Бастующие водители намерены стоять до последнего.

Эксперты прогнозируют, что вслед за протестом дальнобойщиков в России могут начаться другие массовые акции. Ведь недовольство накопилось во многих социальных группах. Каким образом должна реагировать власть, вместе с экспертами пыталась выяснить «Свободная пресса».

Дальнобойщикам нужен глава правительства

Пока по всей России протесты дальнобойщиков, требующих полной отмены системы «Платон», постепенно стихают, в южных регионах они, напротив, только нарастают. Самыми активными (как и во время первой акции протеста в ноябре 2015 года) оказались водители Дагестана, где грузоперевозки — один из основных источников дохода для десятков тысяч жителей.

Водители начали с «домашней» стачки (отказались выезжать на трассы), а 27 марта организовали автопробег от Манаскента (где находится импровизированный лагерь протестующих дальнобойщиков) до въезда в Махачкалу и обратно. Спустя четыре дня протестующих водителей заблокировали бойцы Росгвардии и омоновцы — большинство силовиков покинули Манаскент лишь спустя неделю.

5 апреля сразу после пресс-конференции в Москве был задержан их лидер Рустам Малламагомедов… однако спустя несколько часов его отпустили, даже не дав подписать никакого протокола. А уже на следующий день, 6 апреля, прошел автопробег от Махачкалы до Манаса — в нем приняли участие не грузовики, а легковушки, водители которых хотели выразить солидарность с дальнобойщиками. Многие автовладельцы или наклеили на лобовые стекла машин плакаты с лозунгами против «Платона», или сделали надписи на крыльях.

Из-за этого автопробега многие населенные пункты встали в больших пробках. В одной из них оказался советник министра печати и информации Дагестана Руслан Акаев, который в фейсбуке назвал бастующих дальнобойщиков «уродами» и призвал сотрудников Росгвардии «кромсать» их. Правда, вскоре Акаев удалил сообщение, а министерство отчиталось, что он покинул госслужбу еще в феврале.

7 апреля в Манаскент, который фактически стал символом борьбы дальнобойщиков за свои права, приехал Алексей Бажутин — лидер «Объединения перевозчиков России». Он выступил на митинге, на который собралось, по разным оценкам, от тысячи до полутора тысяч человек. По словам Бажутина, дальнобойщики будут протестовать и дальше, пока не добьются встречи с премьер-министром Дмитрием Медведевым.

Задержания идут по всей стране

Ситуация в Дагестане осложняется еще и тем, что, пока на дорогах Дагестана нет местных водителей, по ним колесят… азербайджанские грузовики. Правда, в сопровождении батальонов ДПС, поскольку боятся расправы над ними местных водителей.

Соцсети постепенно наводняют пугающие видеоролики и заметки: то якобы грузовики из Азербайджана сожгли, обстреляли, закидали кирпичами, то якобы водителей грузовиков из Ставрополья, груженых зерном, заставили высыпать его прямо на асфальт…

Между тем, протестующие дальнобойщики из Дагестана участвуют в стачках и в соседних регионах: грузовики с дагестанскими номерами стоят, например, в лагере под Батайском (Ростовская область) и около села Петропавловское (Ставропольский край).

Местные дальнобойщики протестуют фактически по всему Югу России — самые многолюдные стачки проходят в селении Карджин (Северная Осетия), на въезде в Черкесск со стороны Кавминвод (Карачаево-Черкесия), на перегоне между Баксаном и Прохладным (Кабардино-Балкария). На днях начались протесты и в Ингушетии, где протестующие выстроились вдоль федеральной трассы «Кавказ» в районе Карабудахкента и Магаса.

Дальнобойщики признаются, что их задача — это парализовать транзит грузов из стран Закавказья. Скажем, именно через Дагестан идет основной поток иранских и азербайджанских фруктов, орехов и сухофруктов в регионы Центральной России. Поэтому неудивительно, что власти максимально жестко реагируют на протесты дальнобойщиков. Нескольких водителей полицейские задержали в Прохладном и в дагестанском селении Тухчар, а координатора протестной акции в Краснодарском крае Сергея Гриценко и вовсе объявили в розыск.

«Дальнобойщики ждут торга с властью»

Чтобы понять, каким образом будут развиваться социальные протесты дальше, «Свободная пресса» переговорила с известными исследователями-политологами. Первый наш собеседник — директор Института политической социологии Вячеслав Смирнов.

— Протесты дальнобойщиков продолжаются уже две недели: стоят машины, не идут грузы… Неужели водителям нечего терять?

— Дальнобойщики — это одна из наиболее социально активных групп населения, они ежедневно сталкиваются с реальной жизнью и реальной экономикой. И по этой причине крайне болезненно реагируют на те новшества, типа откупа, которые бьют по их карману. И они не бояться протестовать, так как не связаны с бюджетом и не зависят от него.

Вопрос на самом деле не только в накопившемся недовольстве. Дальнобойщики протестуют ради торга с властью, ради выгоды. Это экономический протест, хотя иногда его сознательно «капитализируют», окрашивая в политические тона. Политический протест кажется многим более действенным и опасным для властей.

— В каких еще профессиональных группах такой протест может проявиться завтра?

— Напряжение может проявиться в тех социальных группах которые менее всего зависят от бюджета. Это часто полукриминальные, как раньше говорили, сферы занятости. Но они ближе всего к реальной экономике. Кроме дальнобойщиков это «сетевики» и лица свободных профессий. Но у них нет пока объединяющей экономической повестки.

«В числе „горячих точек“ — Приморье и Татарстан»

Еще один эксперт «Свободной прессы», который согласился ответить на наши вопросы, — это член Общественной палаты РФ, директор научно-исследовательского центра «Особое мнение» Екатерина Курбангалеева.

— Как вы полагаете, чем все же завершится это противостояние чиновников и дальнобойщиков в Дагестане?

— Протестный потенциал понемногу накапливается во многих социальных группах и регионах, но чтобы этот протестные настроения актуализировались, необходимо, что образовалась такая критическая масса, как с дальнобойщиками Дагестана.

Здесь дальнобойщики, судя по всему, настроены очень решительно. И их в этом регионе очень много: перевозки — один из основных способов заработка в этом депрессивном регионе, где плохо с занятостью.

Мне почему-то кажется, что федеральные власти постараются не обращать на это внимание, если, конечно, не дай Бог, не произойдет какого-либо громкого инцидента. Либо предложат республиканским властям самим разруливать проблему, либо понадеются, что протестующие постоят да разойдутся: «жизнь заставит».

— Помимо Дагестана какие регионы еще вам кажутся «горячими точками», где ожидаются такие же массовые социальные протесты?

— К числу таких «горячих точек» я бы отнесли Приморский край, где задержки с установкой системы ГЛОНАСС лишила людей привычного заработка, связанного с ввозом подержанных иномарок.

Или Татарстане, где месяц назад лишился лицензии один из крупнейших банков республики, при том, что бизнес-потоки в регионе были во многом автономны и замкнуты вовнутрь.

Критическая масса накапливается и среди инвалидов: рост недовольства в этой группе связано с деятельностью учреждений медико-социальной экспертизы (СМЭ) по вопросам присвоения инвалидности и предоставления технических средств реабилитации, а также обеспечения их лекарственными средствами.

Кроме того, мы является свидетелями протестов не только социального плана, но и ценностного (как, например, с передачей Исаакиевского собора РПЦ). Такие протесты редкость, и возможны только в мегаполисах. Но ведь и протесты 26 марта именно в Москве тоже можно отнести к разряду ценностно-поколенческих.

Источник: svpressa.ru