Иван Григорьевич Ушачёв – бесспорный авторитет в области экономики сельского хозяйства – на днях выступил на заседании рабочей группы Экспертного совета при Правительстве России по развитию и модернизации агропромышленного и рыбохозяйственного комплексов с отчетливой критикой Государственной программы развития сельского хозяйства до 2020 года.

По просьбе ПродMagа он предоставил текст своего выступления для публикации. Мы решили поместить его в раздел «Комментарии», поскольку именно комментарием к вялой, умственно отсталой госполитике в области АПК это произведение и является.

Государственная программа развития сельского хозяйства на 2013-2020 гг. является в значительной степени продолжением той аграрной политики, которая была заложена в завершившуюся в 2012 г. первую Государственную программу, с учетом произошедших изменений: подписание Президентом России Доктрины продовольственной безопасности, начало функционирования Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана, частично учтено вступление нашей страны в ВТО.

Таким образом, сложилась достаточно стройная система прогнозирования развития сельского хозяйства, ее финансового обеспечения.

Мы рассчитывали, что новая Госпрограмма развития сельского хозяйства до 2020 года существенно улучшит состояние экономики АПК и позволит выйти на те параметры, которые были в ней предусмотрены, чтобы обеспечить достижение пороговых значений продовольственной безопасности страны, обозначенных в Доктрине.

Однако Госпрограмма в целом оказалась недостаточно сбалансированной по финансовым ресурсам. Кроме того, в 2013 г. на отдельных подотраслях сельского хозяйства стали сказываться негативные последствия как засухи 2012 г., так и первого года пребывания в ВТО.

Мы видим, что в текущем году сократилось поголовье большинства видов скота. Замедлились темпы роста производства мяса в целом и уменьшилось производство молока и яиц.

Несмотря на ожидавшийся прирост продукции растениеводства, из-за природных явлений опять нет уверенности в том, что нам удастся выйти на параметры, предусмотренные Госпрограммой.

В этих условиях растет импорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья, который за 7 месяцев текущего года увеличился на 1,5 млрд долларов или почти на 7% по сравнению с январем-июлем 2012 года. Одновременно сократился экспорт продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья – более чем на 13%. Это при том, что в последние годы затраты на импорт продовольствия устойчиво превышают 40 млрд долларов США.

В результате Правительству уже в 2013 году пришлось выделять дополнительные средства, чтобы не допустить существенного ухудшения социально-экономического состояния АПК.

Все это происходит на фоне ухудшения макроэкономических условий в стране, которые, напротив, обещают привести к сокращению государственной поддержки аграрного сектора и, что особенно тревожно, его социальной сферы.

Очевидно, что обеспечить продовольственную независимость возможно только при организации массового производства конкурентоспособной отечественной продукции, что в свою очередь требует комплексного решения всего спектра проблем: от роста производительности труда и повышения устойчивости сельского хозяйства до развития социальной сферы села, что и призвана была сделать Государственная программа.

Поэтому позвольте мне тезисно остановиться на некоторых наиболее острых проблемах, которые мы видим в реализации Государственной программы до 2020 г.

Известно, что провозглашен курс на инновационное развитие, технико-технологическое обновление агропромышленного производства.

В то же время в Государственной программе 2013-2020 гг. на цели технического обновления было заложено лишь 2 млрд руб. сельскохозяйственному машиностроению для удешевления поступающих в сельское хозяйство основных видов техники и еще будет направлено дополнительно 5 млрд руб. – на субсидии сельскохозяйственным товаропроизводителям для приобретения новой техники. При этом предполагается среднегодовая реализация тракторов за 2013-2020 гг. – лишь 16 тыс. штук, в т. ч. новых моделей 1,5 тыс. штук при парке 400 тыс. тракторов, т.е. коэффициент обновления составит, как и в 2008-2012 гг. в среднем примерно 3-4%, что означает предполагаемый срок службы одного трактора 25-30 лет. Кстати, за 6 месяцев текущего года производство тракторов в России, включая сборку, составило лишь 4,7 тыс. штук или в 2 раза меньше, чем было за этот период прошлого года.

Такая же ситуация и по другим видам техники.

Мы постоянно и настойчиво ставим вопрос о необходимости коренного изменения технической политики в стране, разработки специальной Федеральной целевой программы по восстановлению и развитию сельскохозяйственного машиностроения с учетом кооперации России со странами Таможенного союза, с Украиной.

Однако, для того, чтобы техника и другие материально-технические ресурсы стали поступать в отрасль, сельскохозяйственным товаропроизводителям необходимо иметь достаточные финансовые ресурсы. В настоящее время на покупку техники для растениеводства и животноводства они могут выделить лишь 13% из общих расходов на приобретение промышленных товаров и услуг, что совершенно недостаточно для технологического обновления отрасли.

Такое положение и с минеральными удобрениями: их внесение составляет менее 40 кг на 1 га посевов сельскохозяйственных культур, а более 80% туков отправлялось на экспорт.

В новой Государственной программе не складывается экономический механизм, обеспечивающий доходность сельского хозяйства.

Одним из главных факторов, на наш взгляд, разрушающих аграрную экономику, и не только аграрную, является инфляция. Она снижает эффективность планирования деятельности хозяйств, обесценивает денежные средства и, по нашим расчетам, ежегодно «съедает» у сельхозтоваропроизводителей более 100 млрд рублей в год. Наиболее существенными регуляторами уровня инфляции являются: кредитная политика государства, меры по сближению внутрироссийских цен на энергоносители с мировыми, непрерывный рост тарифов монополий и другие.

Учитывая, что в экономике страны постоянно оборачиваются кредитные ресурсы в объемах, исчисляемых десятками триллионов рублей, кредитная политика является важнейшим фактором, влияющим на уровень инфляции. Так, в последние годы средневзвешенная ставка за кредит составляет 11-16%, в 2009 году ее уровень составлял 18%, что заметно превышало уровень инфляции. При этом значительная часть продукции животноводства производится на модернизированных мощностях, построенных в основном за счет привлеченных средств. Таким образом, высокие процентные ставки, по сути, подстегивают инфляцию.

Поэтому следовало бы, используя практику зарубежных стран, снизить ставку межбанковского кредита на инвестиционные цели, доведя ее в ближайшие годы до уровня ниже прогнозируемой инфляции.

Сложившаяся система кредитования в аграрном секторе при низкой его доходности окончательно запутала финансовое состояние сельскохозяйственных организаций.

Например, уже сегодня общая кредиторская задолженность сельхозорганизаций составляет почти 2 трлн рублей, что превышает сумму их годовой выручки в 1,3 раза.

При этом система финансового оздоровления сельскохозяйственных организаций работает весьма вяло. За все годы, со времени принятия соответствующего Федерального закона, полностью прошли эту процедуру менее 1 тыс. хозяйств из более чем 12 тыс., подавших заявление. Примерно 6 тыс. сельскохозяйственных организаций были исключены из списка на финансовое оздоровление, так как не смогли выполнить ее жесткие условия.

Предлагаемые меры по этому вопросу не решают принципиального вопроса, что делать с этими 2 трлн руб., которые многим вернуть нереально. Она может быть погашена только при условии направления всей получаемой сельхоз организациями прибыли (150 млрд руб. в 2012 г.) на погашение этой задолженности в течение не менее 15 лет. Видимо, следует пойти на новую отсрочку погашения, возможно частичное ее списание.

Другим фактором, влияющим на уровень инфляции, является рост цен на энергоресурсы, ускоренный с 2006 года решением Правительства РФ о сближении внутрироссийских цен на энергоресурсы с мировыми. В целом же цены на промышленную продукцию, приобретаемую сельскохозяйственными производителями, выросли за период 2000-2012 гг. в 6,6 раза, а на сельскохозяйственную продукцию – в 5,1 раза. Уже в августе текущего года по сравнению с декабрем предыдущего года цены на электроэнергию выросли на 10%, на бензин – на 17%, а цены на реализованную сельскохозяйственную продукцию снизились на 4%, что в известной степени может быть связано со вступлением России в ВТО и снижением импортных тарифов на сельхозпродукцию.

В параметрах социально-экономического прогноза Минэкономразвития на 2020-2030 гг. заложена вновь неблагоприятная ситуация с соотношением цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию. В результате, если сейчас без учета субсидий, хозяйственная деятельность сельскохозяйственных организаций убыточна или имеет рентабельность как в 2012 г. – около 1,5%, то при прогнозируемой динамике цен в сочетании с предусмотренными объемами поддержки, по нашим расчетам, на период до 2020 года доходность будет балансировать на гране нуля. С учетом субсидий рентабельность будет держаться на уровне 10%, что в совокупности с другими факторами не создает условий для привлечения инвестиций и технологического обновления, то есть не может идти и речи о расширенном воспроизводстве.

Поэтому нам представляется целесообразным не ограничиваться объявленным замораживанием цен естественных монополий на один год, а ставить вопрос о снижении внутренних цен на все виды энергоресурсов, возможно, с введением отдельной шкалы цен и тарифов для сельского хозяйства. Ведь заморозка цен и тарифов только на один год, по нашим расчетам, снизит себестоимость продукции сельскохозяйственных организаций менее чем на полпроцента. В связи с этим следует поставить вопрос о более длительном сроке, например, до 5 лет, который мог бы снизить накопленный диспаритет цен между сельским хозяйством и промышленностью.

В целом вопросы доходности сельского хозяйства недостаточно проработаны. Правда, это весьма сложная проблема.

Рост розничных потребительских цен на продовольствие, который уже сказывается на экономической доступности продуктов для многих слоев населения, мало влияет на доходность крестьян, поскольку доля сельскохозяйственных производителей в конечной цене продовольствия составляет около 30%, а торговля и логистика – около 40%.

Необходимо улучшение доступа сельскохозяйственных товаропроизводителей на рынок, т.е. более интенсивное развитие рыночной инфраструктуры, и, главное, реальное развитие кооперации, при которой сельскохозяйственный товаропроизводитель мог бы существенно повысить свою долю в конечной цене продовольствия на рынке. К сожалению, в Государственной программе 2013-2020 таких мер практически не предусмотрено.

Мы понимаем, что все это связано не только с необходимостью выделения дополнительных финансовых ресурсов, но и с требованиями ВТО.

С 2013г. выделено такое направление, как несвязанная поддержка сельскохозяйственных товаропроизводителей в растениеводстве и включает субсидии на 1 га.

Однако эти меры по своему объему лишь покрывают дополнительные расходы на удорожание промышленной продукции в 2013г., но не создают базы для расширенного воспроизводства. В этой связи встает вопрос о целесообразности дополнительном рассмотрении размеров такой поддержки. О том, что это необходимо, показал 2013г., когда было принято решение о выделении дополнительно 42 млрд руб., и мы видим, как это трудно идет. В опубликованном на сайте Минсельхоза России проекте постановления Правительства о поправках в Госпрограмму дополнительные средства прописаны только на 2013 г., соответственно в 2014 г. идет резкое сокращение. С учетом инфляции на 2014 г. запланировано средств даже меньше, чем в 2012 г.

Еще одно важное направление – это оказание внутренней продовольственной помощи, которое обрело дополнительный смысл после вступления России в ВТО и напрямую связано с продовольственной безопасностью. Минсельхозом России подготовлен проект Концепции мер поддержки отечественных производителей и переработчиков сельскохозяйственной продукции на основе механизмов внутренней продовольственной помощи в рамках «зеленой корзины» ВТО. Предусмотрен запуск пилотных проектов по апробации этих механизмов в ряде субъектов Российской Федерации (Ульяновская, Омская области).

Эта мера потенциально имеет положительный социальный и экономический эффект. Тем не менее, размер этого эффекта будет в значительной степени зависеть от ее масштабов и выбранного механизма организации товародвижения и формирования фонда продовольственной помощи.

По расчетам ученых Россельхозакадемии, участниками этой программы могли бы стать около 30 млн человек. При оказании им продовольственной помощи из расчета 50 руб. в день на человека, финансирование мероприятия должно составить 550 млрд руб. в год, что наряду со значительным социальным эффектом вызовет прирост цен реализации на продукцию сельского хозяйства примерно на 10% и обеспечит производителям дополнительную прибыль около 150 млрд руб., что особенно важно в условиях членства в ВТО.

Не могу не высказаться еще по одному вопросу – о программе социального развития села.

Только две цифры:

Среднемесячная заработная плата одного работника в сельскохозяйственных организациях вырастет к 2020 г. до 25,5 тыс. руб. Кажется, это не мало по сравнению с нынешним уровнем – рост в 2 раза. Однако по прогнозу это составит лишь 55% от среднероссийского уровня (сейчас 50-52%) и будет ниже, чем складывается в первом полугодии 2013 г. в среднем по экономике страны.

Уровень обеспечения питьевой водой сельского населения повыситься за 8 лет с 58% до 61%, а с учетом того, что оно сокращается, то объемы работ по этому направлению можно будет вообще не проводить.

Такое же положение с газификацией сел и по другим направлениям.

На развитие сельских территорий согласно принятой программе предполагается выделить из федерального бюджета на 8 лет 90 млрд руб., в том числе в первые годы по 9 млрд руб.

Все познается в сравнении. Мы не противопоставляем друг другу отдельные затратные проекты государства. Но можно сказать, что на сельские территории от Калининграда до Владивостока, где проживает 27% населения страны (около 38 млн. человек) выделено в 2013-2014гг. немногим больше, чем на дорогу от Москвы до Сколково.

Но и этот минимизированный вариант господдержки сельских территорий не будет реализован. Согласно бюджетной росписи объем федеральных субсидий на социальное обустройство села, предусмотренных в ФЦП, сокращается в 2014 и 2015 гг. на 5%, а в 2016 г. – на 20%.

При таком «раскладе», трудно говорить о приоритете для аграрного сектора, несмотря на поставленную Президентом задачу достижения продовольственной независимости страны.

Все перечисленные проблемы являются первоочередными и все они взаимосвязаны. Нельзя сказать – сначала модернизируем производственные процессы, потом займемся социальным обустройством села или повышением доходности отечественных товаропроизводителей или наоборот.

Поэтому мы считаем необходимым, исходя из опыта реализации предыдущей Госпрограммы 2008-2012 и первых результатов в 2013 г., проработать и принять к Госпрограмме до 2020 года поправки, формирующие такой экономический механизм, который позволит выйти на параметры производства достаточные для устойчивого обеспечения продовольственной независимости и безопасности страны.