Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

О необходимости развития малого и среднего предпринимательства постоянно твердят российские чиновники. Однако вклад малого и среднего бизнеса в ВВП России по-прежнему в три-четыре раза меньше, чем в других странах. О том, что нужно сделать, чтобы появлялись новые малые и средние предприятия, а действующие могли развиваться, «Газете.Ru» рассказал председатель президиума Ассоциации молодых предпринимателей России Дмитрий Кравченко.

—Здравствуйте, Дмитрий. Спасибо, что пришли к нам. Мы хотели бы обсудить с вами очень важный вопрос, который сейчас поднимается на самом высоком уровне, — проблемы малого и среднего предпринимательства в России. О необходимости развития малого и среднего бизнеса очень много говорят, но при этом непонятно, какие конкретные меры принимаются. Было бы здорово, если бы вы немного рассказали об этой проблеме, а потом мы перейдем к вопросам от наших читателей и от редакции.

—Еще раз добрый день. Спасибо, что «Газета.Ru» говорит о проблематике малого и среднего бизнеса, это действительно очень важно. Мы знаем как аксиому, что в любой сильной экономике не менее 50–60% ВВП должен обеспечивать малый и средний бизнес. У нас, по самым позитивным оценкам, малый бизнес сейчас дает только порядка 15% ВВП. В последнее время государство начало принимать меры по поддержке малого и среднего бизнеса — создано Агентство кредитных гарантий, сейчас Министерство экономического развития думает над изменением структуры субсидирования МСП, разрабатываются и другие меры поддержки. При этом пока нет никаких попыток изменить ситуацию с доступностью кредитных ресурсов для малого и среднего бизнеса. В банках кредит взять практически невозможно. То есть, конечно, многие берут, но проценты просто ужасающие. Люди не справляются с кредитами по тем ставкам, которые предлагают сегодня банки.

Сейчас многие могут возразить мне, сказать, что есть субсидии, например, от московского правительства, что в регионах тоже бывают субсидии. Однако субсидия, как и кредит, — это только звучит хорошо. А на деле ты сталкиваешься с большим количеством требований, проверок, сбором и подготовкой огромного количества документов. И в итоге тебе могут отказать в кредите или субсидии либо потребовать дополнительного поручительства, новых залогов.

—Под какие ставки в среднем банки сейчас кредитуют малый и средний бизнес? Приемлемы ли эти ставки? Могут ли предприятия позволить себе кредиты по таким ставкам?

—Смотрите: минимальная ставка для малого бизнеса, с которой я сталкивался, — это 17%. Конечно, крупный бизнес имеет возможность кредитоваться под другие ставки, в том числе за рубежом. Но для малого бизнеса это от 17% и выше.

—И насколько выше?

—По-разному бывает. Если это микрофинансовая организация, то доходит до 40–50% и даже до 200%. А если это банки, то где-то от 17 до 32%.

—И насколько приемлема такая ставка для малого и среднего бизнеса?

—Конечно, она совершенно неприемлема. Давайте посмотрим на ситуацию, когда молодой человек открывает бизнес. У него есть идея, и в большинстве случаев есть конкурент, который уже работает на этом рынке. Он начинает свое дело и с первого же дня начинает конкурировать. Поначалу это всегда тяжело, потому что нет опыта. Кроме того, приходится нести бремя по выплате кредитов. Статистика говорит нам о том, что 90% новых компаний закрывается в первый год своего существования. В большинстве случаев это происходит именно потому, что предприниматели не могут справиться с финансовой нагрузкой.

— Наш читатель сообщает, что во многих зарубежных странах существует так называемый trial период предпринимательства, когда можно легко и быстро открыть компанию, а если что-то не получилось — так же быстро закрыть ее. Вы не знаете, планируется ли каким-то образом вводить такие преференции?

Безусловно, чтобы предупредить такие ситуации, есть несколько мер, которые эффективно работают во всем мире. Прежде всего это налоговые каникулы на несколько первых лет с момента открытия бизнеса. Сейчас эта мера поддержки у нас экспериментально вводится в некоторых регионах. Это общемировая практика, это работает во всех развитых странах мира. В ряде стран есть бизнес-инкубаторы. Какое-то время назад бизнес-инкубаторы были модной темой и у нас, но сейчас они превратились в аренду по обычным рыночным ставкам.

А что касается кредитов, выход у нас один – нужно снижать ставку до 6–8% годовых максимум. Это та нагрузка, которую могут выдержать предприниматели. Конечно, есть ставка Центробанка, на основании которой банки формируют свои ставки для бизнеса и населения. Но мало снижать только ставку ЦБ, нужно не позволять банкам так завышать свои ставки. Сейчас из-за огромных ставок мы видим огромную долю невозврата кредитов.

—Вы считаете, что большой процент невозврата связан именно с такими жесткими условиями?

—Конечно, в первую очередь именно с этим. И стоит отметить, что в этом году объем кредитования малых предприятий упал в два раза по сравнению с прошлым годом. И нет никакой паники, кажется, что банки этой ситуации только рады. Потому что малые предприятия – это лишняя нагрузка и лишние проблемы, лишний невозврат.

Если я не ошибаюсь, то в 2013 году у нас в стране умерло полмиллиона предприятий из-за отсутствия условий для развития. Выросла налоговая нагрузка, социальные взносы, сказалась недоступность кредитов.

Я сам предприниматель. Однажды я попытался получить кредит в одном из крупных российских банков. И вот с чем я столкнулся. Сначала мы собирали документы, банк потребовал балансы, данные по прибыли, налоговую отчетность, множеств справок и выписок – огромное количество бумаг. Но мы их все-таки собрали. Когда банк начал их проверять, выяснилось, что часть этих бумаг уже устарела, все нужно делать заново. Мы начали переделывать. В банке снова начали проверять – какие-то бумаги снова устарели, банк опять запросил новые выписки, потом возникли вопросы по балансу.

Через три месяца вынесли вердикт: нужны залоги. У нас есть производство, мы предложили в качестве залога производственные мощности. Но банк очень низко их оценил, поэтому от этого варианта тоже пришлось отказаться. Потом нам предложили привести поручителей, которые могли бы, в случае чего, обеспечить погашение кредита. Это было уже совсем смешно, и мы просто отказались от развития бизнеса на заемные средства. В итоге из-за того, что мы не смогли привлечь деньги, развитие компании шло чуть медленнее, но зато мы не попали в долговую яму. Потому что кредитная ставка, по которой банк был готов нам выдать кредит, была около 19%. Еще у нашего генерального директора обнаружили небольшую просроченность по возвратно-кредитной карте, которую он допустил много лет назад. Просрочка была не потому, что у него денег не было, просто тогда только-только появлялись такие карты, и не все успевали вовремя возвращать деньги, еще не сформировалось понимание, что если ты берешь, тратишь, то надо вовремя возвращать. Это тоже был один из показателей, которые привели к отказу в выдаче кредита.

—А вот как вам кажется, кто создает такие неблагоприятные условия? Это регулятор так стращает банки, сами банки так ведут себя или это в целом находится как бы в рамках текущей государственной политики?

—Наверное, это не совсем государственная политика, а просто такова сформировавшаяся за 20 лет банковская система. После 2008–2009 годов, после кризиса предпринимательская активность начала снижаться, потому что все стали свидетелями того, как закрывались компании, как увольняли сотрудников, сколько людей «попали» с кредитами. До сих пор люди боятся открывать бизнес. Если мне не изменяет память, в 2008 году стать бизнесменами хотели 10%. А сейчас 1,5%. Эта статистика ужасна – за шесть лет число людей, готовых заниматься бизнесом, упало в 7 раз.

—Вот вы говорили про меры помощи государства. Может быть, конкретный механизм, предлагаемый вами, озвучите?

—Две меры я уже назвал. Даже реализовать только их — этого уже будет достаточно. Во-первых, это налоговые каникулы на первые три года работы. К тому времени предприниматели будут уже твердо стоять на ногах и смогут позволить себе платить налоги.

Вторая мера поддержки, как я уже сказал, это снижение реальной процентной ставки, например, через ее субсидирование. Я знаю, что в ряде регионов, в том числе и в Москве, есть такие программы поддержки. Но, во-первых, только единицы получают ее; во-вторых, повторюсь, чтобы получить эту меру поддержки, нужно пройти семь кругов ада.

Ну и в-третьих, я бы предложил, чтобы государство сотрудничало с бизнесом по принципу государственно-частного партнерства. Всем известно, что субсидии работают неэффективно. Во-первых, если начинающий предприниматель начинает получать бесплатные деньги, которые ему не нужно возвращать, то ему сложнее потом тратить свои. Он не будет рисковать своими деньгами, что неправильно. Предприниматель должен в первую очередь надеяться на себя. И во-вторых, у многих предпринимателей, которые попробовали однажды бесплатные деньги, это превращается в бизнес. Они входят во вкус и продолжают привлекать эти вот халявные субсидии. И ни о какой предпринимательской деятельности здесь речи не идет.

Вместо того чтобы раздавать субсидии, можно было бы взять эти средства и реализовать на них программу импортозамещения в одной отдельной отрасли, например текстильной. Построить заводы, провести кампанию по популяризации российской продукции. Это будет гораздо эффективнее. Сейчас у нас в Ассоциации молодых предпринимателей есть целая законодательная инициатива такая, мы собираем подписи в ее поддержку.

—Это в части импортозамещения?

—Да. Все последние события говорят о том, что необходимо развивать внутреннее производство, которого у нас сейчас нет. У нас есть банки, их много, у нас есть нефтегазовые предприятия, их тоже достаточно много, сектор бизнес-услуг неплохо развивается. Но производственный сектор в упадке, можно сказать, что его просто нет. А на производствах, причем небольших, держится экономика Чехии, Германии, например. Если вы поедете по Германии, то увидите вдоль трассы заводики, заводик за заводиком. Или один огромный завод, а вокруг него еще маленькие заводики. Вот нам так надо жить, это должна быть в том числе наша модель. Представляете, какая будет экономика сильная, если у нас будет и нефтегазовый сектор, и развитый малый и средний бизнес. Это будет экономика номер один во всем мире. Мы обгоним даже тех, кто когда-то придумал доллар.

—В регионах тоже существует проблема с кредитованием? Я так понимаю, даже более остро. Что говорят региональные предприниматели, может быть, в рамках вашей ассоциации?

—Они говорят примерно все то же самое. В регионах меньше доверия, сейчас все боятся, что банки будут закрываться, поэтому предприниматели боятся брать кредиты.

—А как регионы помогают предпринимателям? Как обстоят дела, например, с подключением к сетям?

—Сейчас мы видим, что регионы борются за инвесторов – предлагают площадки, подведение инфраструктуры. Уже дошло до того, что кто-то готов субсидировать строительство заводов, до 30%. Освобождают от налогов на имущество, например, как в Тульской области.

Это все важно, потому что подключение к инфраструктуре стоит безумно дорого. Я считаю, что эти расходы нужно регулировать на уровне региона, регионы должны брать на себя часть расходов, в том числе за подключение коммуникаций, почему нет? У них же появится предприятие, предприятие создаст там рабочие места, с хорошими зарплатами.

Сейчас в Тулу приходит огромный завод, китайский… Создает рабочие места на три тысячи человек, с хорошими достойными зарплатами. Вот абсолютно правильный путь развития. А ведь совсем недавно еще Тула была непривлекательным регионом. Поэтому все зависит, на самом деле, от управленцев в регионе. Если губернатор эффективный, если у него есть поддержка на федеральном уровне, где он может поучаствовать и в федеральных программах, финансирования строительства дорог, и в том числе и коммуникаций, то регион будет развиваться успешно.

—Подходя к концу нашего разговора, хотелось бы уточнить. Вы говорили о том, что если удастся помимо нефтегазовой сферы развить еще и малый и средний бизнес в должной мере, то мы там будем первой экономикой мира. Однако зачастую малый и средний бизнес, особенно малый, ассоциируется исключительно с, грубо говоря, перепродажей, узким сегментом торговли или сферой услуг. Редко в России говорят о малом бизнесе как о производящем. Это заблуждение? Как вы это видите? И, может быть, как нам развивать производственную сферу? Скорее, конечно, высокотехнологичную. Как можно изменить отношение, стереотипы относительно фирм-однодневок, которые «перепродали и закрылись», как развивать именно производственный, высокотехнологичный сектор, на ваш взгляд?

—Вот это уже государственная политика. Вот у нас есть «Сколково», которое считается такой большой лабораторией, позволяющей выращивать высокотехнологичные бизнесы. А представляете, что США, например, это одно большое «Сколково»? Механизмы привлечения ученых, технологов действуют на государственном уровне. В России научная деятельность никак не поддерживается. Если бизнес-сообщество увидит, что государство оказывает поддержку сфере высоких технологий, то они начнут его развивать. Потому что в любом случае самую высокую рентабельность ты можешь получить по продукту, который ты сам придумал и которого пока ни у кого нет. Но для того, чтобы это все воплотить в жизнь, на начальном этапе нужна поддержка государства – субсидирование, финансирование.

Создавать инфраструктуру для развития, для взращивания бизнесов в сфере высоких технологий – это жизненно важно для нашего будущего. Сейчас мы ничего не придумываем, мы только пользуемся, потребляем. Ну, кроме как космос, таких сфер уже исконно наших, в которых мы лидеры, в сфере оружия, и так далее. Но этого мало. Раз мы встали на рельсы рыночной экономики и мы стали частью огромной глобальной системы, то надо жить по правилам этой системы. А система такова, что нужно развивать малый и средний бизнес и нужно развивать инновационную и высокотехнологичную сферу как отдельное направление. За счет этого строить новые производственные предприятия, которые будут приносить доход в казну государства и доход конкретным людям, кто их основал.

Ну и что касается ставки Центробанка, то я считаю, что мы должны прийти к тому, чтобы у нас ипотечные кредиты стоили как в Европе — полтора процента годовых. Это же резко меняет качество жизни людей. Они сейчас живут в съемных квартирах, хотя могли бы на эти деньги отдавать ипотеку и в конце концов через 10–15 лет иметь свою собственную квартиру в большом городе. И после этого уже люди хотят заниматься бизнесом, у них есть возможности для этого.

Ну и я хотел бы закончить на позитивной ноте, а то мы все о плохом. Несмотря на все проблемы, Россия сейчас является страной неограниченных возможностей. Те, кто это понимает, никуда не уезжают. Они стараются открывать свои предприятия здесь. Сегодня Россия — страна, в которой практически нет занятых ниш. Условно говоря, сколько бы там ни было открыто кафе на один квадратный метр, можно открыть еще несколько кафе. То же самое – в торговле. Кажется, что у нас много магазинов, но на самом деле их не хватает. Поэтому что бы ты ни начал, в какой бы ты отрасли ни начал сейчас развивать свое предприятие, у тебя огромный шанс, что твое предприятие станет успешным бизнес-проектом.