Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Владимир Путин в последний раз собрал правительство в его нынешнем составе. Что дальше? В интервью «Вестей в субботу» с премьер-министром страны Дмитрием Медведевым и итоги шести лет, и вопрос о будущем.

— Дмитрий Анатольевич, время бежит ужасно быстро. В 2012 году вы стали председателем правительства. Кажется, вчера, а прошло шесть лет. Оглядываясь на эти шесть лет, какую бы вы оценку поставили правительству и себе, возможно?

— Оценки, наверное, не мне ставить. А вот что касается периода, который мы все вместе прожили, эти шесть лет, это действительно был особый период в жизни нашей страны. И в этом смысле работа правительства была беспрецедентной. И по сроку работы, потому что за всю новейшую российскую историю, деятельность этого правительства была самой длительной. Деятельность правительства проходила в беспрецедентных условиях. Условия эти сформировались, с одной стороны, на волне того кризиса, который был в 2008 году.

— Предшествовал этому.

— Предшествовал. А с другой, — тех неблагоприятных изменений в мировой экономике, на рынке углеводородов и на фоне санкций, которые возникли уже в 2014 году. Все это сформировало такой набор шоков, как это принято говорить среди экономистов, который, наверное, наша страна, не испытывала ни в один период новейшей истории. Даже если сравнить с кризисом 1998 года, который тоже был очень жесткий, все-таки нужно признать, что тогда все финансовые рынки для нашей страны были открытыми. И даже часть стран в этих довольно сложных условиях того периода нам пыталась помогать. В 2014 году и впоследствии мы были предоставлены сами себе. Внешнего финансирования нет, действуют санкции, введенные в отношении российских компаний, отдельных лиц. И все это накладывается на очень низкие цены на углеводороды, которые являются нашим основным экспортным товаром. В этих условиях для нас было важно не скатиться на какие-то другие уровни исполнения социальных обязательств, социальных гарантий государства.

— А соблазн наверняка был?

— Дело не в соблазне, а в том, что просто экономика очень жестко диктует свои законы. И если бы мы не смогли обеспечить общеэкономическую стабильность, нам бы пришлось принимать крайне непопулярные меры. Но мы этого избежали. Мы об этом говорили неоднократно. Такие трудности, они действительно мобилизуют все лучшие качества, присущие и нашей стране, и народу нашей страны, и те возможности, которые были заложены до поры до времени просто дремали. Когда на страну вот таким образом наваливаются различные внешние силы, когда сама структура экономики не является в государстве идеальной, самое главное не допустить разбалансировки экономики и нормальной хозяйственной жизни. Мы прошли стресс-тест. Мы его выдержали. Экономика живет, социальная сфера развивается.

Один из самых очевидных показателей — уровень безработицы в России — всего 5%. Для того, чтобы понять, о чем говорит премьер, достаточно посмотреть на график за последние 20 лет — с 1998-го, когда был дефолт по приснопамятным ГКО. Потом был рост. Но еще больше нас интересуют последние 10 лет — со времен мирового финансового кризиса. Тогда и российская экономика подсела — на целые 8%. Потом — опять рост. Но в 2014 году — драматический обвал цен на нефть. И все-таки в целом и за последние 6 лет – рост — 5%.

Инфляция за эти годы сократилась с тысяч процентов в 90-е до нынешних 2,5%. Это самый низкий показатель за всю историю новой России.

«Почему это важно? Это не только цены на продукты питания в магазинах, но и возможность получать кредиты для предприятий. А если, например, взять такой важнейший показатель, как ипотечная ставка, то тоже впервые за всю историю она стала ниже 10%», — отмечает Дмитрий Медведев.

Зарезервировав за собой право потом все-таки еще вернуться к санкциям, последняя порция которых со стороны США вызвала хоть и эмоциональный, хоть и со скорой коррекцией- но переполох на том же валютном рынке, я думал, что разговор о конкретных отраслях премьер начнет с сельского хозяйства. Но разговор случился уже о производных. Например, о таком следствии бума в сельском хозяйстве, как производство комбайнов, тракторов и другой сельхозтехники. Теперь отечественное сельхозмашиностроение растет темпом 300%. А что подстегивает это, понятно.

«Мы собрали беспрецедентный урожай. Самый крупный за всю историю нашей страны. Я имею в виду и Российскую Империю, и Советский Союз, и нынешнюю Российскую Федерацию, если брать нашу страну в нынешних границах. 135 миллионов тонн. Мы — крупнейший экспортер по пшенице в мире», — подчеркивает Медведев.

— Кто бы сказал лет 25 назад?

— Конечно. Я прекрасно помню, как еще в советский период, несмотря на то размер земельного клина был огромный…

— И на каждом углу висел лозунг «Продовольственная программа КПСС — в жизнь!»

— Безусловно.

— Пшеница почему-то шла из Канады и Аргентины.

— Мы покупали пшеницу в Канаде и в некоторых других странах. Сейчас мы этой пшеницей снабжаем.

При этом премьер говорит, что какая-то информация приходит к нему только сейчас.

«Я с удивлением обнаружил, что даже наши отдельные виды сельхозтехники, поставляются в страны ЕС. А мы до этого, естественно, все покупали там. А сейчас – туда», — говорит Дмитрий Медведев.

— ЕС — Европейский Союз, не Евразийский?

— Европейский Союз, конечно.

Но Медведев уже переходит на другое. С одной стороны, Россия смогла удержать лидерство на традиционных направлениях. Мы — все еще первые в мире экспортеры газа. Вторые в мире экспортеры нефти. Опять же первые — угля. Но то – сырье, которое, впрочем, еще надо уметь добыть и доставить, что же касается обрабатывающей промышленности, то еще возрождено производство вагонов и локомотивов. Здесь рост не менее впечатляющие — 200%.

«Я недавно в Думе выступал, и всегда коллеги спрашивают: «Приведите примеры, где это импортозамещение?» Да вот оно!» — отмечает Дмитрий Медведев.

Даже и в страны НАТО, в Турцию идет теперь российское вооружение, хотя, конечно, приоритет — собственные Вооруженные силы. Гособоронзаказ, который еще недавно выполнялся на 70-75%, сейчас выполняется на более чем на 90%. Но с этой темы премьер вновь перешел на гражданскую продукцию: на производство лекарств, на фармакологию. Там рост — 80%. И отечественного производства — уже 85% в номенклатуре так называемых жизненно необходимых и важнейших препаратов.

«Препараты, которые выпускаются у нас, они в любом случае по цене доступнее для граждан. Понятно, что цифры всегда вызывают разные оценки, но я скажу все-таки об этой цифре. Если говорить вот об этой номенклатуре, то на жизненно необходимые препараты в прошлом году цены не росли из-за того, что это российские препараты, а по отдельным сегментам даже снижались. Не намного, на 1-2%, но это уже очень важно», — считает премьер.

Разговор о качестве жизни начинаем с констатации: средняя продолжительность жизни в России достигла 75 лет.

«Я не буду напоминать, какие цифры мы имели еще 10-15 лет назад. Они совсем грустные», — сказал Медведев.

— Как-нибудь с Обамой встретитесь, вы ему напомните. Помните в 2014 году его речь о России? Он применил цифры 15-летней давности.

— Да, это было. Он как-то к нам не особенно ездит. Он вообще обещал нам, что наша экономика будет порвана в клочья.

— Да. Ну, вдруг увидите как-нибудь.

— Пусть приезжает, посмотрит на эти «клочья». Мы действительно уже перешли в категорию стран, у которых относительно развитая современная медицина. Она не идеальная, конечно, это мы понимаем. И обязательно будем принимать решения для того, чтобы медицина развивалась и дальше. В этом показателе помимо медицинского фактора, естественно, и зарплаты, и пенсии, и все, что должно обеспечивать государство.

— Но и медицина все-таки тоже.

— И медицина тоже. Я отлично помню, когда мы начинали заниматься национальными проектами. В нашей стране в общей сложности производились порядка 100 тысяч высокотехнологичных медицинских манипуляций — операций, сложных. По сути, вопрос жизни и смерти.

— Сто тысяч примерно 10 лет назад?

— Да. Сейчас их миллион. Десятикратный рост.

Отдельно премьер выделяет дистанционную медицину. А еще, конечно, похожие больше на космические корабли новые перинатальные центры.

«Практически в каждом субъекте Федерации. И женщины к этому привыкли. И отлично, что это так. С этим, кстати, связано и увеличение рождаемости. Нам же прогнозировали, что мы упадем совсем в демографическую яму. А мы, тем не менее, эти годы прирастали», — отмечает Медведев.

В завершение темы качества жизни — об уровне доходов. Все, что обещали по повышению зарплатам бюджетникам, исполнено. А минимальный размер оплаты труда впервые в истории приравнен к прожиточному минимуму. Но то — работающие. А есть и пенсионеры, которых все больше.

— Я вам задам такой общий системный вопрос. По итогам шести лет какой ваш вердикт? Система в том виде, в каком она сейчас существует, может продолжить работу?

— Да, система жизнеспособна, она, как и всякая пенсионная система, не идеальна. Мы ее донастраивали. Тем не менее она прозрачна. Система работает. Еще раз подчеркиваю, она не идеальна, ее, конечно, придется в будущем донастраивать. Но самое главное, чтобы эта система была обеспечена деньгами. И вот эта задача является важнейшей задачей для любого правительства. И для нашего, и для будущего. Есть сложности — тут нечего скрывать. Например, в определенный период, а именно в 2061 году мы вынуждены были отказаться от одной индексации. Правда, потом уже, в 2017-м, мы заплатили 5000 рублей всем, кто эту индексацию потерял. Тем не менее такая сложность была. В настоящий момент индексация обеспечивается всеми обязательствами бюджета. Более того, сейчас она превышает по своим темпам инфляцию. И, кстати, напомню, что в Послании президента говорится о том, что и в будущем нам необходимо обеспечить опережение темпов роста индексации пенсии над темпами инфляции.

— А возраст?

— Про возраст я могу сказать следующее. Решение по этому поводу так или иначе государству придется принимать. Но принимать, исходя из целой суммы факторов, принимать аккуратно, так, чтобы не разбалансировать пенсионную систему и не создать очень отрицательных настроений среди людей, не создать ощущение незащищенности.

Медведев предлагает вернуться в те годы, когда страна вышла из Гражданской войны и коллективизации. Средняя продолжительность жизни в 30-е — около 40 лет. И вот когда появляются нынешние планки: пенсия для женщин — в 55, для мужчин — 60 лет, до которых мало кто доживал.

«Жизнь, слава Богу, изменилась. И это дает необходимые основания для того, чтобы к этому вопросу вернуться. Но еще раз подчеркиваю, они должны быть выверенными, они должны быть сделаны на базе консультаций с экспертным сообществом и они должны создавать достаточно комфортную атмосферу по их применению в будущем», — уверен премьер.

— По вашим ремаркам я понял, что взаимные советы идут, но процесс консультаций явно не начат. Мы все в будущем времени еще говорим.

— Консультации, конечно, идут, и мы этого никогда не скрывали. И обсуждения идут уже не один год. Экспертиза уже достаточно серьезная проведена всех этих вопросов. Так что мы, в общем, на пороге того, чтобы начать это обсуждать уже на законодательном уровне.

Впереди у нас был разговор про санкции. Но еще я не удержался и задал один, наверное, абстрактный идеологический вопрос: за эти 6 лет правительство ощущало себя, скорее, таким «добрым пастырем» или все-таки «надсмотрщиком» над экономикой? На это Медведев ответил так: «Если правительство начинает заниматься доктринерством, говорить, вот мы тут либералы, а тут мы социалисты, вот это мы будем делать, вот это не будем, скорее всего, это правительство или развалится, или его постигнут неудачи. Да, конечно, рынок основан на инициативе частных лиц. Этого никто не отменял. Но это не означает, что государство должно утратить какие-то важнейшие рычаги, потому как после введения санкций в отношении нашей страны и изменения ситуации на рынке энергоносителей мы вынуждены были чаще принимать оперативные решения. Я про автомобильную отрасль не упомянул — там тоже очень хороший рост. Если бы мы в какой-то момент не придумали специальные программы по поддержке автопрома, не знаю, где был бы сейчас этот автопром. Что это такое? Это, конечно, государственное вмешательство».

Как факт отметим сохранение правительством, во-первых, плоской шкалы налога на доходы физических лиц, а во-вторых, контрсанкций на европейские и американские продукты питания. И вот в этой связи мы не могли не вернуться по ходу интервью к внешним факторам — к санкциям.

«Это безобразие! Хамство просто! Это, по сути, неконкурентная борьба с российскими компаниями. Многие из попавших под санкции — очень купные. Некоторые из них вообще обеспечивают практически первые-вторые места в мире по отдельным позициям. Например, по тому же самому алюминию. Американцы защищают свой рынок — это называется протекционизм. Они борются с китайцами, с европейцами и под соусом того, что русские нехорошо себя ведут, борются с нами», — подчеркнул Медведев.

— Каковой бы ни была природа этих санкций, противодействие на них наступает, мы все об этом знаем. Есть ассиметричные ответы, есть симметричные, но это, так сказать, тактика. А есть ли понимание о стратегии развития страны в этом очевидно другом мире, который наполнился, в том числе таким понятием, как «санкционные войны»?

— Эта ситуация привела в значительной степени к переосмыслению понимания нашего места в мире. Курс на ограничение России, на то, чтобы сдерживать ее, является стратегическим. И наши партнеры по международному сообществу и дальше его будут проводить вне зависимости от того, как называется наша страна. И в отношении Российской Империи пытались это делать, и в отношении Советского Союза многократно, и в отношении нашей страны. Поэтому мы должны к этому приспосабливаться. И вот эта самая история импортозамещения, развития собственной экономики, совершенствование собственных социальных институтов являются единственной реакцией, альтернативы которой не существует. Именно поэтому мы и в будущем будем исходить из предположения о том, что и санкции сохраняться на достаточно длительный период. Но самое главное, что мы это осознаем и мы выработали инструменты реагирования на такого рода воздействия.

Правительство готовит отзыв на встречный контрсанкционный законопроект в Думе. Что это за отзыв?

«Ни в коем случае нельзя навредить самим себе, — говорит Медведев. — Даже, если нас что-то раздражает, а ведут они себя, еще раз подчеркиваю, по-хамски, все равно нельзя вредить самим себе. Но ответ должен быть достаточно чувствительный. Что просто, так сказать, покусывать, если это ни к чему не приведет?»

При этом премьер предлагает поступать тоньше, чем введение автоматических секторальных контрсанкций. И контрсанкции должны быть индивидуальными:

«Вот, они принимают решение в отношении наших физических лиц просто потому, что им кто-то не нравится. И у нас такое право должно быть. Какая-то компания им не понравилась. И у нас такое право должно быть. И что еще мне кажется важным, о чем сейчас коллеги депутаты заговорили, мы же из чего исходим, все эти санкции, они носят абсолютно жестко направленный против интересов нашей страны подтекст. Они, по сути, направлены на разрушение нашего общественно-политического строя, на причинение вреда и экономике, и отдельным людям. Если это так, то исполнение этих санкций для граждан нашей страны должно быть правонарушением. Никто не вправе исполнять эти американские санкции под страхом административной или уголовной ответственности», — считает Дмитрий Медведев.

— Жестко.

— А как иначе?

— А ВТО еще живо на этом фоне?

— Несмотря на действия отдельных стран и отдельных руководителей, ВТО остается безальтернативной торговой организацией. Там масса проблем, масса несогласованностей, бесконечный «дохийский раунд» так называемый.

— Эти санкции, это вообще соответствует?

— Санкции, патернализм, но если мы откажемся от ВТО, в международной торговле вообще не будет регулирования.

— Как будем поддерживать те компании, которые попали под последний американский санкционный список? Большие компании.

— Это большие компании, именно поэтому их государство и должно поддерживать. Поддерживать, прежде всего, сами производственные подразделения, сами предприятия.

— С точки зрения логики рабочих мест, о которых мы с вами говорили?

— Да, конечно, необходимость сохранения рабочих мест, чтобы люди, которые трудятся на этих предприятиях — а это десятки тысяч людей по всей нашей стране, если брать этот новый санкционный список, — не потеряли работу, чтобы были сохранены рабочие места, чтобы эти предприятия развивались. Вот в этом логика поддержки.

— Я пришел к вам на интервью и все-таки себе составил вопросы. А вы на них отвечаете, и у вас тут нет ни компьютера, нет никакого суфлера. И вы, тем не менее, помните все цифры. Животноводство, сельхозтракторостроение, санкции…

— Сельхозмашиностроение.

— Машиностроение, я прошу прощения, — давно сдавал экзамен по экономической географии. Но сдал, кстати, в свое время. А каково это вообще, держать эту огромную экономику в голове?

— Это интересная большая работа, интересная задача, так что если вы будете работать в правительстве когда-нибудь, вы все эти цифры тоже будете знать назубок.

— Конечно, хотелось бы получить медаль «За отвагу», но каким-нибудь другим способом, чем идти работать в федеральное правительство.

— Это не самая простая работа, это правда.

— Прошло шесть лет, а готовы ли вы дальше работать?

— Безусловно, я пока не собираюсь уходить отдыхать. Я готов работать и буду работать там, где смогу принести максимальную пользу своей стране.

Источник: vesti.ru