О задачах, поставленных президентом перед аграрным сектором страны, проблемах и путях их решений, о рынке земли и ГМО рассказал глава аграрного комитета мажилиса парламента РК Ромин Мадинов.

– Ромин Ризович, на минувшей неделе Нурсултан Назарбаев выступил с ежегодным посланием к народу Казахстана, в котором аграрному сектору было уделено особое внимание…

– Как всегда, Лидер нации уделил очень много внимания сельскому хозяйству. Это видно и по физическому объему – и по времени, и по содержательности. И были обозначены базовые вещи. Во-первых, в «Стратегии 2050» глава государства поставил задачу в первую очередь развивать животноводство с учетом нашего исторического преимущества – это наши степи, пастбища. Необходимо использовать отечественный опыт, который всегда у нас был, и в восемнадцатом, и в девятнадцатом веках. На самом деле проблема в следующем. Об этом нам президент все время говорит, а мы пока не настолько обращаем на это внимание. В Казахстане в 1913 году, когда населения было в 2 раза меньше и не было всех этих новых технологий, поголовье скота было в несколько раз больше, чем сейчас, при всей нашей развитости инфраструктуры и бюджетных вливаниях и всем остальном, потому что наши предки исторически всегда умели пользоваться теми географическими преимуществами, которые есть у нас. В первую очередь, это пастбища. И уже в те времена существовала высочайшая культура скотоводства, уже сложившаяся, историческая, когда менялись отгоны, когда были скотопрогонные трассы, когда были жайляу, когда зимой скот уходил по мере таяния снегов на север, а потом, по мере наступления холодов, уходил на юг. Уже в те времена существовал обмен скота. Об этом свидетельствуют даже названия того же, к примеру, Атбасара, районного центра Акмолинской области, именно там был лошадиный рынок, именно туда пригоняли конематок с юга, отсюда забирали жеребцов, чтобы не было кровосмешения. Все эти вещи уже тогда происходили у нас, и с учетом новых технологий нужно эти знания вспоминать и пользоваться. И только это может нам дать реальный толчок для того, чтобы мы выполнили задачу, которую поставил нам президент – чтобы мы стали главным в регионе экспортером сельхозпродукции.

– Президент уделил особое внимание переходу отрасли на инновационные рельсы. Об этом много говорится в послании. Вообще, насколько сегодняшняя ситуация в сельском хозяйстве инновационна? Насколько это актуально?

– Лидер нации – он потому и лидер, что он заглядывает далеко вперед и понимает, что нам будет нужно через десять, тридцать лет. Посмотрите на тенденции, которые сейчас в мире есть – в мире регулярно происходят засухи. Есть неблагоприятные годы, от этого не застрахован никто, даже Соединенные Штаты Америки, которые пострадали от засухи 2011 года. Из-за этого у них тогда цена на пшеницу подскочила, несмотря на все их инновации. Но если сравнивать, все равно у нас потери при засухе гораздо больше. Так как средняя урожайность в такие годы у нас четыре-пять центнеров с гектара, у них урожайность все-таки на порядок выше, потому что применяются влагосберегающие технологии, в первую очередь начиная с семян. Нам нужно уже начинать потихонечку обращать на это внимание. Понятно, что все равно мы будем зависеть от погоды, в условиях резко континентального климата. Но если на сегодняшний день от погоды мы зависим процентов на восемьдесят, то нам нужно эту зависимость снизить процентов на двадцать.

– До шестидесяти процентов снизить?

– Да, до половины, чтобы у нас не было таких резких скачков, это – первое, и второе – то, что глава государства поставил задачу по разработке засухоустойчивых генномодифицированных культур, эти работы по всему миру ведутся. Есть какие-то первые результаты. И просто занять позицию, что у нас никогда не будет вот этих вот генномодифицирванных культур, это на самом деле означает закрыть глаза, закрыть уши и сделать вид, что ничего в мире не происходит. Но если мы этот момент прозеваем, если уже в мире эта вещь происходит… Понятно, что при этом нужно очень жестко проработать законодательство – это раз. Необходимо понять, где какие вредные вещи существуют – это два. Но при этом в мире на сегодняшний день нет серьезных фактов о вреде ГМО, а польза очевидна – это увеличение урожайности. И вполне вероятно, что если завтра такие культуры выведут, – а я знаю, что работы в этом направлении в мире ведутся очень серьезными научно-исследовательскими институтами по засухоустойчивым генномодифицированным культурам, так вот если это произойдет, то мы можем тогда несколько растерять свое преимущество одного из мировых лидеров по экспорту пшеницы. Нам важно не оказаться здесь на обочине.

– По поводу генномодифицированных продуктов сейчас в Казахстане идет очень большая дискуссия. Я знаю, что в Парламенте сейчас в работе есть проект закона о ГМО…

– Дискуссии идут, и они идут правильно, потому что нужно все всесторонне изучать. Но нужно смотреть и объективно. Население у нас на планете уже сколько? Правильно, население Земли семь миллиардов. Скоро будет десять миллиардов. Понятно, что при производстве, при переработке, при потреблении пищи нужно соблюдать базовые санитарные требования. Но в то же время нужно понимать то, что видит президент, что будет через несколько десятков лет, когда в мире катастрофически не будет хватать продовольствия. К этому нужно готовиться. Чтобы именно Казахстан, – поскольку такая историческая роль у нас – кормил наших соседей. Уже на сегодняшний день мы поставляем нашим ближайшим южным соседям около 6 млн тонн пшеницы, а за это время их население еще больше увеличится. Количество же пахотных земель не вырастет, поэтому понятно, что мы будем поставлять через некоторое время и 15, и 20 млн тонн пшеницы. А не применяя эти новые технологии, мы уже не сможем накормить наших соседей.

– Скажите, пожалуйста, что Вы думаете по поводу того, что президент уделил много внимания механизмам функционирования земельного рынка. Причем особо выделил вопросы эффективного землепользования…

– Глава государства абсолютно прав – эти правила должны быть четко прописаны. И при этом мы должны делать то, что происходит во всем мире, мы должны увеличить субсидирование на гектар. Потому что если мы сейчас не увеличим субсидирование, то мы начнем проигрывать конкурентную борьбу России и Белоруссии по производству сельхозпродукции. Кроме того, мы не сегодня-завтра вступим в ВТО, и вообще эту конкуренцию проиграем. И это произойдет не потому, что наши крестьяне не умеют работать, а от того, что у других государств просто больше финансовая поддержка, субсидии невозвратные, поэтому нам, с одной стороны, нужно ужесточать правила, с другой стороны, нужно увеличивать субсидии.

– А в чем все-таки проблема земельного рынка, почему он так толком и не работает?

– Потому что на сегодняшний день сам зерновой бизнес у нас работает на грани убыточности, и, повторюсь, не от того, что наши не умеют работать… Например, берем зерновое производство – мы вышли на первое место в мире по экспорту муки. Полтора миллиона тонн пшеничной муки. Мы вышли на первое место по производству пшеницы на душу населения. Мы вышли на первое место, если брать перерасчет по экспорту пшеницы на душу населения. Но все это было сделано в девяностые, в жирные нулевые годы. Сейчас мы вступили в Таможенный союз – раз, мы вступаем в ВТО – два, а там, чтобы реально конкурировать, нужно сейчас закладывать базу. Как только появится экономическая привлекательность… Сегодня рентабельность, я повторяю, близка к нулю, кое-где она – отрицательная. А нам уже дальше надо смотреть. Зерновое производство у нас всегда было передовое, тут как в зеркале собрано и все лучшее, и все проблемы. Следующее на очереди у нас – птицеводство. Если мы еще года два так и не примем решительных мер, эту отечественную отрасль можно будет закрывать, потому что уже сегодня окорочка, доставленные из Америки, дешевле наших. Наш рынок сегодня спасают различные таможенные барьеры, а через некоторое время мы эти все пошлины и квоты будем вынуждены отменить в связи с ВТО. Дальше на очереди у нас, как это ни грустно, может быть мясо. Опять же если мясо, которое субсидируется где-то на другом континенте, к нам заходит по себестоимости 2 доллара, то есть 300 тенге, понятно, что когда у наших себестоимость 600-700 тенге, то ничего тут не поделаешь.

– И все же почему не работает рынок земли? Помните, когда принимался Земельный кодекс, был конфликт парламента с господином Тасмагамбетовым, после которого он ушел в отставку…

– Я считаю, тогда была абсолютно правильная позиция правительства, потому что нужно было вводить частную собственность на землю. Еще раз повторю – весь мир субсидирует сельское хозяйство и, как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров… За рубежом все больше начинают увеличивать субсидии. И мы вынуждены это делать. Причем наше субсидирование должно быть на каждую корову, на каждый произведенный литр молока, а не выборочно, когда мы одним даем, другим не даем. Предлагаешь ты литр молока – произвел ли ты его в личном подсобном хозяйстве, или ты его произвел на большой ферме, субсидию должен получить каждый.

– Президент говорил про создание системы переработки сельхозпродукции и о том, что надо поддержать аграрный бизнес кредитами, и, в частности, внедрить систему страхования кредитов для фермеров и для аграриев…

– Все абсолютно правильно. Но на практике… Вроде бы выполняется указание главы государства, но пока так и не заработал эффективно наш единый зерновой холдинг. Задача этого зернового холдинга, которую государство поставило, была такой: чтобы крестьяне получали больше денег за проданную продукцию. У нас сегодня фактически получается, что Единый зерновой холдинг есть, но нужно, чтобы заработал сам финансовый механизм. Хочу сказать, что банки – точно не враги сельского хозяйства. Но если они видят, что в отрасли рентабельность находится на уровне нуля, их никогда не заставить туда пойти. Опять мы упираемся в следующее: отрасль на грани нуля, поэтому банки, с одной стороны, ее не финансируют, а отрасль находится на грани нуля, потому что мы сейчас находимся в открытом рынке. И хотя та продукция, которую производят наши сельхозтоваропроизводители, по качеству такая же, а по многим параметрам – лучше, чем производится в других государствах, но так как в других государствах больше субсидируется на каждую единицу продукции, поэтому наша продукция становится нерентабельной. Я считаю, проблемы в первую очередь в этом.

– Президент дает поручение – создать систему гарантирования и страхования кредитов. Насколько я знаю, по системе страхования была уже масса разговоров: и по системе обязательного страхования в растениеводстве, и по страхованию зерна на ХПП…

– Задача поставлена: систему страхования создать нужно. И одновременно с этой системой нужно, чтобы отрасль была рентабельной экономически. А наши исполнители по первой части – по страхованию – создают видимость, потому что реальная система страхования не создана. Я в целом считаю, программа 2020 – очень правильная, своевременная. Но глава государства, опять же, в послании отметил, что ее нужно доработать. Доработать с учетом реалий Таможенного союза, вступления в ВТО, и самое главное, с учетом реалий 2050 года. В Стратегии 2050 поставлена конкретная задача войти в тридцатку ведущих государств мира. Если мы хотим попасть туда по сельскому хозяйству, то мы должны в первую очередь изучить опыт сельского хозяйства в этих тридцати государствах, сначала посмотреть, какие у них существуют преференции, дотации, субвенции для сельского хозяйства и сформировать понимание, что мы должны сделать, чтобы попасть в их число.

– Кто-то высказывал вообще такую идею: а давайте мы налоги сельского хозяйства брать не будем, поскольку мы все равно эти же деньги им возвращаем. Может, есть смысл вообще отменить налогообложение фермеров?

– Идея совершенно правильная, но налоги-то собираются на три копейки, в общей массе хорошо, если у нас миллиардов 15-20 собирается. Но вопрос в другом: налоги маленькие собираются не потому, что крестьяне их не платят, а потому, что прибыльности бизнеса нет. Когда сегодня больше 70% сельхозпредприятий работает по нулям, новые налоги собирать не с чего. Поэтому помочь могут только субсидии. И не потому, что крестьяне не умеют или не хотят работать, а потому, что весь мир делает это. А мы становимся все более неконкурентоспособными.

– По зеленой экономике: министерство охраны окружающей среды очень активно об этом говорит: надо пересмотреть структуру посевов, культур, 15% посевных площадей, как сказал Нурсултан Абишевич, будут переданы под водосберегающие технологии.

– Нам нужно восстановить, как минимум, те 1,5-2 миллиона поливных земель, которые были у нас. Действительно есть факты, когда в некоторых южных областях те земли, которые были орошаемыми все время, ввиду того, что там где-то нет арыков, каналов, лотков, перестали быть орошаемыми, теперь эти земли просто переводят в раздел пастбищ, и что? Либо выращивать три коровы на этом гектаре земли, либо мы могли из этого сделать поливную землю, выращивать на сотни тысяч тенге продукцию – это ведь две разные вещи.

– Идея, которая всех волнует – передача земли в аренду иностранным компаниям.

– Во-первых, есть законодательство, по которому иностранцы не имеют права получать землю в частную собственность, есть очень жесткие ограничения. В частную собственность покупать нельзя, а передавать… Здесь вопрос в том, что никуда же эта земля из Казахстана не денется в случае передачи ее в аренду. Если придут иностранцы, которые будут инвестировать в сельское хозяйство, и продукция станет производиться здесь, и наши люди будут работать здесь, и станет увеличиваться ВВП Казахстана, то пусть приходят.

– Возможно ли в связи с этим изменить законодательство? Сейчас по земельному кодексу, насколько помню, для иностранцев и лиц без гражданства возможна только краткосрочная аренда до пяти лет.

– Иностранцы могут создавать здесь дочерние компании, которые будут наши, казахстанские. В этом плане нет никаких ограничений.

– То есть если они создают здесь резидента Республики Казахстан, а учредители – на 100% иностранные компании, иностранные граждане?

– Есть иностранные юридические лица, которые могут выступить одним из учредителей казахстанской организации. Я считаю, что у нас сегодня законодательство ни в коем случае не противоречит этому. Вы поймите правильно, землю, которая в аренде, никто не заберет, не вывезет куда-то – она является собственностью государства. С другой стороны, любая компания – иностранная, отечественная, если она будет неправильно обрабатывать землю, то государство ее заберет. Будет применять неправильные технологии и мало продукции выращивать – тоже будем забирать землю, независимо от того, купил ты ее, в аренде земля у тебя, иностранная компания или отечественная. Никаких ограничений.

– То есть вы такое приветствуете – если будут приходить иностранные инвесторы?

– Мы же им землю не продаем, мы им в аренду даем. Могут через кого-то – раз. Второе: мы сейчас готовим законодательство: сначала выдаем на пять лет, потом срок будет продляться. Пять лет – это нормальный сельскохозяйственный цикл, покажите, что вы можете. За пять лет может развернуться любой. А там дальше автоматически идет продление аренды.

– Сейчас очень многие сельхозформирования и фермеры заложили землю, она находится в залоге у банков.

– Они заложили не землю, а право временного землепользования. А земля как была у государства в собственности, так и осталась. Если банки не будут на этой земле сеять, ее изымет государство и будет искать других добросовестных землепользователей, которые будут на этой земле пахать и сеять.

– Получается, я закладываю свое право землепользования в банк – и если я не сумел оплатить, банк забрал.

– Банк забрал и обязан тут же это право продать либо обрабатывать землю сам.

– Сейчас есть такая проблема, что банки забирают, но права не продают и земля стоит впустую.

– Таких фактов очень мало, но сейчас в комитете по аграрным вопросам готовятся проекты изменения в законодательстве о том, чтобы, неважно, сколько раз поменялся собственник, есть срок, в течение которого ты должен обрабатывать – будь добр, начинай обрабатывать. Даже если собственник за это время поменяется 10 раз. Не будет, как сегодня существует – раз собственник поменялся, по новой срок отсчитывается, опять поменялся, еще раз год отсчитывается. Мы сейчас эту лазейку убираем.