Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Завершился основной этап Всероссийской сельскохозяйственной переписи. Уже есть промежуточные результаты — за десять лет примерно на 40% сократилось число объектов сельского хозяйства, вместе с этим упала и занятость. Специалисты объясняют это тем, что малые хозяйства вытесняются более крупными.

Кроме того, подходит к концу обработка земель, уборка зерна. По информации Минсельхоза, обработано около 80% посевных площадей зерновых культур, с них на 18 млн. тонн намолочено больше, чем в прошлом году. Специалисты уже прочат России первое место в мире по экспорту зерна, в это время производители все так же ждут, пока государство «повернется к ним лицом».

А эксперты полагают, что АПК при правильной политике может «перекрыть» доходы от нефтегазового сектора.

27 сентября состоится заседание Совета Торгово-промышленной палаты по конкурентоспособности экономики и промышленному развитию, на котором участники обсудят конкурентоспособность нашего АПК. Каковы перспективы отрасли, в интервью Накануне.RU рассказал председатель Совета ТПП, сопредседатель Московского экономического форума Константин Бабкин.

— Что скажете об уборочной кампании? Будет у России в этом году первое место в мире по экспорту зерна – это возможно? И насколько это положительный результат?

— Я думаю, это возможно — действительно урожай хороший, и площадей в этом году обработано больше, чем обрабатывалось в последние годы, поэтому я думаю, что шансы увеличить экспорт от сельского хозяйства очень хорошие. Тем более, правительство приняло наконец решение об обнулении пошлины на экспорт зерна. Насчет первого места не уверен, потому что и Америка — большей экспортер, но и не исключаю, что мы можем стать первыми. Однако это не самоцель. Цель — повышение благосостояния селян, рентабельности их работы.

— В чем причина больших сборов? Экономические причины, погода, санкции, что-то еще? Каковы шансы на сохранение достигнутого в следующих годах?

— Как будто наступает «отрезвление» — политика постепенно начинает становиться более здравой. После того, как против России начали вводить санкции, правительство в какой-то степени начало больше заботиться не о том, чтобы вступить в ВТО и сэкономить деньги, а о поддержке своего крестьянина. И в этом году были выделены самые большие деньги на поддержку села, вместе с тем повышается и эффективность расходования этих средств.

Например, мы очень довольны Программой 1432, по которой субсидируется четверть цены изготовленной в России техники, приобретаемой крестьянами. Благодаря этой программе у нас и рынок сельхозтехники вырос на 30% по сравнению с прошлым годом, и доля российских производителей на рынке выросла, сейчас превышает 50%, хотя три года назад составляла всего четверть рынка, если брать весь рынок сельхозмашин. Повышается эффективность расходования средств. Тенденция есть, хоть и движение не такое быстрое, как хотелось бы.

Прогнозы по сбору урожая – около 110 млн тонн. Но Советская Россия собирала 117 млн тонн. Это было четверть века назад, когда и технологии были гораздо менее развитые, и техника была менее производительная, и семена были другие. Так что впереди еще очень много работы.

— Каковы перспективы?

— У нас есть все технологии и все климатические условия, чтобы еще в полтора раза повысить урожайность зерновых.

А вот дальше перед нами, сельхозмашиностроителями, встает вопрос – готовится увеличение производства в следующем году или сокращение производства? Я имею в виду финансирование Программы 1432. Вроде бы все высказываются, что программа показала свою эффективность, ее надо продолжать. Бюджет потратил на нее 15 млрд руб., но получил гораздо больше прямых доходов от сельхозмашиностроения и растущего сельского хозяйства. Согласие есть, но решение о выделении средств на программу на следующий год еще не принято. Поэтому мы пока следим за процессом проработки этого вопроса, не исключено, что деньги не будут выделены — тогда у нас будет падение.

Это лишь один небольшой пример того, что политика в области сельского хозяйства продолжает оставаться неустойчивой. Мы гордимся, что экспорт зерна большой, стремимся его еще увеличить, но пошлина на экспорт зерна обнулена на два года. Она не отменена. Может быть, через какое-то время пошлину опять введут. Крестьянин сейчас остается в догадках — стоит ли покупать комбайн, инвестировать в мелиорацию, строить коровники, вкладываться в зернохранилища, в переработку? А вдруг через два года примут решение поднять экспортную пошлину, цена зерна на рынке опять рухнет, и эти вложения окажутся неэффективными, инвестиции окупить не удастся?

— От чего это будет зависеть, сможем ли мы закрепить успех, повысить показатели?

— Сельское хозяйство зависит от всей экономической политики: от стоимости кредитов, от размеров налогов, от стоимости перевозок, стоимости топлива. Вот так называемый налоговый маневр продолжается уже не первый год, согласно которому повышаются налоги на производство топлива и снижаются экспортные пошлины на нефть. Таким образом, топливо, очень важную составляющую сельского хозяйства, делают более дорогим. И чем быстрее будет идти этот процесс – тем сильнее это будет влиять на самочувствие сельского хозяйства.

В основном сельское хозяйство зависит уже не от климата и даже уже не столько от состояния мирового рынка. Я бы сказал, 80% успеха или неуспеха сельского хозяйства зависит от экономической политики. Если будет продолжаться политика, заложенная Кудриным, которая каждый рубль стремится вывезти за границу, вложить в стабфонд, сделать кредиты и все ресурсы максимально дорогими для российской экономики, то сельское хозяйство не будет развиваться, будет стагнировать. А если будет разумная экономическая политика, направленная на развитие несырьевого производства, о которой мы говорим много лет на разных площадках, теперь и в Торгово-промышленной палате (ТПП), то в сельском хозяйстве лет 20 будет наблюдаться период уверенного развития.

— Можно ли назвать наш АПК конкурентоспособным по сравнению с другими странами? И в чем заключается конкурентоспособность – в необходимости обеспечить свою продовольственную безопасность или максимально выйти на зарубежные рынки?

— Это и продовольственная безопасность, и безопасность в плане заселения территорий. Если мы хотим удержать обширные российские территории, то надо их держать заселенными, обработанными — иначе будут обрабатывать другие. Ну и просто важно социальное здоровье общества. Россия вышла из села, и если не будет развитого села, то всегда будет болеть и Россия, это и вопрос оздоровления экономики. Сельское хозяйство, если правильно им руководить, может приносить огромные доходы и давать работу огромному количеству людей. У нас 40% населения живет на селе. Они должны иметь возможность проявить таланты и способности, а значит должны иметь доступ к образованию, медицине, современным технологиям, рынкам.

Я глубоко убежден, что сельское хозяйство может приносить России гораздо больше доходов, чем нефтяная и даже нефтегазовая отрасль. Главное — выстроить правильную политику.

— Вы уже сказали про Программу 1432, но насколько сейчас эта конкуретноспособность подкреплена «средствами производства»? Хватает ли нам техники – комбайнов, тракторов?

— Многого не хватает: и перерабатывающих мощностей не хватает, и техники очень сильно не хватает, и надо стараться раза в два увеличить темпы обновления техники, увеличивать вложения в мелиорацию, семеноводство, племенное дело. Поле для работы огромное, многого не хватает, но это не недостаток — это потенциал. Мы, сельхозмашиностроители, можем в три раза больше делать машин, чем сегодня. Главное — все это оживить правильной экономической политикой.

— А с имеющимся парком можно сделать прорыв или этого мало?

— Можно от современного состояния отталкиваться и наращивать сборы урожая на 15% в год в течение 20 лет. При этом, конечно, надо выстроить план. За следующий год мы не вырастим в 2 раза больше зерна и не надоим в 2 раза больше молока, но за 20 лет достаточно быстрыми темпами — по 15% в год — мы можем в несколько раз увеличить объемы производства. И такое увеличение достичь могут все — и производители удобрений, и машиностроители, и племенное дело можно развивать под соответствующую программу. Главное, чтобы эта программа была подкреплена реальными коммерческими условиями.

— Какую роль для отрасли играют специнвестконтракты – когда иностранные производители «выдают» себя за отечественных – например, немецкая Claas?

— То ли ради вступления в ВТО, то ли ради каких-то иных соображений зачастую иностранных производителей наше правительство ставит в условия лучшие, чем своих. И специнвестконтракты — это один из примеров такой неправильной политики, когда иностранным компаниям под обещания каких-то перспективных инвестиций в российское производство дают уже сегодня льготы, субсидии, доступ на рынок и все меры поддержки, которые только существуют в России. Таким образом, российский производитель оказывается в неравной конкуренции. Зарубежная компания в этих условиях получает поддержку и своего правительства, и российского. Российские же компании имеют поддержку только своего правительства — получается, что иностранные компании имеют преимущества.

Такой подход очень «хорошо» сработал в автомобилестроении. Подобными специнвестконтрактами или, как у них это называется «контрактами промышленной сборки», натащили иностранные сборочные производства в Россию, поставили их в условия конкуренции лучшие, чем условия российских производителей, в итоге «убили» производство легковых автомобилей на старых советских заводах. Нет уже Ижмаша, нет АЗЛК, в постоянном кризисе и на государственной подпитке находится АвтоВАЗ, ГАЗ прекратил выпуск легковых автомобилей. Вместо своей мощной автоиндустрии мы получили какие-то сборочные производства.

Поэтому я не сторонник такого правительственного подхода. В сельхозмашиностроении подписан пока что один контракт с компанией Claas не так давно. Еще результаты подводить рано, но не думаю, что этот результат окажется позитивным. Пока позитивных результатов не видно.

— Насколько соглашение о Евразийском партнерстве станет полезно для сельского хозяйства?

— Дьявол скрывается в деталях. Мы заинтересованы в том, чтобы продавать нашу продукцию, наше зерно на рынки того же Тихоокеанского региона. Проблема, по крайней мере у сельхозмашиностроителей, в том, что к этим переговорам о заключении региональных торговых союзов нас не привлекают, нас не спрашивают, какие ограничения нас волнуют, снятие или появление каких ограничений нужно произвести в условиях этих торговых союзов, чтобы экономика России получила преимущества. Вообще, расширение международной кооперации – решение хорошее, но его можно провести так, что будут сплошные отрицательные показатели, и здесь опять существует разрыв между тем, что делает правительство, и реальной жизнью — тем, как живет экономика.

— Игорь Шувалов на недавнем ВЭФ говорил, что промышленники и аграрии будут главными противниками таких союзов — так ли это?

— В том виде, в каком он хочет заключить союз, это будет невыгодно нашим аграриям и промышленникам, и мы будем, конечно, против такого союза. Он уже втащил страну в ВТО на условиях, несогласованных с реальным бизнесом, и после этого мы получили экономический кризис. Он больше ориентируется на Кудрина, который говорил, что мы должны встраиваться в мировые технологические цепочки хотя бы на вторых ролях, и вместе они ведут такую политику, чтобы сделать Россию сырьевым придатком развитых стран, готовы заключать любые торговые союзы, вступать в ВТО и другие организации. Это неправильный путь для России — мы должны строить свою независимую технологически развитую экономику, мощный региональный взаимовыгодный союз, стержнем которого должно быть несырьевое производство в России и странах-союзниках. У Игоря Ивановича, наверное, какие-то свои представления, если он хочет встраиваться в Запад на вторых ролях, потому что это путь в никуда.

— А членство в ВТО не добавило конкурентоспособности?

— Нет, не добавило, наоборот – членство в ВТО ограничивает нашу политику в плане поддержки сельского хозяйства. Там наложены ограничения по размеру субсидий, мы не можем субсидировать экспорт, а другие страны могут. Например, Евросоюз может субсидировать свой экспорт на 15 млрд евро в год, а мы — не можем вообще. Мы не можем защищать свой рынок. Другое дело, что сейчас немного внимания уделяется этим ограничениям ВТО, потому что санкции уже появились, и под этим «соусом» можно вводить любые ограничения. Но в целом, вступление в ВТО принесло больше вреда, и я убеждем, что кризис, который мы наблюдаем сегодня, это одно из следствий вступления в эту организацию.

— 27 сентября пройдет заседание Совета ТПП, на что оно будет направлено? Какими методами можно повысить конкурентоспособность – что необходимо сделать? А что необходимо убрать или исправить?

— То, о чем мы сейчас беседовали – об этом мы и будем говорить. Обрисуем потенциал нашего сельского хозяйства и обсудим, какими методами, на каких принципах можно этот потенциал реализовать, затронем и внешнеторговую политику, и распределение субсидий, и политику в области образования, подготовки кадров, в области науки — что нам надо делать, какие проекты государство должно реализовывать. Должно быть понятно, как нам выстроить государственную политику, чтобы добиться стабильного роста нашего сельского хозяйства темпами 15% в год в течение 20 лет.

Рынок продовольствия в мире будет расти, и Россия должна пользоваться своим шансом для того, чтобы дать работу своим людям, получить дополнительные доходы. У нас для этого есть все возможности.

Источник: nakanune.ru