— Александр Николаевич, сегодня президент поставил задачу увеличить производительность труда в экономике в целом. Безусловно, это касается сельского хозяйства. И как вы оцениваете ситуацию с этим вопросом в сельском хозяйстве? И какие мероприятия, может быть, и какие шаги будут предприняты со стороны, в частности министерства, для того чтобы эту задачу выполнить и повысить производительность труда до мировых уровней?

— Я считаю, что это абсолютно правильная задача, которую поставил президент. Мы как-то говорили о прибыли, о налогах, о доходности. Очень много говорили и убеждали себя, как мне кажется, немножко в важных, но ложных целях. А что такое производительность труда? Это повышение эффективности производства, прежде всего через модернизацию, реконструкцию, привлечение новых технологий, через инновационные, так сказать, технологии. Это даст, безусловно, снижение издержек, снижение себестоимости на единицу продукции. Собственно, ничего такого нового я не сказал. Но это существенным образом отразится на экономике, на доходности, то есть это главный постулат. Я считаю, что в сельском хозяйстве он тоже чрезвычайно важен. И мы не только говорим, но и многое делаем. Это и происходит не только перевооружение, не только в крупных агрохолдингах, но и можно привести десятки, сотни, тысячи фермерских хозяйств, предприятий малых, которые в том числе взяли за основу в своей экономике, в своем развитии через привлечение инвестиций, кредитных ресурсов обновлять свое производством и делать его технологичным и, как следствие, конкурентоспособным.

— Мы сейчас перейдем к конкретным вопросам. Потому что, действительно, сельское хозяйство, с одной стороны, – это лидер сейчас нашей экономики. Потому что в отличие от других секторов здесь мы спада не наблюдаем. Наоборот, мы становимся все более и более заметной фигурой в мировой торговле. Восстанавливаем славу России как экспортера зерна прежде всего. И хочу, конечно, первый вопрос задать следующий. Это вопрос про урожай. Потому что это уже актуально, уже лето. Скоро, собственно говоря, пожинать плоды. Как вы видите, сможем ли выполнить планы? И соответственно планы на экспорт.

— Ну, в сельском хозяйстве, конечно, трудно что-либо загадывать, потому что это цех под открытым небом. И мы очень зависим серьезно от погоды, природы, всевозможных катаклизмов. Но, слава Богу, этот год складывался неплохо, по крайней мере первая половина его. Мы, очень важно, мы прошли зиму без экстремальных морозов. У нас очень мало погибло яровых и озимых культур. Мы, очень важно, этот год сопровождался весенними и бурными дождями. Даже в каких-то местах их было многовато. Но у нас в России лучше дождь, чем не дождь, чем засуха. Это совершенно точно. И очень надеемся, что ближайшие 2-3 месяца будут достаточно благоприятными. Поэтому, если все это сложить вместе и ничего, подчеркиваю, постучу, не произойдет экстраординарного, то мы можем получить порядка 105-106 миллионов тонн зерна. Это, я должен сказать, что один будет из выдающихся урожаев. И, конечно, это позволит не только накормить или удовлетворить наши внутренние потребности на продовольственные цели, на кормопроизводство, но и преодолеть цифру 30-35 миллионов тонн зерна на экспорт. Это хорошая цифра, и мы здесь, собственно, являемся лидерами в нашей стране.

— Сельские труженики, они мирные люди, но так получается, что в последнее время они невольно участвуют в так называемых санкционных войнах. Они, конечно, виртуальные. Слава Богу. Но, тем не менее, тем не менее сельское хозяйство сейчас на острие этих проблем, геополитических, геоэкономических проблем. И соответственно обратный процесс. Это импорт продовольствия. Как известно, к сожалению, до последнего момента мы были сильно очень уязвимы с этой стороны. Как здесь обстоят дела? Есть ли заметные успехи в так называемом импортозамещении? Но на самом деле это действительно замещение импортного продовольствия?

— Импорт продовольствия за последние 1,5-2 года уменьшился на треть. И практически мы отвоевали свою российскую полку в собственных магазинах, супермаркетах, сетях и так далее. Мы сегодня доминируем на 70-80% в торговле. На мой взгляд, это очень здорово. Самое главное, что и отечественный потребитель – это наши российские люди, — они с удовольствием сегодня ждут, ищут, начинают разбираться в наших товарах. И, конечно, это во многом стимулирует спрос и ожидания на рынке. И поэтому соответствующим образом сельхозтоваропроизводитель реагирует — повышением продуктивности, повышением производства, объема производства. И, конечно, на мой взгляд, это крайне важно. Поэтому ситуация на рынке, на продовольственном рынке, она достаточно стабильная. Она, она, в общем-то, развивается очень активно. Мы, действительно, получим экономический рост, который мы, собственно, и закладывали вначале года: не менее 3%.

— Это в целом по сельскому хозяйству?

— Да, в целом по сельскому хозяйству. Я думаю, что это, это, действительно, хороший показатель на уровне небольших издержек в других отраслях, которые, я надеюсь, тоже будут подниматься и к 2017-18 годам. Сельское хозяйство, действительно, демонстрирует рост. И это отражается не только в объеме производства, но и в объеме инвестиций, что очень важно. И как я уже говорил, приходят новые технологии. Мы практически удовлетворяем спрос населения нашей страны. И мы, я вообще считаю, что к 2020 году мы практически сможем накормить свою страну своими отечественными продуктами питания. Об этом говорил президент в своем послании. Это не какая-то фантастика. Это реальная задача. Мы над ней работаем. И я уже неоднократно говорил, кроме фиников, бананов и цитрусовых, все остальное мы сможем произвести сами. Это абсолютно.

— Бананы мы, конечно, производить не будем, это нецелесообразно.

— Я вас уверяю, что какое-то время, помните, сельхозтоваропроизводителей считали вообще изгоями в собственной стране. Нам говорили, что мы не сможем произвести конкретное количество и птицы, мяса свинины, говядины, овощей и так далее. Сейчас происходит бум в стране. И, конечно, беспрецедентная поддержка государства, она стимулирует это развитие. Премьер и президент обозначили продление продовольственного эмбарго до конца 2017 года, это очень хорошие новости для сельхозтоваропроизводителей. Я вас уверяю, все, в общем-то, счастливы. Насколько я знаю, все прекрасно понимают, очень важно иметь горизонт планирования. Очень важно понимать, полтора года – это достаточно хороший срок, для того чтобы привлечь инвестиции, взять кредит, что-то построить. И, естественно, занять нишу. Рано или поздно санкции закончатся, мы прекрасно понимаем.

— Так вот я хотел спросить — да, дальше-то что?

— А дальше ничего. А дальше, когда мы укрепимся, а это, это уже практически по многим направлениям мы уже сделали. Мы уже у себя дома, мы уже завоевали эти позиции. Поэтому, когда санкции снимутся, будет уже нестрашно. Потому что, заходя из Европы, мясо или другие продукты, они будут нам не конкурентоспособными. Потому что мы, во-первых, производим у себя в стране, у нас достаточно хорошая и короткая логистика поставки продуктов в сети или в регионы. А, во-вторых, конечно, та девальвация, которая сегодня присутствует, она помогает нам конкурировать и прочно стоять на ногах.

— Александр Николаевич, и все-таки есть достаточно большая еще пока доля импортного продовольствия. Да оно, наверное, будет всегда: рынок полностью, как я понимаю, никто закрывать не собирается. Есть бананы, финики, есть сыры такие, которые мы пока не можем производить.

— Да, да, пармезан там или что-нибудь еще.

— В том числе уникальные для страны. То, что никто не делает. Но, тем не менее, даже традиционная для нас та же пшеница и так далее, какие-то другие продукты, где используется так называемая ГМО-технология. Кто-то говорит, что они опасные, кто-то говорит, что неопасные. Как вы относитесь? Должна такая продукция быть на наших полках. Если да, то на каких условиях?

— Вы знаете, президент об этом тоже высказывался не так давно. Наша позиция страны — мы против ГМО. Потому что очень много еще не изучено. И мы видим, что, подхватив ГМО, Америка, страны Евросоюза отчасти и другие. В том числе и в погоне за урожайностью, подвергаем, наверное, опасности здоровье наших людей. А, во-вторых, ГМО уже сегодня никого не удивить. А я уверен, что будущее рынка, а мы смотрим в перспективу, мы думаем о своих детях, о внуках. То, в общем, что мы оставим после себя. Это очень важно, и на рынке, я уверен, будут очень цениться продукты органического происхождения. И органическое земледелие, где применяется минимум гербицидов, удобрений. Главное — это экология, все это будет уже в XXI и XX веке, будет очень востребовано. За такими продуктами будут гоняться. А значит, мы останемся чистым озерком благополучия. Я думаю, что наши товары и продукты будут иметь двойную цену на внешних рынках. Я не сомневаюсь, что мы будем и обязательно выйдем на экспорт не только с органикой, но и с обычным товарным производством. Поэтому я считаю, что это для нас вредно.

— Теперь давайте о проблемах поговорим. Потому что достоинства известны сейчас этой отрасли, которой вы руководите. Но все-таки есть проблемы. Как известно, Госдума сейчас должна принять закон, который будет упорядочивать землепользование, в частности решать вопросы неиспользования сельхозземель или использования их не по назначению. Почему возникла такая необходимость? И как вы относитесь к тому законопроекту, который сейчас напринимает Госдума?

— Знаете, этот законопроект появился, когда я стал министром. С первых дней его появления я горячо поддерживал эту идею. Минсельхоз его разрабатывал вместе с нашими коллегами-депутатами по поручению президента, если вы помните. Работая в регионе, видел и понимал, что очень много сельхозземель, в общем-то, были просто раскуплены за «шапку сухарей». С целью взял, положил под себя, под сукно, и никому ничего, до лучших времен. А для того чтобы оседлать сельхозземли, привести земли поселений, а значит, опять на них что-то строить, коттеджи или большую застройку. И в общем-то, нажиться. Схема простая. Но у нас есть огромное количество фермеров, сельхозтоваропроизводителей, которые нуждаются в сельхозземлях, которые хотят развиваться. А не могут, потому что рядом все расхвачено, все перекуплено. Там ничего не засевается, там зарастает травой, сорняком, деревьями уже. И эти земли, они в ближайшей доступности, то есть это не где-нибудь за 100 километров от населенных пунктов. Конечно, это неправильно. По стране таких земель сотни тысяч и миллионы гектаров подобной земли. Этот закон разрешает в судебном порядке после инспекции Россельхознадзора эти земли изымать и передавать в пользу субъектов РФ. И потом уже на торгах продавать по рыночной, кадастровой цене в эффективные руки. Таким образом, мы вовлечем в оборот огромное количество пластов земли, которые будут работать на сельхозтоваропроизводителя и на страну.

— А я так понимаю, что там снижается срок вот этого пользования?

— Раньше было 5 лет, потом 3 года. И еще есть ряд, в общем-то, таких, на мой взгляд, правильных действий, от которых, собственно, горе-предприниматели или землевладельцы, они уже не смогут увильнуть там, переписать землю на другого и перепродать ее в срочном порядке. И типа начинается новый отчет времени. Мы учли эти все хитрости. И я надеюсь, что этот ларчик закроется раз и навсегда.

— Александр Николаевич, вот в связи с использованием земель сейчас вроде много идет дискуссий таких по поводу предоставления возможности иностранцам работать на земле. Кто-то говорит, это распродажа земель и так далее. Вот они здесь все скупят. Как вы относитесь к иностранным инвестициям, для того чтобы там сдать в аренду или еще какие-то формы?

— Мы прекрасно все понятно, что иностранные инвестиции — это сегодня те же деньги, которые заходят в нашу страну и развиваются. Создают новое производство, рабочие места. И, конечно, как и во всем мире, они должны цениться. Но земля – это все-таки особый товар. И это такой не восполняемый ресурс по большому счету. И мы взяли зарубежную практику, посмотрели, что происходит в Америке, в Евросоюзе. В большинстве своем эти страны выставляют для иностранных инвесторов более жесткие ограничения, чем для отечественных товаропроизводителей. И, значит, сегодня у нас для иностранных инвесторов срок аренды 49 лет, как и для отечественных. Мы считаем, что, а тем более у нас есть сотни фактов, когда, не буду называть, так сказать, эти компании, которые зашли, купили или взяли в аренду и тоже ничего не делали. Это, так сказать, поразительно. Такое ощущение, что они все идеальные и они все вот такие, так сказать, абсолютно законопослушные и так далее. Не так. И поэтому мы считаем, мы будем выходить с предложением, чтобы ограничить срок аренды до 15 лет. Подчеркиваю — это не российское какое-то ноу-хау. Это мировая европейская практика. И не надо этого стесняться. Если добропорядочный инвестор, мы, естественно, дальше продляем сроки аренды. Возможно, будет несколько других ограничений по налогам, по юрисдикции. Естественно, инвестор должен показать свою состоятельность, кредитную историю. Потому что, еще раз говорю, к сожалению, у нас есть много примеров недобросовестных землепользователей. В общем, поэтому мы абсолютно открыты. Мы прозрачны.

— Александр Николаевич, что нужно сделать, чтобы такая неприятная тенденция — это отток населения из сельских районов в города, это общемировая тенденция, это происходит и в развивающихся странах и в развитых странах, — но все-таки, что нужно сделать, чтобы молодежь не уезжала из деревни, а оставалась там?

— Конечно, сложные и болезненные вопросы. Вы правы абсолютно, эти тенденции существуют. Молодежь не хочет доить корову. Молодежь не желает жить в условиях бездорожья, отсутствия инфраструктуры, хорошей школы, учебных заведений, объектов здравоохранения и так далее. Все хотят жить в комфортных и современных условиях. Такая природа человека. Человек ищет там, где теплее, где больше солнца, где спокойнее. Мы должны стимулировать программы развития, прежде всего фермерского движения. Создание новых ферм, семейных ферм, создание животноводческих ферм. Эти программы существуют. И тем самым мы закрепляем людей, потому что ферму нельзя перевести в город. Значит, он остается на деревне. Есть экономика, есть доходы. Соответственно потом государство, понимая, что эта деревня ожила или хутор, тогда нужно подтягивать сети коммуникаций и так далее. Да, желательно наоборот. Но, к сожалению, у государства нет таких ресурсов: страна огромная. Мы не можем привести в порядок десятки тысяч километров дорог в асфальтном покрытии и не только. Поэтому, конечно, первая задача. Конечно, вторая – это то, что создавать условия, предпосылки для кооперации. Фермеры должны объединяться. Тогда появится новое экономическое сообщество в сельской местности. Но и третья позиция, конечно, то, о чем я говорил. Мы повышаем объемы грантов на эти все инициативы. Но и то, что я говорил, надо создавать инфраструктуру, создавать быт, условия для жизни. Ничего другого в мире не придумано. Поэтому будет расти российский бюджет, пройдет кризис, в этом не сомневаюсь. Меры поддержки, объемы бюджеты, поддержки села не только в экономическом плане, но и в социальном, они будут расти.

— Спасибо, Александр Николаевич!

Источник: vestifinance.ru