Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Тарас Кутовой — министр аграрной политики и продовольствия Украины. Родился в многодетной семье преподавателей. Имеет брата и трех сестер. Получил три полных высших образования. Является председателем наблюдательного совета общественной организации «Всеукраинское общественное объединение союз спасения села», где осуществляет деятельность в поддержку села и защиты прав крестьян. Был признан лучшим финансовым директором Украины по оценкам международного института Адама Смита. В 2008 году он вошел в десятку лучших финансистов Украины по версии журнала «Компаньон». Политик находится в браке второй раз. Жена — тележурналистка Антонина Гапченко. От первого брака у него есть дочь.

Сегодня у нас в гостях министр аграрной промышленности Тарас Кутовой.

— Добрый вечер, Тарас Викторович. Вы никогда не занимались сельским хозяйством. Почему вы стали министром аграрной промышленности?

— Я занимался сельским хозяйством. Есть эпизодические детские воспоминания, а кроме того я руководил одной из крупнейших компаний — «Компания Райз», которая перекрывала все отрасли в сельском хозяйстве. Был достаточно большой опыт. Кроме того, это был опыт компании, которая находилась в переходном, антикризисном управлении, — нам удалось ее достаточно неплохо стабилизировать. Опыта в сельском хозяйстве, в принципе, хватает. И саму отрасль, и свои ошибки я в ней зарабатывал еще до того, как появился в министерстве. В целом, для каждого мужчины это просто амбициозная история, кроме того, что есть желание что-то сделать. У меня была амбиция быть министром — я был руководителем комитета ВР, и мне было интересно увидеть еще эту сторону жизни.

— Чувствуете ли вы себя в министерстве чьим-то человеком?

— Мое личное впечатление, если ты фигура, сама по себе, и декларируешь какие правильные вещи, можешь их отстаивать, имеешь позицию, имеешь внутреннюю силу, то это очень помогает. Я не чувствую, что за мной кто-то стоит, и меня подпирает. Мне очень сильно помогает опыт парламентский, и я очень уверенно себя чувствую в контексте того, что это не единственное в жизни, что у меня может быть. И мне это сильно помогало в парламенте, и сейчас помогает. Я понимаю, что жизнь очень многогранна.

— Недавно аграрии написали открытое письмо президенту, в котором просили о встрече с Гройсманом. Они хотят срочно начать диалог по разработке проекта бюджета на 2017-ый год и внесения поправок в налоговое законодательство. Они говорят, что пока такого диалога и контакта нет. Что вы скажете по этому поводу?

— На самом деле, четыре рабочих встречи уже прошло: одна под председательством премьера, и первого вице-премьера, две под моим руководством, с ассоциациями, с ключевыми игроками на рынке. Поэтому этот процесс абсолютно четко идет. Кроме того, поставлена задача премьером до 15 сентября подготовить и подать в ВР бюджет, как то и должно быть. А что касается налогообложения, я думаю, это комплексные проблемы. Слабое налогообложение — снижается маржинальность производителя, соответственно, они борются или за правильные преференциальные вещи в налогообложении, или за какую-то поддержку со стороны государства, для того, чтобы быть прибыльными. Отмена специального режима в сельском хозяйстве, (частично в этом году, и полная в следующем году, наверное) это то, что пробудоражило отрасль. Ключевые ассоциации говорят о том, что система отмены спецрежима и система возмещения НДС при экспорте фактически сбалансировала плюсовые и минусовые вещи для зернопроизводителей. Теперь нам надо найти ниши, в которых мы можем поддержать производителей крупного рогатого скота, молока, мяса и т.д. Для этого есть программы прямой поддержки, это элемент европейской практики.

— Как вы считаете, кому правильно возмещать НДС — тем, кто работает на внутренний или внешний рынок?

— Сейчас специальный режим отменен и осуществляется полное возмещение НДС при экспорте зерновых, поэтому эта ситуация урегулирована, в контексте возмещения. А в контексте отмены спецрежима еще бурление происходят. Рынок ждет, какие будут компенсаторные факторы для того, чтобы компенсировать отмену спецрежима. Один из компенсаторных факторов это возмещение НДС при экспорте зерна, второй — прямая поддержка для малых и средних производителей. Это стратегия министерства. Я, как министр, хочу поддержать малого и среднего производителя. Большой бизнес все предыдущие годы мы поддерживали достаточно неплохо. Сегодня, средне, в области зарегистрировано примерно 3 тыс. фермеров, из них реально работающих, в целом, 300, а тех, опыт которых можно показать — 5-10. Об этом говорят заместители губернаторов, которые приезжают на аппаратные совещания. Нам надо поднять это фермерское движение. Мы достигли показателей в экспорте, в валовом производстве: теперь вопрос, сколько мы зарабатываем с этого вала. Эти реальные цифры не сравнительные с тем, сколько зарабатывают с этого вала другие страны. Дания, которая имеет в 15 раз меньше земли, обрабатываемой, зарабатывает на 70% больше денег. Поэтому нам надо развивать добавленную стоимость, процессинг, и поддерживать малых и средних. Средняя урожайность у малого производителя на пшенице где-то в диапазоне трех тонн, а у агрохолдинга — шесть-семь. То есть поддерживаем малого, увеличиваем общие показатели, за счет этого будем развивать сельские территории. Технологии современных холдингов не дают возможностей трудоустройства.

— Что с законом о переводе земель от «Госгеокадастра» в местные советы и общины?

— Я думаю, что у этого закона очень большие перспективы, осенью он может быть проголосован. Министерство поддерживает этот закон.

— Почему «Гослесхоз» не хочет остановить вырубку леса-кругляка? Почему нет новых санитарных правил для этой вырубки?

— Это большой путь, который надо пройти. Новые санитарные правила уже на согласованиях в Кабмине. Ключевая проблема — большая разветвленность государственных предприятий, которые, непосредственно, имеют хозяйственное право осуществлять вырубки. Более 400 государственных предприятий, лесхозов, осуществляют хозяйственную деятельность. Необходимо провести реформу в отрасли. Но сложности заключаются в том, что кроме того, что общественность очень недовольна тем, что происходит с «черными» рубками, с несистемными правилами, еще есть десятки тысяч людей, которые в этой области работают. На самом деле общественность не очень объединена, в этом смысле. Но когда была первая попытка централизованно инвентаризировать лес, то эти люди очень организованы, почти военизированные, и они очень четко рядами, колоннами идут на Киев, и говорят, что у нас было 407 госпредприятий, мы как пилили, мы должны и дальше пилить. Это вопрос, который требует очень большой общественной поддержки. В Европе санитарные рубки осуществляются выборочным извлечением одного конкретного, больного дерева. Есть международные программы, с которыми мы сейчас сотрудничаем для того, чтобы очиповать деревья, делать аэрофотосъемку, отслеживать.

— Кто контролирует посев на землях фермерских хозяйств?

— У нас и по посеву, и по уходу за почвами произошел перекос из-за того, что очень хотелось дерегуляции. Отменили Сильгоспинспекцию, которая осуществляла очень много функций. 20% там было полезного, 80%, наверное, там было коррупции. Коррупция почти исчезла, поскольку Сильгоспинспекция фактически ликвидирована, но функции и по сертификации семян, по контролю за почвами фактически подвисли. Сейчас идет передача этих функций от Сильгоспинспекции по новым службам, где состоялись конкурсы, новые люди. А министерство есть для того, чтобы координировать политику.

— У вас есть ресурсы, чтобы координировать?

— Очень низкая институциональная способность министерства. За 25 лет структура министерства очень мало менялась. Менялись только «ключевые» люди на уровне департаментов, заместителей и т.д. Поэтому мы сейчас запустили группу поддержки реформ в министерстве. С помощью европейцев проводим открытый конкурс, набираем на их зарплаты и на их деньги 30 специалистов по каждой отрасли: рыбное хозяйство, лесное хозяйство. То есть люди будут направлены на то, чтобы внедрять реформы, проводить внутренний аудит всех процессов, происходящих в т.ч. и в министерстве, и делать изменения. Я считаю, что если сегодня сосредоточиться на деталях на уровне министерства, мы не изменим систему. Я хочу перескочить через «текучку», стратегически правильно выстроить процессы, а затем уже можно вернуться к «текучке». Для этого мы сейчас формируем команду. Она, по-моему, выглядит динамичной. Есть еще вакансии.

— Как можно бороться с засильем мафии зерновых монополистов в портовых терминалах?

— Думаю, что ситуация там сильно изменилась. В этом году китайская компания построила свой терминал. Bunge построил дополнительные возможности по терминалу. Условия для коррупции появляются там, где есть ограниченный ресурс. Сейчас портовый ресурс по возможности перевалки сильно возрастает. Этому помогают инвестиции. Следующее плечо — это вопрос подвоза этой продукции. Сегодня Мининфраструктуры перекрывает перегруз, но все равно, если мы экспортируем 40 млн тонн, они все равно должны попасть на элеваторы. Значит, нужно разгружать железную дорогу. Но у нас монополия на тягу — вагоны можно купить, но дизелей нет. Этот закон должен быть принят. Нам надо развивать возможности транспортировки по рекам — углубление делать по судоходным рекам, делать на них небольшие терминалы, развивать там логистику, и делать перегрузку на море. Это стратегические вещи, они будут продолжаться 2-3 года, но о них надо думать уже сегодня.

— Мининфраструктуры ввел ограничения по нагрузке на железной дороге. Тем самым, увеличив монополизм местных элеваторов, и создали существенные трудности для сельхозпроизводителей по отгрузке урожая. Что с этим?

— Я думаю, что сначала надо выстроить правила, которые позволят бизнесу существовать, а потом подводить его, непосредственно, под эти правила. Я понимаю обеспокоенность министерства, которое «печется» за дороги, но технические условия этих дорог не соответствуют реалиям сегодняшнего рынка. Сегодня никто не возит продукцию «КамАЗами», «МАЗами». В основном это крупные зерновозы. Поэтому с одной стороны надо развивать инфраструктуру перевозок, а с другой стороны надо предоставить производителям возможности по железной дороге и реках. Надо это делать параллельно. Некоторые компании испытывают эту загрузку на себе и сами начинают развиваться. Одна компания уже создала несколько своих терминалов, развивает свой речной флот — баржи, которые уже выходят в море. Бизнес смотрит на перспективу. Как он может быть конкурентным и делает все эти шаги. Государству не надо мешать. Надо создавать такие условия, чтобы помогать в тех направлениях, которые она считает правильными.

— Какая политика министерства и ваша личная позиция относительно продажи земли?

— Первый политический вопрос был вопрос языка. Он поднялся после Майдана. У нас остался вопрос религии. Мы видели крестный ход, который показывает, что на этом будут играть. Конечно, будут играть и на вопросе продажи земли. Моя позиция и позиция министерства заключается в том, что я не вижу в нынешнем парламенте потенциала проводить реформу, которая будет предусматривать продажу земли. Кроме того, считаю, что это именно не время. Мы предлагаем предложить право продажи аренды. Свое право на аренду земли можно перепродать кому-то другому, и так же ввести право банковского залога на право аренды. Это позволит увеличить ликвидность рынка. Люди, которые сегодня живут с паевых платежей, будут продолжать получать эти паевые платежи, и, кроме этого, получат одноразовую денежную помощь. Но землю у них никто не отнимет, паевые платежи будут продолжаться, но это даст стабильность инвестору.

— Как вы себе представляете развитие сельских территорий? Готово ли государство на эти инвестиции?

— Очень большие деньги выделены сегодня на дороги. Бизнес должен платить налоги, а все остальное должно делать государство, местные советы и т.д. Сегодня есть элемент децентрализации, земельные налоги платятся в местные бюджеты. Я за то, чтобы на месте было больше зарегистрировано малого и среднего бизнеса, который будет платить, непосредственно, в местные бюджеты. Просто этого бизнеса там нет — есть один большой холдинг, который зарегистрирован в Киеве, и все налоги, и все обслуживание осуществляется в Киеве. Там только осуществляется операционная деятельность. Если будут малые и средние работать на месте, трудоустраивать людей — от этого пойдет развитие сельских территорий, и от этого появится уверенность людей, что там надо жить.

— Почему аграрии недовольны налоговой базой?

— Мы ничего нового не ввели — просто забрали существующие льготы. После отмены спецрежима для производителей молока, мяса будут значительно более сложные условия. Бизнес волнуется, что не предложено было сразу же компенсационных каких-то механизмов. Министерство предлагает, чтобы один процент от валового производства сельхозпродукции, а у нас это больше 500 млрд, шел на поддержку отрасли. Если мы 5 млрд сможем передать в поддержку этим отраслям, которые требуют датировки, и этот компенсационный механизм будет закреплен в бюджетной политике, — у нас это напряжение спадет. Это напряжение малых и средних очень умело используют крупные компании, которые от этого спецрежима имели очень большие преференции.

— Будет ли приватизироваться «Укрспирт»?

— Украина и Беларусь две страны, в которых существует монополия на спиртовую отрасль. Мы должны изменить ситуацию приватизацией. Я хочу, чтобы к концу года мы передали Фонду имущества предприятие. Мы подготовили соответствующий проект закона, поскольку понимаем, что те предприятия спиртовой отрасли, которые сегодня есть в общем списке на снятие приватизации, — есть риск, что он не будет проголосован. Статистика говорит, что продается водки в три раза больше, чем спирта, который производится. Это говорит о том, что две трети этого рынка находится в тени. Потери бюджета в недоплате акциза. Если на прибыли мы теряем 600-700 млн, то в контексте недоплаты акциза это примерно 3-5 млрд.

— Какая цена «Укрспирта»?

— Рынок будет определять. Прогнозно, первый пул, который будет производить непосредственно пищевой спирт, обеспечит 200-300 млн долларов. Мне бы так хотелось, но это вопрос оценки, акционного торга. Но выгода для государства не в тех платежах, которые будут получены, а в цивилизованном рынке после того.

— Как прекратить поборы, откаты при возврате НДС для сельхозпроизводителей?

— Должен быть один открытый реестр последовательности подачи налоговой декларации. По мере подачи налоговых накладных, они должны возмещаться. Есть месяц на проверки — после этого должны платить. На самом деле раньше компании ждали по 8-9 месяцев, сегодня возмещение идет с отсрочкой до трех месяцев. Правительство хочет сократить это до двух месяцев. Если мы дадим понятные, корректные правила игры, люди к этому должны привыкнуть, после этого, как бы ни менялось правительство, парламент, уже тот же слой фермеров не даст измениться системе.

— Насколько соответствует действительности, что хотели раздербанить земли «Аграрной академии»?

— В «Аграрной академии» более 300 тыс. га земли. Возникает вопрос в эффективности использования этих земель. При министерстве сейчас создана комиссия, где мы будем изучать элемент эффективности. По зерновым мы обеспечиваем какую-то часть посевной нашей, а по сахарной свекле у нас всего 5% семян украинских. Я бы хотел, чтобы украинская наука поднималась, но, чтобы все те площади, которые есть в составе академии, использовались для научных разработок, а не для коммерческого использования, где якобы происходит наука, а реально идет экономика, не публичная. Надо унифицировать все условия, связанные с налогообложением, чтобы не было никаких преференций.

— Кто-то в Украине занимается вопросом продовольственной безопасности, контролирует то, что мы едим?

— Здесь вопросы качества и количества. Количество постоянно отслеживается, по ключевым базовым вещам: хлеб, крупы. Что касается качества, у нас есть Госпродпотребслужба, которая делает какие-то лабораторные анализы. Эта служба только начала работать, и это у нас один из приоритетов. Мы хотим выровнять качество за счет того, что наши производители спокойно продают в Европу, в Японию.

— Каковы перспективы инвестиций в сельское хозяйство?

— Земельная реформа — это ключевой параметр для развития инвестиций. Грантов сегодня дается много, но их больше всего на разработку систем, повышение эффективности и т.д. Ключевые инвестиции сюда принесут компании, которые уже работают на этом рынке. Они просто должны утвердить программы развития их бизнеса, а для этого они должны видеть, что доходность у них стабильная, или растет. Будут эти условия — бизнес будет дополнительно вкладывать. Без преувеличения аграрный рынок Украины — очень прибыльный.

— Что для вас приоритетнее — крупные агрохолдинги или мелкий и средний фермер?

— Малые и средние — абсолютно четко.

— Большое спасибо.

Источник: 112.ua