Стремительное ослабление рубля и действия властей по ограничению экспорта зерновых культур практически парализовали российский рынок, пишет Наталья Литвинова на страницах издания «Эксперт».

Зерновой рынок в стране вот уже месяц с лишним находится в шоковом состоянии — движения зерна практически нет, экспортные поставки, несмотря на отсутствие официального запрета, фактически приостановлены. И даже вполне официальное решение правительства РФ о введении таможенной пошлины на экспорт зерна с 1 февраля 2015 года, принятое в конце декабря, не внесло ясности в ситуацию ни для экспортеров, ни для производителей.

Россельхознадзор по-прежнему почти не выдает фитосанитарные сертификаты, необходимые для вывоза зерна; производители, глядя на новый виток ослабления рубля, вообще не понимают, на какую цену ориентироваться, поэтому не продают зерно и на внутренний рынок, предпочитая затаиться и дождаться хоть какой-то определенности.

Перспективы и прогнозы следующего урожая в такой ситуации расплывчаты, хотя период подготовки к весенним полевым работам, до начала которых остается чуть больше месяца, уже должен бы вступить в активную стадию. Ни о каком развитии отрасли, успехи которой так любят подчеркивать власти (рост экспорта зерновых при полном обеспечении внутреннего рынка), не может быть и речи. Скорее напротив — завоеванные на мировом рынке позиции могут быть сданы.

Самый плохой сценарий

Второй в истории России результат валового сбора зерновых прошедшей осенью — 104 млн тонн против 108 млн в рекордном 2008-м — вызвал большой оптимизм у производителей и экспортеров. При внутренней потребности в зерновых порядка 70 млн тонн возможность вывезти на экспорт около 30 млн тонн зерна выглядит вполне реальной и даже необходимой. Эта возможность была поддержана постепенно слабеющим в течение года рублем, что делало российскую пшеницу весьма конкурентоспособной по цене на мировом рынке. Но в конце ноября, когда обвал рубля стал стремительным, цены на российскую пшеницу в рублях на внутреннем рынке тоже начали быстро расти, чем воспользовались производители хлебобулочных изделий, поспешившие объявить о росте отпускных цен.

Опасаясь растущей продуктовой инфляции, в верхах заговорили о возможных ограничениях на вывоз зерна для обуздания растущих рублевых цен на внутреннем рынке. Впрочем, вице-премьер Аркадий Дворкович, курирующий в правительстве продовольственный рынок, вполне определенно заявлял, что введение запрета на экспорт не рассматриваются. Тем не менее Россельхознадзор выпустил документ «О возможном сокращении объемов экспорта зерна», где сослался на якобы низкое качество российского экспортной продукции, после чего получение фитосанитарных сертификатов превратилось для экспортеров в нетривиальную задачу.

Какое-то время в декабре эти сертификаты вообще не выдавались по негласному распоряжению. Сейчас получить сертификат в принципе можно, но зачастую это зависит от благорасположения конкретных инспекторов, что открывает для них большие коррупционные возможности (об этом участники рынка говорят на условиях анонимности). В любом случае время выдачи сертификатов (там, где их вообще выдают) с прежних одного-двух дней растянулось до шести и более. А в одной из российских областей, к примеру, начальник фитосанитарной службы ушел в отпуск, его заместитель отправился в командировку, и документы вообще никто не подписывает (заметим, что покупателям зерна эти российские сертификаты вообще не нужны, качество нашего зерна их устраивает).

Терминалы порта в Новороссийске забиты партиями зерновых, которые экспортеры не могут вывезти из-за отсутствия сертификатов, неся при этом ежедневные убытки. Минтранс ввел ограничение на отход от причала уже загруженных судов, что опять влечет за собой штрафы за задержку судов на рейдовые стоянки для оформления документов, что опять влечет за собой штрафы за задержку судов.

РЖД с начала 2015 года увеличила тарифы на перевозку различных продуктов, для зерна их рост составил более 20%. А в начале прошлой недели железнодорожники и вовсе приостановили погрузку зерновозов направлением в Новороссийск и Туапсе из-за коллапса в портах. Национальная ассоциация экспортеров продовольствия (НАЭСП) даже обратилась 14 января к Аркадию Дворковичу, министру сельского хозяйства Николаю Федорову и главе Россельхознадзора Сергею Данкверту с письмом, где пожаловалась на «усиление неформальных ограничений по вывозу зерна» и попросила ослабить «искусственную административную нагрузку на экспортеров», которым нужно выполнять свои обязательства по уже подписанным контрактам, тогда как «чрезмерное административное давление затрудняет торговые операции, а временами полностью их останавливает». Как отмечают аналитики, у экспортеров сегодня законтрактовано зерна примерно на 2 млн тонн; большая часть этих объемов уже закуплена и хранится в элеваторах, но не может быть поставлена за рубеж из-за сложившегося негласного запрета на вывоз.

Сослаться на форс-мажор экспортеры тоже не могут, поскольку запрет негласный — ситуация развивается по худшему возможному сценарию, комментирует Андрей Сизов, исполнительный директор центра «СовЭкон». Помимо прямых убытков для конкретных компаний все это не идет на пользу российскому рынку в целом: иностранные покупатели в итоге просто перестанут доверять нашим поставщикам и переориентируются на другие страны-производители, где правила игры прозрачны и определенны в отличие от бесконечных гласных и негласных российских вариаций.

Зачем ограничивать экспорт?

Цели, которых добивается правительство, ограничивая экспорт зерновых (как путем негласных распоряжений через Россельхознадзор, так и через официальное введение с 1 февраля вывозной пошлины в размере 15% плюс 7,5 евро, но не меньше 35 евро за тонну), нигде прямо не заявлены. Учитывая почти рекордный валовой сбор 2013 года, говорить о недостаточном зерновом балансе не приходится. Одна из версий экспертов состоит в том, что власти хотят наполнить интервенционный фонд, в котором сегодня хранится минимальный запас зерна — всего около 1,5 млн тонн.

Этого явно недостаточно для регулирования рынка в случае плохого урожая в следующем году, что вполне возможно при неблагоприятной погоде (ситуация с озимыми посевами из-за очень сухой осени сейчас даже хуже, чем в неурожайном сезоне 2009/10). В конце года закупочные цены для интервенций повысили до 9,3 тыс. рублей за тонну пшеницы 4-го класса и 10 тыс. рублей — для 3-го класса с учетом ее самостоятельной доставки продавцом на элеватор, что в тот момент было явно ниже рыночной цены, составлявшей около 12 тыс. рублей за тонну.

Сегодня эти цифры уже ближе к рынку, но желающих продавать зерно по ним очень мало: на торгах 13–14 января было закуплено только около 12 тыс. тонн зерна, а 20-21 января и вовсе 3 тыс. т — самый низкий показатель за все торги текущего сезона. Очевидно, после очередного стремительного падения рубля в первые дни после новогодних каникул сельхозпроизводители не спешат расставаться с запасами зерновых, опасаясь получить взамен еще более дешевеющие рубли.

Если же власти хотят с помощью ограничений экспорта повлиять на уровень продуктовой инфляции, то и это вряд ли возможно, поскольку влияние стоимости зерна на нее на самом деле минимально. «Основные причины продовольственной инфляции — жесткие ветеринарные ограничения на импорт мяса из ЕС, введенные в феврале 2014 года, после чего цена на мясо и мясопродукты сильно выросла, далее — введение российских антисанкций на импорт других видов продовольствия и, самое главное, стремительная девальвация рубля в конце прошлого года», — считает Андрей Сизов. А потому добиться снижения инфляции путем влияния на стоимость зерна на рынке невозможно.

Если же власти хотели просто увидеть снижение цены на зерно на внутреннем рынке, то это произошло, отмечает Владимир Петриченко, руководитель агентства «ПроЗерно», добавляя, что на самом деле декларируемые цены 9,5–10 тыс. рублей за тонну можно считать номинальными: сделок по ним практически нет, экспорт встал, а внутренний рынок взял паузу, ожидая, на каком уровне стабилизируется курс рубля и на что стоит рассчитывать в новом сезоне.

В связи с этим невозможно даже предположить, как отразится на зерновом рынке введение с 1 февраля новой экспортной пошлины, которая при сегодняшних ценах на пшеницу при поставках на условиях FOB Новороссийск порядка 250 долларов за тонну составит около 48–50 долларов. Теоретически этот уровень пошлины при сегодняшней стоимости рубля не является запретительным и какие-то поставки зерна на экспорт будут возможны, хотя заплатить в итоге эту пошлину все равно придется производителям, хотя бы потому, что излишки зерна в стране сегодня составляют порядка 10 млн тонн и будут давить на рынок, и дальше снижая цены. Но все это теоретические выкладки, которые начнут проверяться практикой лишь после того, как рынок придет в движение, что возможно только после стабилизации рубля.

Подготовка к весеннему полевому сезону в таких условиях очень затруднена. Стоимость расходных материалов сильно выросла: так, продавцы импортных гибридных семян еще с прошлого года перешли на цены в условных единицах. Производители минеральных удобрений на днях через отраслевую ассоциацию РАПУ заявили, что готовы предоставлять отечественным растениеводам скидки в 10–20% от рыночной цены. Но поскольку рыночная цена напрямую зависит от валютного курса, очевидно, что ее рост уже гораздо больше 20%.

По мнению экспертов, шансы успешно провести посевную есть лишь у тех компаний, которые располагают собственными финансовыми средствами, поскольку ставки по банковским кредитам сегодня неподъемны, а размеры субсидий по этим ставкам Минсельхозом не определены. Андрей Сизов из «СовЭкона» считает, что в итоге крестьяне будут высевать культуры, наименее дорогостоящие в производстве. При этом, например, кукурузы, которая дает хорошую прибыль, но и требует больше вложений, посадят меньше. А ведь именно кукуруза стала драйвером роста как валовых сборов, так и экспорта зерновых из России в последние годы.