Аграрии должны банкам на треть больше, чем стоит все, что они производят за год, подсчитало Минэкономразвития. При этом ставки для сельхоззаемщиков часто выше, чем для других секторов.

Почему российские банки не любят кредитовать сельское хозяйство?

Если мы берем сельское хозяйство, то задолженность по кредитам уже сейчас примерно на треть больше, чем вся валовая продукция предпосылок к росту кредитования нет», — признался на днях замминистра экономического развития Андрей Клепач (его слова цитирует «Прайм»). По уже выданным аграриям кредитам растет просрочка и хорошо, если не вырастут и процентные ставки, надеется замминистра. Ситуацию с кредитованием АПК он назвал «тяжелой» и предупредил о будущей стагнации, если не принять дополнительных мер.

Высокие отношения

По данным Центробанка, объем задолженности предприятий сельского и лесного хозяйств и охоты на 1 января этого года составил 1,41 трлн руб. (в рублях и валюте). За год кредитование сектора увеличилось на 131,6 млрд руб. В целом на рынке кредитования доля сельхозкомпаний, по словам руководителя аналитического центра МСП-банка Натальи Литянской, невелика. Из общего объема кредитов, которые были выданы юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям в 2013 г., на агропредприятия пришлось только около 1,9%, добавляет она, в сегменте кредитования малого и среднего бизнеса эта доля несколько выше.

Средние ставки для АПК — около 12%, говорят опрошенные «Ведомостями» банкиры. У группы «Черкизово» на 30 июня 2013 г. ставки по кредитам составляли 8-15% (средневзвешенная — 10,78%), у «Русагро» в 2012 г. ставка по краткосрочным кредитам составляла 2-10,85%, по долгосрочным — 8,25-13% (все цифры без учета госсубсидий). Уровень ставок по кредитам АПК немного выше, чем ставки для крупных корпоративных клиентов других секторов экономики, сказала зампред правления банка «Возрождение» Людмила Гончарова.

Государство субсидирует часть процентных ставок по инвестиционным кредитам в животноводстве: благодаря субсидиям у «Черкизово», например, эффективная ставка составляла на 31 июня только 3,08%. По субсидируемым кредитам заемщики расплачиваются вовремя — случаев просрочки таких долгов практически нет, говорят опрошенные банкиры. Доля таких кредитов немаленькая: например, в портфеле Газпромбанка по инвестпроектам доля субсидируемых кредитов составляет более 80%, по краткосрочным кредитам — около 40%, говорит вице-президент банка Екатерина Трофимова. В целом же в отрасли доля субсидируемых кредитов, по ее данным, еще выше.

И тем не менее за несколько лет уровень просрочки вырос в разы: если весной 2009 г. у сельхозпредприятий она составляла всего 2,4%, то к зиме 2012 г. показатель достиг уже 7,6%. За прошлый год доля просроченных кредитов снизилась с 7,1 до 6,5%. Но это все равно больше, чем в других секторах: на начало года просрочка корпоративных клиентов банков составила 4,14% от кредитных портфелей, указывает аналитик Газпромбанка Юрий Тулинов.

Показатель просрочки продолжал увеличиваться в 2012-2013 гг. из-за сильной засухи в 2012 г. и наводнения на Дальнем Востоке в 2013 г., указывал РСХБ в проспекте к выпуску евробондов. Нельзя исключать, что эта тенденция может продолжиться и в дальнейшем, признал банк. Одним из факторов, который может вызвать снижение платежеспособности его заемщиков, банк называет увеличение числа корпоративных и личных банкротств (все цитаты — по «Интерфаксу»).

Идите в госбанки

«Наши сельхоззаемщики перешли в разряд должников с невозвратными кредитами, поэтому всех, кто хотел прокредитоваться у нас, мы стали направлять в госбанки», — признается банкир из частного банка, который после кризиса перестал работать с заемщиками из АПК.

Поводы волноваться за возврат кредитов у банкиров есть. В прошлом году провалил посевную из-за финансовых проблем агрохолдинг Valinor, в недавнем прошлом — один из крупнейших производителей и экспортеров зерна, контролировавший в одной только России 235 000 га. Причиной проблем Valinor один из бывших топ-менеджеров группы называл как раз большую закредитованность. Структуры Valinor были должны Сбербанку порядка 13 млрд руб., говорил совладелец крупной агрокомпании, еще $45 млн составлял долг перед Альфа-банком, такую же сумму холдинг был должен Deutsche Bank, были у него долги и перед «Возрождением» и «Петрокоммерцем». Как банки урегулируют эти задолженности, их представители говорить не стали.

Еще одна история плохих долгов развивается прямо сейчас: в сентябре процедура наблюдения была введена на нескольких предприятиях, входящих в Сибирский аграрный холдинг. Некогда и он был одним из крупнейших игроков агросектора: под его управлением 400 000 га земли, 9 элеваторов суммарной мощностью 630 000 т в год, 18 хлебозаводов, 6 животноводческих хозяйств. К началу 2013 г. предприятия группы должны были ВТБ около 15 млрд руб. По части кредитов поручительства давал основатель компании Павел Скурихин, и ВТБ добился в Высоком суде Лондона замораживания личных активов Скурихина и двух английских компаний, бенефициаром которых он может являться.

А несколькими годами раньше, после финансового кризиса и беспрецедентной засухи, банки стали получать агроактивы едва ли не оптом. Так, один только РСХБ получил доли в 10 элеваторах группы «Настюша», предприятиях производителя мяса «Парнас-М», сахарных заводах, принадлежавших компании «Евросервис», и т. д.

После кризиса на балансах банков остались невозвратные кредиты сельхозпредприятиям, говорит один из банкиров, чей банк кредитует АПК. Кризис заставил некоторые банки пересмотреть работу в этом секторе, рассказывает он: некрупные банки и раньше не стремились работать с предприятиями АПК, поскольку они достаточно рисковые заемщики, а после кризисных лет некоторые и вовсе отказались работать с этими предприятиями. «В больших масштабах такие пассажиры под силу только крупным банкам», — считает он. Два ведущих банка, кредитующих агропромышленный сектор, — Сбербанк и РСХБ. Их представители не стали комментировать ситуацию с кредитованием АПК.

Одного поля мало

С прошлого года чиновники спорят о судьбе РСХБ: обсуждается возможность разделить его на универсальный банк и институт развития сельского хозяйства. С 2009 по 2012 г. государство вложило в капитал РСХБ 106 млрд руб., что не сказалось на улучшении финансовой устойчивости банка, писал министр финансов Антон Силуанов президенту Владимиру Путину. Причина в том, что банком «не принимались достаточные меры по улучшению качества активов банка». РСХБ, считает министр, должен «перестать выдавать невозвратные кредиты, порой без экономического обоснования, без учета принципа возвратности».

Объем проблемных ссуд, под которые необходимо создать резервы, министр оценивает в 150 млрд. На 1 января в отчетности банк отражает просроченные кредиты на 93,3 млрд руб., что составляет 9,1% от всего корпоративного портфеля банка, говорит Тулинов.

Другие крупные банки с осторожностью относятся к кредитованию АПК и внимательно подходят к выбору заемщиков, следует из ответов банков на вопросы «Ведомостей».

Представитель ВТБ сообщил, что с учетом высокой волатильности сельскохозяйственной отрасли банк тщательно подходит к кредитованию предприятий этого сектора и фокусируется на наиболее качественных заемщиках. Альфа-банк предпочитает работать с вертикально-интегрированными холдингами и не кредитует компании, которые занимаются исключительно выращиванием сельскохозяйственных культур, сообщил его представитель.

Газпромбанк тоже считает приоритетом работу с крупными вертикально-интегрированными агрохолдингами с собственной сырьевой базой, перерабатывающими мощностями и налаженным сбытом готовой продукции, а также с устойчивым финансовым положением и приемлемой долговой нагрузкой, говорит Трофимова.

Оценивая заемщиков с сезонным бизнесом, надо понимать, сколько у него земли, какова урожайность и сколько выручки получит заемщик при минимальной стоимости его товара, подчеркивает Гончарова. Основные риски — неурожаи, засухи, плохое финансовое состояние заемщика, единодушны опрошенные «Ведомостями» банкиры. Банки смотрят, насколько у заемщика диверсифицированы риски: если у компании одна сельхозкультура — это более рисковый заемщик, если несколько — менее рисковый; то же самое и с регионами присутствия, говорит предправления Национального резервного банка Антон Дорохов.

Круговорот залогов

Но и с залогами банкирам работать часто непросто. «Один заемщик не вернул кредит нам и еще пулу банков, в залоге по кредитам было 40 000 голов свиней. Было судебное решение о взыскании залога, но когда пристав пришел на место, то ему показали заключение, согласно которому свиньи оказались больны и им необходим шестимесячный карантин, — рассказывает Дорохов. — Через полгода свиней не оказалось — то ли не пережили болезнь, то ли их съели, кредиторы развернулись и уехали: все, был залог — и теперь нету».

Банкам важно, чтобы в залоге была не только «выручка с полей», говорит один из банкиров, чей банк после кризиса перестал работать с АПК. Товар в обороте немного менее ценный залог, банки редко принимают по кредитам исключительно продукты заемщиков, требуя в качестве обеспечения еще и, например, оборудование, говорит один из банкиров: «Зерно может съесть жук, при хранении на плохих элеваторах оно может испортиться, и часть залога будет утрачена».

Основной риск при залоге товара или продукции — сохранность этого залогового имущества, констатирует один из банкиров. Даже установка сюрвейерских постов в месте хранения залога помогает, по его словам, не всегда. Так, в апреле прошлого года кредиторы «Ойл продакшн» (принадлежит бывшему замминистра сельского хозяйства Алексею Бажанову) сильно забеспокоились — почти сразу после ареста Бажанова Тверским судом Москвы по подозрению в хищении 1,1 млрд руб. у «Росагролизинга».

По ссудам компаний Бажанова были заложены семечка и подсолнечное масло, среди кредиторов были Пробизнесбанк, НРБ, Промсвязьбанк, Связь-банк и Московский индустриальный банк («МИнБ»). Последний начал вывоз семечки с элеватора в Воронежской области. А Пробизнесбанк обратился в МВД с заявлением: «МИнБ» в сговоре с управляющей компанией ВЭК без товарораспорядительных документов круглосуточно вывозил имущество компаний, заложенное Пробизнесбанку и другим кредиторам. Чтобы успокоить кредиторов важного для региона предприятия, в дело даже вмешалась местная администрация, собравшая у себя представителей банков для урегулирования ситуации. «Все банки говорят, что это их семечка, но чей залог и у кого есть документы, неизвестно», — сетовал тогда чиновник областной администрации. Банки, как правило, предпочитают быть основным кредитором, признает Дорохов, и получать твердые залоги — например, землю. Гончарова считает землю сложным объектом залога: ликвидность у нее невысока, по какой цене ее получится продать — вопрос. К тому же государство требует не выводить земли сельхозназначения из оборота, поэтому банку, обратив взыскание на такой залог, придется по закону на этой земле сеять, добавляет Гончарова.

Ограниченную ликвидность имеет и имущество вроде элеваторов и отдельных объектов сельхознедвижимости, добавляет банкир, отказавшийся от кредитования АПК. У банка из топ-10 в залоге по невозвратному кредиту оказалась старая мельница, находившаяся вдали от населенных пунктов, рассказывает человек, знающий это от сотрудника этого банка. Банк даже не рассчитывал, а скорее надеялся продать эту мельницу за 100 000 руб. — больше она явно не стоила, говорит он. Но когда на место приехали сотрудники банка, один из местных жителей, узнавший, что мельница принадлежит приехавшим людям, попросил продать ее, сказав, что ему нужен залог, чтобы взять кредит. В итоге мельницу продали примерно за $25 000, рассказывает он: для банка-продавца это большая удача, а плохие залоги таким образом и ходят от банка к банку.