Представители агропромышленных предприятий Черноземья на одной из конференций, где накануне посевной речь зашла о мерах господдержки сельхозпроизводителей в условиях ВТО, неожиданно спросили присутствующих чиновников о производстве ГМО-продукции. Пока отечественное законодательство запрещает это делать, однако некоторые аграрии, изучая опыт западных коллег, требуют изменить ситуацию.

Первым вопрос о генетически модифицированных сельхозкультурах поднял генеральный директор воронежской агрофирмы Иван Савченко.

— Почему наше законодательство позволяет завозить эти продукты к нам, а своим аграриям запрещает их производить? Если честно, у меня в голове не укладывается: почему есть это россиянам можно, а производить нельзя?!

Выступление Ивана Савченко сразу же поддержали в зале, заговорив о несправедливости сложившейся ситуации. Генеральный директор одной из белгородских зерновых компаний Андрей Трусов, комментируя инициативу, с коллегами согласился. Свою позицию объясняет просто: работать с ГМО-культурами не так затратно.

— Вот возьмем, к примеру, сахарную свеклу. Она могла бы быть гораздо рентабельнее, если бы не требовала стольких химических обработок, а то мы тратим уйму средств на это, — отмечает Андрей Трусов. — На западе эту проблему решили, используя генетически модифицированную свеклу. Пара обработок — и все в порядке. То же самое могу сказать о сое. На северо-востоке области сложно ее выращивать так, чтобы она могла конкурировать с той же кукурузой. Но в целом получается, что зарубежные производители работают на российском рынке в более выгодных условиях, нежели свои.

О том, опасна ли продукция с ГМО, Андрей Трусов предпочитает не рассуждать.

— Я не ученый и не могу сказать, вредно это или полезно, — говорит он. — Но если в Россию разрешена поставка продуктов с ГМО, то нужно позволить производить их и здесь. Или запретить совсем, в том числе и ввоз. Нужно дать нам равные условия с зарубежными партнерами. И потом, в Америке же соя генетически модифицированная, все люди питаются, и ни у кого пока еще рога и копыта не выросли.

Руководитель Департамента экономики и анализа Минсельхоза РФ Анатолий Куценко согласился, что определенная правовая коллизия в этом есть, но путей ее решения пока не видно. Вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут с позицией аграриев согласен, хотя и называет вопрос о ГМО сложным в принципе — как раз из-за споров о вреде или пользе.

— Так никто и не сказал нам однозначно — опасно это или нет, — подчеркнул эксперт. — Вот проводили опыты, якобы накормили мышей ГМО-кукурузой, после чего их не стало. А через неделю выяснилось, что влажность кукурузы превышала 46 процентов. Да при такой влажности там уже все равно, ГМО это или нет.

Однако, по мнению Александра Корбута, позволить российским аграриям производить ГМО-культуры — решение рискованное. Велика вероятность, что их доля на рынке очень быстро станет доминирующей.

Законодательство позволяет завозить ГМО-продукты в Россию, но производить их здесь нельзя

— В настоящее время рост посевных площадей крайне динамичен. Если раньше новая культура внедрялась примерно пять лет, то сейчас это время сократилось до года, — говорит он. — Проблема в том, что в России законодательно запрещено коммерческое производство, но научные исследования ГМО все равно есть. Мы не имеем права повторить бразильскую ситуацию, когда ГМО-культуры достигли 85 процентов в общем объеме, но и отказываться от производства полностью тоже нельзя. Что там скрывать, есть у нас и ГМО-кукуруза, и соя, и рапс. Но нужно помнить еще и о потребителях, информировать их о составе и особенностях продукта.

В этой ситуации, по его словам, тоже важно не перегибать палку.

— Когда в Москве ввели маркировку «Без ГМО», то на анализы понесли даже минеральную воду, — вспоминает эксперт. — Это же абсурд! Нельзя, чтобы такая ситуация повторилась.

Однако не все сельхозпроизводители настроены так решительно. Гендиректор белгородского агрохолдинга Игорь Барщук считает, что запрет государства в отношении производства ГМО-культур справедлив.

— Когда мы создаем сельхозпредприятия, нам субсидируют процентные ставки по кредитам, создают инфраструктуру и принимают еще ряд мер для того, чтобы наша продукция была доступна людям, а ее объем полностью закрывал потребности рынка. Государство дает гарантию, что эти товары отвечают требованиям качества. В конечном итоге речь идет о здоровье населения. А о каком качестве мы говорим, если влияние ГМО еще до конца никому не понятно? Считаю, что нам не надо прибедняться, на наших черноземах, в цивилизованных условиях при поддержке государства мы научились производить качественную продукцию. А потому государство имеет право требовать от нас гарантий качества. К этой проблеме должен быть честный подход. А то получается, что производитель говорит: «Вы мне помогите, а я произведу то, что подешевле». Мы оглядываемся на западные страны, но почему-то никто не говорит о том, что и там время от времени возникают проблемы с теми же продуктами питания.

Более того, Игорь Барщук считает, что, даже если разрешить аграриям производить ГМО-продукцию, это вряд сделает их более конкурентоспособными.

— В основе конкурентоспособности продукта в настоящее время лежит не экономическая эффективность отдельно взятого бизнес-субъекта, а макроэкономические показатели, — отмечает он. — Если провести анализ инфляции за последние десять лет, можно увидеть дисбаланс в соотношении рубля и доллара. Так что, какими бы конкурентоспособными ни были наши продукты, нам попросту невыгодно их экспортировать.

Выход из положения, по его словам, нужно искать как можно быстрее. Но главное — не прибегать при этом к сомнительным технологиям и не рискуя качеством.