Почему селекции сельскохозяйственных культур в государственной политике надо уделять приоритетное значение, рассуждает эксперт из Канады на примере топовой для страны канолы – улучшенного рапса

У России и Канады гораздо больше общего, чем кажется. Сколько общих моментов вы найдете, прочитав эту статью?

«Канадские фермеры умеют выращивать рапс, а зерновые компании умеют продавать семена рапса по всему миру. Однако канадский сектор рапса не преуспевает в инновациях. Лишь немногие канадские компании разрабатывают новые сорта канолы и новые способы использования канолы, и продают свои инновации внутри страны или по всему миру. На данный момент Канада не является лидером по инновациям канолы, будучи родиной этой культуры, хотя и тратит миллионы на исследования. Это парадокс. – Пишет в своем специальном отчете для Western Producer Роберт Арнасон.

— Канола — это канадская инновация. Не изобретение, а инновация. Есть разница. Изобретение — это новый продукт, технология или идея, но концепция сама по себе, например, автомобиль-амфибия, может и не создавать никаких рабочих мест или материальных выгод.

Канола, с другой стороны, была улучшением семян рапса для коммерциализации, что в конечном итоге изменило канадское сельское хозяйство.

В 1974 году, когда ученый-растениевод из Университета Манитобы Бальдур Стефанссон выпустил первый сорт канолы, семенами засеяли маленькое поле в Западной Канаде.

Теперь, благодаря постоянным инновациям канолы (гибриды, устойчивые к гербицидам, и с высоким содержанием олеина), площадь под культурой составляет 20 миллионов акров, и это экономический двигатель в Прериях.

Канола создала десятки тысяч рабочих мест и огромное богатство. Как однажды сказал производитель из Манитобы: канола превратила тысячи фермеров Саскачевана в миллионеров.

В 2017 году Канадский совет по каноле подсчитал, что ежегодный вклад культуры в экономику страны составляет 26,7 миллиарда долларов.

Инновации канолы были успешными, но сейчас некоторые лидеры агропромышленного комплекса Канады обеспокоены. Исследования и разработки обычно продвигаются рывками, с периодами затишья, но в последнее время инновации застопорились.

При этом, глобальные компании, такие как Bayer, Corteva и BASF, продолжают тратить миллионы на программы селекции канолы и развитие признаков для продвижения урожая в Канаде.

Но в агропромышленном секторе Канады не хватает небольших и гибких компаний, которые должны были бы способствовать улучшению рапса и других культур.

Сегодня некоторые из новаторских и революционных научных достижений в отношении свойств и новых применений канолы происходят за пределами Канады:

• Cibus, компания по изучению растений из Калифорнии, объявила в январе, что использовала редактирование генов для создания признака канолы, устойчивой к склеротинии — серьезному заболеванию.
• Компания Danimer Scientific, штат Джорджия, использует масло канолы для производства биопластиков и построила завод в Кентукки, чтобы удовлетворить растущий спрос на биоразлагаемый пластик.

Есть и другие примеры, но почему канадские компании не разрабатывают устойчивую к склеротинии канолу, не производят каноловый биопластик или разновидности с семенами большего размера?

«У нас есть действительно хорошая научная база в Канаде, но не так много предпринимателей… в сельском хозяйстве», — сказал Дэйв Дзисиак, главный операционный директор Botaneco, производителя натуральных ингредиентов и продуктов в Калгари. Дзисиак проработал 38 лет в компаниях Dow AgroSciences и Corteva, прежде чем присоединиться к Botaneco.

«Это обычная канадская история, где мы можем что-то разрабатывать и изобретать, но, кажется, не имеем возможности масштабировать в более крупных компаниях…. На самом деле, должны были быть канадские семенные компании — лидеры в области генетики канолы во всем мире. Но нет», добавил он.

Botaneco и другие группы, включая федеральное правительство, пытаются продвигать канолу вперед. Федеральные органы создали суперкластер белковой индустрии, чтобы повысить ценность канолы, зернобобовых и других культур за счет использования возможностей на быстрорастущем рынке растительного белка.

Если белок канолы станет основным ингредиентом на рынке продуктов питания для людей, промышленность Канады может вырасти до 40 миллиардов долларов в год.

Стив Уэбб, генеральный директор Глобального института продовольственной безопасности (GIFS) в Саскатуне, также работал с Dow и Corteva 23 года. Он начал работать в компании в 1996 году в Саскатуне, где участвовал в разработке канолы Nexera. Большую часть своей карьеры он провел в штаб-квартире Dow в Индианаполисе в группе исследований и разработок, где он отвечал за внешние технологии, развитие интеллектуальной собственности и коммерческую оценку на ранней стадии. Он вернулся в Саскатун в 2019 году, чтобы занять позицию в GIFS.

«Эта тема об инновациях и инновационном разрыве близка и дорога моему сердцу…. Но это не просто проблема канолы. Это проблема Канады», сказал он.

Уэбб указал на данные, показывающие, что Канада отстает в плане инноваций.

Всемирная организация интеллектуальной собственности составляет рейтинг стран по эффективности инноваций. В 2019 году Канада заняла девятое место по затратам (расходам) на научные исследования. Это выглядит красиво. «Но мы много тратим и мало получаем», — сказал Уэбб. — Наша эффективность в инновациях занимает 60-е место в мире».

Лидеры отрасли рассказали The Western Producer, что инновации канолы сдерживаются четырьмя основными факторами. В произвольном порядке: регуляторная неопределенность, нехватка венчурного капитала, неспособность продвигать открытия на рынок и отсутствие предпринимателей в сфере агротехники.

Регулирование

Последние несколько лет были захватывающим временем для селекции и растениеводства.

Исследователи используют новые технологии, такие как редактирование генов и вмешательство РНК, для разработки свойств сельскохозяйственных культур и средств защиты растений.

Канадские ученые из Университета Манитобы, Макмастера, Куинса, Гвельфа и других учреждений также используют эти инструменты в своих исследованиях.

Но их изобретения, такие как борьба с блошками, склеротинией и новые способы использования белков канолы, не становятся инновациями.

«У них есть отличные технологии, но они не знают, как перенести их с лабораторного стенда на полевые испытания», — сказал представитель отрасли производства канолы.

Ученые не знают, что делать дальше, отчасти потому, что у федерального правительства нет четкой нормативной позиции в отношении таких технологий, как редактирование генов.

Канадское агентство по надзору за пищевыми продуктами и Министерство здравоохранения Канады придерживаются политики под названием «Растения с новыми особенностями» (PNT). Федеральные органы должны оценить безопасность любого нового растения, кормов или продуктов питания, прежде чем их можно будет использовать в Канаде. Система PNT функционировала хорошо, но устарела.

Неопределенность в отношении того, какие признаки являются «новыми», а какие нет, является проблемой, когда речь идет о новых методах селекции растений.

«Селекционеры всегда ищут новинки. Вот что они делают. Они хотят, чтобы следующий сорт отличался от предыдущего. Отсюда и путаница, — сказал Ян Аффлек, вице-президент по биотехнологии растений CropLife Canada.

В марте 2018 года министр сельского хозяйства США Сонни Пердью разъяснил новаторам из США, что генетически отредактированные культуры будут рассматриваться так же, как и обычное растениеводство, и будут в значительной степени освобождены от регулирования.

CropLife хочет, чтобы правительство Канады приняло аналогичную политику, и чтобы Канада могла догнать такие страны, как США, Япония, Аргентина и Австралия, которые модернизировали свои правила в области науки о растениях.

Если правительство не раскрывает детали своей политики правильно, компании, занимающиеся семеноводством, могут вывести свои деньги из Канады.

«Мы обеспокоены тем, что компании будут более склонны делать эти инвестиции в других странах, где регулирование гораздо более четкое», — сказала Эрин Гоурилюк, исполнительный директор Grain Growers of Canada.

Таким образом, производители могут упустить инновации, происходящие в других странах, в других культурах.

Например, фирма из Миннесоты использовала редактирование генов для создания сои, производящей высокоолеиновое масло. В прошлом году компания произвела в США четыре миллиона бушелей урожая.

Производители в конкурирующих регионах-экспортерах будут иметь преимущество перед своими канадскими коллегами, если Канада решит, что культуры, полученные с помощью методов редактирования генов, потребуют длительных нормативных обзоров.

Ожидается, что этой зимой федеральное правительство опубликует руководящий документ, в котором разъясняется его позиция в отношении генетически измененных культур.

Венчурный капитал

За последнее десятилетие агротехнологии привлекли огромные суммы денег, но не в Канаде.

Скотт Дэй, фермер из Делорейна, штат Манчестер, бывший сотрудник сельского хозяйства Манитобы, является директором по агрономии в Fall Line Capital, компании недалеко от Сан-Франциско, которая инвестирует в сельскохозяйственные угодья и агротехнологии.

По словам Дэй, за последние восемь лет объем инвестиций в агротехнологии увеличился в 10 раз.

По оценкам AgFunder, в 2019 году компании, работающие в сфере пищевых продуктов и агротехники, привлекли венчурный капитал почти на 20 миллиардов долларов.

Сумма денег, направляемая на биопестициды, устойчивое растениеводство и новые виды использования растительных белков, может увеличиться еще в 10 раз в течение 2020-х годов. «Мы собираемся создать еще два (венчурных) фонда… из-за невероятного интереса к этому пространству, — сказал Дэй. — С инвестиционной точки зрения это (сельское хозяйство и агротехнологии) становится намного более желанным, чем когда-либо … потому что вы увидите, как был разрушен остальной мир».

Данные Канадской ассоциации венчурного и частного капитала показывают, что сельское хозяйство и агропродовольствие привлекают венчурные инвестиции. Однако эта сумма ничтожна по сравнению с инвестициями в информационные технологии, такие как приложения для смартфонов.

В 2019 году общий объем венчурных инвестиций в Канаде достиг 6,2 миллиарда долларов.

• Информационные и коммуникационные технологии: 4,1 миллиарда долларов (66 процентов)
• Науки о жизни (здоровье): 1,1 миллиарда долларов (17 процентов)
• Чистые технологии (возобновляемые источники энергии): 407 миллионов долларов (семь процентов)
• Агробизнес: 186 миллионов долларов (три процента)
• Прочие венчурные инвестиции: 400 миллионов долларов (семь процентов)

Почти 190 миллионов долларов на агропродовольствие и агротехнику — это уже что-то, но часть венчурного капитала может быть направлена ​​предпринимателям, у которых есть новый батончик из мюсли или пищевой продукт, а не сельскохозяйственные инновации.

Однако самая крупная сделка венчурного капитала для канадского сельского хозяйства в 2019 году была заключена с американскими фондами. Ospraie Ag Science и Seed2Growth Ventures из Нью-Йорка и Чикаго инвестировали 59 миллионов долларов в Terramera, ванкуверскую компанию, разработавшую технологию, повышающую эффективность синтетических пестицидов и биопестицидов.

Внешние инвестиции обнадеживают, но было бы полезно, если бы венчурные компании в Канаде специализировались на агротехнологиях. «Если вы находитесь на Бэй-стрит, Торонто, вам следует обратить внимание на агротехнологии, — сказал Дэй. — Агротехнологии, производство продуктов питания и сельхозугодья — вот вещи гарантированного потребления… навсегда».

Есть еще вопрос государственных инвестиций.

«Федеральное финансирование сельского хозяйства и агропродовольствия размазывается как «арахисовое масло на хлеб», — сказал Дзисиак.

Например, 7 января федеральное правительство и правительство Манитобы инвестировали 149 215 долларов в 11 различных пищевых компаний в Манитобе, включая бизнес под названием Wolseley Kombucha и Little Red Barn, фруктово-овощной киоск на Трансканадской автомагистрали.

Раздавая средства каждому ученому-аграрнику и каждой агропродовольственной компании по всей стране, никто не получает достаточно денег, чтобы что-то изменить. «Вместо этого Канада должна выбирать экономических победителей и «не стыдиться этого», сказал Дзисиак.

Неспособность продвигать технологии вперед

Когда Уэбб начал работать в Dow в 1996 году, Саскатун был центром сельскохозяйственных инноваций.

По словам Уэбба, Dow перенесла свою программу селекции рапса из Висконсина в Саскатун, и появилась инфраструктура групп для поддержки компании.

Университет Саскачевана, Ag-West Bio, Национальный исследовательский совет и другие учреждения работали вместе, чтобы помочь новаторам в сельском хозяйстве. «Буквально через неделю у нас были лаборатории, теплицы… и люди, которые могли начать нашу селекционную программу, — сказал Уэбб. — Вам было бы трудно повторить этот опыт пять лет назад».

Dow AgroSciences (теперь Corteva) — огромная компания с большими финансами, но даже ей требовалась поддержка, чтобы вывести Nexera canola по технологической цепочке и выйти на рынок.

Аспиранту, владеющему новым биопестицидом, потребуется гораздо больше поддержки для коммерциализации технологии.

Отчасти проблема заключается в том, что группы и ученые редко сотрудничают, как в прошлом, сказал Уэбб. «В агронауке много разрозненности, и каждая группа работает наполовину независимо. И некоторые из государственных исследовательских институтов стали гораздо больше интересоваться публикациями, чем результатами», отметил он.

Уэбб убежден, что сектору канолы и сельскому хозяйству в целом нужен катализатор, который проложит путь от изобретений к коммерциализации.

GIFS и AGWestBio разрабатывают концепцию центра развития сельского хозяйства в Саскатуне, чтобы преодолеть разрыв между изобретениями и инновациями.

«Агротехнологии — это огромная возможность для нас в Канаде — новые компании, новые инструменты и технологии для наших производителей… экономический рост, рабочие места, диверсификация», — сказал Уэбб.

Канаде нужна культура предпринимательства

Большинство канадцев, включая фермеров, сосредоточены на проблемах, которые стоят перед ними. Если фермера беспокоит склеротиния, он, вероятно, будет готов заплатить за гибрид канолы с устойчивостью к склеротинии, и ему все равно, была ли технология разработана в Калифорнии или Израиле.

Такое мышление — проблема.

«Понимаем ли мы на элементарном уровне, что такое (валовой внутренний продукт) и какие инновации остаются в Канаде (что означает для экономики)?» — сказал представитель отрасли канолы.

«Если научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (компании) и некоторые производственные предприятия… находятся в Канаде, это действительно нам на руку. Не уверен, что рядовые канадцы действительно это понимают. Нас этому не учат в школе… Это не совсем часть нашего этноса», добавил он.

Лидерам отрасли очевидно, что в Канаде не хватает предпринимателей, которые могли бы использовать научное открытие и превратить его в агротехнологический бизнес.

«Это пробел в канадской сельскохозяйственной экосистеме из-за того, что мы никогда не создавали этот агрессивный класс предпринимателей, который удерживал бы здесь много наших инноваций и развивал их здесь», — сказал Дзисиак.

Изменить культуру так, чтобы канадцы ценили свое предпринимательство и промышленность, будет непросто.

Но канадскому сектору канолы и рапса, как и агропромышленному комплексу, нужна новая когорта новаторов, которые выведут отрасль за рамки ее нынешнего состояния — выращивания рапса и отправки сырых семян рапса по всему миру. У Канады все еще есть возможность стать лидером в области инноваций канолы и агротехники. Но действовать нужно сейчас же. Чтобы поддерживать качество жизни в Канаде, нам нужно развивать нашу экономику намного быстрее, чем мы растем сегодня. Производство автомобилей не вернется. Горнодобывающая и лесная промышленность, нефтегазовая промышленность не вернутся на прежнее место в экономике. Агро – вот поле игры, где у нас есть большие преимущества, и место, где мы действительно можем победить», — заключил он.

Источник: agroxxi.ru