за три года привлек $583 млн от инвесторов и достиг оценки в $4,5 млрд, журнал Forbes назвал его «самой быстрорастущей софтверной компанией в истории». Zenefits разрабатывала программное обеспечение для управления персоналом. Стартап бесплатно отдавал другим компаниям софт, который агрегировал всю информацию о сотрудниках, а в обмен оформлял для них медицинские страховки — обязательное условие для работы любой американской компании, слишком трудоемкое для малого бизнеса, который не может себе позволить содержать полноценный HR-департамент. Зарабатывал Zenefits, как и традиционные страховые брокеры, на комиссии — около 5% или в среднем $450 в год с одной застрахованной «жизни».

В январе 2015 года основатель и на тот момент CEO компании Паркер Конрад заявлял, что годовая выручка Zenefits достигла $20 млн, а еще через год пробьет планку в $100 млн. В мае 2015 года Zenefits привлекла $500 млн и начала агрессивно наращивать штат: к сентябрю в компании работало 1,6 тыс. человек, что вчетверо больше, чем годом ранее. Однако вскоре журнал Bloomberg Businessweek констатировал: «Zenefits был идеальным стартапом. Затем он самоуничтожился».

Один из бывших сотрудников в интервью Business Insider называл офис компании в Аризоне «зоопарком»: «У нас была традиция — каждый раз, когда мы закрывали какую-нибудь сделку или ставили новый рекорд, всем раздавали шоты с алкоголем. В какой-то момент рекорды мы начали бить дважды в день. Надо было прекратить традицию [с алкоголем], но мы этого не сделали». К осени 2015-го стало очевидно: компании не удастся выполнить план по выручке в $100 млн, максимумом станет $63 млн. Раздувание штата привело к неэффективности работы сотрудников, руководство Zenefits на 14% сократило им зарплату и отменило оплачиваемые отпуска: компания, которая зарабатывала на управлении персоналом, сама перестала справляться с внутренним HR, писала The Wall Street Journal.

Проблемы начали всплывать одна за другой. К примеру, выяснилось, что софт, который Zenefits предоставляет клиентам, работает не полностью автоматически, как это подавалось компанией: не все страховщики предоставляют услуги синхронизации информации, поэтому сотрудникам Zenefits зачастую приходилось делать это вручную и фактически бесплатно.

Кроме того, оказалось, что компания мошенничает с получением лицензий для своих страховых брокеров: например, в Калифорнии для подобной работы брокер должен пройти 52-часовое обучение онлайн, а затем сдать экзамен. В Zenefits обходили это требование за счет приложения для Google Chrome — Macro, которое засчитывало все время сотрудника онлайн в счет обучения. Также компания не соблюдала запрет на продажу страховок с лицензией в одном штате в других. Предварительные итоги расследования в отношении Zenefits в Вашингтоне показали, что около 83% брокеров стартапа могли не иметь необходимой лицензии, выяснил портал BuzzFeed. Компании грозит штраф в $20 тыс. за каждое подобное нарушение, а если они происходили по всей стране, речь идет о многомиллионных санкциях.

В начале февраля 2016 года совет директоров Zenefits единогласно отправил Конрада в отставку. Даже сам основатель проекта проголосовал за нового кандидата — операционного директора Дэвида Сакса. Одним из первых шагов нового руководителя стал запрет на употребление алкоголя на работе. Вскоре Сакс сократил и сам штат сотрудников — на 17%. Пока эти экстренные меры не вернули инвесторам веру в проект: в марте фонд Fidelity списал часть стоимости собственных инвестиций в Zenefits, понизив оценку компании с $4,5 млрд до менее чем $2 млрд. Несмотря на то, что часть офисов компании пустует, у нее по-прежнему остаются 20 тыс. клиентов и шанс на выживание — правда, уже не в статусе перспективного «единорога», отмечал Businessweek.

Evernote: стартап без фокуса

Приложение для структурирования и хранения личной и корпоративной информации Evernote в 2007 году создал российский программист Степан Пачиков. В 2012-м проект стал одним из первых в списке «единорогов». На тот момент количество зарегистрированных пользователей сервиса превысило 30 млн, а общий размер инвестиций в компанию достиг $290 млн. Зарабатывал Evernote на платных подписках: бесплатная версия позволяла хранить заметки объемом не более 25 Мб, а платные опции (от $2,99 в месяц) открывали для пользователей доступ к большим массивам данных. Кроме того, компания предлагала версию для бизнеса (около $10 в месяц за каждого пользователя) — когда общим «блокнотом» для заметок могут пользоваться все сотрудники компании.

В 2011 году Evernote стал «компанией года» по версии журнала Inc. Финансовые показатели в самой компании не раскрывали, но в августе 2014 года портал TechCrunch со ссылкой на источники сообщал, что годовая выручка Evernote составляет $36 млн при аудитории 100 млн человек. Число пользователей Evernote выросло до 150 млн человек в 193 странах, бизнес-версию сервиса к 2015 году использовали порядка 20 тыс. корпоративных клиентов. Во время объявления одного из раундов финансирования компания заявила о готовности перейти в «зрелую» стадию развития и поддерживать свою бизнес-модель на протяжении десятилетий.

Однако осенью 2015 года Evernote начала сокращать сотрудников и урезать расходы, выяснил Business Insider. Источники издания рассказали, что проблемы у Evernote возникли из-за «распыления» на новые продукты — например, запуск приложения с рецептами Evernote Food или PenUltimate, приложение для ввода письменного текста от руки с планшета и т.д. «У нас ощущение, что руководству нужна только постоянная шумиха в прессе. Но у них нет идей, как оптимизировать бизнес и заставить его расти», — жаловался один из источников Business Insider.

Сокращения сотрудников стали первым шагом в новой стратегии «затягивания поясов». Evernote также пришлось отказаться от бонусов: компания оплачивала для них каждые две недели уборку дома, многие из разработчиков за счет компании могли поехать работать на срок до трех недель за границу или же попросить себе «стипендию» на оплату подзарядки электромобиля, указывал Business Insider. Также компания отменила ежегодную конференцию для разработчиков, которую проводила на протяжении четырех лет в Сан-Франциско.

В итоге к 2016 году Evernote закрыл три офиса из десяти, сократил 18% штата (до увольнений в компании работали около 400 сотрудников). Летом 2015 года в отставку ушел первый CEO компании Фил Либин, его заменил выходец из Google Крис О’Нил, который до этого чуть больше года руководил проектом Google Glass. Сам Либин объяснял свой уход порталу Re/code нежеланием руководить компанией в процессе и после выхода на IPO — Evernote все еще рассчитывает вернуться к развитию, правда, уже в статусе публичной компании.

Источник: rbc.ru