27.11
|
Архив материалов
< | Ноябрь | > | < | 2024 | > |
| пн | вт | ср | чт | пт | сб | вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | ||||
| 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |
| 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 |
| 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |
| 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
В Орле закончил свою работу Международный форум «Аграрное Черноземье». В течение двух дней юристы, сельхозпроизводители и представители органов власти обсуждали перспективы развития зернового рынка и спорили о том, насколько эффективными окажутся поправки, внесенные в закон об обороте земель сельхозназначения. Одним из самых волнующих стал вопрос о цене на зерно. «Мы ежегодно проводим мониторинг и спрашиваем руководителей хозяйств о том, какую цену на зерно они считают справедливой, — рассказал «РБГ» директор агентства «Стратег» Владимир Решетняк. — Справедливая цена — это цена, которая устроит всех, включая производителей муки».
Почти идеальный расчет, по его мнению, сделал руководитель департамента сельского хозяйства Орловской области Владимир Коротеев. «Себестоимость пшеницы 4-го класса, думаю, сложится на уровне 3,5-4 тысячи рублей за тонну, — пояснил он. — Могло быть и меньше, но поля оккупировала гессенская муха. Для борьбы с вредителем хозяйствам пришлось привлекать дополнительные средства. Поэтому считаю, что справедливой была бы цена на уровне 6-6,5 тысячи рублей за тонну».
Более осторожную оценку высказал заместитель директора департамента сельского хозяйства Тульской области Виктор Таушан. По его словам, многое будет зависеть от валового объема собранного зерна. «Мы распечатали интервенционный фонд, — рассказал Виктор Таушан. — И если урожай окажется на уровне прошлого года, а не выше, цена на зерно, скорее всего, будет не менее 7 тысяч рублей за тонну».
Он также привел пример снижения себестоимости зерна. На фоне повсеместного внедрения «нулевой» технологии обработки почвы одно из хозяйств Тульской области получает не меньший урожай, используя «старую» технологию глубокого боронования. Себестоимость зерна у него вдвое ниже, чем у тех, кто применяет новые технологии. «Может, мы зря забыли о бороне?» — спросил аграриев Виктор Таушан. Однозначного ответа так и не нашли, каждый волен выбирать свой путь.
Где крестьянин не волен, так это при продаже зерна, ведь цену диктует не он. «Зернового рынка как такового в стране сейчас нет, — считает Владимир Решетняк. — Он погиб в прошлом году, а сейчас его пытаются реанимировать». Многие высказали опасения: «Производители, находящиеся ближе к терминалам и портам, получат преимущество. Уравняет ли государство наши возможности?»
«России нужен или более свободный рынок, который сам отрегулирует объемы производства, или обоснованная и интенсивная государственная поддержка, — считает генеральный директор компании «АМБИКА-АГРО» Борис Розенвальд. — Инструментов много: расширение финансовой и политической поддержки экспорта, бартера и механизма связанных кредитов, снижение издержек, инфраструктуры подработки и хранения зерна, развитие внутреннего потребления. При этом надо учитывать особенности регионов, их климат и риски, себестоимость производства и стоимость логистики».
По словам Бориса Розенвальда, необходимо внедрение простых механизмов поддержки сельхозпроизводителя на уровне регионов и, главное, гарантия минимальных закупочных цен. «Потенциал развития производства зерна огромен, — считает он. — Важно, чтобы производителю это было выгодно. Цены на зерно должны окупать затраты, риски и развитие технологий». Должны они окупать и затраты на оборот земли. Но в ней, в земле, и зарыты, по мнению экспертов, многие риски.
«Объем сделок на рынке земель сельхозназначения может вырасти в несколько раз, — считает управляющий директор ЗАО «БЭФЛ» Владислав Новоселов. — Но для этого надо снять некоторые ограничения. Например, можно разрешить продавать землю иностранцам, но ввести «презумпцию виновности» — жесткий контроль за ее использованием по назначению».
По словам Владислава Новоселова, сейчас средняя цена на землю сельхозназначения колеблется от 6 до 15 тысяч рублей за гектар. Борис Розенвальд считает, что земля недооценена. По его мнению, стоимость гектара может подняться до 50 тысяч рублей, если инвестор будет уверен, что его никто с земли не прогонит. Тогда он начнет вкладывать средства. Однако эксперты говорят, что введенные с 1 июля изменения в Федеральный закон «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения» эту задачу не решат.
«Поправки не упростили процедуру регистрации прав на землю, а кое в чем даже усложнили, — рассказала управляющий партнер юридической группы «РАТУМ» Ольга Романова. — В нем много коррупционных факторов, а также отсылочных норм, которые должен принять минсельхоз, но пока не принял. Даже мы, юристы, иногда не можем понять, как трактовать и применять ту или иную норму».
По словам Ольги Романовой, коррупционный фактор может выразиться в прекращении права аренды в связи с ненадлежащим использованием земель сельхозназначения. Дело в том, что постановления минсельхоза о том, что является надлежащим использованием, до сих пор нет. Поэтому этот вопрос пока по своему разумению решается местными властями и надзорными органами.
Участники форума сошлись во мнении, что закон об обороте земель сельхозназначения не упростил отношения в данной сфере, а разве что сделал их чуть более прозрачными. Не сократил он и сроки оформления участков, чего от него больше всего ожидали. По оценке Ольги Романовой, без учета форс-мажорных обстоятельств, в среднем оформление земли займет два с половиной года.
Справка «РБГ»
По данным Росстата на 19 июля, зерновые и зернобобовые культуры в России в хозяйствах всех категорий посеяны под урожай текущего года на площади 44,1 млн га. Подсолнечник — на площади 7,6 млн га, сахарная свекла — на 1,3 млн га, картофель — на 2,2 млн га, овощи — на 0,7 млн га. Посевы зерновых и зернобобовых культур увеличились по сравнению с предыдущим годом на 0,5 млн га , посевы пшеницы сократились на 1 млн га .
Денис Передельский
1 комментарий
Ваш комментарий
|
|
|
Фермерское мнение: Как добиться благих изменений в «деревне»?
Выборгский фермер (Ленинградская область) Владимир Скрипка много лет пишет частные заметки — своеобразный дневник событий и соображений, в котором он пытается понять, почему в России буксует фермерство. О своих мыслях он рассказал корреспонденту ИА REGNUM.
‘Биография моя вряд ли представляет какой-то особенный интерес. Она выглядит необычной только в плане частоты перемещений по России, — так начинается фермерский дневник. — Родился в городе Называевск Омской области. Вскоре родители уехали работать на Чукотку. В детский сад и школу ходил в бухте Провидения Анадырского района, 10 класс проучился на Украине, в городе Кривой Рог. Там же поступил на экономический факультет Горного техникума, который закончил с красным дипломом. Потом так же удачно ‘грыз гранит науки’ в Днепропетровском Государственном университете на факультете экономической кибернетики, после чего экономикой занимался, а кибернетикой — нет’.
ИА REGNUM: Когда появилась идея стать фермером?
Земля слухами полнится — помню, как в краю северных сияний однажды — это было в конце 80-х годов, — услышал, что на Большой земле появилась возможность заработать. Смысла сидеть на Севере тогда уже не было, хотелось что-то сделать самостоятельно, мы в очередной раз ‘снялись’ и поехали. Прибыли в украинское село Качкаровка, где к тому времени обосновались такие же легкие на подъем и склонные к перемещениям в поисках лучшей доли, мои ‘кочевые’ родители. Год поработал в рыболовном колхозе экономистом, огляделся. Потом все же решился ‘организовать’ пруды для выращивания карпов, заметив, что слишком много воды с полей уходит впустую. Надеялся выстроить дамбу, ограничив потоки, и в этой воде разводить рыбу. Проект был готов, но с карпами не получилось: местная власть решительно воспротивилась, а к ней присоединилась еще живая партийная организация. Уже тогда предприимчивым головам объясняли, что частной собственности у нас нет — и не будет. Пришлось ехать дальше, снова искать себе применение.
ИА REGNUM: Как вышло, что семья поселилась именно в Ленинградской области?
ИА REGNUM: Очередная идея — перевозка орехов — погнала меня в Питер. Пришлось помотаться между Украиной и городом на Неве. Закупал чищеные орехи (кинул клич, и люди мне их сдавали), зарабатывал понемногу, а сам продолжал думать, как жить-работать дальше. Нашел два варианта: требовались специалисты в Токарево Выборгского района и в Шушары (Санкт-Петербург). Нанялся экономистом в Токарево, а через некоторое время, когда стали землю давать, взял шесть гектар и стал фермером в поселке Советский под Выборгом.
ИА REGNUM: Чем занимался?
Всего-то имущества у меня было тогда: ведро да лопата. Первый год копал вручную картошку — хватало только на семью, никакой продажи. Поставил зимнюю теплицу. На первый кредит в 91-м году смог приобрести первую технику. Семья (я, жена и сыновья) стала потихоньку обрастать хозяйством. Разводили цыплят, а в конце 90-х занялись перепелками, завели перепелиное хозяйство. Зелень, клубника… Особенно удалось выращивание грибов: вешенки пошли килограммами, начал их продавать. Время было голодное, и грибы народ покупал не очень. Брали их, в основном, рестораны и магазины в Выборге. Тогда еще у меня не было возможности перерабатывать грибы. В теплицах они разрослись, но большого дохода все-таки не давали. Параллельно брался за все: одно время даже пытался разводить овец.
ИА REGNUM: Какие дела особенно удались?
Много всего перепробовал прежде, чем занялся переработкой сельзозпродукции, появился небольшой цех. Закупил сельскохозяйственное сырье (покупали его на оптовых базах), поставил оборудование. Зелень, овощи, крупы — все шло в дело. Готовили на продажу блюда: начиная с супов и второго (покупателю оставалось распечатать блюдо и разогреть), и заканчивая выпечкой. Упаковывали, замораживали, развозили по кафе и закусочным, у которых не было площадей для готовки, по строительным организациям, которым надо было кормить работников. Кроме того, постарались наладить продажу перепелиных яиц со своей фермы. Все шло в дело: продавали даже перепелиный помет (комбикорм тогда шел по 6 рублей килограмм, а перепелиный помет — по 8). Покупали его хозяйственные магазины. И опять-таки моими постоянными помощниками были жена и сыновья.
ИА REGNUM: А как переживали кризисы — 1998-го года и 2008-го?
Первый кризис как-то пережили, а в 2008 году опять затрясло — многие клиенты разорились, упал спрос на продукцию, нечем было рассчитываться за кредиты, начались суды. Тут и рассказывать нечего — картина неоригинальная, многим известная. Все рухнуло, долгами накрыло. Подняться уже сложно: клиентура потеряна. Рынок — капризная штука, схвачен большими денежными мешками, да и в законах дыры, а фермеры — на обочине. Надо как-то двигаться дальше, но это очень сложно. Пока подрабатываю, где придется. Например, на погрузке кораблей в порту. Знаю, многим приходится хвататься за две-три работы, люди забыли, чему их учили в институтах. Поселок Советский пережил события, связанные с бунтом на ЦБК, но, судя по всему, эти волнения никого ничему не научили. Слово ‘передел’ слышится все чаще, люди теряют работу, приходится ездить в Высоцкий, Приморский порты, в Петербург. Мы в полный рост переживаем практически ‘пикалевские’ проблемы моногородов, которые должны решаться системно. Одноразово кинуть денег — не значит что-то раз и навсегда решить.
ИА REGNUM: Какие из ныне существующих проблем вы сами считаете ключевыми?
ИА REGNUM: Мы — фермеры — крепостные. Без государственной поддержки нам сложно. Сельскохозяйственная земля стоит копейки, и то, что на ней построено, фермер, который решает что-то поменять в своей жизни, вынужден продавать за копейки или бросать. Перевести землю в сельскохозяйственную — все равно, что слетать на Луну: документы будешь ждать годами, а если надо ускорить процесс, придется ‘договариваться’ с чиновниками, а у нас таких денег нет… Если ничего не менять, труд даже самых настырных и трудолюбивых хозяев бесперспективен. Не думаю, что дети фермеров, глядя на то, как сверстники в городах разъезжают на крутых ‘тачках’, а их родители работают от рассвета и до заката, зарабатывая копейку, будут гореть желанием остаться работать на земле.
ИА REGNUM: И что делать?
Думаю, я не первый и не последний, кто понимает: не воруешь, честно платишь налоги и зарплату работникам — считай, пропадешь. Человек, имеющий голову на плечах и хорошие руки, может жить в достатке, но ни в коем случае не в богатстве. Думаю, это оттого, что все время меняются правила игры, законы. Добрый барин не приедет, и нас не рассудит. Разбогатеть, как не старайся, честным трудом невозможно. Огорчает, что не вижу перспективы для сыновей — они сейчас помогают, но вряд ли захотят поддержать фермерскую династию. Саша закончил Можайку, служил на Дальнем Востоке. Разочаровавшись в армии, вернулся в Советский, работает в Выборге, администратором в клубе. Егор — инженер, окончил ИНЖЭКОНа, пишет диссертацию на тему сельхозкооперации. Казалось бы, прямой резон младшему сыну продолжить семейное дело, но он же не глупый парень, понимает, насколько расходится теория с практикой…
ИА REGNUM: Но ведь и записи, которые вы ведете столько лет, — теория?
Согласен. Может, это наивно, но все же надеюсь, что при наших бескрайних полях, при разумной, не коррупционной политике можно ‘поправить’ сильно покосившуюся избушку сельского хозяйства. В известные времена государственная машина посадила, погубила, расстреляла массу хороших хозяйственников. Сейчас их внуки и правнуки, думаю, могут все же реанимировать ‘убитое’ сельское хозяйство.
ИА REGNUM: И с чего же стоит начать?
С создания фермерских хозяйств. У богатых промышленников деньги есть, но они их переправляют за границу, а фермерское дело устроено так, что все остается в Отечестве. Государство, думаю, в силах разработать программу строительства готовых семейных ферм. Начинать надо, думаю, с зерновых (зерно — стратегический запас России), с открытия небольших кормовых заводов. Мука у нас сейчас сомнительного качества: высший сорт и ржаная, а она должна быть разного помола, десятки сортов, чтобы любая хозяйка могла печь все, что ее душеньке угодно. Разумным продолжением такого сценария может быть строительство малых пекарен.
ИА REGNUM: Но всему надо учиться, а для этого, помимо желания, требуются определенные условия, а главное — средства…
Предварительно стоит организовать бесплатные обучающие курсы для тех, кто хочет попробовать себя на этом поприще. Надеюсь, найдутся желающие получить готовую ферму в лизинг, мини-пекарню или мини-пивоварню на 20-30-летний срок. Многодетным семьям или родителям сприемными детьми, думаю, можно было бы списывать остатки долга. Люди должны иметь возможность объединяться в сельскохозяйственные кооперативы или союзы, и постепенно выкупать взятые в аренду фермы. Наверняка кто-то мне возразит: ‘Кому тут объединяться — Россия не просыхает’. Но в основе беспробудного пьянства — безделье. Показателен случай, когда иностранные кинематографисты приехали в мелкую деревеньку и предложили мужикам заработать, поучаствовать в съемках фильма с условием: деньги — только тому, кто не пьет. Три недели напролет мужики ходили трезвешенькие. Бабы не могли нарадоваться, но вот беда, иностранцы раздали деньги, уехали, — и началось привычное разгуляево. До сих пор в той деревне ждут иностранцев.
ИА REGNUM: Так как добиться благих изменений в ‘деревне’?
Мне, например, жизнь доказала, что все идти, как мы пожелаем, не может. Почему-то у соседей — финнов есть свои маленькие хозяйства, семейные фермы, хутора, цеха по переработке и хранению сельхозпродукции, небольшие комбикормовые и мясоперерабатывающие заводики, птицеводческие хозяйства. А у нас на прилавках лежат либо цыплята, либо куры второй категории, а ведь существуют десятки пород кур. Павлины, фазаны, перепелки, куропатки — не для нас. Кажется, почему бы не перенять хороший опыт или предложить что-то свое, честное? Мы бы и предложили… Когда говорят: ‘для этого необходима воля государства’, представляется этакий многоголовый монстр. А надо-то ведь немного — чтобы по-честному, без взяток можно было брать кредиты и получать помощь государства.
ИА REGNUM: Сформулируйте, что, по-вашему, можно считать честным?
В моем фермерском дневнике, написано, скорее, о том, что можно считать нечестным: ‘нечестно, когда работники воруют, а падеж птицы списывают на крыс. В масштабах государства нечестным можно считать примерно то же: попытку давать неблаговидным, не идущим на пользу людям делам и поступкам благородные объяснения…’
Беседовала Евгения Дылева.