Почему «национал-предателями» называют совсем не тех, кто придумывает такие проекты, как переброска алтайских вод в Китай?

Василиску Бородавкину коллега жаловался: «Какие, брат, мы с тобой градоначальники! У меня солнце каждый день на востоке встает, и я не могу распорядиться, чтобы оно вставало на западе!» Со времен Щедрина сил у руководства заметно прибавилось. Министр над всем сельским хозяйством России Александр Ткачев — вот истинный покоритель стихий, повелитель вод, пространств, законов физики и экономики. Приехав в Китай, заявил: «Мы готовы предложить проект по переброске пресной воды из Алтайского края России через Республику Казахстан в засушливый Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР. — Ред.) КНР». Так цитирует министра ТАСС, дополняя величественную картину деталями из ведомства Ткачева: предлагается перебрасывать 70 млн кубометров ежегодно (таков объем «излишков», образуемых вследствие пропуска весеннего паводка), а для увеличения объема водоподачи до 1 млрд кубометров в год возможно совместное развитие существующей инженерной инфраструктуры Гилевского водохранилища Алейской оросительной системы и запитанного из Обского водохранилища Кулундинского магистрального канала.

Бывший кубанский губернатор в курсе: течет вода Кубань-реки, куда велят большевики; человек проходит как хозяин; мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача; мы рождены, чтоб сказку… Печально, однако, что большой начальник руководствуется лишь фольклором, традициями и понятиями. Вообще-то есть еще и закон. Например, «Об охране окружающей среды». Он запрещает реализацию проектов, способных привести к негативным изменениям окружающей среды либо недостаточно обоснованных, чьи последствия для экологии непредсказуемы.

Как раз рассматриваемый случай. И как раз, когда презумпцию экологической опасности закрепляли в законодательстве, вспоминали один из гвоздей в крышку гроба СССР — проект поворота части стока сибирских рек в Казахстан и Среднюю Азию. Авантюра эта рассматривалась еще в позапрошлом веке, но Императорская академия наук отвергла ее примерно в тех же выражениях, в коих французские академики отказались принимать к рассмотрению вечные двигатели. И в СССР в самый расцвет застоя шли бурные дискуссии; борьба с Байкальским ЦБК и планами поворота северных рек во многом и сформировало в те годы гражданское общество, что позже провело похороны советского государства. (Политбюро ЦК КПСС согласилось с катастрофичными оценками проекта 14 августа 1986 года.) История, как заведено, идет у нас по кругу. В нулевые проект взялись реанимировать главы государств Центральной Азии, Лужков, Грызлов… Теперь вот еще один видный начальник.

Международный координатор коалиции «Реки без границ» Евгений СИМОНОВ дал «Новой газете» развернутый комментарий:

— Что делает ответственный чиновный злоумышленник, прежде чем опять предложить слегка повернуть вспять одну из 10 крупнейших рек мира (Обь)? Правильно: с вожделением смотрит на карту. Там он с разочарованием видит, что от большей части опекаемого им засушливого СУАР проектируемый маршрут переброски отделяет… река Иртыш на территории Казахстана. Тот самый Иртыш, из которого и забирает все большие объемы воды Китай, чтобы орошать СУАР, и отказывается обсуждать последствия этого с Россией и Казахстаном в трехстороннем формате.

Перебрасывать Обь через Иртыш, безусловно, инновационная, но не очень практичная идея. Поэтому мы промеряли расстояние от начала Кулундинского магистрального канала через крошечное Гилевское водохранилище и далее Казахстан в ближайшую долину в Китае, где можно что-то выращивать. Получился «противо-Иртыш» длиной 1120 км, поднимающий воду в гору как минимум на 400—500 метров… Остальные варианты лежат или через горные хребты, или пересекают Иртыш. Все они длиннее 700 км, и конец водовода на полкилометра выше начала. На этом можно бы было и завершить обсуждение «Канала Ткачева».

Полдюжины независимых специалистов, самым зеленым из которых был красный думский аграрий Кашин (доктор сельскохозяйственных наук, профессор, действительный член РАСХН. — Ред.), уже успели засвидетельствовать, что идея вызывающе абсурдна в экономическом, экологическом и гидротехническом плане. На Алтае лишней воды нет, есть заброшенные мелиоративные системы, которые можно бы было починить и использовать для производства продуктов, которые все активнее импортирует Китай. Первейшая задача Ткачева — помощь российским производителям в завоевании этого рынка. Как Минсельхоз с ней справляется, показывает ситуация в пограничном с Китаем Забайкальском крае. Никакой стратегии совместного с Поднебесной производства нет, большинство ранее заявленных инвестпроектов завалены с российской стороны. Власти часто идут на откровенное жульничество, как, например, с подыгрыванием допэмиссии китайской корпорации на Шэнчженьском аукционе. Заявленное тогда липовое намерение сдать за гроши в аренду 115 тыс. га свежесозданной фирме «Россиийско-китайский Синбан» принесло ее основателям 4 млрд юаней, но спровоцировало широкий народный протест. Расследование «Новой газеты» показало, что никакой готовой к аренде земли у властей не было (см. «Новую», № 117 от 23.10.2015. — Зинаида Бурская. «Земля, которой нет»).

Получить же квалифицированную консультацию, по каким направлениям и правилам можно реально взаимовыгодно сотрудничать с китайцами в области сельского хозяйства, не у кого. Министр профильный занят: воду делит (дарит), за которую не отвечает.

Это рефлекторное желание продать какой-то ресурс. Сырец-нефть, древесину, воду, газ. Могли бы снова попробовать продавать и флогистон: петриков при власти хватит, чтобы обосновать что угодно.

Может, Ткачеву все же прислушаться к дружным советам? Все эксперты как один рекомендуют ему озаботиться, как с помощью все еще обильной земли и воды произвести конечный продукт, который купит Китай.

Но если всерьез копнуть анналы загадочной китайской души, то эта клоунада с водой не так уж безобидна. Китай недавно объявил себя интегратором Евразии, создателем нового Шелкового пути. Среди множества решаемых этой инициативой задач — и выталкивание из страны на оперативный простор огромных строительных корпораций, которые внутри Китая уже не нужны. Гигантское гидростроительство в крови у наследников Великого Юя, обуздавшего Хуанхэ, поэтому масштабные переброски вод — простой и понятный способ заработать денег для сотен китайских гидроинженерных фирм и желательная форма экспансии для инвестирующих в них госбанков. Советские же «переброски рек» — стандартный экзаменационный вопрос китайского ЕГЭ. Неудивительно, что абсурдное с виду предложение Ткачева и резко отрицательный отзыв на него академика Данилова-Данильяна (директора Института водных проблем РАН. — Ред.) уже распространили сотни китайских СМИ.

Чем это так интересно, объясняют далекие от политики нудные статьи китайских географов о водообеспечнии Синьцзяна, опубликованные в научных блогах за год до злосчастной встречи двух сельхозминистров: «Если же перебросить часть стока Оби в Иртыш (а это не 700, а первая сотня километров по равнине от конца Кулундинского канала), то выше по течению можно дополнительно отбирать на нужды Китая большие объемы воды из Черного Иртыша для обеспечения центральных и южных районов СУАР… Эта схема технически проста, по стоимости сравнима с ныне сооружаемым каналом Юг—Север—Центральный и в принципе похожа на «Схему переброски сибирских рек в Среднюю Азию», предлагавшуюся во времена СССР».

Таким образом, если Китай творчески ухватится за «идею Ткачева», то с целью убить сразу трех зайцев: занять мегапроектами свои крупные строительные компании; обеспечить дешевой водой Синьцзян; получить больший контроль над водохозяйственными системами Казахстана и России.

Можно только гадать, кто именно попросил Ткачева начать эту дискуссию и акции какой корпорации поднимутся в результате «демонстрации небывалой открытости России в вопросах водохозяйственной кооперации».

Мечтал бы о продаже вод министр финансов, еще как-то можно было это понять, но почему о прямых конкурентах российского сельского хозяйства заботится министр сельского хозяйства России? Или в селах Алтая и Омской области всё с водой отлично? Так не логичнее ли для Ткачева дать воды им? Может, они попробуют выращивать овощи и экспортировать их в Китай, нежели наоборот?

В течение года (за исключением периода весенних паводков) излишков воды на Алтае просто нет, об этом говорят и в Институте водных и экологических проблем СО РАН. То есть: заберем у своих, лишь бы СУАР обеспечить?

Почему «национал-предателями» и «пятой колонной» называют совсем не тех, кто задумывает такие проекты? Из подобных — газопровод через Алтай в тот же СУАР. Через узкий, в 55 км западный участок российско-китайской границы. Здесь естественная преграда — горные хребты, самые высокие в Сибири. Если проложат газопровод — появится дорога. И китайская армия при желании получит возможность выйти напрямую на Новосибирск и Омск, разделив Россию на неравные части, забрав большую себе.

Либералов обвиняют в сепаратизме, связях с заграницей. Китаю отдал спорные территории Кремль, он же продвигает проект западной трубы, а обвиняют в вынашивании подобных планов… «сетевых хомячков». Или обслуживать Китай менее зазорно, чем Запад?

Много бы осталось в живых чиновников на Старой площади, в Белом доме, в Кремле, если б появился вновь тот, в галифе, чьей тени здесь смертельно боятся (как недалекого будущего) и кого здесь же, в соседних кабинетах, призывают?

Это не к тому, что Ткачев — китайский шпион. Это к тому, что все заслуги нашей партии и правительства на восточном направлении вызывают недоумение. Вряд ли в них есть какой-то дальний замысел, просто это логика феодального государства. «Эта нога — у того, у кого надо нога». Есть смерды (пусть их в Сибири миллионы) — и есть высшие интересы. Это стиль экстенсивного хозяйствования, «осваивания» Сибири — из нее режут, извлекают все, что имеет цену, и распродают. Это отношения метрополии и колонии. Колонии, которую — судя по делам, а не словам, — готовы передать с потрохами Китаю; останавливает одно: ему это пока не надо.

Неудивительно, что идею переброски вод огласили не в Москве или Барнауле, а в Пекине. Нас, население РФ, а уж тем более колониальных сибирских территорий, когда кто спрашивал? Так о том, что нет лучше места для международного хранилища отработанного ядерного топлива, чем под боком у Красноярска, министр атомной энергии РФ, тогда это был Александр Румянцев, сообщил не в Красноярске, а в Токио.

Детали нашего печального будущего нам тут, в Сибири, давно уже доводят издалека и через губу. Так же, как бы между прочим, нас оповещали и о планах воскресить проект Туруханской ГЭС, которая окончательно погубит хрупкую природу Енисейского Севера, и о достройке Богучанской ГЭС. Эту уже воздвигли, лишив родины тысячи человек, затопив десятки деревень. Ангарской долины с ее островами и нижними террасами, обжитыми с XVII века кежмарями (ангарцами), первыми засельщиками Сибири, — больше нет. А ведь Кежемская волость, ушедшая под воду, была единственным — на тысячи верст окрест — русским старожильческим анклавом, местом концентрированного проживания северорусских переселенцев-поморов. Затоплены не только памятники истории, но и свидетельства исторических прав русских на Сибирь. У китайцев, опирающихся на данные археологии и генетики, возьмись они обосновывать историческое право на Восточную Сибирь, — получится это теперь лучше, чем у русских.

Достройку Богучанской ГЭС, кстати, лоббировали в 90-х именно китайцы, они хотели даже спонсировать строительство железной дороги к Нижнему Приангарью (им была нужна ангарская сосна). Российское государство взвалило расходы на себя.

Если б не твердое знание, откуда и как появляются подобные проекты, из насколько большого ума и нечеловеческого бескорыстия, — можно было бы предаться конспирологии. Но она тут излишня, все просто: ничто так не удовлетворяет величие замыслов начальства и его же кристальную чистоту, как вот такие мегапроекты — замшелые, из позапрошлого века, чрезвычайно затратные и сегодня уже абсолютно иррациональные.

Почему Ткачев предлагает этот проект сразу иностранцам? Где его экспертное обсуждение в России? И что, если Казахстан и Китай согласятся, Ткачев уверен, что и в России ответ государственной экологической экспертизы будет положительным? Версий может быть три. Или он действительно в этом убежден, или сознательно уменьшает пространство договоренностей, или готов потерять лицо, что на Востоке — унижение ниже нижнего.

Пока реализуется последняя версия. На следующий день после объявления своего плана и всплеска его критики в России «РИА Новости» процитировало министра: «Проект по снабжению засушливых районов КНР пресной водой не будет реализовываться в ближайшее время и возможен только при безоговорочном соблюдении интересов РФ, в том числе с точки зрения экологии».

Обманываться все же не стоит. Нам — это вода, нам — это Иртыш, Обь, это чья-то родина, а им — это деньги, это мясо. А можно ли отнять мясо у волков, тем более если его в кормушке все меньше? Кризис! Ну не работать же, не товары же какие-то производить, в самом деле, если есть пока солнце, воздух и вода, наши лучшие друзья. Если здесь лес еще растет и реки текут?..

Источник: novayagazeta.ru