Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

По словам Рустама Темиргалиева, китайские инвесторы вложат в фонд свыше 10 млрд рублей.

На этой неделе в Китае премьер-министр РФ Дмитрий Медведев заключит соглашение с правительством КНР о создании Российско-китайского фонда агропромышленного развития, который обещает многомиллиардные инвестиции в сельское хозяйство Дальнего Востока. «Известия» выяснили, что фонд возглавит Рустам Темиргалиев, который с 27 февраля по 11 июня 2014 года занимал пост вице-премьера Республики Крым. В интервью Темиргалиев рассказал о бюджете фонда ― 13 млрд рублей, о проектах, претендующих на него, и о шансах повлиять на продуктовые цены.

— Больше года назад Россия развернулась на Восток, начали подписываться газовые, нефтяные и продовольственные контракты с Китаем и другими азиатскими странами. Как и для чего будет работать совместный инвестфонд?

— 3 сентября в рамках Восточного экономического форума был подписан меморандум о создании совместного фонда между несколькими китайскими фондами с Минвостокразвития и Фондом развития Дальнего Востока и Забайкалья (ФРДВ). Теоретически совместный фонд может вкладываться в любые проекты на территории России и Китая, но приоритетным регионом был выбран Дальний Восток за счет выстраиваемой логистики и близости рынков сбыта. Заинтересовали китайцев, конечно, и льготы, предоставляющиеся в ТОРах [сейчас работают две территории опережающего развития — «Михайловский» и «Белогорск»].

По нашим прогнозам, спрос в Азии на нашу продукцию будет только расти — к 2030 году население Азиатско-Тихоокеанского региона со средним уровнем дохода вырастет до 2,2 млрд человек. Китай, к примеру, давно перестал жить только за счет своих ресурсов и продовольствия, к тому же месяц назад китайским семьям разрешили иметь второго ребенка — представляете, как вырастет там спрос! А Россия с очень чистой экологией и большими перспективами роста как раз близко. Поэтому сейчас наш разворот на Восток должен сопровождаться поиском новых ниш и повышенного спроса на нашу продукцию на местных рынках. Создавая фонд, мы рассчитываем, что к 2020 году производство зерна и сельскохозяйственной продукции на нашем Дальнем Востоке вырастет в разы — до 10 млн т.

— С сентября уже успели обсудить с китайскими коллегами детали работы фонда?

— Да, конечно. Во многом модель фонда будет похожа на уже действующий РФПИ [Российский фонд прямых инвестиций], то есть это будет закрытый паевой инвестиционный фонд, во главе которого будет управляющая компания с уставным капиталом в 1 млрд рублей. Предполагается, что общий капитал фонда на начальном этапе, в марте-апреле 2016 года, составит около 13 млрд рублей, 90% из которого будет китайским, а 10% — российским. Если находится подходящий для инвестиций проект — то он финансируется в таких же пропорциях. К концу 2016 года, если всё будет идти хорошо, китайцы готовы довести инвестиции в фонд до $1 млрд, то есть общий его объем вырастет до 60–70 млрд рублей, а в перспективе — до $3 млрд.

— Что непосредственно с проектами? Инвесторы будут выкупать доли в проектах?

— Необязательно, деньги могут быть предоставлены как в виде прямых инвестиций в капитал компании, так и в виде льготных займов от китайских банков.

Во втором случае отношения с инвесторами у российских проектов будут выстраиваться так. После того как ведущая проект российская компания инвестирует в проект 10% его стоимости, подключается фонд и анализирует бизнес-план, потребность в ее продукции китайцев, этим, к слову, при фонде будут заниматься два комитета — инвестиционный и комитет аграрных технологий, отвечающий за экологическую безопасность проектов. Если проект актуален и выгоден, а ведущая его компания имеет достаточно опыта и хорошую кредитную историю, фонд инвестирует в проект еще 20% от стоимости проекта, доводя его до стадии, когда он будет интересен для китайских банков. По договоренности между китайским правительством и Минвостокразвития процентная ставка по таким кредитам не будет превышать 6%.

В итоге каждый из одобренных проектов сможет рассчитывать на поддержку на срок минимум 10 лет, в течение которых будет работать фонд, но соглашение о его работе может быть и пролонгировано.

— А на продуктовых прилавках России эти продукты появятся? Или всё в Азию? Жителям Дальнего Востока сейчас приходится переплачивать за целый ряд позиций, питаться в регионе очень дорого.

— Естественно, в приоритете у этих проектов сбыт продукции — на российский рынок. Понятно, что китайцы заинтересованы именно в вывозе к себе, но мы очень четко приписали в меморандуме, что продукция сможет пойти в Китай только тогда, когда будут удовлетворены потребности нашего рынка. Премьер Дмитрий Медведев в ходе своей ноябрьской поездки в Манилу (Филиппины) говорил, что мы в будущем будем готовы экспортировать в страны АТР 35 млн т зерна, из них около 10 млн будет с Востока, сейчас, конечно, до этих цифр далеко.

В целом после запуска проектов цены на производимые продукты снизятся точно.

— Помимо продукции, китайцы наверняка рассчитывают и на получение дивидендов от таких вложений?

— Доходность каждого из проектов будет определяться рыночными факторами, мы ориентируемся на доходность в 10–15% от вложенных средств ежегодно — возвратность средств, соответственно, будет обеспечена примерно через 10 лет с момента вхождения фонда в капитал проекта. Возврат может быть проведен тоже по разным моделям, можно по модели РЕПО — операции, суть которых в займе под залог акций; или же через прямой возврат средств с учетом процентов. Кроме того, очень важная опция — все компании с китайскими инвестициями смогут законтрактовать всю свою продукцию для китайских компаний-покупателей на много лет вперед, что гарантирует предприятиям спрос.

— Какая продукция будет востребована на китайском и в целом азиатском рынках в ближайшее десятилетие?

— Свинина, различные виды птицы, зерно и многое другое. По сути, уже сейчас можно говорить, что на территории ТОРов появится, помимо перечисленного, производство овощей, крупного рогатого скота, переработка различных зерновых культур и производство готовых продуктов питания.

— Судя по всему, фонд уже отобрал конкретные проекты?

— Отбор идет еще с августа. Мы прекрасно понимаем, что наша задача — извлечение максимальной добавочной стоимости из переработки сельхозпродукции, поэтому производство зерновых и других культур будет лишь частью высокотехнологического цикла производства современного продовольствия, включая технологии, которыми Россия сегодня еще не обладает. Например, китайцы только из кукурузы способны произвести более 3 тыс. видов товаров, включая биоразлагаемую упаковку.

Из таких высокотехнологичных проектов мы, к примеру, рассматриваем строительство завода по производству высокотехнологических белковых аминокислот из кукурузы в Амурской области компанией «Амурагроцентр». Кроме того, есть проект комплекса по выращиванию и очистке зерен компании «Черниговский Агрохолдинг», объем единовременного хранения ее продукции будет 20 тыс. т, компания «Армада» планирует мукомольное производство мощностью 50 тыс. т в год. Обсуждается проект строительства зернового терминала и крупного элеватора недалеко от Владивостока совместно с ООО «Транспортная промышленная компания». Стоит упомянуть и о свинокомплексе компании «Мерси Трейд» [семь свинокомплексов на 540 тыс. голов]. Есть еще проекты производства российской индюшатины для рынка Японии. Пока не могу назвать их участников.

— На деньги фонда могут претендовать и уже запущенные проекты?

— Верно. У той же «Мерси Трейд» уже запущена первая очередь свинокомплексов на 30 тыс. голов, мы также встречались еще с компанией «РусАгро», китайцы изучают потенциал их проекта [ООО «Русагро-Приморье» планирует возвести 10 свинокомплексов на 79 тыс. т свинины в год, а также заняться производством комбикормов (240 тыс. т) и построить завод по переработке сои на 400 тыс. т в год]. Проектов может быть много, всё ограничивается только спросом со стороны АТР. Та же свинина — точно будет, так как на тот же китайский рынок она может поставляться не замороженной, а охлажденной, что повышает ее стоимость.

— Во все перечисленные вами проекты будут вкладываться иностранцы. А есть ли планы и востребованность в российских проектах с китайским или же российским капиталом на территории Китая?

— Пока об этом речи не идет, но я не исключаю таких возможностей.

— Как, по-вашему, новые проекты скажутся на экономике самих дальневосточных регионов?

— Мы ожидаем, что темпы роста ВВП в Амурской области, Хабаровском и Приморском краях будут достаточно высокими. Вообще сельское хозяйство — это одна из самых высокодоходных отраслей нашей экономики.

— Что касается более западных регионов России, есть ли вероятность, что китайцев заинтересуют они? Китайских денег в условиях ограниченности европейского кредитования в России ждут.

— Совместный фонд продовольствия стран АТР Asia Pacific Food Foundation уже активно работает с Татарстаном, обсуждается возможность создания китайско-татарского фонда как пилотного проекта на Европейской части России.

— К слову, многие россияне опасаются, что привлечение азиатских инвесторов на Дальний Восток создаст опасность заселения региона китайцами. Насколько эти страхи обоснованы?

— Переселение китайцев — это что-то из разряда страшилок. Сегодня в Китае уровень доходов и зарплат в агропромышленном комплексе выше, чем в российском, так что им переезжать к нам невыгодно.Тем не менее на прирост населения можно рассчитывать за счет переезда молодых людей в регион из Европейской части России, а также за счет жителей восточных регионов Украины, где сложная экономическая и политическая ситуация. Государство планирует раздавать незаселенные земли, а мы, в частности, будем работать с Агентством по развитию человеческого капитала [новый институт развития Дальнего Востока, решение о его создании принято правительством в сентябре 2015 года]. Трутнев [Юрий Трутнев, полпред президента РФ в ДФО] мне сам говорил: земля российская будет принадлежать исключительно российским юрлицам, которые будут использовать именно российскую рабочую силу.

— К Дальнему Востоку у нашего правительства всегда было особое отношение, на его развитие работает отдельное министерство (Минвостокразвития), при нем — Корпорация развития Дальнего Востока и отдельный фонд (Фонд развития Дальнего Востока), недавно учреждены Агентство по развитию человеческого капитала, Агентство Дальнего Востока по привлечению инвестиций. Не кажется ли вам, что координаторов слишком много?

— Вовсе нет, задачи всё же у них разные. Как зампред совета директоров Корпорации развития могу вам сказать, что основная функция корпорации состоит в управлении ТОРами и свободным портом Владивостока. Задача фонда — в инвестировании в проекты регионов, создаваемого сейчас Агентства Дальнего Востока по привлечению инвестиций [также учреждено правительством в начале сентября 2015 года] — как в таковом привлечении этих инвестиций, мы же занимаемся именно китайскими деньгами. Так что конфликта тут точно нет.

— Приходилось ли вам лично работать с китайскими инвесторами?

— У меня хороший опыт работы с китайскими инвесторами. Несколько лет назад я сам объездил весь Китай, в бытность вице-премьером в Крыму [с сентября 2013 года по июнь 2014-го], познакомился со многими губернаторами и руководителями китайских корпораций, таких как Sinomach и CHEC. Мы смогли несколько проектов реализовать — реконструировали систему орошения, уже началось проектирование порта. Переговоры идут.

Источник: izvestia.ru