В Брюсселе прошел 8-й форум FFA-2015 (Future For Agriculture — будущее сельского хозяйства). Как всегда, его организаторами выступили Союз европейских землевладельцев и компания Syngenta.

Второй раз я на этом форуме, который традиционно проходит на самой престижной площадке Брюсселя – во Дворце конгрессов. Зал на тысячу с лишним мест полон. Синхронные переводчики, мониторы в фойе, камеры практически всех мировых телекомпаний следят за выступающими так, будто главы государств решают судьбы мира. Речь в зале идет о продовольствии, его распределении и борьбе с голодом на планете. Ни одной цифры о посеянном, о ценах на семена, солярку, о кредитах и субсидиях. Это непривычно для российского слуха и вызывает ощущение оторванности выступающих от реальной жизни.

Люди говорят о будущем. О климате. О росте населения. О плодородном слое. О сельской культуре. О ландшафтах. Об экосистемах. Об инновациях. О технологичных рабочих местах в деревне. О «зеленых» источниках энергии. Об экологических рисках.

Что за люди приезжают сюда каждый год? Главы аграрных компаний, фермеры, политики, ученые, которые хотят услышать экспертные оценки перспектив развития продовольственного комплекса мира.

Кто выступает перед ними?

РЫБА ИЛИ УДОЧКА?

Вряд ли российским фермерам эти имена что-то скажут. Например, Арун Ганди, внук Махатмы Ганди, писатель и основатель Института ненасилия имени своего великого деда. Он говорил много такого, что непривычно не только россиянам, но и большинству участников форума. Например, людей ни в какой форме нельзя лишать выбора, поскольку это насилие. Люди должны быть вправе выбирать способ своего питания, семена и животных, технологии их выращивания. Культурное давление в распространении фаст-фуда – тоже насилие. И благотворительность для голодающих тоже есть форма насилия, поскольку лишает права этого выбора. Вечный спор в ответе на вопрос что дать голодному — рыбу или удочку?

Этот вопрос вызывает следующий: а если голодный не хочет ловить рыбу, его надо обрекать на смерть? Или дать ему свободу отнять рыбу у других, что повлечет еще большее и кровавое насилие? Нет ответа. Вопрос остался. Арун Ганди озадачил зал, но, похоже, его не убедил. Хотя аплодисменты были бурные.

Сам по себе приход Агронома на поле, где природа решила – чему расти, а чему нет, уже является актом насилия. Агроном решает своей властью – быть пшенице! И начинает пахать и уничтожать, по его мнению, сорняки, засевая поле тем, что здесь не росло никогда. И вслед приходит техника, пожирающая углеводородное топливо, средства защиты растений, меняющие экосистему, поливные установки и скот, влияющие на локальный климат…

УРБАНИЗАЦИЯ – ВЫЗОВ БЕЗОПАСНОСТИ

Словом, на FFA обсуждаются скорее философские проблемы будущего АПК, хотя и имеющие отношение к реальной практике. Судя по вопросам из зала, нет единого мнения о необходимости наращивания роста производства продовольствия. Фил Хоган, Комиссар ЕС по сельскому хозяйству и развитию сельских районов, обозначил свое видение проблемы – 11 процентов населения испытывают трудности с продовольствием и производство надо наращивать с помощью новых технологий. Вопрос из зала: если сейчас треть продовольствия, по данным ФАО, просто идет на помойку в развитых странах, не лучше ли наладить более справедливое его распределение и поговорить о культуре потребления? Иными словами, перефразируя Майю Плисецкую, надо «меньше жрать»?

Рен Ванг, помощник Генерального директора ФАО заявила, что после 2050 года 60 процентов населения будет жить в городах и в этом есть главный вызов продовольственной безопасности на планете. И тоже был вопрос из зала: почему столь фатальной считается проблема роста городов, почему не вкладывать деньги правительств в развитие мелких поселений, где люди ближе к природе и источникам самообеспечения? Тоже нет ответа.

Здесь, на мой взгляд, скорее вопрос политического предвидения и воли правителей, как и интересов строительного бизнеса, чем биологического желания населения переехать в города. Тем более что мегаполисы куда более опасны для проживания, чем мелкие населенные пункты. Хоть с точки зрения эпидемий, хоть с позиции военных мишеней. Напомню не столь давнее прошлое второй мировой войны. В СССР эвакуация из городов шла, как правило, в деревни, где миллионам удалось выжить, благодаря огородам, рыбалке и чистому воздуху. В Великобритании детей эвакуировали на мелкие фермы и это спасло будущее нации от бомбардировок Лондона и Ковентри.

Можно заключить, что укрупнение городов в ущерб развитию сельской местности есть мина замедленного действия для всего человечества. Вспомним теперь резкое расширение Москвы за счет поглощения самых продуктивных сельскохозяйственных земель и разграбления бывших колхозов и совхозов. Хозяйства были вначале скуплены рейдерами и девелоперами, затем разорены, и мощной лоббистской атакой на самом верху государственной власти проданы столице.

Вот и спрашивай теперь у Ганди — надо было расширять город или улучшать жизнь на селе, чтобы люди не голосовали за присоединение к Москве? Разве жизнь без водопровода с самым низким доходом по экономике – это не насилие? Властями, не только в России, часто руководят совсем иные мотивы, чем рост качества жизни в деревне.

ПРИМЕР СТРАТЕГИИ РОСТА

Качество жизни – это, прежде всего, доходность агробизнеса. В рамках FFA прошло несколько семинаров на эту тему. В частности, Syngenta – одна из крупнейших компаний в мире по производству средств защиты растений и семян, отчиталась о первом годе реализации проекта «План успешного проста». В нем шесть пунктов.

Первый: повысить среднюю урожайность основных сельхозкультур в мире на 20 процентов без увеличения посевных площадей и водопотребления. В 2014 году Syngenta организовала 860 экспериментальных и 2700 контрольных хозяйств в разных климатических зонах. Для каждого разработана индивидуальная программа.

Второй: повысить плодородие 10 миллионов гектаров пашни, находящейся в стадии деградации. Организованы программы обучения для местных земледельцев.

Третий: повысить биоразнообразие на 5 миллионах гектаров. Начато 50 проектов в 20 странах мира.

Четвертый: повысить урожайность на 50 процентов у 20 миллионов мелких производителей.

Пятый: обучить 20 миллионов аграриев безопасному труду и улучшить качество документооборота их хозяйств.

Шестой: организовать справедливые условия труда во всех 50 тысячах хозяйств, где выращиваются семена для Syngenta.

Стратегия? Да, стратегия компании, которая мыслит мировыми категориями.

Как поступать остальным?

СТАНЬТЕ ЁЖИКАМИ

Но вернемся к форуму FFA-2015. Рост населения волнует всех. Янез Поточник, председатель фонда «Инвестиции в поддержку сельского хозяйства Европы» заметил, что даже незначительное изменение структуры питания в Китае вызовет бешеный спрос на продовольствие. И действительно, если каждый китаец вдруг захочет выпить по стакану молока в день – помножьте на полтора миллиарда. Это не говоря о говядине, курах и кормах. «Горсточка риса» в сутки – это уже почти в прошлом для Поднебесной. Плюс быстро растущее население Африки, где сельское хозяйство во многих странах достаточно условная категория, особенно после антиколониальных войн. Взять хотя бы Зимбабве, которая «до того» была донором продовольствия, а теперь стала глобальным импортером.

Запереться в национальных амбарах и есть только свое, видимо, в такой ситуации путь не продуктивный, потому Европа и обе Америки давно стали на путь экспорта продовольствия. Но ресурс пахотных площадей там близок к исчерпанию, а расходы на увеличение урожайности и продуктивности растут как на дрожжах. И это очень серьезный, если не критический вызов, поскольку недоедающая часть человечества умирать не намерена и рано или поздно сядет на лошадей, ослов, верблюдов, лодки, плоты и приедет разделить успех агробизнеса развитых стран. И их не остановят ни океаны, ни оружие.

Так как нарастить производство и снизить затраты?

Джереми Рифкин, основатель фонда по тенденциям в экономике, заявил, что мир вошел в Третью Технологическую Революцию. Первые две – от паровоза, радио, автомобиля, самолета, до пестицидов и ГМО закончились в 2008 году, когда упали цены на нефть. Третья началась с экономии ресурсов и рабочего времени – появлением источников энергии от ветра и солнца в промышленных масштабах. Некоторые европейские страны уже сейчас вырабатывают до четверти энергии ветрогенераторами и солнечными батареями. В этом ряду появление на рынке роботов-дояров, роботов-трактористов, работающих в глобальных сетях и управляемых через спутники, появление «умных домов» с дистанционным управлением. Человек становится не фермером, а оператором биологических систем с электронной поддержкой. Джереми Рифкин напомнил, что треть причин глобального потепления принадлежит сельскому хозяйству, которое ускоряет циркуляцию воды в земле и атмосфере через вспашку и полив. 40 процентов сельскохозяйственных земель работает на животных – это кормовые угодья, где растят высокопротеиновые культуры – такова плата за спрос богатых слоев населения на говядину. Вместе с водой испаряются и пестициды, попадая через дожди в питьевую воду. В переходе на органическое земледелие и изменение культуры питания видит Рифкин выход для человечества.

Вот так, в целом, без деталей. Дескать, потом не говорите, что не слышали.

В этой связи вспомнился анекдот. Мышки пришли к Филину: Мудрейший, научи жизни, нас все обижают и хотят съесть. Филин подумал и говорит – станьте Ёжиками, они колючие и их не едят. Мышки убежали, страшно довольные, а самая глупая мышка запищала: а как же мы вдруг станем Ёжиками? Мышки вернулись к Филину, отстояли очередь и спросили. Филин рассердился: чего вы меня деталями грузите, я в лесу Стратегией занимаюсь!

В чем мораль моего рассказа о FFA-2015? Почему они все ни разу не отчитались о посевной? Не заявили о проблемах с соляркой, с кредитами, с долгами, с коррупцией, с невостребованными земельными долями, с тахографами, с ГСМ, с налогами? Потому что там этих проблем нет. Они решены лет 30-50 назад. И люди позволяют себе говорить не о том, как отсеяться, а о том, каким будет аграрный мир через много лет. В будущем.