Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Возглавив упадочное предприятие, экс-вице-губернатор Андрей Косилов за пару лет вывел его в число лидеров российского рынка, сделав ставку на концепцию «от поля до прилавка».

В рейтинге ТОП-100 крупнейших компаний Челябинской области, составленном DK.RU, агрохолдинг «Равис» за прошлый год показал один из самых высоких темпов роста выручки среди птицефабрик региона — на 11%, до 9,08 млрд руб. О том, как на региональных сельхозпроизводителях отразились санкции, и в какую плоскость сместилась конкурентная борьба, собственник и генеральный директор агрохолдинга «Равис» Андрей Косилов рассказал в интервью DK.RU.

Кризис не кончился, но бизнес растет

— Хорошие темпы роста сельхозпроизводства в стране, по утверждению властей, во многом связаны с ростом импортозамещения. Вам санкции сыграли на руку?

— Я не сторонник рассуждать на эту тему, каждый свои решения принимал в той ситуации. Конкретно нам санкции с точки зрения роста импортозамещения ничего не дали, потому что вы же из Польши или Германии не привезете на Урал охлажденное мясо птицы. Реально же санкции привели к падению курса рубля, что привело к значительному удорожанию всех компонентов кормов. Были в связи с этим маневры определенные, были крайне напряженные переговоры с поставщиками. В любой ситуации задача собственника — найти те варианты, которые позволят предприятию развиваться и выживать. Общих рецептов нет, да и не думаю, что удалось сделать все на 100% правильно, но если санкции воспринимать как очередное испытание, то за три года мы точно стали сильнее.

— То есть кризисной просадки нет? Между тем, у одного из ваших основных конкурентов, ГК «Здоровая ферма», темпы роста выручки вдвое ниже.

—Это не наш конкурент. Это высокотоксичное предприятие, которое вот уже в который раз переходит из рук в руки, при этом с самого начала была выстроена модель бизнеса, связанная с глубоким вовлечением в бизнес-процессы обязательств областного бюджета.

Я еще шесть лет назад, при Юревиче, писал во все инстанции — и в приемную губернатора, и в Законодательное собрание, и в прокуратуру, что это неконкурентная среда, когда бизнесу, который не имеет ни собственных залогов, ни оборотов, предоставляют колоссальные государственные гарантии.

И предупреждал, что в конечном счете заложником сложившейся ситуации станет областной бюджет, из средств которого выплачиваются зарплаты учителям и врачам. Как показало развитие событий, к этому все и пришло. И сегодня властям вместо того, чтобы выводить предприятие в рамках законных процедур на банкротство, приходится заниматься решением этих проблем, постоянно держа в уме то, что там висят госгарантии, и банкротство как таковое обанкротившегося по своей сути предприятия невозможно, потому что первый, кто от этого пострадает — областной бюджет. Я не испытываю по этому поводу ни злорадства, ни внутреннего удовлетворения. Наличие на рынке таких высокотоксичных и финансово неэффективных предприятий, которых при этом продолжают активно поддерживать власти, создает растущий ком проблем: они не заинтересованы в получении прямой прибыли — а только в том, чтобы как можно дольше искусственно поддерживать жизнь и создавать видимость, что все хорошо. В области одним из документов принято решение о выделении нескольких сотен миллионов рублей субсидий предприятиям — и в первую очередь тем, что имеют госгарантии. Я задаю вопрос чиновникам: а с какой стати? С какой стати вы ставите нас в неравные условия: ну, платите на килограмм курицы или на килограмм корма. А в ответ: ты же сам понимаешь, у вас прибыль, и все нормально. А кто мешает этим господам реально зарабатывать прибыль? Модель бизнеса разная: у «Рависа» лишь 10-12% заемных средств от объемов реализации, а у «Здоровой фермы» и подобных ей компаний объем заимствований зачастую превышает объем производства. При такой бизнес-модели субсидий хватает на то, чтобы покрыть убытки от основной деятельности и еще показать какую-то прибыль. О какой конкуренции в принципе может идти речь? Обидно лишь, что это сопровождается государственными субсидиями и льготами – в частности, это предприятие освобождено областными властями от налога на имущество, а это сотни миллионов рублей. И на будущий год в проект бюджета заложена аналогичная мера. Мы молчать больше не будем и направим свое возражение относительно проекта бюджета в Законодательное собрание Челябинской области. Другой вопрос, прислушается ли к нам в этот раз.

Как вы думаете, куда направляются эти деньги? Ответ очевиден: на борьбу с добросовестными предприятиями, которые этих льгот не имеют, на создание недобросовестной конкуренции, когда льготы превращаются в немотивированную скидку. Это демпинг, продукция продается ниже себестоимости.

Все разговоры, что от снижения цены в конечном счете выигрывает покупатель — это бред сивой кобылы. По большому счету, если у государства есть деньги на то, чтобы лечить токсичные предприятия, лучше их направить на поддержку малоимущих слоев населения, выдавая талоны на покупку базового набора продуктов.

— А вы поддержку региональных властей чувствуете?

— Как показал тяжелейший период с 2010 по 2014 год, когда мы находились под жесточайшим полукриминальным давлением господина Юревича и всей его команды, ключевым является не вопрос поддержки, а то, чтобы бизнесу просто не ставили палки в колеса. После смены власти в регионе все искусственные препоны были убраны, и мы наконец вздохнули полной грудью. Конечно, есть реальная поддержка в рамках тех программ, которые осуществляет Минсельхоз, областное правительство.

От поля до прилавка

— Как известно, в Челябинской области находится сразу несколько крупных птицефабрик. Не чувствуется перенасыщения?

— Нет, да и не может возникнуть: птица, выращенная на Южном Урале, продается в магазинах от Владивостока до Калининграда. Просто у каждого производителя свои приоритеты, каждый ищет свои модели переработки и сбыта. Насколько мне известно, у других производителей в сети уходит до 70-80% продукции, в то время как мы поставляем не более 10-15%.

Мы выбрали именно этот путь — развитие собственной торговой сети и увеличение глубокой переработки.

Когда я только возглавил «Равис», переработанная продукция составляла всего 10-12%, сегодня мы и объемы производства существенно нарастили, и от них умудряемся 27% производить в виде готовой продукции: это позволяет увеличить среднюю цену реализации, создает добавленную стоимость, что сказывается на общем финансовом результате.

— Показатели Среднеуральской птицефабрики, которую агрохолдинг приобрел в Свердловской области, оправдывают ожидания?

— Одно то, что за год мы вывели на прибыльную работу фабрику, которая десятилетиями погружалась в глубокое финансовое неблагополучие и фактически была доведена до банкротства, уже о чем-то говорит. Но сказать, что радует — нет, постоянно возникают какие-то проблемы. Если здесь многие вопросы уже отработаны, то там это только предстоит: к примеру, та же утилизация помета, который мы здесь вносим на поля. Иными словами, была бы шея — хомут найдется.

— Масштабная программа по модернизации производства уже завершена?

— Модернизация — это бесконечный процесс. Производственные площадки полностью модернизированы, сегодня основное направление вложений — это сельское хозяйство: закупка комбайнов, новой техники. Второе направление, требующее капитальных вложений, — развитие переработки. Заканчиваем очередной этап переоснащения термического цеха: монтируется оборудование, которое даст снижение затрат на производство за счет использования более эффективных энергорежимов и увеличения производительности. Все это в совокупности даст возможность инвестировать в новые направления, которые быстро окупаются.

— Судя по рекламным роликам «Рависа», год выдался урожайным?

— Да, год особенный в части достижений в работе на земле: сейчас уже молотим, перейдя за планку в 100 тыс. т зерновых и масличных культур, — такого результата не было никогда, хотя и предыдущие пара лет были чрезвычайно успешными. Два года подряд при разной погоде собирали с полей по 85 тыс. т. Все глубже понимаем принципы, как живет земля, как совмещаются ключевые факторы получения хорошего урожая. За последние три года мы в два с половиной раза увеличили приобретение удобрений, в этом году практически все посевы зерновых защитили от болезней и вредителей. Господь бог и природа вознаградили достойным урожаем. Мы говорим о самообеспечении агрохолдинга, но в принципе готовы приобрести с рынка еще не менее 30 тыс. т зерна — компания развивается,объемы производства растут, и потребность в кормах постоянно увеличивается. К тому же теперь мы ориентируемся не только на потребность «Рависа», но и Среднеуральской птицефабрики, а это ни много ни мало еще около 25-30 тыс. т в год, и Дубровки, где у нас огромное поголовье крупного рогатого скота. Достаточно сказать, что в лучшие дни мы только по производству молока выходили на 75 тонн. По этому показателю мы крупнейший производитель молока на всем Урале.

— Есть планы выпуска молочной продукции под своей торговой маркой?

— Нет, собственной переработки пока нет, и не думаю, что появится. Со временем, с приобретением определенного опыта пришло понимание, что это совершенно отдельное направление бизнеса, требующее серьезного подхода. И даже несмотря на то, что у нас уже почти 400 магазинов, через которые мы продаем в том числе и молочную продукцию других производителей, очевидно, что одной только нашей торговой сети будет явно недостаточно для реализации переработанного молока. Поэтому мы пока отдаем его молокопереработчикам: это дает дополнительные 10-15% выручки, причем есть постоянно растущая динамика, так что будем развивать это направление, улучшать финансовые показатели.

Что же касается основного бизнеса, птицеводства, то в этом году мы впервые пошли традиционным капиталистическим путем и в условиях дефицита платежеспособного спроса ограничили собственные планы по производству: исключили все то, что не можем продать с прибылью.

Многие сельхозпроизводители, ни для кого это не секрет, в силу разных причин — чтобы сохранить долю рынка, побороться за субсидии — производят мяса больше, чем могут продать. В итоге продукция отправляется на склад либо сбывается за бесценок.

Демпинг никакого отношения к конкуренции не имеет. Ведь цель бизнеса всегда — это извлечение прибыли, а не просто произвести любой ценой эти 100, 200 тыс. тонн.

— Речь идет о серьезном снижении объемов производства?

— В этом году мы скорректировали показатели по «Равису» на 6 тыс. по отношению к прошлому году. Но из-за того, что Среднеуральская птицефабрика дала прибавку в 3 тыс. т, общее снижение по агрохолдингу будет где-то на уровне 3-4 тыс. т.

— Как это отразится на ценах?

— В отличие от большинства предприятий, где отмечено резкое снижение, у нас средняя цена реализации килограмма продукции выросла — в среднем на 7,6 руб. за год. Во-первых, за счет того, что мы продолжаем расширять собственную торговую сеть, и к концу года количество магазинов агрохолдинга достигнет четырехсот против трехсот год назад. Основной прирост дали Среднеуральская птицефабрика и Дубровка. Ну, и собственных магазинов «Равис» уже 325, а до конца года, думаю, будет 350. Сегодня оборот по агрохолдингу достигает 400 млн руб., и доля фирменной торговли — почти 50% от объемов производства в натуральном и более 60% — в денежном выражении. Ни один агрохолдинг, ни одна птицефабрика ни на Урале, ни в России не может похвастаться таким соотношением производства и объемов собственной реализации.

— А география какая?

— Ключевой регион, конечно, Челябинская область. Кроме этого — Екатеринбург, Курган, Тюмень, Башкирия. Регион активных действий с точки зрения продаж — 1-1,5 тыс., максимум — 2 тыс. км. И вряд ли мы пойдем дальше.

Торговля замороженными продуктами сейчас идет только на Крайних Северах, люди в массовом порядке перешли на потребление охлажденных продуктов, это заметно даже в сегменте полуфабрикатов.

Так что стремление к транспортной доступности не от невозможности организовать логистику, а от нежелания терять время жизни продукта на его доставку. По большому счету, можно дать суперцену, но если продукт будет несвежий, это его уничтожит.

Бизнес конкурирует с нелегалами

— Судя по тому, что вы можете до последней копейки назвать актуальную цену за килограмм курицы, с торговой наценкой при такой жесткой конкуренции особо не разбежишься?

— Благодаря тому, что продукция формально не переходит с птицефабрики на другое юрлицо — к примеру, торговый дом, который создается при производстве, — она не облагается лишними налогами, и эту налоговую выгоду мы отдаем в виде стабильных и относительно низких цен потребителям. И если в части охлажденной продукции — тушка, нарезка — ценовая конкуренция становится все более жесткой, то по готовой продукции мы по-прежнему остаемся вне конкуренции. Но конкурируем не только ценой: многие производители используют искусственные ингредиенты, замещающие процессы копчения, так как при традиционном копчении теряется 7-8% веса курицы, а это деньги. Но люди уже научились различать настоящую копченую и «крашеную» курицу.

— А вы готовы этой прибылью поступиться?

— Мы в любом случае выдерживаем конкуренцию, потому что в день оборачиваем через свои магазины 35-50 т охлажденной продукции.Если вы зайдете сегодня, то купите в худшем случае вчерашнюю тушку. А как правило, покупатели замечают, что к вечеру полки уже пустые, и с утра приходит машина со свежей продукцией. В некоторые магазины завозим новую партию товара даже дважды в день. Мы берем маленькие площади, на которых не расставить много холодильников, — это не дает затовариваться. Стремясь зарабатывать на обороте, держим относительно невысокие цены — чтобы продукция в течение одного дня продавалась. Это классическая модель европейских магазинов: с раннего утра распродают товар, а вечером только прилавки моют.

В крупных торговых сетях при кричащей цене, как правило, оказывается, что курице — три, четыре, пять дней, она в истекающих сроках.

Понимая, что основное конкурентное преимущество — именно в свежести продукции, мы не ломим цены, а работаем в рынке. Так, недавно мы проанализировали конкурентную среду и увидели, что цена, которую мы предлагали – 105,9 руб., становится непроходной, и, с учетом того, что птицефабрика обеспечена зерном по низкой себестоимости, сделали шаг: снизили цену сразу на шесть рублей. И рынок откликнулся: увеличились продажи и охлажденного распила, и тушки. Думаю, что это не последнее ценовое решение: за своего покупателя, которого мы три года после санкций холили, берегли и поддерживали, мы будем бороться. Если мы сохраним ключевые преимущества, победа будет за нами. А если победа не светит, какой смысл вообще заниматься бизнесом?

— Проблема ценовой конкуренции стоит остро?

— Да. С другой стороны, никто же три года назад, когда санкции прогремели, не сказал: мы гарантируем, что не будем повышать цены. Мы сказали. И обязательства выполнили. Более того, если проанализировать прайсы трехлетней давности, станет очевидно, что по многим позициям произошло снижение. Всем — и тем, кто пытается повысить цены в поставках, и своим — постоянно говорю: рынок мяса птицы не является дефицитным, поэтому у нас как у производителя нет никакой возможности переложить свои проблемы на плечи покупателей, как это делают монополии: энергетики, транспортники. Выход только один: искать внутренние резервы. И этот бесконечный поиск носит изнуряющий характер, поэтому, наверное, я в последнее время стараюсь не так много эмоций вовне излучать. Приходится все время искать новые продукты, новые подходы.

У нас миссия по жизни — кормильцы. Вот и кормим людей, преодолевая все сложности, которые подкидывают то природа, то рынок, то власти.

Сейчас ситуация до предела напряженная, потому что если раньше конкурировать приходилось с другими производителями, с сетями, то сейчас в конкуренцию вписывается криминальная торговля, которая любыми путями пытается отгрызть свой кусок пирога.

— Вы имеете в виду трейлеры с курицей гриль и шаурмой?

— Да, совершенно непонятно, почему в последние годы все эти шаурмячники и киоскеры так распоясались в Челябинской области. Они же не ставят лотки с шаурмой в чистом поле. Торгуют курицей, режут ее чуть ли не на коленке: ни санитарных условий, ни санитарных книжек, ни холодильников, ни сертификатов на продукцию, ни возможности даже руки помыть. Эти люди, попирая все законы и правила, не платят ни налоги, ни за аренду городской земли. Электроэнергия тоже ворованная — запитываются нередко прямо от сетей городского транспорта, приборов учета, разумеется, никаких не стоит. Мы в месяц только 24 млн, а в целом по холдингу — 30 млн руб. выплачиваем в виде страховых взносов в Пенсионный фонд, то есть почти 10 тыс. пенсионеров в Челябинской области получают пенсии из ежемесячных выплат«Рависа». Кто-то скажет: ну и что, вы обязаны это делать. Да, я согласен. Но те, кто никаких выплат не делает, только черный нал по вечерам собирают и раздают всем заинтересованным, в том числе и коррумпированным чиновникам — они, по сути дела, ставят нас в положение, что белый бизнес должен конкурировать с полукриминальными торговыми точками, которые стоят на каждой остановке общественного транспорта. И никого это почему-то не смущает, — ни во власти, ни в правоохранительных органах, ни в прокуратуре. Теневой бизнес подрывает работу легально действующих предприятий, а у нас и без этого хватает проблем в экономике.

Читайте прогноз ценовых колебаний с 20 по 24 ноября 2017

Источник: chel.dk.ru