Наибольший интерес на Форуме «Мировая арена: новые участники и правила игры на аграрном рынке» вызвала сессия: «Перспективы биржевой торговли зерном. Нужна ли России своя биржа?», Сессия началась с презентаций своих бирж членами президиума. Так, были представлены: «Национальная товарная биржа», ее презентовал директор — Наумов Сергей, заместитель Председателя правления Мамедов Али выступил от лица АО «Товарная биржа «Евразийская торговая система», а «Санкт-Петербургскую биржу» представлял Сердюков Евгений.

Он порадовал зал самым живым выступлением, высказав свою точку зрения на развитие на пространстве бывшего Советского Союза биржевого рынка, чем убедил всех в своем неравнодушии к этому развитию. Кроме того, Евгений попытался взглянуть на перспективы российского рынка зерном. И представил на слайдах в картинках «грустную историю биржевого товарного рынка в России». «Первый биржевой контракт на пшеницу в России был запущен в 1994 году. И тут уже можно говорить не только о перспективах развития рынка, но и о скором выходе на пенсию тех, кто создавал контракты. Но мы по сей день – за 18 лет существования биржевого контракта — находимся в этой же начальной стадии развития. Многие площадки пытались развивать товарные контракты, многие вводили контракты на пшеницу, сахар, и мы тоже пробовали, пытались креативить – ничего не получается. Ни одна из Российских биржевых площадок не добилась никакого успеха. В классическом понимании биржевого рынка, когда торгуются поставочные и фьючерсные контракты, все биржевые площадки показывают обороты – ноль. И везде, где есть хоть какой-то оборот торгов, – это лукавство. Контракты зеркальные на Чикагские, Лондонские товары – единственные, которые пользуются успехом. Но, прежде всего, среди финансовых спекулянтов. И редко-редко когда в эти контракты заходит производитель или потребитель товара, который может рассчитать корреляцию между международной ценой и внутренней».

Он назвал и причины неудачного развития товарного рынка в России: «Все менеджеры биржевых площадок рассуждают по-дубовому. Т.е. мы почитали книжки, кто-то обучился на Западе, разобрав все схемы, как торговать на бирже, и приходим в Россию, вводим поставочно-фьючерсные контракты, которые никому не нужны. Потому что наши фьючерсные контракты как инородное тело во всей товарной отрасли – у вас уже есть налаженные связи. Т.е. мы, биржевики предлагаем вам дубовые инструменты. Второе, непоследовательная политика государства в отношении создания рыночных механизмов, например, мои приятели, занимающиеся зерном, мне рассказывали: «Мы участвуем в интервенциях и за откаты продаем свое зерно»; или неэффективные элеваторы, которые не могут зарабатывать на перевалке, зато зарабатывают на хранении государственного зерна; или, наоборот, запрет на экспорт. Третье, у участников рынка просто отсутствует система планирования или многие из производственников не наигрались в колебание цен: готовы рисковать, немного подзажать пшеницу, чтобы, может быть, заработать чуть-чуть дополнительных копеек. Вместо того чтобы нормально заниматься производством, отдав эти копеечки на страхование рисков».

Также Генеральный директор «Санкт-Петербургской биржи» уточнил, для того, чтобы правильно вести разговор в дальнейшем, что входит в функции биржи. «Биржа – это в первую очередь, место, где происходит ценообразование. Или где хеджируют свои риски производители и потребители товара, или где государство пытается как-то регулировать цены. Но это еще не все функции. Но, приведу пример, где нет у биржи этой функции, – лондонская биржа, там среди прочих инструментов, развиваются опционы на российские акции. Люди не находят друг друга как контрагенты, но при этом оборот по нескольку миллиардов долларов в день проходит. И биржу участники используют для клирингования: чтобы уже заключенную сделку отрапортовать, чтобы избавиться от лишнего документооборота, и для того, чтобы биржа предоставила свой сервис по гарантии исполнения обязательств. Так вот еще одна функция биржи – это сервис по электронному документообороту, который существенно упрощает жизнь при совершении сделок на куплю-продажу. И второе, заключение ранее заключенных сделок. И, само собой, – создание индекса цен, создание нормальных классических поставочных контрактов – фьючерсных или расчётных, для хеджирования рисков».

Следующее высказывание Евгения Сердюкова поселило надежду у слушателей – производителей на то, что вот сейчас, наконец-то, могут быть услышаны и они: «Биржа – это сервисная компания, предоставляющая сервисы для удовлетворения потребностей, но никогда мы, как биржевики не смотрели на нее с этой точки зрения, мы всегда приносили готовое решение, а может быть, нужно посмотреть, а что вам надо? Может быть, вам не надо искать контрагентов или вам не нужна биржа для ценообразования? Поэтому сейчас биржа нужна больше для упрощения электронного документооборота и для надежных расчетов, а для расширения числа контрагентов и для ценообразования биржа пока точно не может использоваться. И только, может быть, в среднесрочной перспективе мы увидим такую возможность.

Пусть каждый занимается тем, чем он может. И если я умею производить пшеницу, не надо мне выступать трейдером, спекулянтом. Поэтому всем производителям надо понять, что не стоит спекулировать, а нужно применять планирование производства и заключать срочные сделки, а не искать момент, когда окупить или продать товар».

Но нет, опять вопроса к производителям не прозвучало, то, что было услышано, было вопросом лишь риторическим.

Закончил свое выступление Евгений и рассмотрением имеющихся минусов, которые будут у нормального биржевого рынка, если он появится, и которые тоже помешают развивать биржевую торговлю. «Первый минус – это появление нормального ценообразования, снижение коррупции, как в производственной компании, так и в государстве. Второй, — снижение возможности крупных участников рынка манипулировать ценами».

На вопрос Белозерцева Александра – Президента Alexandra Inc, тоже присутствовавшего в президиуме, почему бы «Санкт-Петербургской бирже» не поконкурировать с той же чикагской биржей, Сердюков коротко ответил следующее: «Понимая, что ни одна биржа не предоставляет нормальных сервисов, чтобы запускать поставочный контракт, мы сначала хотим предоставить участникам нормальные сервисы по документообороту, разработать нормальные системы поставки, чтобы не через третьих лиц осуществлять поставки на элеваторы, и сейчас как раз заняты разработкой системы гарантий, даже внебиржевых. И вот только после этого приступим к запуску поставочного контракта. А в сотый раз запускать мертворожденный контракт – не нужно, как делает в частности чикагская биржа».

И представил свой прогноз дедлайна: «Сейчас уже есть система электронного документооборота, порядка 300 точек, где можно ИЦП получить. Далее, начало года – это нормальный отчет внебиржевых сделок. И через пару лет поставочные контракты, не раньше. А за эти 2 года – нормальная система гарантий исполнения обязательств по внебиржевым сделкам».

Также свои прогнозы озвучил и Сергей Наумов, директор «Национальной товарной биржи»: «К концу 2013 года — достигнуть ликвидности поставочных фьючерсов, а в 2014 году дальнейшее развитие и переход к другим базисам».

Мамедов Али же посетовал на то, что от биржи вопрос аттестованных биржевых складов, в данном случае элеваторов, не зависит, т.е. бирже не по силам предоставить нормальные сервисы, поэтому она, в частности казахстанская, вынуждена заниматься сейчас только тем, что на сегодняшний день востребовано – это спот. «За три года мы поняли, что ведение электронных зерновых расписок ни от биржи, ни от качества ее менеджеров не зависит. Минсельхоз, как регулятор складов, этой темой занимается. Электронные зерновые расписки в Казахстане не работают. И, по всей видимости, не заработают в ближайшее время».

Подхватив обсуждение проблемы развития товарного рынка в России, Али добавил: «Не все производители — участники зернового рынка профессионалы, что определяет их ограниченное положение по сравнению с профессиональными торговцами, которые не хотят развивать биржевой рынок зерна. И второе, недофинансирование участников рынка, которые не желают иметь дополнительные издержки в виде депозитов и обеспечивать качественные расчеты через клиринговые механизмы».

Сергей Наумов же высказал мнение, что основная проблема, мешающая развитию биржевого рынка у нас — в очень дорогой инфраструктуре. «Использование элеваторов или складов третьих лиц – очень дорогая процедура, дорогой транспорт, и не обеспечивается финансированием с рынка этих затрат». С чем не согласился Евгений Сердюков, заметив, что это означает лишь следующее — биржа предоставляет дубовые сервисы, которые не нужны участникам.

Александр Белозерский, комментируя выступление Сергея Наумова, предложил убрать слово биржа из разговоров. «Поскольку биржа – это все-таки некое свободное ценообразование на тот или иной товарный актив в связи с участием довольно большого количества участников рынка биржевой торговли. Это инструмент неадминистративного государственного регулирования зернового рынка. Эти две вещи абсолютно не совместимы: биржа и этот инструмент, уж так сложилось исторически у нас за последние 20 лет, хоть это и не имеет никого отношения к мировому опыту. То, чем занимается «Национальная товарная биржа» в контексте государственных зерновых интервенций не имеет никакого отношения к слову биржа, не имеет этого механизма». Ведь, как признался сам Сергей, они являются официальной площадкой Минсельхоза. Александр предложил свое название: место встречи участников государственных интервенций, чтобы все встало на свои места.

В ходе сессии возник даже небольшой спор на тему необходимости хеджирования российскому участнику рынка. Белозерцев уверял, что нужно, Сердюков настаивал на обратном, предложив, в конце концов, спросить у зала. Из зала был получен ответ, что хеджированием все же некоторые занимаются.

А на один из немногих вопросов от слушателей: «возможно ли создание биржевой торговли при создании вертикальных холдингов, не будет ли она нарушаться?» Евгений ответил утвердительно, мотивировав свой ответ тем, что эти холдинги у нас не такие большие, как на рынке нефтепродуктов. Также он успокоил присутствовавших, что не стоит опасаться прихода спекулянтов, поскольку без спекулянтов сами производителя никогда не создадут биржевой рынок.

Вопросов к выступавшим было много, особенно у производителей, которые ждали своей очереди, чтобы их задать. Но далеко не все дождались.

Так, после сессии, замдиректора ООО «Орёл-Агро-Продукт», посетовал: «Если честно, то мы ожидали другого. Как производителей никто нас не спрашивал. А нам бы хотелось, чтобы биржевики поинтересовались у нас: «Что вы хотите от нас, как бы видели дальнейшую ситуацию развития?» А так, там три биржи было, они между собой потренировались, друг другу вопросы позадавали, а нас зерновиков так и не спросили. Они отчасти лишь ответили на вопросы, заданные одним из присутствовавших в зале участником форума, но далеко не полностью. Например, был вопрос, в связи с вступлением в ВТО: «Будет ли ограничение сделок производителям мимо биржи, как в Казахстане?» – там сделка свыше 600 тонн мимо биржи запрещена. Будет ли такой запрет введен у нас – в России? Если да, то очень плохо. Я продаю все свое зерно, ориентировочно около 90 тысяч тонн, во франко-сарай, и меня это устраивает. А теперь меня заставят, т.к. мы не вертикально интегрированная компания, вести этот объем зерна на аккредитованные элеваторы. А это дополнительные издержки, логистика, транспорт, да все туда входит. И плюс еще биржа на нас сядет. И выступавшие не предложили нам варианты облегчения жизни, а ведь они есть, потому, что мы работаем. И, тем не менее, встречи были полезными, и на такие мероприятия нужно ездить, перенимать опыт, знакомиться с людьми».