С будущим урожаем, который ещё не посеяли, уже можно начинать прощаться. Равно как и с тем урожаем, который ещё не собрали: Минсельхоз ожидает, что страна недосчитается более пятой части озимых посевов. Причём в Южном и Центральном федеральных округах потери урожая могут достигнуть трети от того, что планировалось собрать. Пресловутое «окно возможностей», которое, по заверениям чиновников, открылось для российской экономики после начала войны санкций, предназначено вовсе не для всех отраслей.

По крайней мере агропром в него точно не пролезет. Наоборот – наше сельское хозяйство, по-видимому, обречено на гибель. Почему? Ответ лежит на поверхности. По подсчётам экспертов, в структуре себестоимости российской картошки – одного из главных блюд на отечественных столах – 40–50% приходится на… импортную составляющую. Это семена, удобрения, затраты на сельхозтехнику и её запчасти, а иногда и топливо. Фактически российский вклад в данную овощную культуру исчерпывается затратами на труд, причём не очень существенными, и обслуживанием кредитов.

Ситуация с картошкой характерна для агропрома РФ в целом. Он критически зависим от поставок из-за рубежа, погряз в неподъёмных займах, не получает должной поддержки от государства.

Безнадёжное положение отечественного АПК подчёркивает и такое обстоятельство: количество инвестпроектов в отрасли сократилось в 20 раз. И это происходит в стране, аграрному потенциалу которой принято завидовать: на Россию приходится 9% запасов всей пашни на планете, 52% чернозёмных почв, 20% пресной воды. Но «выхлоп» из этого потенциала копеечный: РФ даёт 5% мирового производства молока и лишь 2% мяса. В перспективе будет давать ещё меньше.

В результате вынужденный уход с российского рынка зарубежных конкурентов наш аграрный сектор компенсировать не в состоянии

Всё на импорте

В Доктрине продовольственной безопасности России указано, сколько страна должна производить того или иного продукта, чтобы чувствовать себя спокойно. Документ предусматривает следующие минимальные объёмы выпуска: зерно – 95%, сахар – 80%, растительное масло – 80%, мясо – 85%, молоко – 90%, рыба – 80%, картофель – 95%, соль – 85%.

Как любят подчёркивать чиновники, эти уровни «достигнуты или практически достигнуты». Хотя некоторые позиции всё равно вызывают беспокойство: к примеру, молоком РФ обеспечена лишь на 80%, с мясом ситуация совсем тревожная: страна завозит 30% этого продукта. Вернее сказать, завозила, ведь отдельные мясопродукты в настоящий момент населению недоступны. Как тут не вспомнить оплакиваемый некоторыми гражданами хамон, запрещённый для ввоза в страну ещё в августе прошлого года?

Однако производство еды довольно сложный процесс. И в его тонкостях скрыты детали, показывающие, что приведённые проценты не более чем видимость. Да, сахара в стране выпускается почти столько, сколько в доктрине и указано. Но его выпуск практически целиком держится на импортных составляющих: технике и семенном материале. В частности, Краснодарский край в прошлом году завёз 92% (!) семян сахарной свёклы.

В правительстве откровенно признают: основной проблемой АПК остаётся «зависимость от импорта семенного материала». Причём «это касается кукурузы, подсолнечника, сахарной свёклы, овощей».

То есть под угрозой продовольственная безопасность не только по сахару. Сырьё для растительного масла, которым на первый взгляд РФ обеспечена с избытком (соотношение производства и потребления – 1,71), выращивается из материала иностранного на 60%. Семена кукурузы в нашей стране привозные на 50%, посадочный материал разных овощных культур – на 43%.

Это что касается растениеводства. Но и с прочими отраслями АПК не легче. Хорошие новости закончились для, казалось бы, благополучных, показывавших неплохой рост индустрий птице- и животноводства. Первая столкнулась с беспрецедентным подорожанием комбикормов – более чем на 20% с января 2014-го. Одна из обострившихся проблем второй – крайняя зависимость от импортных ветпрепаратов. Российская ветеринарная ассоциация подчёркивает: отечественные производители занимают лишь 35% рынка.

Мало посеять или вырастить – надо ещё убрать или забить, а затем обработать. Но и здесь, что называется, засада: по данным Российского союза промышленников и предпринимателей, доля импортного оборудования в АПК – около 40%.

Специалисты подсчитали: в случае продолжения войны санкций импортированный в РФ семенной и племенной материал гарантированно закончится через пять лет. Надо полагать, в те же сроки, если не раньше, закончится и рабочий ресурс техники.

Селян душат кредитами

В Институте конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) отмечают значительный рост цен на средства производства в АПК. В частности, семена пшеницы подорожали на 50%, аренда земли – на 40%, запчасти для сельхозтехники отечественного производства – на 30%, топливо – на 10%, карбамид – на 70%. Как в таких условиях работать аграриям – вопрос риторический. «До кризиса ситуация на российском рынке была прогнозируема, ожидался рост валового производства сельхозпродукции, сельское хозяйство считалось драйвером экономики, в нынешней ситуации это сомнительно», – говорит гендиректор ИКАР Дмитрий Рылько.

Учредитель холдинга «Братья Чебурашкины. Семейная ферма» Владислав Чебурашкин подтверждает наблюдения эксперта, рассказывая о своём производстве: «Проекты в молочном животноводстве капиталоёмки и длительны. Срок запуска новой молочной фермы на 1000 голов дойного стада – 3–5 лет, завода по переработке молока – 2–4 года. Больше всего, на мой взгляд, нам нужны недорогие долгосрочные зай­мы. А для молочных фермеров – система господдержки, позволяющая фермеру иметь 10–15% рентабельности в год и спасающая в случае неурожаев, критического повышения себестоимости (корма, удобрения и т.д.), снижения закупочных цен на молоко».

Подобное легко объяснит чиновникам любой аграрий. Вот только не каждого власти способны услышать. А даже если и услышат – толку не дождёшься.

Владелец «Ростсельмаша» и один из самых уважаемых бизнесменов, связанных с сельским хозяйством, Константин Бабкин имеет прямой доступ на заседания правительства. Регулярно он ставит кабинет в известность о том, что происходит в АПК. Буквально месяц назад Бабкин высказал своё критическое отношение к кредитной политике государства, откровенно назвав «подрывом конкурентоспособности» решение Центробанка о резком повышении ключевой ставки. Предприниматель призвал «вернуть стоимость кредитов хотя бы к уровню прошлого года» и заодно выделить аграриям финансовую помощь, что позволит им «прожить наступивший год».

Впрочем, сам Бабкин, похоже, в успех своих инициатив не верит: «Ощущения не очень хорошие» – так он позднее прокомментировал итоги правительственного совещания. И подчеркнул: «Мой экономический прогноз – кризис будет усиливаться».

Вымирать подано

В то же время в профильном министерстве не склонны драматизировать ситуацию. По ожиданиям Минсельхоза, в текущем году отечественное сельхозпроизводство не вырастет, но и не упадёт. «Мы полагаем, что можем… сохранить индекс производства продукции сельского хозяйства на уровне 100%», – уверен глава ведомства Николай Фёдоров.

Скорее всего это политическое заявление из разряда тех, что называются словесными интервенциями. Суровая же правда в том, что министерство располагает данными, свидетельствующими скорее о катастрофе, чем о сохранении стабильности.

Многое упирается в финансы: по состоянию на начало февраля государственные Сбербанк и Россельхозбанк выдали кредитов на проведение сезонных полевых работ почти на треть меньше, чем год назад: падение составило соответственно 45 и 24%. Причём селяне не могут даже, что называется, перехватить деньги «до получки» – Сбербанк сократил выдачу краткосрочных займов более чем вполовину.

Вероятно, злого умысла здесь нет, и можно поверить финансистам, утверждающим, что это «связано со снижением количества заявок». Косвенно данный тезис подтверждают в Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России. Её председатель Вячеслав Телегин отмечает, что за год ставки на кредиты для предприятий АПК выросли вдвое и уже приближаются к 30%. «Фактически это заградительные ставки… Рентабельность в аграрном производстве не может покрыть такую стоимость кредита», – комментирует президент Национального союза агростраховщиков Корней Биждов.

Не исключено, что в скором времени уже можно будет свидетельствовать срыв посевной. «Последствия могут быть самые негативные в плане обеспечения страны продовольствием, – прогнозирует Вячеслав Телегин. – Сократится производство зерна, овощей, картофеля, и как результат придётся обращаться к импортным товарам, соответственно цены будут только расти».

Государству пока не поздно форсировать финансирование сельхозработ. По оценке Минсельхоза, на сезонные работы требуется около 246 млрд руб­лей. По мнению бывшего главы ведомства, члена Комитета Госдумы по бюджету и налогам Геннадия Кулика, аграриям не хватает более скромной суммы – 180 млрд рублей.

Но пока всё ограничивается половинчатыми действиями. Так, кабинет выделил 46,6 млрд рублей регионам в качестве… субсидий на компенсацию части процентной ставки по кредитам. Да-да, тех самых людоедских кредитов под 30%. «Все необходимые решения, которые гарантируют отрасли стабильное финансирование из бюджетов различных уровней, приняты», – не скрывает удовлетворения премьер Дмитрий Медведев.

Сколько хозяйств понесёт невосполнимые потери и обанкротится – покажет время. Выжившим будет не легче. Если в прошлом году стоимость удобрений и импортных семян выросла вдвое, то как будет в 2015-м? И кто рискнёт вкладываться в аграрный сектор страны, где нет никаких гарантий выхода на безубыточность, а правила игры меняются чуть ли не каждый год, что губительно для любого проекта, требующего на развитие хотя бы 4–5 лет?

В общем, последовательное игнорирование властью проблем села привело к тому, что страна не в состоянии прокормить себя, не прибегая к услугам третьих стран. Перефразируя известную поговорку, можно констатировать: государство, которое не желает кормить своё сельское хозяйство, будет кормить чужое. Так и происходит.

Николай Фёдоров, министр сельского хозяйства РФ:

— Импортная составляющая по семенам, средствам защиты растений, запчастям для сельхозтехники значительная. Удельный вес импорта по семенам отдельных культур превышает 50%.

По ряду инвестиционных проектов также доля импортных комплектующих достигает 60–90%. При строительстве теплиц – до 80%, свиноводческих, птицеводческих и молочных комплексов оборудование, необходимое для монтажа, составляет в свиноводстве и птицеводстве с учётом убойных цехов – 60–90%, молочном скотоводстве – 50–90%.

При сложившейся макроэкономической ситуации затраты сельхозпроизводителей, связанные с проведением сезонных полевых работ и реализацией инвестиционных проектов, возрастают примерно в 1,5 раза.

КСТАТИ

Неспособность российского агропрома накормить страну вынуждает чиновников на местах проявлять изворотливость.

На прошлой неделе администрация города Берёзовского Свердловской области объявила о раздаче жителям по две сотки земли под картошку. Как сообщается, угодья «будут выделены во временное пользование всем желающим для посадки картофеля. Силами муниципалитета будет произведена вспашка участков, организована сельскохозяйственная ярмарка для обеспечения горожан семенным материалом». «Мы также обратились к руководству предприятий с предложением централизованно предоставить списки работников, желающих получить землю под посадку картофеля», – сообщил мэр Берёзовского Евгений Писцов.

Также глава Тувы Шолбан Кара-оол заявил, что весной в регионе планируется выдавать семена картофеля и овощей малоимущим семьям. «На фоне роста цен выращенный своими руками урожай – серьёзное подспорье для большого семейства», – сказал Кара-оол.

В 2013 году большой резонанс получила размещённая в соцсетях статья владельца «Ростсельмаша» Константина Бабкина, наглядно показавшего всю ущербность государственной политики в аграрной области. Компания располагает тракторным производством в Канаде и упорно отказывается переносить его в Россию. И вот по каким причинам.

«Средняя годовая ставка по кредитам в России в 2012 году составила 11,75%. На заводе в Канаде средняя процентная ставка – 2,3%».

Тарифы на поставку электроэнергии в Канаде для крупных промышленных предприятий составляют в среднем 1,7 рубля за кВт (0,055). В России тариф в 2,2 раза выше – 3,7 рубля.

Высокая стоимость топлива в России: в среднем на 5,5% выше, чем в Северной Америке.

Топливо для нужд сельского хозяйства в Канаде не облагается налогами и акцизами.

На рубль выданной на руки зарплаты в России необходимо заплатить налогов и отчислений 81 копейку, а в Канаде – 72 копейки.

Российские компании вынуждены вести учёт в трёх направлениях, в законодательстве Канады предусмотрена единая форма учёта.

Органами контрольных мероприятий в рамках выездных, камеральных, встречных проверок запрашивается большое количество копий документов… В этой связи российские предприятия вынуждены содержать расширенный штат бухгалтерии и финансовой службы… Не менее 65 человек, что в значительной степени увеличит издержки предприятия… В Канаде – 14 человек.

Ставка налога на прибыль в Канаде составляет 35%. Однако с учётом различных вычетов и льгот по стимулированию НИОКР и модернизации производства эффективная ставка налога на прибыль составила на заводе в Канаде в 2012 году – 16,7%, что на 3,3% ниже, чем в России (ставка налога на прибыль в РФ – 20%).