Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Директор аналитического центра «Совэкон» Андрей Сизов — о последствиях запрета Каира на ввоз российской пшеницы.

В конце августа власти Египта ввели запрет на импорт пшеницы с содержанием спорыньи (гриб-паразит) больше 0%, хотя международные правила допускают ее содержание в зерне до 0,05%.

Из-за этого решения Египет недополучил около 540 тыс. т пшеницы. 22 сентября запрет был снят. Но российские поставщики за это время успели переориентироваться на другие страны — Марокко, Бангладеш и т.д. Возможно ли оперативно отыграть ситуацию назад, стоит ли России опасаться повторения запретных мер со стороны Египта — об этом и многом другом «Известиям» рассказал директор аналитического центра «Совэкон» Андрей Сизов.

— Никто не понял, зачем Египту потребовалось вводить запрет на спорынью. Что это было, как вы думаете?

— Почему это произошло, думаю, точно не знает никто, кроме самих властей Египта. Существует много предположений, основная масса которых неубедительна. Одно из самых распространенных — что Египет таким образом пытался сбить цены на мировом рынке. Но эта версия тоже не выглядит разумной, поскольку заметно сбить цены не получилось. За сентябрь цены снизились на $5–6 за тонну. И произошло это не только из-за запрета, введенного Египтом. Но учитывая непредсказуемое поведения египетской стороны, поставщики сейчас ожидаемо начали запрашивать премию за риск при поставках в эту страну. И размер этой премии с излишком перекрыл произошедшее снижение цен.

На прошлой неделе Египет со скрипом, но закупил первые партии российской пшеницы. Купили по $179, то есть премия поставщиков составила примерно $10 за тонну. Учитывая, что закупили 204 тыс. т, египтяне благодаря этой истории уже на пустом месте потеряли $2,4 млн.

Усугубляется абсурдность ситуации тем, что эта история случается не в первый раз. Такое уже случилось в начале 2016 года, когда Египет завернул несколько судов с пшеницей, заявив, что будет настаивать на нулевой спорынье. Получилось то же самое. Тендеры с таким условием проваливались. А когда в Египте от этого отказались и поставки пошли, пришлось переплачивать к рынку. Зачем надо было наступать второй раз на те же грабли, непонятно.

Тем более с учетом такой тяжелой ситуации в стране. Экономика Египта чувствует себя не лучшим образом: валютные резервы, необходимые для финансирования импорта, сокращаются. Этому же способствует и отсутствие российских туристов. Отказаться же от охватывающей 80% населения программы дотируемого хлеба, для которой нужна импортная пшеница, власти по политическим соображениям никак не могут.

— В конце прошлой недели была сделана первая закупка. Можно сказать, что всё наладилось?

— Вероятно, да. Но чтобы быть полностью уверенным, я предлагаю дождаться того момента, как наши транспорты с пшеницей доплывут до александрийского порта и наш товар там примут. Тогда можно будет точно сказать, что эта история, а точнее, одна из ее глав, закончилась. Не удивлюсь, если в будущем мы еще не раз увидим не очень понятные действия Египта на рынке пшеницы.

— История уже повлекла за собой некоторые последствия. В частности, 22 сентября российские власти ввели запрет на ввоз египетской плодоовощной продукции. И многие эксперты считают эту меру ответной на запрет по пшенице. Получается, нам теперь тоже надо отыгрывать назад наши действия?

— На мой взгляд, попытка давления со стороны Россельхознадзора была недальновидным решением. Со стороны Египта это не были какие-то антироссийские санкции. Египет полностью запретил импорт пшеницы для всех поставщиков. А действия Россельхознадзора могли привести к тому, что эта история стала бы именно российско-египетской. В ответ на запрет поставок египетских овощей и фруктов Египет мог бы, вернувшись к импорту пшеницы, закупать ее у всех, кроме России.

Поэтому я и говорю, что надо дождаться, когда российская пшеница доплывет до Египта. Не удивлюсь, если в ближайшие недели и месяцы в российской пшенице египетские инспекторы будут находить что-то не то.

— Пока Египет не принимал нашу пшеницу, наши поставщики успели переориентироваться на другие страны — Марокко, Бангладеш и т.д. Удастся ли возвратиться в Египет в необходимом объеме?

— У нас же не одна тонна пшеницы. Нашу пшеницу из рук не вырывают, к сожалению. Напомню, у нас в этом году рекордный урожай пшеницы. Наш последний прогноз — мы соберем 70,8 млн т пшеницы и вывезем рекордные 30,4 млн т. И нам хватит поставить и на наши традиционные рынки вроде Турции, Египта и Ирана, и на относительно новые вроде Марокко и Алжира. Естественно, на египетский рынок поставщики будут возвращаться. Никто игнорировать крупнейший в мире рынок (12,2 млн т импорта пшеницы) не будет.

— Что нам может помешать экспортировать пшеницу в том объеме, который нам нужен?

— Экспорт в любом случае будет рекордным — как я уже говорил — около 30,4 млн т. В прошлом году было 25 млн т.

Определенные сложности есть. Помимо приостановки поставок в Египет, пока не радуют темпы экспорта. По нашей оценке, за первые три месяца экспортных поставок (июль–сентябрь) мы вывезем около 9 млн т. Есть сложности с тем, что последние полтора месяца у нас постепенно росли цены на внутреннем рынке продовольственной пшеницы. Это было связано с тем, что по рынку ходили слухи о нехватке качественного зерна. Дескать, у нас большой, но очень низкий по качеству урожай (что, на мой взгляд, не соответствует действительности). В связи с этим производители придерживали хорошую пшеницу. В результате цены росли.

Кроме того, остается весьма крепким рубль. Что тоже не стимулирует экспорт.

— В пятницу, 23 сентября, произошло обнуление экспортных пошлин. Это как-то облегчит жизнь российским поставщикам?

— Это, без сомнения, правильное решение, которое поможет российским сельхозпроизводителям. Однако, если мы говорим о перспективе нескольких недель, существенного влияния на рынок оно не окажет, так как пошлина, механизм которой являлся плавающим, составляла минимальные 10 рублей за тонну при цене продовольственной пшеницы 10 тыс. рублей за тонну. Если же мы говорим о перспективе нескольких лет, отсутствие пошлины и гарантия доступа для российских сельхозпроизводителей на внешний рынок — залог роста инвестиций в сельское хозяйство, повышения урожайности и вовлечения сельхозземель в оборот. Поэтому пошлину надо полностью отменять, а не обнулять до июля 2018 года, как это пока сделано.

Источник: izvestia.ru