Омбудсмен по защите прав предпринимателей, находящихся под стражей, Александр Хуруджи, заявил о стремлении добиваться того, чтобы ситуация с преследованием бизнеса в Ростовской области изменилась в лучшую сторону.

Сейчас Александр Хуруджи намерен поднять вопросы объективности судейства успешного ростовского бизнесмена Александра Радошевича, который уже шесть месяцев находится в следственном изоляторе и обвиняется в незаконном возмещении 5 миллионов рублей НДС при экспорте зерна за границу, 4 миллионов рублей при строительстве за счет собственных средств крупных производственных складов и сокрытии от сотрудников полиции.

— Александр Александрович, известно, что Вас назначили общественным Омбудсменом по защите прав предпринимателей, находящихся под стражей. Вы сообщили, что будете заниматься проблемами своих коллег, лишенных свободы. Расскажите, как Вы можете им помочь?

— Институт омбудсменов уже помогает, и есть результат. Это и прекращенное дело в Твери, и недавно измененная мера пресечения в Новосибирске, и отказ от предъявления обвинения в Ростовской области. Хотелось бы большего. Но еще нет аппарата омбудсменов, сейчас только собираем людей. Тем не менее, отработано четырнадцать заявок. Важно заметить, что институт омбудсменов никогда не брал и не берет денег. И в этом есть сложность. Непросто найти представителей адвокатского сообщества, готовых по ночам работать, переосмысливать очень большое количество документации и совершенно ответственно выносить свои заключения, которые потом мы оформляем в виде обращений в генпрокуратуру и суды.

— Скоро состоится суд несостоявшегося кандидата в депутаты Госдумы и предпринимателя Александра Радошевича, который находится в следственном изоляторе в Ростове. Вы, как человек, отстаивающий права предпринимателей, находящихся под стражей, чем можете помочь ему?

— Александра Радошевича я видел, когда сам находился в СИЗО. Человек он стойкий. В институте омбудсменов изучили дело Александра Ильича, и у нас вызвал подозрение статус его уголовного преследования по вменяемым преступлениям. Из тех документов, которые мы видели, которые были представлены адвокатами и положены в основу его задержания, явно следует, что происходила «однобокая» подача материалов судебным органам.

На мой взгляд, проигнорированы принципы, прописанные президиумом Верховного суда, где говорится, что недостаточно просто заявить о попытке предпринимателя скрыться или оказать давление. Должны быть объективные, достоверные факты, подтверждающие, что это происходило. Если этого нет, то Конституция Российской Федерации и Уголовно-процессуальный Кодекс говорят о том, что есть принципы презумпции невиновности. Александр Родошевич не должен ничего доказывать. Вместо этого его адвокат пытается пробить глухую стену и пытается донести, что его подзащитный не скрывался.

Моя позиция в данном случае как омбудсмена — написать те обращения, которые позволят компетентным органам еще раз обратить пристальное внимание на данный процесс. Мне, как человеку, который занимался созданием инвестиционного климата в ЮФО, разбирательства по делу предпринимателя Александра Радошевича тяжелы тем, что из-за заключения его под стражу остался не реализованным многомиллиардный проект. Пришел грамотный предприниматель, заключил договор, создал благоприятные условия для естественного притока инвестиций, а его посадили в тюрьму…

— Вы будете присутствовать на суде?

— Я бы с удовольствием присутствовал на многих судах, чтобы поддержать тех предпринимателей, которые находятся под заключением.

Но по ряду объективных причин я просто физически не в состоянии этого сделать. Если в первый месяц у меня было три-четыре дела, то сейчас порядка семнадцати. Кроме всего прочего, есть работа, связанная с подготовкой доклада президенту РФ, в которой мы задействованы в своей части. Я веду важный, но достаточно узкий блок, который связан с арестами предпринимателей.

Все мы прекрасно понимаем, что от решения президента РФ, от его позиции в нашей стране многое зависит. Осознавая это, мы готовим свои предложения, которые, на наш взгляд, позволят изменить ситуацию с преследованием бизнеса в лучшую сторону именно для предпринимательства. Будут затронуты вопросы объективности судейства.

Сегодня мы видим совершенно очевидное предвзятое отношение к бизнесменам. Мы говорим о тех, кто работает годами, кто делает крупные инвестиционные проекты, как это делал Александр Радошевич.

Мы должны обращать внимание и на его личность, как это прописано в Уголовно-процессуальном Кодексе. Хочется спросить: кто-нибудь видел данные о его личности? Четверо детей, человек с явными социальными связями, который не «бегал» за границу… Этих материалов нет в его уголовном деле. Тогда почему он сидит в СИЗО? Почему его четверо несовершеннолетних детей не видят отца?

— Как Вы считаете, эта ситуация может каким-либо образом сказаться на привлечение иностранного капитала в Россию, а также реализацию других международных проектов?

— Мне известно, что в генеральной прокуратуре есть понимание того, что необходимо срочно менять позицию в отношении преследования предпринимателей. То, что остановлены многомиллиардные инвестиционные проекты из-за массового заключения под стражу предпринимателей, — это удар ниже пояса для многих глав субъектов ЮФО. Я знаю, насколько тяжело губернатор Ростовской области Василий Голубев переживает уход любого инвестора или приостановку проекта.

— Александр Александрович, недавно Вы сообщили, что только 2% предпринимателей, которые оказались в следственном изоляторе в Ростове, имеют реальные шансы выйти на свободу. Поясните, почему?

— Человек, оказавшийся в следственном изоляторе, фактически лишен возможности себя защищать. У него, как правило, со временем нет денег, здоровья, сил. Только очень маленькое количество людей находят в себе энергию и уверенность, чтобы отстаивать свои права. Вся обстановка, которая складывается вокруг заключенного, складывается таким образом, что ему не до сопротивления.

Самое главное: существует система взаимного «покрывательсва». Суть в том, что если человека незаконно задержали, и он посидел в СИЗО, а потом оказалось, что зря, — за это кому-то придется отвечать. И отвечать до десяти лет. Как вы думаете: дела перестанут возбуждать, или друг друга «покрывать» сильнее будут?

В тех регионах, где связки силовых структур с надзорным органом сильны, будет использован второй вариант. А в тех регионах, где остались признаки независимости ветвей (судебной, правоохранительной, надзорной), — там это сработает.

В скором времени, когда мы получим «срез» по результатам 2017 года, сможем достоверно сказать: в каком регионе принцип разделения властей работает в полной мере. А пока предпринимателям приходится рассчитывать на чудо. Упомянутые 2% — это даже завышенный показатель. К сожалению, в Ростовской области ситуация еще хуже.

Адвокат Александра Радошевича, Михаил Малиненко, обратился к депутату Государственной Думы Евгению Федорову, который почитал возможным обратиться в генеральную прокуратуру, для того, чтобы расследование было взято под контроль и носило беспристрастный характер.

— Михаил, расскажите об обоснованности заключения нахождения под стражей своего подзащитного Александра Ильича Радошевича.

— Уже истек практически год, как началось предварительное следствие. Никаких доказательств причастности к преступлению моего подзащитного в материалах дела я не увидел. По одному эпизоду вообще ничего нет, а по другому, всё строится на показаниях одного человека. Причем сейчас этот человек говорит совсем иные вещи, чем два года назад. В Главном следственном управлении, непонятно по какой причине, не удосужились ничего проверить и практически оставили уголовное дело без расследования, несмотря на наши неоднократные жалобы.

Александр Радошевич, который находится под стражей, имеет на иждивении четырех несовершеннолетних детей и супругу. У него был бизнес, инвестиционный проект на 15 миллиардов рублей, и в Ростовскую область должны были поступить деньги из-за границы. Всё это, по сути дела, погублено уголовным преследованием. Крайне сомнительным представляется законность обвинений в части возмещения НДС за ушедшее за границу зерно. Это зерно за границу ушло.

Подтверждением служат коносаменты, государственные таможенные декларации и другие документы, которых в нашем деле почему-то нет, и никто это не проверял. Следствию даже не интересно: поставлялось зерно за границу или нет.

Второй эпизод касается строительных материалов. По версии следствия, сделки все мнимые, и строительные материалы не поставлялись. Хотя из этих материалов построены крупные ангары, склады. Следствие не удосужилось даже поехать, убедиться, что эти объекты есть. Они говорят: «Мы не отрицаем их наличие, но считаем, что имели место мнимые сделки».

Статья 108 Уголовного-процессуального Кодекса Российской Федерации прямо запрещает по такого рода преступлениям водворять под стражу предпринимателей. Никаких оснований к этому нет. Тем не менее, несмотря на исключительность уголовного дела, на все положительные характеристики и личность самого обвиняемого, несмотря на наличие у него на иждивении четырех детей и супруги, Александр Радошевич более шести месяцев находится под стражей.

Все наши жалобы отклоняли. Лишь последняя, адресованная от имени депутата Государственной думы на имя заместителя генпрокурора России, была частично удовлетворена и следователь якобы привлечен к ответственности за «волокиту» и неполноту расследования. Но это всё формально, и никак не повлияло на объективность расследования. Мой подзащитный по-прежнему находится под стражей. Вопиющие факты нарушений, которые мы выявили во время уголовного расследования, остаются без внимания компетентных лиц.

Из-за того, что Александр Радошевич находится в СИЗО, фактически парализована деятельность предприятия. Ему вменяют незаконное покушение на возмещение десяти миллионов рублей, но он бы за то время, которое находится бы под стражей, возместил в бюджет гораздо больше денежных средств. Поэтому уголовное преследование является незаконным и необоснованным. Оно противоречит как положениям Уголовно-процессуально Кодекса страны, так и логике возмещения и уплаты налогов в казну Российской Федерации. И для чего мой подзащитный находится под стражей – непонятно. Мы несколько раз просили изменить меру пресечения на залог или домашний арест. Но и в этом нам совершенно безосновательно отказано.

В Конституции Российской Федерации, в статье второй, написано:

«Права и свободы личности – высшая ценность для государства». А о какой же высшей ценности мы говорим, когда лицо, подвергнутое уголовному преследованию, на стадии предварительно расследования лишено возможности каким-то образом повлиять на установление истины и добиться, чтобы к нему относились по закону?

Ранее сообщалось, что из-за уголовного дела в отношении Александра Радошевича может «рухнуть» инвестиционный проект.

Источник: bloknot-rostov.ru