Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

– В эти выходные мы будем с вами отмечать День работника сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности. В Кремле будет большое заседание, будет большой красивый концерт. Кто-то уже вертит дырки под ордена, потому что урожай действительно гигантский, урожай большой, есть чем гордиться. Кто-то вертит дырки, как я уже сказал, а кто-то подсчитывает убытки. Почему всегда большой урожай связан не с прибылью, не с доходами, а связан все-таки с убытками? Об этом мы сейчас и поговорим – это «Аграрная политика», с вами Игорь Абакумов. А говорить мы будем с Валерием Леонидовичем Чешинским – здравствуйте.

– Добрый день.

– Президентом Союза пекарей России или Союза хлебопекарной промышленности – правда, Валерий Леонидович?

– Да, конечно.

– Валерий Леонидович, всегда – сейчас, и в прошлом году, и весной – говорили о том, что падает качество зерна при большом урожае, качество хлеба падает. Насколько это справедливо?

– Нельзя так говорить. Есть, конечно, некая такая корреляция…

– Ну так говорят.

– Да. Ну если мы говорим об этом сезоне, то в принципе мукомолы и хлебопеки качеством урожая этого сезона довольны, принимая во внимание, что сейчас идет достаточно большой возможный объем предложения для обеспечения заготовки, создания запасов. Мы как раз этим активно занимаемся. И этот сезон гораздо лучше, чем тот, который был в прошлом году, предыдущий сезон – как с точки зрения валового сбора, так и с точки зрения качественной пшеницы в первую очередь, которой нам в прошлом году не совсем все-таки хватало, но мы, так сказать, дотянули и все хорошо.

– А в этом году какие прогнозы по качеству зерна?

– Ну, как я и сказал, значительно лучше. Очень хорошая натура у зерна – оно большое, хорошее, выполненное, что очень важно. Ожидаем, что будет все-таки большее количество зерна 3-го класса, что очень важно в первую очередь для мукомолов, для производства качественной муки и по ГОСТу. Но вместе с тем, конечно, мы рассчитываем и надеемся, что в дальнейшем будут стараться прикладывать максимум усилий для производства качественной пшеницы и стимулировать соответствующим образом наших крестьян, для того чтобы они производили качественную пшеницу, которая востребована как на нашем внутреннем рынке, так и на внешнем рынке.

– Каким образом стимулировать, Валерий Леонидович?

– Используя весь тот инструментарий, который есть…

– А какой инструментарий? Почему его не используют до сих пор?

– Финансовое стимулирование. Мы со своей стороны как переработчики делаем все необходимое: платим более премиальную цену, чем она просто даже идет на экспорт – в среднем, так сказать, цены, которые платят…

– Мудреный оборот – дороже платите.

– Дороже платим, конечно, и всегда это было, в предыдущих сезонах и сейчас. Формула цены – то, по чем платят экспортеры или трейдеры на экспорт, мы платим дороже на 5-15% в зависимости от качественной составляющей конкретной партии зерна и вообще, так сказать, конъюнктуры рынка в данный момент времени, в данном сезоне. Поэтому это достаточно серьезный, хороший стимул.

– Значит, все эти разговоры о том, что зерно 5-го класса идет на хлебопечение – это только разговоры, или под ними что-нибудь есть?

– Нет, вы знаете, у серьезных производителей, у индустриальных переработчиков, мукомолов, крупных мельниц такого в принципе нет. Это действительно тема более такая высосанная. И последние результаты, проведенные Роскачеством по ЦФО, подтверждают, что этого на самом деле нет: ни в одном из образцов продукции батона нарезного не выявлено следов пшеницы 5-го класса. Обычно мукомолы используют пшеницу и классическую схему смешения: обычно мы используем 3-й класс (минимум 50-70% в зависимости от каждой конкретной помольной партии, в зависимости от качества), а все остальное 4-й класс. Конечно, в последнее время из-за определенного дефицита качественной пшеницы происходит некий перекос в этом балансе. Но классическая формула где-то такая, как я ее обрисовал. А использование фуражной пшеницы для мукомольных целей – это, конечно, нонсенс. Конечно, кто-то где-то, может, и хулиганит, но это во всяком случае не по нашему цеху.

– Давайте определим: ваш Союз хлебопекарной промышленности, предприятий хлебопекарной промышленности или Союз пекарей по-простому кого объединяет?

– Крупных индустриальных производителей хлеба. И такая же параллельная структура существует у мукомолов, которые тоже объединяют крупные индустриальные мельницы, которые обеспечивают тоже большую доля производства.

– Сколько процентов рынка занимают крупные индустриальные предприятия? Мы ведь говорим о печеном хлебе, да?

– Да. Если говорить о том, сколько мы обеспечиваем с точки зрения общего рынка, то скорее всего – давайте скажем о хлебах массового спроса, в том числе социальных – это порядка, может быть, 70-80%. Но есть более широкая гамма производимых продуктов, и, естественно, там достаточно большую долю могут занимать, естественно, мини-пекарни и производители более мелкого формата.

– А вот эти мелкие и мини-пекарни какую долю занимают?

– Смотрите – смотря в каких качественных…

– Ну вот лаваши, выпечка, печенье всякое и так далее.

– Здесь они, конечно, могут занимать чуть-чуть более широкую долю. В принципе, доля такого не очень учитываемого, скажем так, сектора (что по мини-мельницам, что по мелким пекарням) может составлять до 40%. И эта тема, которая не учитывается практически даже и Росстатом…

– Вы как-то очень аккуратно говорите. Не учитывается Росстатом даже их потребление зерна, или не учитывается контролирующими органами качество этого продовольствия?

– Совершенно верно – и то, и другое.

– То есть верная догадка, да?

– Конечно. Если вы возьмете данные Росстата с точки зрения объема производства муки, хлеба, то мы с вами действительно тоже можем увидеть, что порядка 40% этого объема не учитывается Росстатом – физически произведенного – в то время как по данным того же Минсельхоза объемы, которые используются на продовольственные цели по зерну гораздо выше, чем то, что показывает Росстат. То есть, естественно, при такой картинке иметь абсолютно корректную расчетную таблицу по данным зернового баланса, естественно, достаточно сложно.

– С точки зрения практики советской отсутствие контроля за выпечкой хлеба – это, конечно, нонсенс. Потому что я помню, какой был контроль, какое было качество. Это я помню, а вы-то, наверное, лучше знаете.

– Мы тоже помним.

– У вас это, как говорится, семейная тема.

– Это отдельный вопрос, вопрос не в этом. Но тема качества и соблюдения технологий…

– И то, что сейчас не контролируется – это, в общем, такая сакральная тема: буханка хлеба, каравай – это сакральная тема, особенно перед Днем работника сельского хозяйства. Как это может не контролироваться, скажите мне, пожалуйста?

– Нельзя сказать, что это не контролируется – все контролируется. Самое главное, что производители достаточно четко и корректно к этому подходят, поскольку у всех есть правильные профессиональные лаборатории, которые следят за качеством и безопасностью выпускаемой продукции, используемого сырья; это очень важно. Но, с другой стороны, действительно все мы стараемся соблюдать и соблюдаем нормы ГОСТа, хотя с середины 2000-х гг., конечно, соблюдение стандартов носит уже больше заявительный характер, и мы считаем, что это тоже неправильно. Соблюдение норм качества и безопасности – это тема №1, это закон. И нужно предпринимать, чтобы это носило не заявительный характер, а жесткий характер.

– Вот скажите, пожалуйста, крупные хлебозаводы – это промышленное производство хлеба круглосуточно фактически, да?

– Ну в зависимости от того региона и той загруженности, по которой работает завод, но 2-3 смены – такое бывает.

– Их количество сократилось со времен перестройки, со времен 1990-х гг., так ведь?

– Ну да. Было на каком-то этапе порядка 1 100 таких крупных индустриальных производителей, а сегодня меньше, порядка 750-800 крупных производителей по стране – это имеется в виду заводов…

– У производителей зерна… Как мы их называем? – крестьяне? Но крестьяне бывают разные: бывают мелкие крестьяне, бывают очень крупные, их тоже крестьянами как-то сложно назвать, это уже крупный бизнес. У них есть совершенно четкое убеждение, что вы катаетесь как сыры в масле: вы делаете хлеб, вы его продаете, практически вы, что называется, капиталисты большие. Насколько прибылен этот бизнес?

– Если говорить об индустриальном хлебопечении, и по данным того же Минсельхоза это не очень рентабельное производство, если мы говорим о производстве хлебов массового спроса.

– То есть нарезной батон и буханка, да?

– Да, это в среднем по кругу надо смотреть, это 2-3% рентабельность.

– 2-3%?

– 2-3%, да – это по данным Минсельхоза, это все можно проверить. Это очень большая и серьезная капиталоемкая промышленность, и вопрос не только сырьевой составляющей, но и оборудования и всех тех компонентов…

– Может быть, оборудование просто старое у вас?

– Конечно, не без того. По данным того же Минсельхоза, по нашей отрасли 65-70% объем износа основных фондов, который требует модернизации, реновации, строительства новых мощностей. На это, с другой стороны, нужно смотреть, конечно, с позитивной точки зрения, поскольку, уделяя внимание развитию мукомольной и хлебопекарной отрасли, это будет вызывать достаточно серьезный спрос на отечественное оборудование, на отечественное машиностроение…

– А оно есть?

– Конечно, есть, и очень успешно развивается. Мы предъявляем особенно сейчас достаточно серьезный спрос, но могли бы еще гораздо больше его предъявлять и вытягивать таким образом всю экономику страны, так сказать, из кризисных явлений за счет предъявления спроса на машиностроительную продукцию. Но для этого необходимо, конечно, тоже уделять такое же внимание, как и сельхозтоваропроизводителям, нашим отраслям.

– Понятно. Валерий Леонидович, у нас сейчас на связи Сергей Шлапак, фермер из Ростовской области. Сергей, здравствуйте, вы в прямом эфире.

– Добрый день, студия, добрый день, зрители.

– Вы слушаете нас, Сергей?

– Да-да.

– Как вам наша тема? Как вы считаете, у вас хорошие цены сейчас на зерно? Как вы полагаете, почему они такие, если они нехорошие?

– Тема цен сейчас как никогда актуальна.

– У вас есть какие-то вопросы к нам?

– Да, Игорь Борисович. Тема цен актуальна сейчас для нас, но как решить ее? Правительство пытается помочь нам решением – льготными тарифами для некоторых регионов – но я считаю, что решить ценовую проблему мы сможем только сами, надеясь на свои силы, то есть в следующем сезоне, если будут достаточно хорошие цены. Но над нами как дамоклов меч висит экспортная пошлина, которую могут в любой момент ввести, если цены чуть-чуть вырастут. Вот господин Чешинский был, так сказать, инициатором: мукомолы, хлебопеки наряду с животноводами выступили за введение ограничения экспорта зерна. По словам Злочевского – это Российский зерновой союз – крестьяне потеряли около 50 миллиардов рублей из-за экспортной пошлины. Вот вопрос к господину Чешинскому, что выиграли хлебопеки из этих 50 миллиардов? Какова КПД ограничения экспорта зерна? Сегодняшние убытки…

– Спасибо, понятно, Сергей. Спасибо вам большое за вопрос. Давайте попробуем ответить на этот вопрос. Спасибо Сергею Шлапаку, фермеру из Ростовской области.

– Крайне удивлен этой постановке вопроса. В этом сезоне какой-либо темы вообще о лимитировании и введении просто, так сказать, нет.

– Но речь идет о прошлом сезоне.

– Да, но в прошлом сезоне их тоже не было: это была тема, наверное, 2014-2015-х гг., когда произошла компиляция двух проблемных факторов (как темпов экспорта, так и падение курса национальной валюты – вы помните, что было с рублем, и это, естественно, достаточно сильно повлияло). Когда происходят подобные катаклизмы, никто от этого не выигрывает, и не мы вводили эту пошлину, это тоже надо понимать.

– Но вы ее поддержали.

– Был определенный момент, при котором, если вы помните, на середину сентября, когда в основной период заготовки (сезон 2014-2015-х гг.) у многих мукомолов запасы были всего на 2 недели во время, когда такой ключевой этап заготовки, и необходимо было тоже, так сказать, стимулировать этот процесс. Для нас не является ограничение экспорта чем-либо приоритетным – мы, наоборот, за стабильность, за то, чтобы экспорт всегда был и Россия была стабильным, надежным экспортным поставщиком. И в рамках этого сезона мы активно сейчас участвуем в заготовке, платим нормальные, адекватные цены, сдерживаем принятые на себя обязательства перед соответствующими поставщиками, не меняя цен. Это очень важно. А для того чтобы стимулировать баланс на рынке зерна на сегодняшний день, нужно применять некий другой инструментарий. Если обещали, например, коллегам интервенции, а сейчас их нет, а это необходимо и мы об этом давно просили, не изобретая велосипед, только в рамках существенных распоряжений и постановлений правительства, давать субсидированные кредиты как мукомолам, так и производителям комбикормов, поскольку зерно – это, конечно, не только хлеб, мука, это еще и комбикорма.

– Конечно.

– И это 78…

– А субсидированных кредитов эта отрасль не получает?

– Вы знаете, у нас есть задолженность за 2015-2016-е гг…

– У вас есть или перед вами есть?

– Перед нами есть у федерального бюджета по оборотным кредитам для заготовки зерна для мукомолов…

– Какая сумма?

– Консолидированной цифры нет, мы ее не знаем (Минсельхоз знает), но она до сих пор не выплачена.

– Ну это миллионы, миллиарды? – сколько это?

– Нет, ну это по отдельно взятым предприятиям небольшие десятки миллионов рублей. Для кого-то, может быть, эта цифра чуть побольше в зависимости от объема производства…

– Для одного предприятия это большие…

– Да, это, несомненно, большие ресурсы; для кредитной истории это важно с банком, если, так сказать, сегодня не так легко получить ресурсы – они видят, что история вопроса не решается долго. А в этом сезоне как никогда при таком большом объеме для нас, наоборот, как раз важно, пока есть такая возможность, обеспечивать буферные запасы качественного зерна, для того чтобы пройти этот сезон…

– А какой должен быть запас зерна в стране? Вот какой был запас зерна в стране, когда наступил 22 июня 1941 года? – какой был запас зерна в стране?

– Насколько я помню, по-моему, это было порядка 22-23 миллионов тонн в госрезерве в Советском Союзе перед началом Второй мировой войны.

– А сейчас какой у нас запас?

– Технически я думаю, что это секретные данные, этот вопрос не ко мне.

– Теоретически.

– Но понятно, что значительно меньше. Но сегодня, может быть, столько и не нужно; есть к тому же итерационный фонд. Но наличие запасов и переходящие остатки – это на самом деле не недостаток, а достоинство, которое позволяет балансировать различные ключевые факторы, связанные с нестабильностью на зерновом рынке. И зерновой рынок – он важнейший и ключевой, поскольку зерно – это не только хлеб и мука, но это через комбикорм мясо, масло, молоко.

– Конечно.

– Молоко – это ключевой сырьевой рынок, который влияет на макроэкономическую стабильность. И одна из важнейших составляющих продовольственной инфляции – это зерно, поскольку оно влияет на всю производную продукцию.

– У нас есть звонок из Саратова – Елизавета, здравствуйте, вы в прямом эфире «Аграрная политики». Пожалуйста, короткий вопрос.

– Да-да, спасибо. Я хотела спросить. Вот в Саратове у нас когда-то были калачи шикарные, а сейчас ничего нет. Весь хлеб, какой ни купишь – все сыпется. Зачем разрешают добавки туда совать?

– Спасибо, Елизавета. У меня тоже ощущение: приезжаешь на Кубань… Я помню свое детство на Кубани, когда вот эти караваи ребристые были – на него нажимаешь, держишь, а он потом опять встает.

– Отпускаешь – поднимается, правильно.

– Почему сейчас такого хлеба нет? Даже на Кубани его нет.

– Вы знаете, такой хлеб есть, это вопрос на самом деле совести производителя…

– Валерий Леонидович, где? Дайте адресочек.

– Дадим, не вопрос – без блата, через товароведа, через офсклад, такого нет. Все действительно зависит исключительно от качества и добросовестности производителя и какое входное сырье он использует. И то, о чем мы говорим – такой хлеб, который не поднимается, у которого нет подъема – это говорит о том, что его в основном сделали, конечно, из пшеницы 4-го класса, то есть недостаточно качественного зерна. Может быть, это даже сделано на…

– Почему используется пшеница 4-го класса? Есть устойчивое мнение – его пока еще никто не опроверг – что… Вы же сказали, что рентабельность 1-2% у больших хлебозаводов.

– И у мельниц то же самое.

– Вы сказали, что им надо экономить, поэтому они используют дешевые сорта.

– Нет, не это главное, а разница в цене между мукой, сделанной, например, по ГОСТу и ПТУ, не такая большая – в пределах 5-10%.

– Этот вопрос скорее не для вас, а скорее для наших зрителей, чтобы они понимали, в чем дело.

– Значит, тот производитель, на кого ссылается зритель, использует некачественное сырье. И, может быть, это сырье вообще произведено на мини-мельнице, у которой вообще нет полного технологического оборудования для производства безопасной и качественной продукции.

– Почему так плохо поддерживаются крупные хлебозаводы? Почему, объясните.

– Объясню. Технически они вообще никак не поддерживаются, потому что по хлебопекарной промышленности на сегодняшний день нет необходимого финансирования с субсидированием процентной ставки, как это вообще должно быть даже по последнему распоряжению Правительства №1828…

– То есть у нас все внимание на производство зерна, а не на выпечку?

– Да, у нас гораздо большее внимание уделяется именно производству сырьевой сельскохозяйственной продукции.

– Это чья ошибка, как вы считаете?

– Это не ошибка, это такой вектор развития. Но мы считаем, что…

– Извините, но это ошибочный вектор развития.

– Хорошо, мы не будем давать со своей стороны оценок, мы скажем свое видение: мы считаем, что пищевая и перерабатывающая промышленность является как бы ключевым, важнейшим элементом в агропродовольственной политике, и это должно быть становым хребтом развития сельского хозяйства. И необходимо уделять как раз развитию именно этого направления.

– Вот тогда у меня встречный, еще один вопрос. Вот представим себе, что что-то случилось – землетрясение, наводнение. Для МЧС это большое событие. Не дай бог военные действия – спаси господь.

– Не дай бог, да.

– И нам срочно нужно будет перевести хлебозаводы на военные рельсы, на мобилизационный режим, то есть производить ржаные буханки и буханки белого хлеба, то есть пшеничного, верно? Через сколько часов они должны перейти на военный режим? – через сутки, верно? Вы сейчас не пугайтесь, я немножко знаю отрасль.

– Мы не пугаемся, нас испугать сложно.

– Для этого нужно сохранять мобилизационную мощность, то есть эти формы под буханки – их нужно чистить, за ними нужно ухаживать, их нужно где-то складировать – это все затраты. Кто эти затраты компенсирует? Их компенсирует кто-нибудь? – Министерство обороны, МЧС, государство, какой-то фонд существует? Или это все держится за счет самого завода?

– На сегодняшний день заводы должны поддерживать так называемый мобрезерв, они его поддерживают в рамках своей необходимой компетенции. Но то, о чем мы говорим – а мы надеемся, что этого никоим образом не произойдет – но тем не менее, конечно, этому аспекту нужно уделять необходимое внимание, поскольку в случае любой чрезвычайной ситуации именно крупные производители могут обеспечить резкий, взрывной, необходимый объем производства той или иной продукции…

– Но не мелкие же пекарни.

– Ну конечно, да. Мы к этому всегда готовы, и исторический опыт показывает, что в разные сложные времена на себе хлебопеки вытягивали все необходимые поставленные задачи.

– Какая сейчас средняя зарплата по отрасли?

– Не самая высокая, к сожалению, надо сказать. И ключевой фактор роста как раз этой зарплаты должен определяться…

– Вы цифру, цифру назовите.

– Вы знаете, есть и 15, и 17, и 20, и 30 тысяч рублей в зависимости от регионов…

– То есть не выше, чем по сельскому хозяйству?

– Конечно, да.

– Это просто вопрос для ушей тех, кто думает, что хлебопеки на крупных заводах на чем-то там наживаются. Вот, собственно, и правда.

– Да. И для того, чтобы была адекватная заработная плата, необходимо осуществлять модернизацию, реконструкцию на базе энергосберегающих и новых технологий, обеспечивать технологически новую платформу…

– Даст Бог, с помощью нашей программы все услышали ваши слова, и какие-то сдвиги в отрасли начнут происходить. Я вас поздравляю с наступающим Днем работника сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности.

– Спасибо большое от имени коллег.

– У нас в гостях был Валерий Леонидович Чешинский, президент Российского союза пекарей. С вами была программа «Аграрная политика» на канале Общественное телевидение России, вел ее Игорь Абакумов. Увидимся в следующий понедельник в любую погоду.

Читайте прогноз ценовых колебаний с 2 по 6 октября 2017

Источник: otr-online.ru