К нему неоднозначно относятся люди, но такие персоны не могут взывать всеобщую любовь или ненависть.

8 сентября весь день говорили об отставке премьера. Утечка возможно намеренная, возможно случайная, как это модно говорить, будоражила сеть. Сливы о том, что Масимов уходит, случались и ранее, но до сих пор президент доверял главе правительства и оснований для утраты такого карт-бланша не было. Несколько раз, по слухам, он просил отставки, но глава государства ее не принимал, возможно, считая, что не время.

Возможно, он был прав. Все это время правительство в очень сложной ситуации удерживало страну от экономической рецессии. Любыми способами, доступными, во всяком случае. При этом нужно признать, что многие инициативы саботируются, как, например, приватизация или оптимизация штата и расходов. В любом случае в рамках полномочий премьер оставался верен курсу и четко следовал поручениям Нурсултана Назарбаева. При этом ситуация в экономике с 2008 года так и не способствовала прогрессу. Из мирового кризиса мы вышли, не вынеся должных уроков, с ними и вошли в кризис ликвидности стран с ресурсной демократией. В отсутствие должной экономической и философской школы до последнего так никто и не понимал, что никакого мирового кризиса нет. Появилась новая нормальность в рамках технологического скачка, который совершили развитые страны, создав хаос в странах развивающихся.

И все же жизнь не предсказуема. Премьер ушел. Его назначили главой КНБ. Подал в отставку, как ранее это сделал Досаев. Объехав с ним 9 областей, узнав ближе, мне этого почему-то не хотелось. Ничего личного, как говорится. Он показался мне образованным, взвешенным политиком, понимающим и чувствующим будущее. К нему неоднозначно относятся люди, но такие персоны не могут вызывать всеобщую любовь или ненависть. Думаю, что многим стоило бы оказаться на моем месте, в рабочей поездке по регионам, чтобы попытаться оценить остроту вызовов, которые стоят перед страной. А она у нас большая, настолько, что среднестатистический гражданин и представления не имеет. Все эти карты, часы на самолетах, ссылки в Википедии не дают никакого представления о масштабах и границах, как не дают они понимания, насколько мал Казахстан. Насколько незаметна его экономика. Так, выискивая цифры и аналогии, я наткнулся на данные о ВВП штатов США, так вот, все что мы производим, сопоставимо с депрессивным Иллинойсом. При этом в лучшие годы дорогой нефти, какова сейчас ситуация, и можем ли мы сравниться хоть с одной из американских территорий, можно будет по-настоящему понять только в начале следующего года.

Как бы то ни было, мы побывали с уже бывшим премьер-министром, а ныне действующим главой КНБ на 118 промышленных производствах. Посетили социально-значимые объекты в 40 городах и населенных пунктах.

Проведено 15 рабочих совещаний, на которых правительство пыталось разобраться с проблемными вопросами развития реального сектора экономики: горно-металлургического комплекса, угольной, химической, газовой промышленности, нефтегазовой отрасли и нефтесервиса, международных транспортно-логистических коридоров. Особое внимание было уделено агропромышленному комплексу: животноводство, растениеводство, рыбное хозяйство, пищевая промышленность, водное хозяйство и ирригационные системы.

Какой вывод можно сделать? Программы, внедряемые на государственном уровне, предполагали стабилизацию экономики и попытку создать базовые условия для возобновления роста. Сейчас сложно еще делать выводы удалось ли это, но уж точно попытки можно засчитать. Например, контрцикличные меры в виде финансирования отдельных отраслей экономики, способных стать стимулом для развития страны. Они не оказали WOW-эффекта, как это было ранее, хотя, если задача была пересидеть и не упасть, тогда да. К сожалению, кризис не привел нас к смене парадигмы восприятия себя в пространстве. Мы продолжаем стесняться своей ресурсозависимости, будоражим себя фантазиями на тему индустриальный Казахстан, хотя фундаментальных оснований для таких ожиданий немного. Подъем всегда подспудно связывали с ростом цен на энергоносители и последние два года показали, что других источников пока не появилось.

Мы по-прежнему завозим 80% потребляемых товаров и бороться с этим, как мне кажется, нет смысла. Об этом часто говорили, но на бурном росте казалось, что можно построить и купить все, что хочется. Стать всем и сразу. Правда на самом верху, может чуйкой, может реально ощущали острую необходимость решать вопросы занятости и соглашались на все, что давало рабочие места. Важно отметить, что экономика – живой организм и рано или поздно люди, которые ее формируют, приспосабливаются. Структура меняется, все встает на свои места. Это и есть та самая невидимая рука рынка, которая все и всегда приводит к равновесию. Она срезает гордыню ровно до того места, где начинается реальность.

Что касается доверия, то тут правительство может и переоценивает то удовлетворение, которое высказывается на публичных встречах. Все эти комплименты могут быть лживы и подобострастны, социальные исследования не точны и избирательны в оценках. Все может быть куда более зыбко и, главное, не очаровываться. Хотя выявленный сонм текущих системных проблем, для решения которых даны конкретные поручения, взятые на рабочий контроль, показывают, что в стране достаточно проблем даже в текущей системе координат и их очень даже осознают.

Можно ли было делать по-другому? Во всяком случае сейчас, когда Казахстан уже не заре независимости, а пережив несколько экономических потрясений должен был бы набраться опыта и быть готовым отражать все новые и новые вызовы, почему не получается? Вроде и деньги есть и люди талантливые, но вся соль проблемы в том, что текущий вызов «Новой реальности» — другой. С одной стороны, он был известен и даже понятен, но подготовиться к нему не получилось. В 1991 году, когда Казахстан только осознавал свое место в пространстве, было проще. Банальный переход к капиталистической модели гарантировал развитие. Отсечение нерентабельных промышленных мощностей без будущего позволило удержаться на плаву. Сокращение социальных обязательств позволило консолидировать ресурсы, а потом был рост. Но все это время мир менялся -ни навыков, ни знаний осознать это движение не было. Даже принятие каждого технологического скачка опаздывало. Причин много: тут и коррупция, и низкая конкуренция, и косность с консерватизмом. Так или иначе, мы пропустили момент, точку невозврата. Фактически мы вернулись к началу. Стоило бы повторить меры начала девяностых, снять груз ответственности, отказаться от обязательств, обанкротить и разогнать все ненужное, в конце концов, и советские предприятия достались не бесплатно, но эти вызовы народ уже не переживет. Пожив хорошо, иногда незаслуженно, в кредит, он не сможет принять реальность. Нужна тонкая, ювелирная работа — перераспределить усилия, перенастроить.

У нового премьера, кто бы он ни был, есть запас прочности. Турбулентность пройдена, падать ниже практически некуда. Экономика перестроилась, с трудом и не до конца, но перспективы всем ясны, а значит половина дела сделана. Теперь – новые точки роста. На что будет сделана ставка? Как мне кажется, на развитие частной инициативы. Правда тут есть системный сбой. Любая предпринимательская активность затухает там, где нет справедливости, где нет закона, и тут — на новом месте — Масимов может продолжить играть роль стабилизатора системы. Наводить порядок нужно немедленно и сделать могут это только силовики.

Можно ли ждать глобальных тектонических сдвигов? Сложно сказать. Перемены нужны, но готовы ли все участники к ним, пока не ясно.

Источник: zakon.kz