Глава Минсельхоза оценил эффективность новых механизмов господдержки отрасли.

Правительство РФ сняло ограничения на поставки продовольствия из Турции, поставив точку в противостоянии между странами во взаимной торговле, когда сохранение запрета с одной стороны приводило к введению их с другой. О том, как это отразилось на российском АПК, какие уроки извлечены из происшедшего, а также о том, оправдали ли себя введенные в этом году новшества в системе господдержки отрасли и получит ли сельское хозяйство дополнительное финансирование, рассказал «Интерфаксу» министр сельского хозяйства Александр Ткачев в рамках ПМЭФ-2017.

— В этом году российский экспорт зерна столкнулся с неожиданными препятствиями со стороны Турции — одного из ведущих покупателей. Были предприняты меры для переориентации поставок на другие рынки. Но можно ли в короткое время повернуть крупные зерновые потоки? Есть ли у российских экспортёров возможность для мобильной перестройки на другие рынки? Какие уроки, на ваш взгляд, могут быть извлечены из того, что произошло?

— Да, в один момент перенаправить в другие страны зерно, предназначавшееся, к примеру, Турции, достаточно сложно. От заключения сделки до поставки могут пройти недели, а то и месяцы. Это связано с необходимостью формирования судовой партии, ее перевозки и отгрузки. Поэтому в международной торговле, в том числе и в торговле агропродукцией, очень важна предсказуемость партнеров. Это существенный фактор для наращивания поставок. Вот это и надо учитывать, формируя торговую политику. Вот поэтому мы постоянно общаемся с торговыми партнерами, выстраиваем с ними такую систему взаимоотношений, которая бы исключала всякие неожиданности.

Но возможности для переориентации наших зерновых потоков все-таки есть, ведь наше зерно поставляется более чем в сто стран мира.

— В этом году в планы по производству зерна активно вмешивается погода. Сможет ли холодная весна повлиять на результаты уборки? Каким может быть урожай и экспорт зерна в будущем сельхозгоду (июль 2017 — июнь 2018 гг.)?

— Да, весна была достаточно затяжной, холодной, некоторые площади пришлось пересевать. И лето пока погодой не радует. Яровой сев не закончили, есть небольшое отставание от темпов прошлого года. Понятно, что это скажется на урожае. Поэтому наша оценка — не более 100 млн тонн (прежняя оценка Минсельхоза составляла до 110 млн тонн — ИФ). Может быть, конечно, и 103, и 105 млн тонн, но уже совершенно очевидно, что урожай в этом году будет ниже прошлогоднего рекорда (120,7 млн тонн — ИФ). Но это в любом случае положительно скажется на формировании цен на зерно. Не будет серьезного падения цен. Более того, мы ждём небольшой рост. Это благоприятно скажется на экономике нашей отрасли.

Что же касается экспорта, то, думаю, 35 млн тонн мы экспортируем, может, даже 37 млн тонн. В том числе пшеница в этих показателях займёт 26-27 млн тонн.

Прогноз экспорта на текущий сельхозгод мы сохраняем на уровне 34-35 млн тонн, в том числе 26 млн тонн пшеницы. Кстати, по данным на 1 июня, мы уже экспортировали 25,6 млн тонн пшеницы.

— Правительство разрешило поставки агропродукции из Турции за исключением томатов. Сколько, на ваш взгляд, может продлиться этот запрет? Сколько нашим овощеводам необходимо времени, чтобы в условиях ограничения поставок из Турции наполнить рынок своей продукцией?

— Наши овощеводы получили возможность впервые в истории обеспечить всю страну российскими огурцами и помидорами. Это реалистичная задача, которую можно при сохранении ограничений на турецкие томаты решить за три-пять лет.

Для нас эта позиция важная и, я бы сказал, ключевая. За последние годы тепличное хозяйство у нас активно развивается. Буквально за год мы увеличили мощности тепличных комплексов на 35%. Какие ещё направления бизнеса так активно развиваются? И поэтому, конечно, мы не можем себе позволить сначала сказать инвесторам: «Вперёд!», обнадежить, дать сигнал поддержки, а потом на первом повороте сойти с дистанции и сказать, что турецкие производители нам ближе.

В этом году мы планируем построить и модернизировать не менее 200 га зимних теплиц. Это позволит увеличить производство овощей на 120 тыс. тонн. Тогда реальным станет сбор в 930 тыс. тонн в год. В прошлом году мы вырастили более 800 тыс. тонн, что почти на 15% выше показателя 2015 года.

— В этом году был кардинально изменён механизм господдержки сельского хозяйства: по новой схеме стали выдаваться льготные кредиты, консолидированы субсидии. Как эти меры зарекомендовали себя на практике? Достаточны ли они для того, чтобы поддержать отрасль в необходимом объеме?

— Первые результаты говорят о том, что, к примеру, новый механизм льготного кредитования помог снять с аграриев существенную финансовую нагрузку. Он фактически сделал кредиты более доступными. Это же не дело было, когда аграрий брал кредиты по полной ставке, обслуживал их и ждал возврата своих денег в виде субсидий. А происходило это, как правило, небыстро. Теперь он приходит в банк, сразу получает льготный кредит, а субсидии направляются банку. И бумажной волокиты стало гораздо меньше.

О том, что этот механизм эффективен, говорит высокий спрос на него. Выбрано уже больше 80% лимита, предусмотренного на субсидирование льготных кредитов.

— А вас не пугает то, с какой скоростью иссякают бюджетные средства? Рассчитываете ли на то, что государство добавит? На какую сумму можно рассчитывать?

— Сегодня правительство рассматривает возможность дополнительного выделения АПК, как минимум, 10 млрд рублей. Мы хотим в первую очередь поддержать инвестиционную составляющую: единую субсидию, субсидирование капвложений и льготное кредитование. Не только их, но это три основных направления. Сейчас советуемся с Госдумой. Вопрос обсуждается.

— А сколько все-таки надо?

— По нашим подсчетам, в этом году на льготное кредитование дополнительно требуется, как минимум, 19 млрд рублей. Из них 9 млрд рублей нужны на краткосрочные кредиты для проведения осенних уборочных работ и не менее 10 млрд рублей — на инвесткредиты, которые позволят нам сохранить темпы роста производства.

— Каким, по вашим оценкам, этот рост может быть в текущем году?

— Не ниже 4% (4,8% в 2016 году — ИФ).

— Включились ли региональные банки в процесс льготного кредитования АПК? Как вы оцениваете их роль? Будет ли снижено требование к размеру уставного капитала для расширения числа уполномоченных банков?

— Да, включились. Сейчас работает более 25 банков, в том числе крымский РНКБ и «АК Барс» из Татарстана, которые являются ключевыми уполномоченными банками для заемщиков в своих республиках.

Рассчитываем, что круг банков расширится на 30 после того, как будет принято решение о снижении требований к размеру капитала участников кредитования с 20 млрд до 10 млрд рублей. Сейчас такая возможность рассматривается.

Мы доверяем региональным банкам и хотим увеличить их участие в программе льготного кредитования. Это создаёт здоровую конкуренцию на рынке кредитования. Будем использовать все инструменты, которые снижают процентную ставку для заёмщиков. Нам это важно.

Кстати, конкуренция уже привела к тому, что в некоторых регионах кредиты выдавались по ставке в 2%.

— В этом году на поддержку экспорта продовольствия планируется направить около 730 млн рублей. Есть ли оценки на 2018 и последующие годы?

— Мы рассчитываем, что в будущем году на это направление будет выделено не менее 1 млрд рублей.

Что же касается этого года, то принятые меры поддержки позволят увеличить экспорт до $18 млрд за счет роста поставок свинины, мяса птицы, пшеницы, кукурузы, растительного масла, сахара. Правда, рассчитывать на это можно при сохранении оптимального курса рубля.

— Какие меры планируется принять дополнительно для увеличения экспорта российского продовольствия?

— Разрабатывается целый комплекс мер господдержки экспорта. Прежде всего речь идёт о программах поддержки экспорта отдельных отраслей. Мы говорим о том, что у разных отраслей разные потребности: если для кондитеров, к примеру, важна поддержка по участию в выставках и продвижении, то для зерновиков важнее помощь в преодолении фитосанитарных барьеров и развитие логистики.

Вместе с Российским экспортным центром нам поручено подготовить отраслевые программы к сентябрю этого года.

Кроме того, прорабатывается вопрос о компенсации части затрат на перевозку сельхозпродукции по железной дороге на дальние расстояния. Мы будем контролировать, чтобы господдержка в этом направлении доходила непосредственно до сельхозпроизводителей, а перевозчики обеспечили высокое качество своих услуг: сохранность продукции и рыночную стоимость.

Экспорт также будет поддержан за счёт развития экспортной кооперации малых и средних хозяйств, развития логистической инфраструктуры на Дальнем Востоке.

— Недавно на заседании президиума совета при президенте РФ по стратегическому развитию и приоритетным проектам вы заявили о проекте крупного агрологистического хаба в Приморском крае. Что это за проект?

— Мы убеждены, что на Дальнем Востоке надо строить крупные логистические центры. Предполагается, что этот проект будет реализован на основе государственно-частного партнёрства. Основная идея — создать крупный хаб для поставок нашей продукции на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона. Но не только. Он будет работать и на наполнение продовольственного рынка дальневосточного региона. Это очень серьёзный проект.

— Кто его будет реализовывать?

— Ряд инвесторов. Для их отбора будет проведён конкурс. А сейчас мы пока его рассматриваем, анализируем, ищем место, где его правильно было бы разместить. И, конечно, здесь будут и государственные инвестиции. Нам, по сути, надо создавать новую инфраструктуру на Дальнем Востоке.

— Объём инвестиций уже определён?

— Пока не оценивали, но это будет не меньше 10 млрд рублей. Есть несколько наметок. Предполагается, что первая очередь может быть размещена на мысе Назимова в 2018-2019 годах. Там будут мощные холодильные установки для хранения порядка 100 тыс. тонн продукции.

Этот хаб, к примеру, будет принимать рыбу и направлять ее на переработку, чтобы потом уже готовую продукцию отправлять на экспорт. Сейчас большая часть нашей рыбы уходит за рубеж в виде сырья. Затем в Китае или Корее перерабатывается и продаётся нам же или в другие страны.

Мы будем также использовать хаб для того, чтобы в него приходили овощи, мясо и другая продукция из центральных регионов страны и с юга. Таким образом, мы будем кормить своими продуктами Дальний Восток, и, естественно, эту продукцию можно отправлять на экспорт. Это надо ещё и для того, чтобы, как говорится, не гонять порожняк: туда везти овощи и фрукты, к примеру, из Краснодарского края, а назад — рыбу и другую дальневосточную продукцию. Чтобы все было загружено и цены на продукцию не были завышены.

— Экспорту российского продовольствия, и прежде всего продукции животноводства, может серьезно помешать распространение в РФ опасных болезней животных, в частности, африканской чумы свиней. Россельхознадзор часто обвиняет в слабой профилактической работе ветеринарные органы субъектов и сетует на недостаток полномочий. Вы считаете эту позицию справедливой? Что необходимо сделать в организационном плане для улучшения эпизоотической ситуации в стране?

— Да, действительно, госветслужбы на местах не всегда достаточно оперативно и жестко реагируют на возникновение очагов инфекции или угрозы их возникновения. В этой ситуации считаю, что необходимо наделить Россельхознадзор дополнительными полномочиями.

Мы подготовили поправки в закон о ветеринарии, которые предоставляют Россельхознадзору дополнительные полномочия по контролю за тем, как региональные ветслужбы выполняют требования ветеринарного законодательства.

Кроме того, мы за то, чтобы Минсельхозу было предоставлено право согласовывать кандидатуры руководителей региональных ветслужб.

Читайте прогноз ценовых колебаний с 5 мая по 9 июня, а также обзор международной торговли сельскохозяйственной продукцией США – USDA, май 2017.

Источник: interfax.ru