Осмотр провинциальных лавок и беседы с чиновниками убедили Дмитрия Медведева, что цены на еду остановились. И чуду велено продолжаться. «Никаких объективных предпосылок для существенных изменений в ценах в нашей стране нет, — сказал президент членам Госсовета. — Все поручения даны, правительство над этим работает».

Это не просто фраза. Это уже доктрина. В чудесной стабилизации продуктовых цен главу государства убеждает и жизненный опыт («Сегодня в магазин зашел, потом с людьми пообщался… Говорят: нет, все нормально, цены стабильные…»), и точная наука («По мнению специалистов…, все это носит спекулятивный характер»), и заверения высоких должностных лиц, сам статус которых гарантирует абсолютную их правдивость («В соответствии с теми прогнозами, которые дает Министерство сельского хозяйства, более подробно Елена Борисовна (Скрынник) доложит, у нас не будет, естественно, никакого недостатка ни в мясе, ни в молоке, ни в сахаре…»).

В общем, немножко репрессий против «спекулянтов», немножко «поручений правительству» — и еды будет, во-первых, вдоволь, а во-вторых, по тем же ценам, что и в прошлом урожайном году. Хотя в этом – неурожай.

Неурожай означает, что масса продуктов, предлагаемых на продажу, уменьшилась, а денежная масса, которую предъявят их покупатели, — нет (на самом деле она еще и растет, но об этом отдельно). Дисбаланс, возникший между этими двумя массами, ликвидируется либо ростом цен, либо введением карточной системы. Но карточной системы не будет. И не из-за того, что она бредовая, а потому, что вводить карточки советского образца — это большой труд для аппарата, а он трудиться не захочет. Тут уж никакие «поручения» не помогут. Не те времена.

Разумеется, есть еще один выход, которым, безусловно, воспользуются: больше чем обычно купить продовольствия за границей. Обычно — это на десятки миллиардов долларов. А сколько придется добавить в этом году? Вряд ли это можно точно предвидеть. Подозреваю, даже Елена Борисовна Скрынник у себя в Минсельхозе этого не ведает. Достоверных способов узнать, сколько чего недобрано, у властей нет, хотя они в этом и не признаются. Есть только догадки, очень приблизительные. Из которых следует, что придется потратить на продуктовый импорт сверх обычного еще несколько десятков миллиардов долларов.

Ничего катастрофического. Нефтедоходы позволяют. Но покупать придется по мировым ценам, а они быстро растут. Оставим в стороне зерно, которое подорожало особенно зримо. Допустим, его и в самом деле не придется ввозить, хотя и это под вопросом. Но мясо, картофель и еще много чего импортировать придется точно. По подсчетам ФАО, организации ООН по продовольствию, мировые цены на мясо сейчас на 16% выше, чем год назад. И будут расти и дальше, как и цены на прочие продукты питания, которые предстоит закупать за границей.

Так что вторая по счету после нашего собственного неурожая объективная причина роста российских цен на еду заключается попросту в том, что еда дорожает по всему миру. И тут уж совсем непонятно, кому давать «поручения» и каких «спекулянтов» должны ловить ФАС, МВД и Генпрокуратура.

Но кроме двух этих очевидных причин есть еще две: общий, ни с какими неурожаями не связанный подъем у нас инфляции и сильнейшие опасения, автоматически возникающие у наших граждан при виде властей, берущихся защитить их от каких-либо проблем. Эти опасения как раз и выливаются в «ажиотаж», «покупательские паники» и «спекуляции», которые дополнительно разгоняют и без того лезущие вверх цены.

Сначала об инфляции на потребительском рынке. Она набрала бы ход и безо всякой засухи. Ведь в августе ускорился рост цен не только на еду, но и на непродовольственные товары. Они дорожали в полтора раза быстрее, чем в июле, и вдвое быстрее, чем в июне. Что и понятно. Пытаясь подхлестнуть экономику, недостаточно расторопно, как ему кажется, вылезающую из кризиса, наше правительство накачивает ее деньгами. Да еще комбинирует это с грандиозными популистскими проектами вроде роста пенсий, обеспечиваемого лишь печатным станком.

Большая часть всего этого не подкрепленного госдоходами денежного потока достается корпорациям, ведомствам и магнатам, но и доля рядовых граждан не так уж мала.

В июле (за август еще нет сведений) номинальные зарплаты были на 13% выше, чем за год до этого, а пенсии — на 47%. Радостно, когда денег прибавляется. Но, если почти не прибавляется товаров и услуг, жди скачка цен. И этот скачок назрел уже к середине нынешнего года.

За первые семь месяцев 2010-го сумма наличных денег, не израсходованных на текущие покупки, не положенных на счета и просто находящихся у людей на руках, выросла почти на 200 млрд руб., в том числе за июнь и июль — на 150 млрд руб. (в прошлом году за те же семь месяцев количество наличных денег на руках, наоборот, уменьшилось на 188 млрд руб.). Ускорился в 2010-м и прирост накоплений на счетах, в случае чего тоже довольно легко извлекаемых и попадающих на рынок.

Горючий материал в виде массы горячих денег, готовых в любой момент вылиться на потребительский рынок в поисках покупок, создать ажиотажный спрос, инициировать паники и повальные спекуляции, — все это было уже накоплено и приведено в боевую готовность. И вовсе не хитроумием перекупщиков, а предвыборными социально-финансовыми щедротами премьера Путина.

Засуха и слухи о предстоящем неурожае подсказали только направление денежного выплеска — на покупку еды. А то, что эти закупки тут же приняли форму паники… Так ведь паника — абсолютно нормальная реакция наших людей на любые ожидаемые проблемы и особенно на клятвы начальства, что все обойдется.

Да еще так получилось, что наибольшие денежные прибавки накануне событий получили как раз пенсионеры, сильнее прочих склонные делать именно продуктовые запасы и за долгую жизнь перевидавшие много разновидностей властей, каждая из которых не забывала учинить им свой подвох.

Ничего не поделаешь. Президентскую мысль об «отсутствии объективных предпосылок для существенных изменений в ценах» надо дополнить как минимум четырьмя вышеперечисленными «объективными предпосылками», гарантирующими неизбежный дальнейший рост цен на продовольствие, а попутно и на многое прочее.

То, что в трудные времена продукты дорожают, — это естественное явление. Его не отменить никаким приказом. Но можно смягчить — отказываясь от запретов, запугиваний и монополий, целевым порядком подкармливая самых нуждающихся и, если надо, субсидируя импорт продовольствия, хотя бы и ценой урезки военных расходов и полного упразднения расходов на показуху.

А вместо этого опять дежурное блюдо — ручное управление. Спасибо, хоть не такое всепроникающее, как при советской власти. Значит, и с едой будет не так плохо, как при ней.
Сергей Шелин