Меморандум ВТО от 19 марта 2001 постановляет, что национальные законы и регулирование стран мож­но отменить, если ВТО посчитает их «более обременительными, чем необходимо». Это означает, что ВТО будет пересматривать уже принятые законы! При этом в суде ВТО, согласно этому меморандуму, нужно отклонять «контраргументы, указывающие на гарантирование общественного блага», вместо это­го на первом месте должен стоять принцип эффективности. Статья VI.4 соглашения ГАТС предусма­тривает такую «проверку необходи­мости» для национальных законов. Это значит, что комиссия ГАТС по урегулированию споров обладает правом вето на решения любого парламента или любого правитель­ственного органа любой страны. Именно она решает, является ли тот или иной закон или правило «более обременительными, чем необходи­мо». Причем что такое «необходи­мо», тоже будет решать комиссия ГАТС, а не парламент страны. За­дача комиссии по урегулированию споров при ВТО — гарантировать, «чтобы правительства мира руко­водствовались не тем, что хорошо для их населения, а чтобы законы были как можно выгоднее для ино­странных инвесторов и торговых корпораций». Каждое националь­ное постановление, касающееся защиты природы, должно в соот­ветствии с ГАТС ВТО пройти тест на «необходимость».

Кристиан Фельбер резюмирует: «Короче говоря, если даже защита окружающей среды, регулирование финансовых рынков, поддержка на­циональной экономики и социаль­ную защиту ГАТС относит к сфере своего регулирования, то можно сказать, что ни одному националь­ному закону не гарантирована без­опасность от ВТО».

В ГАТС важен принцип «равного отношения». Имеется в виду сле­дующее. Если, например, учрежде­ния общественного сектора России получают субсидии, то их должны получать и иностранные частные учреждения, выходящие на рынок. Иначе они считаются «ущемлен­ными в правах». Право же людей на бесплатное лечение и образо­вание при этом не рассматривает­ся! Субъекты права — не люди, не население, не граждане, а — юри­дические лица, фирмы, корпора­ции. ВТО принуждает государства, входящие в нее, снижать финан­сирование общественного сектора (детские сады, школы, универси­теты, больницы, дома престарых, библиотеки, музеи, системы водо­снабжения, транспортные государ­ственные предприятия, пенсионную систему, энергосистемы и сферу здравоохранения, почту и сферу те­лекоммуникаций). «Это означает конец общественного сектора. Как раз этого хочет неолиберализм. От государства должен остаться толь­ко скелет: полиция, суд, армия, цен­тральный банк», — пишет Кристиан Фельбер.

Крупнейшие концерны в обла­сти «сферы услуг» родом из ЕС и США. Обращаю внимание на то, что в понятие «сфера услуг» в кон­тексте ВТО входят, кроме обычных услуг (парикмахерских, например) все вышеперечисленные секторы и учреждения! Поэтому логично, что именно США и ЕС требуют от других стран в ВТО открыть эти секторы для доступа иностранных инвесторов и приватизировать общественные блага (здравоохра­нение, образование и т.д.). ВТО требует проведения приватизации общественных благ, которые она рассматривает в качестве коммер­ческих товаров — и передает их под контроль корпораций. «Частные ин­вестиции» и логика извлечения при­были (потому что инвестиции — не меценатство) должны, по ВТО, идти во все области — в спорт, культуру, сферу ЖКХ в той степени, в какой в них можно извлечь прибыль: «Кон­церны уже конкурируют друг с дру­гом за приватизацию водоснабже­ния, трасс между городами и дорог в городах, национальных парков и многое другое». В бедных странах около 80 % населения не может платить за школу, высшее образо­вание, транспорт, воду и электриче­ство, выплачивать взносы на меди­цинскую страховку и пенсию. Тем временем собственникам своих ак­ций компании выплачивают баснос­ловные дивиденды. Эти прибыли должны откуда-то появляться, и их не получить при благотворительных ценах. Правительства государств — членов ВТО к тому же не имеют права регулировать цены, посколь­ку в ВТО такие действия рассма­триваются как «препятствия на пути торговли» и государству грозят эко­номические санкции. Государства, по правилам ВТО, не могут, к при­меру, потребовать от концернов подключить к водоснабжению или транспорту бедные районы, потому что «любое регулирование мешает рынку». То же касается и регулиро­вания цен.

ООН предупреждает, что ГАТС лишит широкие слои населения до­ступа к элементарным обществен­ным благам!

Бывший директор отделения ГАТС в секретариате ВТО Дэвид Хартридж говорит, что без огром­ного давления американской ин­дустрии финансовых услуг, осо­бенно таких фирм, как American Express или Citicorp, ГАТС не был бы принят. ГАТС лоббировали так­же USCSI (US Coalition of Service Industries), ESF (European Services Forum), Liberalization of Trade in Services (LOTIS), Global Services Network (GSN), International Financial Services London (IFSL). Председа­телем LOTIS, например, является лорд Бриттен, который входил в ру­ководство ЕС и сегодня — он вице-президент международного банка Bankhaus UBS Warburg. В LOTIS представлены банки и страховые компании, которые контролируют сотни миллиардов долларов. Кро­ме банков и страховых агентств, ГАТС выгоден концернам, спе­циализирующимся на энергоси­стемах, системах водоснабжения, образовании и здравоохранении, поскольку ГАТС — инструмент по проведению приватизации этих областей.

ВТО, ВБ и МВФ утверждают, что конкуренция частных фирм в обще­ственном секторе понизит цены и улучшит качество, но этот аргу­мент не верен — не имеет смысла класть параллельные рельсы или водопроводные трубы. Как уже показано выше, примеров нега­тивных результатов приватизации общественных благ достаточно: в Великобритании разваливается приватизированная железная до­рога, в штате Калифорния рушится приватизированная система энер­гообеспечения, в Боливии и Южной Африке — обеспечение водой, а в Чили — пенсионная система.

ВТО и природа

Пока все судебные споры по эко­логии в ГАТТ-ВТО ослабляли на­циональное экологическое зако­нодательство.

Право ВТО ставится выше эко­логического законодательства. На­рушение международных соглаше­ний по защите природы не карается санкциями, и поэтому международ­ные соглашения по защите окружа­ющей среды не имеют фактической силы, — права же экономических субъектов, корпораций, на «свободную торговлю» и эксплуатацию при­роды защищены.

По правилам ВТО, государство не имеет право запретить ввоз на свою территорию продуктов, вред­ных для здоровья и окружающей среды, потому что это «против пра­вил свободного рынка».

ВТО запрещает маркировать продовольствие какими-либо эти­кетками, которые информируют потребителя о том, насколько эко­логически чистыми являются при­обретаемые им продукты. Нельзя также ограничивать ввоз товаров, производство или потребление ко­торых ведет к разрушению окружа­ющей среды.

МВФ, ВБ, ВТО требуют пере­ориентации производства зависи­мых стран на экспорт, что ведет к ускоренному разрушению природы. Попав в «долговую петлю» МВФ и Всемирного банка, страна вынуж­дена постоянно экспортировать свои ресурсы, чтобы заработать ва­люту для оплаты долгов.

ВТО не признает международ­ные договоры по защите окружаю­щей среды.

ВТО не признает также между­народный принцип осторожности, то есть государство не может за­претить импорт товаров, пока не до­казано, что они вредны. Например, страны ЕС отказались ввозить мясо из США, потому что животных там кормят гормонами. За это против ЕС были введены штрафные санк­ции. То же произошло и с генно-модифицированными продуктами из США: правила ВТО не позволя­ют запретить их ввоз, те государ­ства, которые все же его запреща­ют, платят большие штрафы. Все это, конечно, делается в интересах концернов, производящих генно-модифицированную продукцию, большая часть которых расположе­на в США (например Monsanto)⁵⁰.

Либерализация транспорта мо­жет привести к сокращению же­лезнодорожных перевозок из-за высоких цен на приватизирован­ных железных дорогах и закрытия неприбыльных участков и роста интенсивности        автомобильных перевозок. ГАТС угрожает и на­циональным законодательствам в областях, напрямую связанных с загрязнением природы, таких как нефте- и газодобыча.

Инвестиционное соглашение в ВТО

Иностранные инвесторы заин­тересованы в отмене различных государственных требований: по регулированию инвестиций, касаю­щихся величины участия иностран­ного капитала, квот по обязательно­му привлечению местной рабочей силы или по использованию мест­ного сырья или материалов, обяза­тельств по образованию совмест­ных предприятий с фирмами этого государства, выполнения местного законодательства по трудовому и экологическому праву, а также требований, касающихся торгово­го и платежного баланса. Их цель — сделать так, чтобы не возникало внешнеэкономического дисбаланса из-за слишком большой доли по­луфабрикатов, слишком больших валютных расходов или из-за очень большого вывоза прибылей⁵¹. Пла­нируется внести в ГАТС законы, от­меняющие подобное государствен­ное регулирование. Правительства стран «семерки» уже поддержива­ют этот проект.

Уже во время переговоров ГАТТ, которые перевели к созданию ВТО, США попытались объединить в одну законодательную систему правила, предусмотренные Соглашением о Североамериканской Зоне Свободной Торговли (NAFTA) и правила ВТО. Инвесторы должны были бы получить больше прав и быть лучше защищены, в первую очередь ТНК получали право само­стоятельно подавать жалобы в суд ВТО, минуя государства. Евросоюз также лоббировал интересы транс­национальных инвесторов. Однако попытки США и ЕС потерпели по­ражение благодаря сопротивлению большинства других стран. Потер­пев поражение на первом этапе, США и ЕС попробовали провести эти соглашения внутри блока бога­тых стран — Организации экономи­ческого сотрудничества и развития (OECD), а уже затем убедить весь остальной мир принять эти нормы, одобренные «самыми успешными» странами. Кульминацией этой кам­пании корпоративного лоббизма была попытка принять соглаше­ние MAI (Многостороннее согла­шение по инвестициям, Multilateral Agreement on Investment). Факти­чески MAI предусматривало до­бровольный отказ государств от какой-либо форма контроля за деятельностью частного капита­ла в принципе. Этот документ был настолько скандальным, что вы­звал бурю возмущения в Западной Европе, причем не только в левых кругах. Документ был отвергнут Ев-ропарламентом.

Уже сегодня государства сни­жают экологические и социальные стандарты, стремясь привлечь ка­питал. Инвестиционные соглаше­ния еще больше ограничивают права государств предпринимать меры по защите труда и природы, а частные инвесторы — большей ча­стью ТНК — получают возможность в рамках международного права обвинять государства, если те вво­дят регулирование. В региональное экономическое соглашение NAFTA входит инвестиционное соглаше­ние, из-за которого Мексика была приговорена к выплате штрафа американскому концерну, потому что Мексика запретила строитель­ство ядовитой свалки вблизи охра­няемого заповедника!

Принятие в ВТО соглашений по модели NAFTA лишит страны пра­вовой возможности самим опреде­лять, как быстро и в каком объеме расходуются ресурсы этой страны.

Принцип ВТО «равных прав на­циональных и иностранных инвесто­ров» делает незаконной поддержку национальной промышленности (как частной, так и теоретически государственной), потому что ино­странные и национальные инве­сторы «должны обладать равными правами».

Финансовый рынок и ВТО

В интересах банков, страховых фон­дов и трейдеров (торговцев ценны­ми бумагами), США вместе с ЕС и Японией пытались интегрировать в на Уругвайском раунде специ­альное соглашение о финансовых услугах в ГАТС. Финансовые игро­ки оказывают большое влияние на формулирование политических по­зиций правительств и ВТО.

ГАТС и ФТА желают отменить оставшиеся барьеры для свобод­ного потока финансового капитала, что требуют также МВФ и ВБ. Со­глашения ГАТС узаконивают круп­ные финансовые и спекулятивные манипуляции, направленные про­тив стран «третьего мира» — в ре­зультате эти страны отказываются от самостоятельной денежной, а, следовательно, и экономической политики. ЕС требует от других стран, чтобы они открыли доступ западным банкам на свои рынки пенсионного обеспечения и стра­хования, отменили ограничения по участию иностранного капитала и либерализовали потоки капитала. ГАТС запрещает государствам ре­гулировать количество вывозимых иностранными концернами за гра­ницу прибылей.

ТРИПС в ВТО

Дерегулирование торговли по пра­вилам ВТО, сопровождаемое рас­ширением защиты прав интеллекту­альной собственности (соглашение ТРИПС), позволяет ТНК проникнуть на национальные рынки и расши­рить свой контроль практически на все секторы национальных произ­водственных секторов, сельского хозяйства и сферы услуг.

Концерны США, ЕС и Японии занимают в области производства программного обеспечения, ме­дикаментов, химии и развлечений доминирующую позицию. Соглаше­ние ТРИПС гарантирует концернам этих стран защиту их позиций. Вступление в ВТО и, следователь­но, подписание части договоров ВТО — ТРИПС — приведет в Рос­сии к уменьшению числа исследо­ваний и системы исследований. Коммерциализация и приватизация интеллектуальных, ремесленных, культурных прав и прав на произве­дения искусства гарантирует мак­симальные прибыли олигополии из отобранных знаний народов, кото­рые используют эти знания до сих пор бесплатно. Например, олиго­полии крадут эти знания у народов стран «третьего мира» и затем за­ставляют покупать их у концернов. Концерны, обладающие властью на рынке, готовы к применению насилия. Под лозунгами защиты интеллектуальной собственности и призывая к суду ВТО, представ­ляющего как раз их интересы, ТНК присваивает себе чужие права. Дело в том, что значительная часть агрономических и биологических знаний, которые используются в сельском хозяйстве бедных стран, не защищены патентами. Корпора­ции оформляют патенты на себя, присваивая это «незащищенное» знание, а затем требуют, чтобы им платили за использование подоб­ной информации или биологиче­ского материала, ранее — общедо­ступного и бесплатного. Они также монополизирует торговлю рисом, зерном и другими ключевыми био­логическими ресурсами. Фактиче­ски ТРИПС легализует биопират­ство западных концернов.

ТРИПС должно защищать и рас­ширять монополии концернов: «Цель ТРИПС — гарантировать технологическое преимущество стран “первого мира” на как мож­но более долгий период. Но успе­хи индустриализации сегодняшних развитых стран были возможны как раз потому, что тогда не было все­мерной защиты патентов».

Показательный пример — скан­дал с фармацевтическими концер­нами, требующими для себя доступ к рынкам стран «третьего мира» на эксклюзивных правах, то есть с запретом для этих стран поку­пать более дешевые медикаменты у других фирм — что обернулось настоящим геноцидом в Африке. Вместо улучшения уровня жизни населения такая политика привела к массивному росту цен в областях медикаментов, медицинской техно­логии и биотехнологии.

Соглашение ТРИПС было за­ключено при массивном влиянии 13 американских концернов. Джеймс Эниарт из одного из них, Monsanto, описал, как родился ТРИПС: «Кон­церны стала волновать большая проблема в международной торговле. Они разработали путь решения, сделали конкретное предложение и дали его на подпись своему прави­тельству и правительствам других стран».

Негативные результаты поли­тики ТРИПС для стран «третьего мира» — рост цен на медикаменты, обострение дисбаланса импорта-экспорта, рост безработицы из-за уменьшения производства внутри страны.

По правилам ТРИПС запреты на рекламу детского питания (среди которого могут быть нежелатель­ные для детей продукты, напри­мер, детское питание, содержащее генно-модицифированные ингре­диенты), табака и алкоголя неза­конны, потому что они считаются «дискриминацией иностранных производителей».

Сельское хозяйство и ВТО

«Либерализация» сельского хо­зяйства подрывает безопасность продовольственного обеспечения в странах «третьего мира», пригова­ривает сотни миллионов крестьян на нищету и миграцию в городские кварталы нищеты, где они лишены будущего. Под лозунгом «миро­вой свободной торговли» сельское хозяйство,     призванное обеспечить население продовольствием, перепрофилируется в экспортно-ориентированную аграрную про­мышленность. США и ЕС про­должают субсидировать сельское хозяйство в своих странах, что ведет к перенасыщению рынков периферии субсидированными продуктами, к падению цен на них и банкротству местных произво­дителей. Соглашение по сельско­му хозяйству ВТО требует открыть рынки стран «третьего мира». «Это соглашение ВТО (Соглашение по сельскому хозяйству) сделало за­конным субсидирование сельского хозяйства в развитых странах и од­новременно сократило возможно­сти стран “третьего мира” выйти со своей сельскохозяйственной про­дукцией на мировой рынок».

ТНК уже поделили мировой ры­нок и их цель не делиться с другими, а завоевать еще больше. По иссле­дованиям FAO в странах «третьего мира» после 1994 года вырос объ­ем импорта сельскохозяйственной продукции, а не экспорт. Развитые страны, требуя открытия рынков от других стран, ограничивают доступ на свои рынки через таможню, суб­сидирование и использование са­нитарных и фитосанитарных стан­дартов.

журнал Commons