Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Экспорт зерна в нынешнем сезоне (он кончится 30 июня) по всем расчетам намного превысит 22 млн тонн. В прошлом его продали — 22,6 млн тонн. Россия уверенно вошла в число лидеров мирового рынка, пшеница наряду с нефтью, газом и металлом стала для нашей страны стратегическим экспортным товаром.

Сейчас правительство рассматривает вопрос о возможности поддержки продаж зерна за границу. О том, в чем экономический смысл такого использования бюджетных средств, «Российской газете» рассказал один из последовательных сторонников субсидирования экспорта, президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский.

— Аркадий Леонидович, зачем поддерживать производство зерна, понятно всем. Но, боюсь, решение доплачивать за вывоз зерна за границу не встретит понимания у людей, не связанных с сельским хозяйством. Объясните, зачем?

— В стране накопилась критическая масса излишков пшеницы. Их негде хранить, они давят на рынок, сбивают внутренние цены до того уровня, когда производить оказывается невыгодно. И, даже если погода будет неблагоприятной, в 2010 году мы все равно соберем не меньше 90 млн тонн. Это приведет к дальнейшему накоплению излишков. В следующем сезоне они автоматически «вытолкнутся» за границу, с субсидиями или без них. Просто потому, что другого спроса нет. Вопрос только в том, что будет принесено в жертву — интересы производителей, то есть рабочие места, налоги, инвестиции, с одной стороны, или 10 млрд рублей из бюджета — с другой.

— Вопрос стоит так жестко: или — или?

— На планете ожидается прибавка запасов большинства зерновых культур. Поэтому на мировом рынке практически нет перспектив повышения цен на зерно, к сожалению. Для того, чтобы экспорт развивался, внутренние цены обязаны быть еще ниже. Иначе нет смысла торговать. Значит, они должны обвалиться. А пшеница и сейчас стоит у нас крайне дешево. Так что «обвал» больно ударит по интересам крестьян. А это никому не выгодно.

Поэтому мы выступаем за господдержку экспорта.

— Вы предлагаете дать субсидии экспортерам, а не производителям зерна. Где гарантии, что деньги налогоплательщиков «сработают» на пользу экономике, а не в интересах и без того успешных предпринимателей?

— Мы же не предлагаем тупо раздавать деньги экспортерам. Речь идет о конкурсном механизме, при котором они будут бороться между собой за право получить субсидию.

Во-первых, мы считаем, что субсидировать вывоз зерна нужно из конкретных регионов. Не стоит экспорт с Кубани субсидировать. Порты рядом — и так вывезут «со свистом». Вот из Сибири, из Предуралья, где самая низкая ликвидность, где скопление излишков, надо стимулировать вывоз.

Стартовая цена может быть на уровне $40/т вывезенного из страны зерна, от которой экспортеры будут «плясать» вниз. В одном регионе субсидия сложится на уровне $30/т, а в другом, возможно, — $5-6.

Еще одно предложение — экспортер не сможет получить субсидию, если не докажет, что купил зерно у крестьян выше установленной государством минимальной цены. Которая должна обеспечивать уровень безубыточности для эффективного производителя.

И предлагается такое правило: экспортер вносит 100% гарантию за право конкурировать за экспортную субсидию. Этот механизм максимально безопасен. Он давно известен в мире, успешно работает во многих странах и абсолютно «заточен» на интересы крестьян.

— Понятно, что в государственном интервенционном фонде накоплено больше 9 млн тонн зерна, его содержание обходится в 1 млрд рублей ежемесячно, и закупать в него пшеницу у производителей было бы, по меньшей мере, странно. Значит ли это, что зерновые госзакупки как инструмент регулирования рынка себя изжили?

— Интервенционный механизм в том виде, в котором он был создан, конечно, себя исчерпал. Его главный минус в том, что на торгах продавать зерно выгоднее, чем на свободном рынке. Это плохо, должно быть наоборот: только когда продать никуда не можешь, тогда бежишь за помощью к государству, в интервенционный фонд.

Самый эффективный механизм госзакупки с целью регулирования рынка — минимальные гарантированные цены. Да, они всегда ниже рыночных. Но устанавливаются на таком уровне, что не позволяют рынку упасть ниже границы эффективной себестоимости. И для государства такой механизм регулирования не слишком обременителен: деньги не такие бешеные, объемы закупки сравнительно небольшие.

Но сейчас у нас есть ряд законодательных «рогаток», которые не позволяют Минсельхозу начать закупки по минимальным ценам. Придется менять нормативно правовую базу. И в перспективе, я думаю, интервенции будут модернизированные именно таким образом.

— Хорошо, а почему бы государству не субсидировать, например, экспорт мяса птицы и свинины? Автоматически возрастет спрос на корма, то есть зерно, и в стране останется больше добавленной стоимости?

— Для того, чтобы осваивать мировые рынки, нужны избыток товара и опыт. У наших производителей мяса нет пока ни того, ни другого.

У нас на зерновом рынке было то же самое. Излишки пшеницы впервые появились в 1997 году. Но мы не смогли, просто не сумели продать их за границу. Это лишило производителей стимулов к расширению производства, и обернулось падением урожаев. Потом в 2001 году мы опять получили излишки и вновь не смогли выйти на мировой рынок. Весь сезон 2001-2002 годов ушел на подготовку к открытию экспортного коридора. Это не простое дело. Очень сложная технология. И — колоссальные риски. Должны быть в наличии инвесторы, которые обладают достаточной суммой денег, да плюс еще готовые взять эти риски на себя.

Только в 2002 году все сложилось, и мы сразу вывезли из страны более 17 млн тонн. Освободили от них рынок, и началось устойчивое развитие зернового производства.

— У животноводов все будет развиваться по такому же сценарию?

— У «мясников» совсем другая «база». Зерновой рынок никогда не развивался благодаря госполитике. Все 90-е гг. он рос вопреки госполитики, а сейчас — инерционным порядком без поддержки, направленной прямо на зерно, не считая отдельных культур.

А животноводы получили конкретные стимулы для инвестирования птицеводства, свиноводства, а теперь уже и молочного животноводства. Они «стартанули» благодаря национальному проекту «Развитие АПК», а позже и Госпрограмме развития сельского хозяйства. Государство теперь не может допустить, чтобы рухнул рынок мяса птицы, рухнула экономика производителей, и вынуждено защищать рынок, регулировать его, устраняя всевозможные перекосы.

Пока этого было достаточно, чтобы производство мяса птицы и свинины росло год за годом. Настанет день, когда и в этой сфере потребуется государственная поддержка экспорта. Но не в нынешнем году.

Так что пока бороться с кризисом перепроизводства на рынке зерна нужно тут же, на рынке зерна.

— Утверждается, что внутренний спрос на зерно можно повысить, если наладить его глубокую переработку. Как обстоят дела на этом направлении?

— Есть отдельные ростки. Но, опять же, нужно, чтобы государство создало стимулы для бизнеса, включило все государственные механизмы поддержки, поскольку предприятие глубокой переработки стоит очень больших денег. Средний крахмалопаточный завод или производство чипсов и хлопьев — это инвестиции в $300-350 млн. Потребность такого производства в сырье на порядок больше, чем у прямой переработки зерна в муку или комбикорм. А возьмем витамины. Мы не производим их вообще. А это очень большой рынок. И очень перспективный. Я уж не говорю о всевозможных хлопьях. У нас их очень много потребляется. Даже трудно оценить, сколько понадобится кукурузы, чтобы удовлетворить спрос.

И опять же, нам надо создавать предприятия глубокой переработки зерна с ориентацией — в перспективе — на экспорт. По той простой причине, что сырьевая база у нас для этого есть. Надо просто осуществить инвестиции, обеспечить стимулы, и мы получим конкурентоспособную продукцию.

— Ладно, допустим, решение субсидировать экспорт — самое оперативное, а потому может быть принято. Позволит ли инфраструктура — порты, дороги, элеваторы — вывезти за границу необходимый объем зерна?

— Наши экспортные возможности растут как грибы. Всего 8 лет назад 5 млн тонн в год — это был потолок российских инфраструктурных возможностей. В настоящий момент мы способны «перевалить» только на российских терминалах порядка 30 млн тонн. На ряде объектов проводится модернизация. За счет этого в течение следующего сезона наша страна прирастит инфраструктурные возможности на 1-1,5 млн тонн. При этом я не считаю потенциал портов Украины и Прибалтики. А они недозагружены.

Так что с инфраструктурой проблем не будет. И с товаром — тоже. Зерновикам нужна только благоприятная конъюнктура рынка.