В последние дни мы часто вспоминаем, каким образом однажды лишились Крыма, и пытаемся теперь осмыслить все тонкости правовой стороны вопроса. Ситуацию в Крыму прокомментировали два политика-тяжеловеса, которые в разных плоскостях, но одинаково сильно влияли на ход событий в новейшей истории, — Руслан Хасбулатов и Юрий Лужков. Один, возглавляя российский парламент, пытался вернуть Крым постановлением Верховного Совета, другой, будучи мэром Москвы, возвращал Севастополю веру в Россию своим шефством. И вот неожиданно, но сразу почти сенсация: Крым-то, согласно документам, — законно российский.

9 июля 1993 года. Белый дом. Заседание Верховного Совета России. Весь правый балкон главного зала — в Андреевских флагах. Более 60 мест заняли гости — лидеры почти всех патриотических движений Крыма, высшие чины Черноморского флота. Они были уверены, что в эти минуты решается их судьба: депутаты принимают Постановление, которое подтверждает российский федеральный статус Севастополя.

Руслан Хасбулатов через 19 лет после этого события отыскал тот документ. Он определяет возвращение под юрисдикцию России Севастополя в границах городского округа по состоянию на декабрь 1991 года.

Украина даже не успела возмутиться. За нее это сделали Соединенные Штаты, которые, правда, уже в исполнительной власти России поспешили заверить: депутаты законопроект приняли, президент согласен, но это, дескать, не серьезно.

«Министр Козырев, эта ничтожная личность, я не стесняюсь это говорить, который играл при президенте Ельцине роль придворного шута. Думаю, у американцев он играл такую же роль. Так вот, он поторопился дезавуировать, сказав, что это якобы неофициальная точка зрения президента Ельцина. Но есть постановление, нормативный акт принят, он имеет законную силу и никем не был отменен», — вспоминает Руслан Хасбулатов.

Кстати, таким же образом ранее Верховный совет России постановил и отменить Хрущевское волюнтаристское решение о передаче Крыма. И этот документ тоже есть. Но почему ни российский статус Крыма, ни федеральное подчинение Севастополя так и не были обеспечены? Не только потому, что Парламент через два месяца был расстрелян. Даже после этой трагедии достаточно было бы воли президента. Хотя, конечно, Крым, лучше было возвращать еще раньше.

«Тогда у Ельцина была, мне кажется, главная задача, — получить безграничную власть. Вот, и любыми потерями, любыми осложнениями, которые потом проявляются, он пренебрег. Это было ужасно для России, это было абсолютно необоснованно и неправильно для государственного руководителя. И это все потом сказалось в тех напряженных ситуациях, которые возникли в последующие годы в Крыму. Крым в 1992 году и проводил референдум. Пренебрегли результатами референдума, который показал, что Крым хочет войти в состав уже новой России. Пренебрег не только Киев, но и мы не поддержали крымчан в тот период, когда это можно было сделать «, — ответил Юрий Лужков на вопрос корреспондента о том, почему Ельцин не вспомнил о Крыме на беловежских событиях.

А в Беловежской пуще можно было всего добиться вообще просто, считает Юрий Лужков. Бывший мэр снова часто бывает в Москве и ради Крыма сразу согласился прогуляться. Разумеется, по Крымской набережной.

«Российско-украинская семья распадается. Ну давайте мы, как говорится, все виды собственности разделим. Ельцин мог бы поставить этот вопрос, на что украинские коллеги, Кравчук был готов. Кравчук согласился бы без каких-либо споров по поводу передачи оставить Крым и получить самостийность самой Украины. Самостийность — для них была главная цель», — рассказал нашему корреспонденту Юрий Лужков.

«Кравчук мне тоже говорил, что боялся, что Ельцин потребует отдать Крым. Ну слава богу, он этот не поднял вопрос», — отметил Руслан Хасбулатов.

Для Севастополя, вспоминает Юрий Лужков, тяжелые времена наступили сразу. Украинская власть захватывала инфраструктуру флота. Морякам элементарно негде было жить.

«Москва, москвичи в течение всего этого периода с начала девяностых реально поддерживали Крым, крымчан, Севастополь, в их борьбе за свои права, права в пределах территории Украины, и права на самостоятельность», — вспоминает Юрий Лужков.

В 2002 году Лужков уже назвал Севастополь 11-й префектурой Москвы. Украина уже слала ноты протеста, а он вместе с Виктором Садовничим открыл на месте старых казарм в Севастополе крымский филиал МГУ. На деньги столицы был модернизирован крейсер «Москва», восстановлен Дворец офицеров, дом военных моряков, но главная радость горожан — новое жилье. Часть микрорайона назвали Лужники, часть — Лужки.

— А название кто придумал, Юрий Михайлович?

— Название? Они сами, конечно, придумали, — отвечает бывший московский мэр.

— Лужки придумали они?

— Ну, конечно, ну, конечно.

У Лужкова, кстати, даже сохранился проект Керченского моста 12-летней давности, который сегодня внезапно стал актуальным. «Я не говорю сейчас точно, Керченский мост или Керченский переход, потому что там есть варианты и туннельного режима, примерно такой же, как Ла-Манш. Но в Ла-Манше — сотни километров. А здесь нужно пройти под водой скажем там два с небольшим километра», — пояснил Лужков.

— Чувствуете ли вы в себе силы, смогли бы вы сегодня помочь крымчанам чем-то?

— Насчет силы, эти вопросы оставьте. Слава Богу, здесь никаких проблем нет. Но я могу сказать, что я знаю много лидеров Крыма, Межков, Цеков, Константинов, Аксенов. Так что не ищите бабу Ягу где-то там со стороны. Если им нужна будет поддержка, помощь, совет, участие какое-то, они найдут. Они меня хорошо знают, — отвечает Лужков.

И если Юрий Михайлович для Украины — это навсегда баба Яга, то Руслан Имраныч — друг. Он считает, что после референдума Киев, если там появится законная власть, можно будет взять дипломатией. Как он это уже делал однажды со своим визави.