Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Краевой законодатель и агробизнесмен рассказал о влиянии эмбарго на местный рынок продовольствия, взаимодействии торговцев и производителей, а также господдержке сельского хозяйства.

— Виктор Генрихович, может быть, введение эмбарго — это своего рода «стресс-тест» агропромышленного комплекса, и главная идея российского правительства — проверить, насколько наша страна зависима от импортного продовольствия, по примеру того, как это было в 2008 году с финансовым сектором?

— Надо чётко понимать, что производство продовольствия в объёмном показателе на сегодняшний день очень высоко. В Российской Федерации в этом году ожидается урожай зерновых и зернобобовых в размере 107 млн т. Предыдущий показатель — 92 млн т. Собственное потребление зерна в стране находится на уровне значительно меньшем, чем производимый продукт.

Существует проблема вывоза сырья за пределы России, что обусловлено отсутствием логистики. Поэтому общий объём урожая зерна и зернобобовых позволяет развивать животноводство внутри страны.

Количество зерна в России позволяет полностью закрыть потребности кормов для птицы и свиней. Ограничение импорта позволит ликвидировать существующий дисбаланс.

— Как считаете, санкции пойдут на пользу аграриям? Возможно, они объединятся в кооперации, начнут больше производить?

— Очень бы хотелось, но уверенности в этом у меня нет.

Процесс кооперации в сельском хозяйстве идёт. На Законодательном собрании в рамках бюджетной поддержки мы приняли целый ряд мер, которые стимулируют развитие кооперации на селе. И сейчас проводим эту работу. Видимо, у сельхозпроизводителя есть советский пережиток. Он внутренне не готов к потребкооперации. Наладить её можно, но снова будут советские колхозы, ни к чему хорошему это не приведёт. Это абсолютно точно, и это понимают все.

Нормальная потребкооперация, как в Европе, должна возникнуть снизу. Сельхозтоваропроизводителям необходимо осознать, что им это нужно. Поддержка бюджета однозначно будет оказана.

— Как на негибкость местных сельхозпроизводителей реагирует ритейл?

— Когда в торговых сетях исчезнет европейский товар, а полки нужно будет заполнять, им придётся работать с местными сельхозпроизводителями. На этом фоне, возможно, что-то изменится, возникнет движение навстречу друг к другу.

Что появилось раньше: курица или яйцо — это бесконечный спор. Точно так же можно спорить о том, что важнее: чтобы сети пошли к сельхозпроизводителям, пытаясь их стимулировать к производству и товаропотоку, который им нужен, и формулировали такую задачу и перед производителями, и перед Министерством сельского хозяйства Пермского края, или сельхозпроизводители и министерство пойдут к сетям? Если сейчас со стороны и министерства, и сельхозпроизводителей есть движение по направлению к сетям, есть попытки сотрудничать, то со стороны сетей такое желание отсутствует. И у них, скорее всего, такое отношение: «У нас есть раскрученные европейские бренды, понятная упаковка, абсолютно понятное европейское возлежание на полке, и нам ваши товары не нужны».

Приведу личный пример. У меня есть собственное оленье хозяйство, в котором живёт 1,2 тыс. оленей. Оленина присутствует в магазинах Пермского края, но никто не хочет покупать оленину локального производства, хотя цена на неё на 40% ниже, чем на аналогичную норвежскую и шведскую продукцию. Сетям выгодно делать заказ сразу на несколько видов продуктов в одной оптовой базе. Не хотят связываться с мелкими поставщиками, хотя я могу обеспечить равномерные поставки в течение всего года.

Неуравновешенность торговых связей имеет самое прямое отношение к сельскому хозяйству. Любой переработчик молока консолидирует его поставщиков — получает от десятка хозяйств свежее молоко, в течение суток его перерабатывает и на следующие сутки поставляет в торговлю. Формирует для сетей стандартный продукт, обеспечивает ежедневные поставки с понятной ценой и качест­венной упаковкой.

Такого же взаимодействия между поставщиками и переработчиками овощей и мяса у нас нет. Ни один из мясных комбинатов не занимается поставками свежего охлаждённого мяса в сети. Мясоперерабатывающие комбинаты сосредоточены на переработке импортного сырья не всегда лучшего качества. Мясо завозится брикетированное и тоннами, затем из него делают колбасу. Никто не хочет наладить ежедневную систему приёма мяса у населения, а это можно было бы сделать. Перерабатывать и в магазины поставлять свежим, как и молоко.

— Что мешает переработчикам консолидировать у себя мясо различных поставщиков?

— Мешает экономика и структура потребления. В конечном итоге любой бизнес обслуживает того потребителя, который формирует у него заказ. Объём продаж свежей молочной продукции выше, чем охлаждённой мясной.

Сказывается отношение к мясу населения — оно гораздо более утилитарное, чем к молоку. Это сформировавшиеся с советских времён пристрастия, когда свежее мясо в магазинах просто отсутствовало. Люди привыкли к этому, потому, покупая мясо, не требуют, чтобы оно было охлаждённым, без предварительной заморозки. Они не готовы платить за разницу в цене: свежее мясо дороже замороженного. И переработчики понимают, что в цене нет премии за охлаждённую продукцию. Раз премии нет, выбрана продукция с более низкой себестоимостью.

Что дешевле: каждый день гонять машины, собирать по две—три коровы в деревне, привозить, забивать и формировать охлаждённые качественные продукты либо 60 т замороженного мяса в брикетах сгрузить, каждый день по плану отбирать, запускать на куттеры и получать продукцию, которая хорошо продаётся? Дешевле купить заморозку. Вот и всё. Собранное у фермеров мясо высокозатратно, поэтому его высокая стоимость оправданна.

Тем не менее спрос и предложение охлаждённого мяса формируются. Думаю, когда-нибудь охлаждённое мясо будет востребовано. В этом направлении есть первые «ласточки». В рознице продают свежую продукцию сети «Ваш фермер», «СемьЯ». Всему своё время.

— Через год, когда эмбарго будет снято, Россию не ждёт перепроизводство сельхозпродуктов?

— Ответом на мнения производителей: «Нас с рынка вытесняют, потом мы на него вернёмся» — может быть русская поговорка «Свято место пусто не бывает». Поэтому уйти с места просто, вернуться — очень сложно. И не потому, что все против, а потому, что место будет занято. Возвращение на него потребует гораздо больше усилий, чем при входе на пустующий рынок.

Российские производители не смогут совершить прорыв в производстве и заместить часть некоторых товаров, в том числе сыры, сложные продукты мясопереработки.

Иначе и легче с простыми товарами. Их замещение произойдёт. Соседи Евросоюза — Турция и Египет, Бразилия и Аргентина — активно готовятся выйти на российский рынок и его заполнить.

— Сколько времени может занять переориентация торговых сетей на новых поставщиков, а покупателей — на новые товары?

— Это перманентный процесс. Формирование вкусов населения в потреблении продуктов происходит долго. Если 10 лет назад оливковое масло было товаром премиум-класса, то сейчас это обычный товар, с широкими объёмами продаж.

То же самое касается сыров. Европейские сорта раньше лежали на прилавках как эксклюзив. Сейчас, конечно, не как в Италии сумасшедший выбор, но несколько десятков основных сортов лежит. То же самое касается рыбы.

Переориентация населения и его вкусов на продукты происходит постоянно, этому достаточно большое внимание уделяют сети. Торговые сети — как фаст-фуд. В этом их минус. Постепенно происходит вытеснение небольших частных магазинов, где хозяева хотели бы развивать что-то своё. Любой сетевой магазин — это «фаст-фуд»: ему надо одинаковый товар в одинаковом магазине, в одинаковой упаковке, по всей стране. А лучше по всему миру. Такое требование.

Переориентирование на европейский стандарт потребления, хотим мы того или не хотим, происходит. Этому способствует интеграция в продовольственный рынок европейских сетей, как, например, X5 Retail с голландскими владельцами. Все думают, что это обычная «Пятёрочка», а это далеко не российская сеть.

Точно также наша кондитерская фабрика «Пермская» стала фабрикой Nestle. Раньше она выпускала пермские конфеты, сейчас выпускает Kit Kat на всю Европу. Унифицировали производство, и не существует больше пермских конфет.

— В какие сроки пройдёт замещение выбывающих товаров?

— Думаю, что не будет проблем с замещением выбывающих товаров. Нас окружают страны, которые готовы поставлять свинину и птицу в неограниченном количестве. Считаю, что ряд предыдущих мер по ограничению ввоза свинины из Китая, мяса из Аргентины и Бразилии в приоритет импорта из Евросоюза и США носили протекционистский характер. И сейчас, когда ситуация изменится, эти страны быстро заместят на рынке мясо.

По тем ценам, по которым Россия потребляет мясо птицы, свинины и говядины, его избыток на мировом рынке, можно приобрести без проблем. Все альтернативные поставщики готовы поставлять свою продукцию, их устраивает российский рынок, устраивают закупочные цены.

— Это применимо ко всем группам продуктов?

— В основном это мясо. Что касается овощей, то мы никак не зависим от Евросоюза и Америки в отношении картофеля. Основной и традиционный поставщик картофеля на российский рынок — это Беларусь. Мы находимся в Едином таможенном союзе, и никаких ограничений на торговлю нет.

Картофелем, морковью, капустой, луком собственного производства, особенно с учётом Беларуси, Россия себя полностью обеспечивает.

Экзотические товары (особые сорта лука, зимние баклажаны) стоят в торговых сетях очень недёшево. Не обладаю цифрами объёма потребления, но, по моему мнению, он очень невелик в связи с ценой. И процент населения, которое покупает эти товары, также невелик. Есть Турция, готовая поставлять нам те же овощи, и замещение произойдёт довольно быстро.

Салатная группа выращивается в России и в Пермском крае с избытком. Только раньше приоритет отдавали европейскому товару. Например, овощеводческий колхоз «Труженик» испытывает проблемы с реализацией продукции. Они готовы производить любую капусту и зелень, которые необходимы сетям. Уже сейчас выращивают китайские сорта. Существуют определённые проблемы с хранением этой продукции. Дисбаланс есть в поставках салата «Айсберг»: его привозят в основном из Европы. Если брать укроп, петрушку, листья салата, то это всё выращивается в Пермском крае. И «Айсберг» начнут производить, так как для производителя нет разницы, какой вид салата выращивать. Будет спрос — будет и производство.

— Как насчёт бесперебойной поставки на прилавки фруктов?

— Насчёт фруктов есть определённая проблема, особенно в Пермском крае. Картошка вырастает за 90 дней, яблоня за этот срок вырасти не может. Но есть страны, которые производят достаточно много фруктов. Это опять же Турция и Западная Африка, которые с удовольствием начнут закрывать российский спрос.

Думаю, очень активно начнёт развиваться садоводство. Условия для этого есть в Воронеже, Ульяновске, части Ростовской области, Краснодарском крае, Крыме. Объём земли, где можно взращивать сады, просто невероятный.

— Будут ли власти поддерживать сельхозпроизводителей в сотрудничестве с торговлей? Что для этого необходимо сделать?

— Такая работа ведётся. Она проводится в плане налаживания диалога поставщиков и магазинов. Например, в Барде прошла ярмарка предложений сельхозпроизводителей и потребителей Пермского края в плане сотрудничества с торговыми сетями, магазинами, ресторанами. Это мероприятие — не единственное, и запланировано их достаточно много.

Власть обязана и должна выполнять функции коммуникации, связать два вида бизнеса — очень важно. Очень часто производители не понимают, что нужно продавцам. У каждого свои представления о товаре и о правилах поведения на рынке. И задача власти — сблизить их позиции, найти точки соприкосновения.

Когда связи возникнут, особенно на фоне отсутствия европейских товаров, эффект будет достаточно неплохой. Желание такое у игроков рынка существует. Когда товаров нет, сети готовы идти на определённые уступки.

— Это выстраивание коммуникаций. А как насчёт финансов? Есть ли у аграриев потребность в них? Возможно, Законодательное собрание будет рассматривать этот вопрос?

— Поддержка сельского хозяйства является одной из самых масштабных соответствующих программ в Пермском крае. В этом году на поддержку сельхозтоваропроизводителей из краевого бюджета затрачено 2,3 млрд руб., общая поддержка — около 4 млрд руб., с учётом федеральных и муниципальных субсидий. На 2015 год также запланировано выделение из краевого бюджета 2,3 млрд руб. Бюджет сейчас формируется, цифры, возможно, уменьшатся.

В середине августа я встречался с губернатором Виктором Басаргиным, мы достаточно долго разговаривали на тему поддержки сельского хозяйства, и он считает необходимым содействовать сельскому хозяйству в развитии.

— Как повлияют санкции на краевой бюджет?

— Предприятий, которые пострадали бы от санкций, в Пермском крае нет. Налоги как были, так и останутся. В моём понимании, как было раньше, так и будет двигаться дальше.

— В каких случаях санкции могут быть отменены? Какова вероятность, что это случится, и стоит ли на это рассчитывать?

— Вопрос снятия санкций очень сложный. Заходить в конфликт легче, нежели выходить из него. Думаю, сегодня входим в достаточно длительный режим замороженного конфликта. Есть ряд моментов, на которые Российская Федерация не пойдёт, и ряд моментов, на которые не согласится Евросоюз.

Вопрос санкций является геополитическим. Россия должна определить для себя, встраиваться ей в общий мировой ряд или мы хотим отстаивать свою позицию, неважно, где мы присутствуем и что мы делаем.

Поэтому я думаю, что нет перспективы снятия санкций на импорт продуктов в ближайшие год—два.