Дефицит валюты на рынке исчезнет либо с сокращением спроса на нее, либо за счет резервов ЦБ.

Курс российской валюты к доллару на торгах в четверг вновь пробил уровень 40 рублей. Официальный курс подошел к нему вплотную. Возобновив после полугодового перерыва валютные интервенции, Центральный банк за четыре торговых дня продал на валютной бирже, по экспертным оценкам, примерно 3,1 млрд долларов, то есть почти 8% общей их суммы за период с января до начала октября. За последние дни Банк России четырежды повышал границы валютного коридора для курса. Факторов поддержки рубля, помимо действий ЦБ, пока ожидать не приходится, отмечают аналитики. Тем не менее, сколько-нибудь значительного падения курса к концу года они не прогнозируют.

На уровнях ниже нынешних курс российской валюты к доллару не был почти 17 лет. Вспомним, на 31 декабря 1997 года он составлял 5 тысяч 960 рублей. А уже на следующий день, то есть за семь с половиной месяцев до дефолта России в августе 1998 года, ровно в тысячу раз больше — 5,96 рубля. C 1 января началась тогда очередная денежная реформа, и старые рубли, образца 1993 и 1995 годов, обменивались на новые с коэффициентом 1000:1. В наличный оборот вернулись подзабытые не только рублевые монеты, но и копейки. За прошедшие с тех пор неполные семнадцать лет курс рубля к доллару снизился в итоге почти в семь раз.

Самое мощное для него потрясение случилось на рубеже 2008-2009 годов. Тогда, на пике мирового финансового кризиса, российский Центральный банк (ЦБ) провел «управляемую девальвацию» рубля: за период с 1 ноября по 19 февраля его курс к доллару снизился аж на 37% — с 26,54 до 36,42. Для сравнения, снижение курса рубля с начала 2014 года в целом составляет пока не более 23%.

Напрашиваются и другие параллели. Во-первых, события шестилетней давности развивались на фоне обрушившихся цен на нефть. Это не то что нынешнее снижение — в целом «лишь» на 18% с начала 2014 года. К середине июля 2008 года цена нефти Brent достигла исторических максимумов, превысив 147 долларов за баррель, а уже к концу года рухнула сразу в 4 раза — до 36 долларов за баррель.

Во-вторых, осенью 2008 года мировые финансовые рынки — в считаные дни после банкротства в США инвестиционного банка Lehman Brothers, объявленного 15 сентября, — закрылись для банков и компаний любых стран, а не только российских, как сегодня, да и то — лишь некоторых. Для последних, тем не менее, последствия событий шестилетней давности вполне сопоставимы с последствиями нынешних санкций — в виде закрытия для них зарубежных рынков долгосрочных заимствований.

В наиболее острой фазе кризиса 2008-2009 годов Центральному банку России пришлось продать треть всех своих валютных резервов — примерно 200 млрд долларов, чтобы обеспечить российские компании и банки валютой, необходимой им для текущего обслуживания своего внешнего долга, напоминает главный экономист по России инвестиционной компании «Ренессанс Капитал» Олег Кузьмин. При этом собственных запасов валютной ликвидности у российских заемщиков тогда практически не было: зачем было их создавать в условиях, когда мировые рынки были переполнены дешевыми деньгами, доступными в любой момент? И вдруг их не стало, получить валюту можно было разве только у своего ЦБ.

Нехитрые уроки кризиса, похоже, были усвоены. Многие крупные российские заемщики провели в последние годы реструктуризацию своих прежних внешних заимствований, растянув, в частности, сроки их погашений. И в одном из очередных своих обзоров, представленном в начале лета, Международный валютный фонд отмечал, что у большинства российских, по крайней мере, государственных компаний реального сектора достаточно резервов, позволяющих им обслуживать собственные внешние долги как минимум в течение года или двух.

На этом фоне общий объем продаж валюты Центральным банком России, начиная с января 2014 года и до начала октября, составил 40 млрд долларов, то есть в пять раз меньше, чем на пике финансового кризиса шесть лет назад. Более того, с мая по октябрь ЦБ не продал из своих резервов вообще ни одного доллара, отмечает Кузьмин. Тем не менее, на российском рынке явно ощущается дефицит валютной ликвидности и курс рубля достиг верхних границ валютного коридора, за которыми следуют интервенции ЦБ. Что, собственно, и происходит. «Поэтому в октябре мы уже не ожидаем столь значительного ослабления курса, какое было в сентябре», — говорит Олег Кузьмин.

Кроме того, после предстоящего в декабре очередного пика текущих платежей в счет обслуживания своих внешних долгов, под которые российские компании и банки запасаются валютой уже сейчас, в первом квартале будущего года им предстоят погашения более умеренные, что, по идее, на какое-то время может ослабить спрос на валюту и, соответственно, укрепить рубль. Тому же будет способствовать исокращение объемов импорта в Россию, которое, вероятно, продолжится. Это, в свою очередь, усиливает общий платежный баланс страны даже на фоне снижения цен на нефть и сокращения притока в страну валюты.

Как раз после событий 2008-2009 годов, когда он был вынужден продать значительную часть своих валютных резервов, Банк России и заговорил опереходе к политике «плавающего» курса, добавляет макроаналитик австрийского банка Raiffeisen в Москве Мария Помельникова. Переходе постепенном, что и проявляется ныне в виде все новых сдвигов границ валютного коридора, а завершится переход к январю 2015 года, когда коридор этот планируется отменить вовсе.

Новая политика ЦБ в принципе будет способствовать тому, чтобы курс рубля лучше адаптировался к переменам внешних факторов, причем происходило это без вмешательства Банка России, поясняет Помельникова.

ДЕШЕВЕЮЩАЯ НЕФТЬ

Мировые цены на нефть, главный экспортный товар России и источник поступающей в страну валюты, определяющей курс рубля, достигли ныне двухлетнего минимума, снизившись в целом с начала года на 20%. Причем это снижение особенно заметно ускорилось в последние недели. Однако с приближением зимы в северном полушарии, где сосредоточены страны — основные потребители энергоносителей в мире, цены на нефть традиционно повышаются, частично отыгрывая падения уходящего года. Достаточно взглянуть на годовую динамику нефтяных цен за последние пять лет.

Однако при нынешней их динамике (снижение с уровней 105-110 долларов за баррель до почти 90 долларов) такой сезонный фактор сам по себе вряд ли приведет к заметному укреплению рубля, полагает главный экономист по России голландского банка ING Дмитрий Полевой. Даже если цена нефти повысятся, скажем, на 2-3 доллара.

«Рынок может еще более агрессивно «отыгрывать» грядущее ужесточение денежной политики в США, сопровождаемое ростом курса доллара, — продолжает Полевой, — что окажет дополнительное сдерживающее влияние на нефтяные цены».

Недавнее падение этих цен, безусловно, оказало сильное негативное воздействие на курс рубля, и, возможно, 3-5 процентных пункта его нынешнего снижения обусловлено как раз падением стоимости нефти, полагает Мария Помельникова. Однако не менее значимым фактором текущего курсообразования является повышенный спрос на валюту на российском рынке, так как внешние ее источники в виде займов ограничены теперь зарубежными санкциями.

«Даже если предположить, что цены на нефть ближе к зиме и вернутся к еще недавним уровням, это, не исключено, компенсирует лишь то ослабление рубля, которое мы наблюдали в последние недели, — полагает аналитик банка Raiffeisen. — То есть рубль может укрепиться, но не до тех уровней, на которых его курс находился к началу текущего снижения нефтяных цен».

В целом даже при нынешней стоимости нефти, если иметь в виду этот фактор в отдельности, рубль мог быть значительно более дорогим, добавляет Олег Кузьмин. Текущее его ослабление связано, в первую очередь, с недостатком долларовой ликвидности на российском рынке.

Можно говорить о том, что доллар стал дефицитным товаром, каким в определенный момент может стать где-то соль или сахар: стоит им начать исчезать с прилавков, как цены взлетают. Примерно то же самое мы наблюдаем сегодня на российском валютном рынке, поясняет Кузьмин. «Поэтому, если проблема долларовой ликвидности на нем будет как-то разрешена, рубль может заметно укрепиться при любой динамике цен на нефть в ближайшее время».

НЕПРЯМОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ

Переход Центральным банком России с января 2015 года от многолетней политики регулирования валютного курса к политике инфляционного таргетирования будет означать и его отказ не только от прежних интервенций на валютном рынке, но и от самого понятия «валютный коридор». Соответственно, текущие колебания курса рубля могут быть значительно большими, чем до сих пор. И к этому придется привыкать.

При новой политике главным инструментом опосредованного влияния Центрального банка на курсообразование останется изменение им базовой процентной ставки, отмечает Дмитрий Полевой. «Однако в российских условиях повышение и базовой ставки, и других ставок в экономике лишь в малой степени отражается на динамике оттока из страны капитала, что, соответственно, ограничивает потенциальные возможности ЦБ».

Вмешиваться в ход биржевых торгов, продавая или покупая на них валюту, ЦБ предполагает лишь в неких критических ситуациях, угрожающих стабильности национальных финансовых рынков. Или в случаях чрезмерных, с его точки зрения, колебаний курса. Условно говоря, упасть ему на три рубля за один день ЦБ, конечно, не позволит, как и на 20% за один месяц, полагает Олег Кузьмин, в какой-то момент Банк России неминуемо выступит с интервенциями.

Однако ЦБ не уточняет, при каких именно колебаниях курса он намерен в будущем вмешиваться в ход валютных торгов, что привносит на рынок непредсказуемость, ограничивая тем самым возможности спекуляций, добавляет Мария Помельникова.

Помимо управления процентными ставками, ЦБ может использовать и другие инструменты непрямого воздействия на динамику курса рубля. В том числе — ранее не применявшиеся. Так, в сентябре Банк России впервые в российской практике, подчеркивает Олег Кузьмин, предложил коммерческим банкам однодневные сделки «валютный своп». ЦБ принимает от банков рубли, предоставляя им взамен соответствующую сумму в валюте. На следующий день производится обратный обмен. Хотя у Центрального банка всегда есть возможность продления сроков такой сделки вновь и вновь, хоть на полгода.

Но, как оказалось, ЦБ ввел новый инструмент, скорее для обеспечения в целом финансовой стабильности, чем для решения проблемы текущей нехватки валютной ликвидности на российском рынке, продолжает Кузьмин. Предложенные для новых сделок условия оказались не столь привлекательными для банков, потому и спрос на них невелик, и совершаются они нерегулярно.

В «ближайшие недели», по заявлениям ЦБ, он намерен предложить банкам еще один источник валютной ликвидности — операции РЕПО на срок от одной до четырех недель. От валютного свопа такая операция будет отличаться по своему механизму лишь тем, что вместо рублей банки будут предоставлять ЦБ ликвидные облигации, поясняет Олег Кузьмин. «Однако условия новых сделок еще не определены, и трудно сказать, какое влияние они могут оказать на динамику курса рубля».

Тем не менее, аналитики рынка прогнозируют на конец года либо повышение курса российской валюты к доллару с текущих уровней на 2-4 рубля, либо, если и дальнейшее его снижение, то не более чем на один рубль. Агентство РБК, в частности,приводит текущие оценки аналитиков крупных банков и инвестиционных компаний — шести зарубежных, работающих в России, среди которых американский Citibank, британский HSBC и французский BNP Paribas, и четырех российских, включая «Сбербанк» и «ВТБ Капитал».

Разброс в десяти прогнозах составляет целых пять пунктов: от 36 рублей за доллар к концу 2014 года до 41 рубля — при официальном курсе на 10 октября в 39,98 рубля. Для евро, соответственно, от 46,1 рубля до 50 рублей — при текущем уровне в 50,96, то есть на две копейки перекрывшим предыдущий абсолютный рекорд, отмеченный 18 марта 2014 года, через день после проведения в Крыму референдума о вхождении в состав России.