Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

95 лет назад, в марте 1921 г., советская власть объявила крестьянам о Новой Экономической Политике. Применим ли тот опыт в нынешней России? Об этом «АиФ» поговорил с Еленой Скрынник, министром сельского хозяйства России в 2009-2012 гг.

НЭП-2 в действии

— Елена Борисовна, вы уже говорили о достижениях сельского хозяйства в России начала ХХ в., когда мы кормили чуть ли не полмира. А потом случились две войны — Первая мировая и Гражданская, — революция, разруха и голод… Деревня была обескровлена, хлеб у крестьян отбирали под дулами пулемётов. Если бы не НЭП, неизвестно, как бы сложилась судьба страны?

— НЭП — хороший пример того, как частная предпринимательская инициатива может обеспечить прорыв в производст­ве сельхозпродукции. В 1920-е гг. Россия совершила настоящий скачок. Переход с продразвёрст­ки на продналог (нагрузка на крестьян сократилась в 2 раза) позволил обеспечить хлебные заготовки, создать запасы продовольствия в городах. В ­1922-1928 гг. производство зерна выросло почти в 2 раза — с 34 млн т до 54 млн т в год. Производство картофеля превысило довоенный уровень на 75%. Поголовье свиней за 1923-1928 гг. выросло с 5,8 до 12 млн — в 2,1 раза, поголовье крупного рогатого скота — в 1,6 раза. Развивалась кооперация — в 1928 г. порядка 40% сельского населения страны являлись членами кооперативов.

Так вот, почти такой же скачок у нас произошёл в последние годы. В агропром были вложены сотни миллиардов рублей. Упор поначалу был сделан на развитие крупных хозяйств, агрохолдингов. И это дало отдачу. Скажем, производство мяса птицы увеличилось почти в 1,5 раза, свинины — на 20%. Россия стала экспортёром растительного масла, сахара, вернулась на мировой рынок зерна с показателем почти в 30 млн т. Всё это, я считаю, заслуга приоритетного национального проекта по развитию АПК, докт­рины продовольственной безопасности, принятой в 2010 г., других мер, инициированных В. Путиным. В каком-то смысле нацпроект «Развитие АПК» стал аналогом НЭПа — если хотите, НЭПом-2.

— Но в начале 1920-х гг. ещё не было агрохолдингов, ставка делалась на простого крестьянина. Был даже брошен неожиданный для большевиков лозунг: ­«Обогащайтесь!»

— Сейчас задача такая же — дать крестьянско-фермерским хозяйствам все возможности для развития, потому что только они способны обеспечить взрывной рост производст­ва. Я считаю, что именно фермеры накормят всю Россию, за ними будущее! Сегодня их доля в сельхозпроизводстве всего 10-15%. Наша задача — довести её до 30-40%. И тогда мы будем уверены, что у нас на селе есть устойчивый класс собственников, который будет наращивать выпуск сельхозпродукции. Это, к слову, уже в ближайшие 10 лет обеспечит и успех импортозамещения, позволит поставлять на экспорт экологически чистую фермерскую продукцию.

Что государство может сделать для фермеров? Прежде всего предложить им безвозвратные субсидии на развитие — покупку техники, скота и т. д. Когда я возглавила министерство, мы стали выделять на эти цели 5 млрд руб. в год, сейчас объём поддержки — около 7 ­млрд. Но субсидии надо увеличить как минимум до 15 млрд руб. в год, удерживая их на таком уровне хотя бы в течение 5 лет. Кроме того, нужно обеспечить фермерам доступные кредиты, возможность взять в лизинг технику. Нужно развивать фермерскую кооперацию. Знаете ли вы, например, что фирма Valio была основана ещё в Россий­ской империи в качестве сообщества крестьянских кооперативов? Сегодня она объединяет порядка 7,5 тыс. фермеров, это одна из крупнейших компаний Финляндии с оборотом 2 млрд евро, выпускающая почти 2 млн т молока в год и почти 30% мирового объёма сливочного масла. Что нам мешает продолжать создавать такие же успешные фермерские объединения уже в новой России, в каждом её регионе? Да, есть законодательные ограничения по созданию кооперативов, но над этим можно и нужно работать.

Как снизить цены?

— А зачем государству возиться с тысячами мелких фермеров, если можно поддержать десяток тех самых агрохолдингов? Их же проще контролировать. Кстати, НЭП в СССР, в конце концов, свернули, загнав частников в колхозы.

— Да, но к чему мы в результате пришли? Потеряли объёмы производства, стали закупать зерно и мясо за границей. Это же был национальный позор! Повторюсь: без множества небольших хозяйств, без мощного среднего класса село не поднять. С точки зрения государст­ва широкий класс фермеров означает устойчивость аграрной экономики. А с точки зрения потребителя — стабильность и даже снижение цен на продукты благодаря конкуренции.

— Но для этого фермеру ещё надо пробиться на прилавки. Торговые сети же предпочитают иметь дело с «крупняком»…

— С сетями нужно работать: я в своё время лично ездила и договаривалась, чтобы в супермаркетах были фермерские прилавки. И они появились, как и фермерские рынки… Фермеру выгоднее реализовать продукцию по короткой цепочке, чем сдавать её кому-то на переработку. Если он сам может переработать то же молоко, упаковать, довезти до магазина, его прибыль удваивается! Та же история с зерном. Если бы наши аграрии продавали не «сырое» зерно, а муку, то их доходы резко выросли бы.

— Недавно вы привели поразившую меня цифру: Россия продаёт на экспорт всего 100 тыс. т муки, а Турция — 3,5 млн т — в 35 раз больше! Как же так?

— Да, такова статистика. Хотя Турция не является крупным производителем зерновых. Но турки создали крупные перерабатывающие мощности, закупают зерно у нас в РФ и с огромной выгодой продают муку. А что нам мешает развивать свою переработку и торговать в мире и мукой, и другой высококачественной продукцией, в том числе фермерской? Ничто! Для этого нужна лишь продуманная государственная политика. А за аграриями, как показывает опыт и времён НЭПа, и последних лет, дело не станет.

Источник: aif.ru