Вчера в России были вынесены окончательные приговоры в наиболее политически мотивированном процессе со времен распада Советского Союза, комментирует решения российского суда по так называемому «болотному делу» обозреватель Die Zeit Йоханнес Восвинкель. Восемь человек, которые 6 мая 2012 года участвовали в уличных протестах против режима Владимира Путина, получили реальные сроки от двух с половиной до четырех лет лишения свободы. Эти суровые приговоры стали прелюдией к другому процессу, начавшемуся в среду, — в отношении самого харизматичного левого политика страны Сергея Удальцова и его бывшего соратника, которых обвиняют в организации тех самых массовых беспорядков в мае. Удальцову грозит до десяти лет тюрьмы, уточняет автор.

В России людям, которые на взгляд властей чересчур «высовываются» в политическом плане, зачастую приходится иметь дело с судьями и прокуратурой, что, например, подтверждает случай эколога Евгения Витишко, критиковавшего нанесенный в ходе подготовки к Олимпиаде в Сочи вред окружающей среде. Витишко, напоминает корреспондент, приговорили к трем годам лишения свободы за то, что тот написал «слова протеста» на заборе виллы губернатора Краснодарского края, построенной в заповедной зоне.

«С одной стороны, российские карательные органы жестко преследуют оппозиционеров и дают по три года за мелкую порчу имущества, а с другой — Путин амнистирует экс-олигарха Ходорковского, активисток панк-группы Rusy Riot и задержанных российскими пограничниками участников Greenpeace», — продолжает Восвикель. На первый взгляд это кажется противоречивым, но такая уж у российской власти манера. «С точки зрения Кремля, жестокость и немного милосердия отлично дополняют друг друга». Автор так понимание тактику Путина: «Поначалу он долго проводит наступление, потом идет на небольшое частичное отступление, стремясь закрепиться на занятых позициях, и так до следующего наступления». «В целом, с момента инаугурации Путина в мае 2012 года указующий перст российской внутренней политики показывает на репрессии, президент предпочитает запреты и госконтроль. Однако каждый раз, когда складывается впечатление, что гайки закручены слишком сильно, он их немного ослабляет».

При этом репрессивная политика «не продумана до самого конца», считает журналист. Государственным служащим каждый раз приходится интерпретировать сигналы Путина по новой, причем порой посылы из Кремля меняются до неузнаваемости, прямо как детской игре «испорченный телефон». Многие полицейские и прокуроры часто действует по собственной инициативе или из желания угодить начальству. Также немалую роль играет страх потерять работу в том случае, если их действия покажутся начальству недостаточно жесткими. Все это, указывает Восвинкель, иногда доводит до абсурда: например, после демонстрации в мае 2012 года следователи обвинили заику в том, что он якобы выкрикивал протестные лозунги.

«Многие оппозиционеры опасаются ухудшения ситуации после завершения олимпийских Игр в Сочи, ведь российскому руководству более не требуется заботиться об имидже страны», — говорится в статье.