Денис Лунев — Коммерческий директор OOO «Объединенный Грузовой Флот», рассказал о нынешнем положении судовладельцев — перевозчиков зерна, и пожелал участникам конференции «Зерновой Кавказ» отмены запрета на экспорт пшеницы.

— Денис Борисович, в последнее время большинство участников зернового рынка говорят о запрете экспорта зерна. Каково Ваше отношение к запрету, и как это повлияло на Ваш бизнес? 

— Мы небольшая частная судовладельческая компания, у которой 60-70% грузов составляют зерновые. Поэтому естественно, что запрет на экспорт зерна, введенный столь поспешно, повлиял на нас, как и на всех судовладельцев очень отрицательно. Но мы пока еще шевелимся, потому что, к счастью, запретили только зерно, а различные деривативы от зерна, от масличных культур по-прежнему идут. Но фрахтовый рынок очень сильно упал, и мы со всеми зерновыми трейдерами страдаем, ждем возобновления экспорта. Самое непонятное то, что между объявлением о закрытии экспорта и самим закрытием  был очень маленький промежуток времени. 5-го числа объявили, что запрет вводится с 15-го. 

Никто не подсчитал, сколько пшеницы, которую хотели сэкономить, было на колесах  и неизвестно,  что с ней стало. Мое частное мнение, что никакой угрозы голода не было, это было исключительно популистское решение каких-то людей, чтобы прогнуться перед вышестоящими товарищами и доложить, что они не дали хлебу дорожать.  

— Не удалось ли восполнить потери внутренней логистикой, перевозками с того же юга в другие регионы? 

— Мое мнение таково, что это было невозможно, при вывозе в другие регионы пшеница становилась совсем золотой.

 Я ни трейдером, ни производителем зерна не являюсь, не могу экспертное мнение высказывать,  но общаюсь со многими из них по причине того, что они наши клиенты, мелкие, крупные, средние, мы их перевозчики. Никто не понимает этого решения, потому что, если посмотреть какие урожаи были 10 лет назад, а они были совсем другого порядка, никакого голода в стране не наступало. Импорта в больших количествах тоже не было.

На Украине, мне кажется, поступили более верно, введя квоты. Хотя и там поначалу действовал неофициальный запрет, что, наверное, еще хуже, чем официальный. А мы теперь ввозим зерно из Констанцы, из Варны, Николаева, но по другим ставкам. И кто-то другой теперь получает прибыль от того, что сразу после введения запрета выросли цены. Мы можем только догадываться, строить различные конспирологические теории. И хотя версий много, я ни к одной из них не склоняюсь. По моему мнению, мы столкнулись с ситуацией, описываемой известной фразой «хотели как лучше, а получилось как всегда».

Но все продолжают надеяться. Недавно разговаривал с товарищем из Краснодарского края, по его словам, погода там стоит хорошая, жары нет, урожай обещает быть неплохим. Я иногда  бываю там, и понимаю, что 90% всего Краснодарского края, Ростовской области заточено под зерновой экспорт. Я не имею в виду, что этим занимались все, но деньги были связаны именно с этим. Предприятия экспортировали зерно, их обслуживали банки, люди тратили свои деньги в ресторанах, магазинах и прочее, а сейчас город Ейск, например, представляет собой город-призрак. Хотя до этого он был достаточно бойким городом.

Вот еще пример, у нас была кредитная программа с ЕБРР. У этого банка есть три стадии кредитования, мы прошли две, уже выходили на кредитный комитет. Нам давали кредит на то, чтобы строить флот, обновлять его. Но как только произошел запрет экспорта, это стало невозможным, так как у нас весь бизнес-план был построен на зерновых, были долгосрочные контракты с трейдерами, которые тоже прекратили свое существование.

До сих пор никто не посчитал ущерб от прекращения инвестиционных проектов, которые не материализовались. Я уверен, что наверняка, и зерновики пытались прокредитовать свои элеваторы, кто-то пытался прокредитовать КамАЗы, еще что-нибудь. И в один момент легким движением руки все эти многолетние попытки развития прекратились. Этот аспект вообще никто не учитывает.

— Если будет возобновлен экспорт, смогут ли российские компании восстановить свои позиции на мировом рынке? 

— Мне кажется, что будет сложнее, ведь чтобы наладить бизнес, многие работали годами, может даже себе в убыток. Мы много возили в страны Восточного Средиземноморья, но попробуйте сразу получить контракты в этих странах. Я думаю, что теперь там другие компании, украинские, румынские.

Был какой-то кусочек, который занимали независимые продавцы или производители, была какая-то конкуренция. Сейчас, наверное, её нет. То, что когда экспорт разрешат, наши прорвутся снова, у меня сомнений нет. Но опять-таки это займет какое-то время, усилия, деньги.

А в глобальном масштабе — не знаю, может быть, мы с вами чего-то не понимаем, может у нас мышление ограничено личными интересами, возможно власти видят картину более широко, хотя у меня есть сомнения по этому вопросу. Все  вышесказанное  частное мнение.

Мы все равно будем обновлять флот, мы верим, что если не в этом, то в следующем году экспорт возобновят. И как только решение будет принято, судовладельцы частично  отыграются за все свои потери и ситуация будет предсказуема.

— Что Вы можете пожелать участникам конференции «Зерновой Кавказ»? 

— Участникам конференции я желаю составить такой убедительный документ по ее итогам, чтобы экспорт сразу же разрешили. Может быть, организовать какое-то общественно-политическое движение, «даешь зерно на экспорт». Ну и пожелаем всем пережить эти тяжелые времена, они все равно когда-нибудь закончатся.

— Благодарю за интервью!