Пандемия COVID-19 в России повлияла на многие отрасли сельского хозяйства от малых форм до промышленных холдингов. Изменение структуры спроса, покупательной способности, новые санитарные нормы, а также обнаружение дополнительных уязвимостей в производственных и логистических процессах накладывают отпечаток на рынок и доходность компаний. Впрочем, есть и те, кто текущим положением дел весьма доволен.

Хотя сельское хозяйство и не было официально признано пострадавшим от пандемии COVID-19, свои корректировки в отрасль ситуация с распространением коронавируса все же внесла. В том числе из-за него был понижен прогноз производства продукции сельского хозяйства в 2020 году. Согласно новой оценке Минсельхоза, представленной в Нацдокладе по итогам реализации госпрограммы развития сельского хозяйства в прошлом году, увеличение АПК составит 1% относительно 2019-го при плановом значении 1,8%.

Список пострадавших

Из отраслей сельского хозяйства больше всего негативные последствия от коронавируса ощутили на себе мясомолочная и аквакультурная суботрасли, поставщики для сегмента HoReCa, а также производители органической продукции, оценивает старший менеджер центра компетенций в АПК КПМГ в России и СНГ Елена Шварц.

Мясная отрасль пострадала ощутимо — от выращивания скота и птицы до их переработки, считает исполнительный директор «Ринкон Менеджмент» Константин Корнеев. А вот растениеводству, по его словам, «пришлось чуть легче», все-таки значительные объемы экспорта помогают. Молоко же и до коронавируса имело тенденцию снижения потребления, особенно это касается дорогой продукции вроде фитнес-творожков, йогуртов с экзотическими наполнителями или кефиров по 200 руб. за бутылку. Хотя есть пласт людей, чье благосостояние даже в кризис совсем не изменилось — они все так же могут себе позволить премиум, отмечает эксперт.

«Можно сказать, что в первую очередь кризис затронул тех, кто плотно завязан на конечном потребителе, переработке или сегменте общественного питания, — резюмирует Корнеев. — На всех, кто производит продукты питания, также отразилась изменившаяся модель поведения людей: в период неопределенности они становятся более консервативными и запасливыми. Как минимум реже будут посещать кино и рестораны, а значит, еда вне дома будет непопулярна».

Преимущественное большинство отраслей АПК за весенние месяцы 2020 года даже нарастили объемы производства под влиянием повышенного спроса со стороны пищевой промышленности, знает консультант практики «Стратегическое консультирование» компании «НЭО Центр» Анастасия Сысоева. Среди негативных эффектов же коронакризиса она выделяет два наиболее значимых. Во-первых, это повышение цен из-за разрывов агропродовольственных цепочек и скачка валютного курса. «От них пострадали сектора с высокой долей зависимости от импортного сырья и материалов, — поясняет эксперт. — Например, в начале 2020 года на 30-50% выросли цены на составляющие комбикормовой промышленности — витамины и некоторые типы кормовых аминокислот, не производимые в России. Соответственно, увеличилась стоимость комбикорма, доля которых в себестоимости молока и мяса составляет до 75%». Таким образом, фактически затраты были перенесены по цепочке на все отрасли животноводства, а далее — на потребителя. Влияние этих факторов уже заметно. По данным Росстата, средние розничные цены на молоко и молочную продукцию за шесть месяцев 2020 года выросли на 5,4% в годовом выражении. Но в полной мере эти последствия проявятся осенью, ожидает Сысоева.

Второй и наиболее важный негативный эффект COVID-19 — падение доходов населения, повлекшее за собой сокращение спроса на сравнительно более дорогие категории продукции: охлажденное бескостное мясо, рыбу и морепродукты, шоколад, а также свежие овощи и цветы. Особенно сильно сократилась маржинальность тепличного бизнеса (с 15-20% практически до нуля) из-за рекордно низких закупочных цен на тепличные овощи в торговых сетях. Цены в розницу на огурцы в среднем по России только за месяц (с мая по июнь) упали на 15%, на томаты — на 23%, информирует Росстат. «Наиболее тяжелая ситуация у российских цветоводов, которые не выдерживают конкуренции с также резко подешевевшим европейским цветком и вынуждены уничтожать урожай», — утверждает Сысоева.

Стагнация доходов населения, по мнению эксперта, будет сохраняться как минимум в течение 2020 года и в первой половине 2021-го. Вероятно, уже во втором полугодии текущего года часть наименее эффективных тепличных комплексов в ЦФО начнет уходить с рынка. Остальным стоит рассмотреть возможность диверсификации набора выращиваемых сортотипов овощей и цветов, в том числе для присутствия в нескольких ценовых сегментах.

Изменение спроса на ту или иную продукцию сельского хозяйства особенно видно торговым сетям, комментирует заместитель исполнительного директора Ассоциации компаний розничной торговли (АКОРТ) Владимир Ионкин. «Но я не могу сказать, что ожидается тотальный переход на борщевой набор и макароны из мягкой пшеницы. Нынешняя ситуация и финансовое положение различных слоев населения говорит скорее о том, что те, кто ходил в „Глобус Гурмэ“ и „Азбуку вкуса“, так и продолжат туда ходить, а те, кто ориентируются на самую простую потребительскую корзину, возможно, просто станут покупать меньше мяса, дорогих молочных продуктов и т. д., — полагает он. — Однако какого-то ощутимого спада продаж за время действия карантинных ограничений не происходило: был всплеск в начале вспышки заболеваия, когда население вопреки советам экспертов и представителей торговых сетей скупало продукты долгого хранения, вызывая незначительные перебои в поставках, но в целом таких групп товаров, на которые бы резко просел спрос, нет». Во время карантина торговле пришлось даже труднее, чем сельскому хозяйству, думает Иконкин. Так как там намного больше требований относительно ношения масок и перчаток, санобработок и прочего. Но работа сетей была и остается стабильной, подчеркивает он.

Ограничения COVID-19 существенно отбросили назад отечественную отрасль органической продукции, обращает внимание старший менеджер центра компетенций в АПК КПМГ в России и СНГ Людмила Зуева. В частности, те компании, которые находились в процессе конверсии земель. В большей степени это связано с проблемами сертификации, вызванными закрытием границ и невозможностью провести оценку площадей иностранными сертифицирующими органами, знает она. Даже при временном закрытии границ один посевной сезон можно считать потерянным. В долгосрочной перспективе тренд на органическую продукцию сохранит свою актуальность, однако для задач экспорта 2024 года резерв возможностей сектора вряд ли будет реализован, пессимистична эксперт.

Из позитивного она отмечает, что падение курса рубля стимулирует рост экспорта продукции АПК, который сейчас является одним из приоритетов государства. «Казалось бы, сейчас самое время заложить мощную экспортную базу, но, например, ограничения на поставки зерновых и масличных и попытки государственного регулирования цен являются фактором, который выступает в противовес текущей рыночной ситуации», — указывает Зуева.

Восстановление или падение

Подводить итоги влияния пандемии на АПК пока рано, так как ситуация продолжает развиваться, акцентирует внимание директор направления «стратегический маркетинг» компании «Ринкон Менеджмент» Евгения Шалихманова. Пока неизвестно, каков будет максимальный уровень безработицы и когда страна его достигнет. Нельзя достоверно оценить прогнозную динамику доходов населения, можно только надеяться, что падение не будет слишком глубоким и не продлится долго. Есть и еще один очень значимый для агросектора фактор — это возможности банков и их реакция на изменение ситуации. Пока банковский сектор не успел в полной мере почувствовать кризис неплатежей от корпоративных клиентов — за первый квартал многие расплатились, используя накопления зимнего периода. Обслуживать же кредиты во втором квартале будет сложно всем. «Насколько оперативно банки смогут предоставлять тактические и стратегические ресурсы предприятиям — это большой вопрос, — считает Шалихманова.

— Некоторые крупные банки еще в апреле полностью остановили процесс принятия решений по всем новым кредитным договорам, даже на новые проекты для действующих заемщиков. В апреле формулировка была „останавливаем рассмотрение до июня“; сейчас, в начале июля, эти банки так и не вернулись к рассмотрению новых проектов. ЦБ инвестиционную повестку отрабатывает прекрасно, но снижение ключевой ставки никак не отменяет обычной оценки рисков на проект и на заемщика». Риски же сейчас, по словам эксперта, оценить практически невозможно — потому что нет никакой ясности с конечным потребительским спросом. С товаропроводящими цепочками тоже понятного мало: HoReCa частично открылись, но риски нового закрытия никто не отменял, говорит Шалихманова.

Все оценки дальнейшего развития ситуации имеют характер условного моделирования, продолжает эксперт. С одной стороны, ожидания носят довольно минорный характер, а с другой, нельзя сказать, что текущий кризис — это совершенно неожиданный сюрприз для российских пищевиков или аграриев. Именно в эту сторону развивалась ситуация в последние годы, так что пандемия тренд не изменила, только драматизировала. «Так что к кризису мы оказались готовы, в том смысле, что отсутствие роста доходов населения сдерживало появление проектов по интересной продукции глубоких переделов — ассортимент наших магазинов все еще очень беден и крайне низко дифференцирован, что в условиях всеобщего „затягивания поясов“ производителям только на руку. А потерю импортного продовольствия, которого нас могла бы лишить пандемия и вызванные ею логистические проблемы, мы пережили и оплакали еще пять лет назад», — констатирует Шалихманова.

Необходимо в принципе определиться, что можно считать возвратом к докризисному состоянию и какой период рассматривать, рассуждает гендиректор Национального союза птицеводов Сергей Лахтюхов. Если говорить о перспективе двух лет, то в потребительском поведении, к примеру, произошли существенные изменения, а также серьезное падение доходов. «Спрос поляризуется к границам ценового диапазона, будут расти продажи низкого ценового сегмента за счет сегмента медиум. Из-за роста безработицы произойдет высвобождение времени для приготовления пищи, что может привести к снижению продаж полуфабрикатов, разделки, — прогнозирует эксперт. — Существенно изменятся каналы реализации, вырастет доля точек продаж шаговой доступности, онлайн-торговли, сервисов доставки продукции». Но для их эффективного развития необходимо формирование развитой логистической инфраструктуры, здесь свою роль может сыграть создание сети торгово-логистических центров, что предусмотрено стратегией развития пищевой и перерабатывающей промышленности.

Если говорить о стоимостном объеме рынка, в частности мясного, скорее всего, восстановления до докризисных значений в постоянных ценах в рассматриваемом периоде не произойдет, полагает Лахтюхов. Помимо кризиса, значительное влияние на рынок мяса птицы оказывает давление динамично прирастающих объемов промышленного производства свинины. И птицеводство, и свиноводство находятся в состоянии перепроизводства. Любой дополнительный прирост объема производства снижает цены в обеих отраслях. Объем рынка в номинальном выражении будет зависеть от темпов продовольственной инфляции, но ее трудно прогнозировать.

Но пандемия, по мнению Шалихмановой, принесла с собой и кое-что полезное, а именно: изменение инвестиционной повестки. Впервые за многие годы формулировка «продовольственная безопасность» обрела реальный смысл, перестав быть пустым лозунгом. Это значит, что вопрос импортозамещения, например, важных элементов кормопроизводства при рассмотрении проекта потенциальным инвестором можно вывести из чисто финансовой плоскости (можем ли мы сделать дешевле, чем импорт) и сформулировать иначе: если Россия хочет сохранить животноводство, она должна иметь все его элементы внутри страны. Учитывая, что в стране все институциональные инвесторы так или иначе связаны с государством, этот аргумент будет иметь неотразимую силу, уверена эксперт.

Адаптация к текущим реалиям предприятиям сельскохозяйственной отрасли однозначно потребуется. Но агрокомпании не планируют существенно пересматривать подход к рынкам и каналам сбыта или позиционированию продукции, подчеркивает Зуева. Большинство из них считает, что изменения для адаптации к текущей ситуации временные и в большей степени связаны с административным управлением удаленной работой.

«Я рекомендую компаниям четко рассчитать предельную точку полезности. Многие работают с объемами не потому, что это выгодно, а потому, что есть кредиторы, которые дали деньги под определенную финансовую модель, в которой обозначена конкретная мощность производства, — говорит Корнеев. — Есть переизбыток мяса? Стоит вернуться на точку доходности, даже если это означает сокращение мощностей». Средства на маркетинг в нынешних условиях изыскать непросто, но нужно работать над лояльностью клиента, быть ближе к нему. Сейчас в приоритете цена, а не качество, но всегда проще взять то, что уже пробовали, то, что часто попадалось на глаза.

Если предприятия и начнут испытывать финансовые трудности, вероятнее всего, больше станет не банкротств, а сделок M&A, поглощений, вряд ли кредиторы станут банкротить компании и останавливать их деятельность, сомневается Корнеев. Актуальная же сейчас мера поддержки — программа содействия реализации российской продукции. Например, можно субсидировать покупку гражданами именно отечественных продуктов. «Пусть человек сам выбирает, чью именно продукцию из российских компаний он выберет, главное, что это позволит использовать средства для развития предприятий внутри страны и сохранит конкурентность рынка», — заключает он.

Меньше колбас и сосисок

Главный итог ситуации с коронавирусом в мясной отрасли — смещение спроса с продукции глубокой переработки к обычному и более дешевому мясу в разделке, отмечает Корнеев. Выиграют свинина и курица, потребление говядины, наоборот, сократится, добавляет Зуева. Ассортиментные изменения не следствие появления коронавируса, он лишь послужил катализатором процесса, уверен независимый эксперт мясного рынка Мушег Мамиконян. Последние 50 лет человечество и так шло к рационализации, оптимизации затрат на единицу полезного белка. И самым дешевым белком оказался бройлер, именно долю его потребления страны всего мира постепенно увеличивали, а самые дорогие и невыгодные виды мяса — те, что получены от МРС и КРС. «Люди начинают пересматривать свой рацион, более внимательно относиться к тратам. Как изменится спрос, если люди поймут, что единица белка стоит меньше всего не в дешевых сосисках, а в мясных консервах и сырокопченой колбасе? — задается вопросом эксперт. — К тому же их можно закупать впрок и реже ходить в магазин, что снижает риск заражения, сейчас этот фактор также будет учитываться покупателями».

Крупные игроки рынка стараются удержаться в актуальных объемах и не заявляют о сокращении производства. Так, в период пандемии COVID-19 предприятия группы «Черкизово» продолжили работу в штатном режиме на максимальной загрузке, сообщила «Агроинвестору» пресс-служба компании. «Непростая эпидемиологическая ситуация заставила нас серьезно ужесточить меры по защите здоровья наших сотрудников. На предприятия был закрыт доступ посторонним лицам, всем работникам в обязательном порядке при входе на объекты измерялась температура: если она не соответствовала норме или если у человека имелись иные симптомы заболевания, он не допускался до работы. Также все сотрудники были обеспечены необходимыми средствами индивидуальной защиты: масками, перчатками, санитайзерами. Во всех производственных помещениях ежедневно проводилась дезинфекция», — перечисляет представитель «Черкизова».

Произошли и коррективы в структуре реализации продукции компании. Из-за того, что продажи в HoReCa сократились почти полностью, было принято решение переориентировать поставки в розницу, где спрос, наоборот, вырос. Потребительский спрос в условиях экономической неопределенности тоже изменился, сместившись с премиальных на более доступные по цене продукты, что, в частности, было заметно в сегменте колбасных изделий. Что касается инвестиционных планов, то они не претерпели изменений. Реализация всех проектов продолжается в штатном режиме, хотя некоторые из них могут быть отложены на один-два квартала, сообщил представитель холдинга.

Важный вывод из ситуации с пандемией — многие предприятия со всего мира просто не готовы к работе в сложившихся условиях, указывает Мамиконян. Например, заболевание работников заводов по убою свиней в Германии приводило к серьезными перебоям в поставках. «Нам, возможно, стоит рассмотреть возвращение к практике неснижаемых остатков, которая имела место в СССР, — рассуждает эксперт. — Это когда избыточная мощность предприятий позволяет заготавливать продукцию с небольшим запасом, что при возникновении непредвиденных ситуаций дает возможность не нарушать обеспечение рынка продукцией. Например, персонал можно отпустить на двухнедельный карантин, обезопасив весь коллектив, не опасаясь простоя».

Несмотря на то, что производственные предприятия не прекращали свою работу, производство мяса птицы — самого доступного по цене для населения — тоже ощутило существенное негативное влияние эпидемии, утверждает Лахтюхов. «Если оставить за скобками введенные кризисные ограничения, необходимость перестраивать работу и нести значительные затраты для обеспечения безопасности и непрерывности производства, то основными стресс-факторами стали сокращение доходов населения и падение курса рубля», — обозначает эксперт. В частности, девальвация рубля привела к значительному росту себестоимости, так как более половины затрат, составляющих себестоимость, напрямую или косвенно зависит от него, поясняет Лахтюхов. Выросла стоимость инкубационного яйца, пшеницы, соевого шрота, других важных ингредиентов кормов и составляющих себестоимости. И все это на фоне снижения оптовых цен и слабого спроса. Дополнительное давление на цену мяса птицы оказывает рост производства свинины, являющейся товаром-субститутом. В результате оптовые цены на мясо птицы во второй половине мая упали ниже уровня себестоимости.

Со снятием карантина спрос постепенно начал восстанавливаться, говорит Лахтюхов. Однако негативное влияние эпидемии на отрасль продлится в силу действия нескольких факторов. Во-первых, продолжается сокращение доходов населения и ухудшение прогнозов по ним. Во-вторых, население переходит к сберегательной модели поведения, предполагающей в том числе сокращение расходов на продукты питания. В-третьих, имеет место развивающаяся тенденция смещения спроса в сторону продукции низкого ценового сегмента. Это, несомненно, оказывает поддержку мясу птицы в целом, но внутри категории идет перераспределение спроса в пользу целой тушки за счет разделки, что говорит о желании экономить даже при покупке курицы. Кроме того, при значительном сокращении доходов может произойти существенная миграция потребителей от белковой группы к углеводной. В-четвертых, прогнозы по восстановлению HoReCa не оптимистичные, особенно в ожидании второй волны пандемии и возможного повторного введения карантина. В-пятых, отмечается снижение темпов роста или даже сокращение мировых объемов трансграничной торговли, усиление конкуренции на основных целевых рынках российского экспорта. «Плюс существует серьезный риск ослабления курса рубля, который пришел в июне на ориентиры полной коррекции по отношению к падению с начала года», — заключает Лахтюхов.

Что в закрытом грунте

«Крайне сильно» пострадало от распространения коронавируса производство овощей в защищенном грунте, отмечает исполнительный директор Плодоовощного союза Михаил Глушков. Это связано с тем, что свежие огурцы и томаты относятся к скоропортящейся продукции и не хранятся. А из-за введения режима самоизоляции спрос на свежую продукцию сократился на 30%.

«Тепличное производство имеет определенные циклы, нельзя резко изменить объемы выращиваемых овощей или заменить одну культуру другой, — поясняет эксперт. — В результате при продолжающемся росте отечественного производства томата и огурца, который в только в первом квартале соответственно составил +20% и +38,9%, и одновременном падении спроса мы столкнулись с сильнейшим за всю историю развития подотрасли падением оптовых цен, которое составляло по ряду позиций до 50%». Только из-за этого потери отрасли составили не менее 6,2 млрд руб., оценивает он. С учетом же того, что тепличные комплексы зарабатывают в основном в осенне-зимне-весенний период (так как летом в основном продается продукция из парников и открытого грунта), этой весной производителям не удалось накопить запас средств, чтобы гасить полученные кредиты и осуществлять деятельность до начала осени, ожидая сезонного повышения оптовых цен.

Эпидемия, самоизоляция и трудности в экономике существенно повлияли на снижение покупательной способности, соглашается гендиректор ассоциации «Теплицы России» Наталия Рогова. Апрель и май оказались сложными в реализации продукции из-за режима самоизоляции. И хотя в сетях резкого снижения стоимости заметно не было, у производителей тепличных овощей цена реализации опускалась, причем в некоторые периоды в разы. Падение спроса на овощи в этот период оценивается на 30% и более, хотя показатель неоднородный и разнится по регионам, обращает внимание эксперт. Так, по ее информации, на конец марта цена в опте на огурец местами опускалась до 30-40 руб./кг, что значительно ниже уровня прошлого года.

«Естественно, большие трудности возникли при выплате заработной платы работникам, подготовке к сезону — закупке семян, оборудования и т. д., а также выплате налогов и кредитов», — перечисляет Рогова. Наблюдались сложности с движением транспорта, а также с доступом иностранных специалистов: шеф-монтажников, консультантов, да и простых рабочих из ближнего зарубежья, на территорию России. Из-за этого затягивались как реализация инвестиционных проектов, так и производственные процессы и выход вновь вводимых предприятий на проектную мощность. Особенно тяжело пришлось только что построенным и запущенным предприятиям.

В целом же ситуация, сложившаяся из-за пандемии, оказала негативное влияние на деятельность всех тепличных комбинатов России без исключения, утверждает президент «Теплиц России» Алексей Ситников. Как показало исследование, проведенное ассоциацией, 96% тепличных комплексов — членов организации зафиксировали снижение выручки более чем на 25% за весенние месяцы текущего года. Некоторые из респондентов сообщили, что потери выручки превысили 50%. При этом сами участники рынка одним из основных факторов, приведшим к подобным негативным последствиям, называют дефицит поддержки со стороны государства — так считают 67% опрошенных. 17% указали в качестве негативного фактора политику ценообразования торговых сетей.

Никто не хочет уходить с рынка, но объективные макроэкономические факторы оказывают воздействие на всех участников, продолжает Глушков. Основные факторы: девальвация рубля и рост себестоимости продукции минимум на 10%, падение спроса из-за снижения покупательной способности населения. «Повышение эффективности производства — вот основная задача всех компаний, имеющих тепличные комплексы», — уверен он. По его словам, неэффективные теплицы, в том числе работающие без досветки и не осуществляющие круглогодичное производство, сейчас находятся в особой зоне риска. В текущих условиях следует ожидать и приостановки инвестиций в отрасль. Что касается банкротства предприятий, то они вполне возможны, не исключает Глушков. «В этом году мы уже видели ряд сделок по купле/продаже профильных активов, и это только начало», — полагает он.

Дополнительным фактором, влияющим на экономику защищенного грунта, является продолжающийся ежегодный рост тарифов на энергоносители. Так, увеличение стоимости газа и электроэнергии за последние пять лет составило +25% и +31% соответственно. Доля энергозатрат в себестоимости продукции уже превысила 50%. И разумеется, все это вместе с объективными факторами приводит к падению маржинальности производства овощей в защищенном грунте: по оценкам Плодоовощного союза, в 2020 году оно может составить до 50%.

Идти ли по грибы

Тепличные комбинаты, специализирующиеся на грибах, тоже почувствовали кризис. «На время карантина мы полностью остановили производство, — рассказывает генеральный директор «Грибзавода» (Московская область) Владимир Каверин. — Наше небольшое предприятие мощностью 1 т вешенки и 160 кг шиитаке в неделю пришлось временно закрыть из-за вынужденной самоизоляции вследствии контакта с подтвержденным больным». Однако уже в июне были проведены работы по возобновлению производства, а в июле комплекс восстановил работу. Перезапуск повлек за собой значительные финансовые издержки, хотя на период карантина компания обслуживала только минимальные платежи по коммунальным услугам, а аренду не платила. Упущенную прибыль компании за период вынужденной остановки Каверин оценивает примерно в 2 млн руб.

«Впрочем, время карантина мы провели с пользой и нашли инвестора, — доволен Каверин. — Если бы не этот позитивный момент, нам пришлось бы тяжело — нужно было бы брать кредиты, что сильно ударило бы по нашему бизнесу. А так как сельское хозяйство не входит в число наиболее пострадавших от COVID-19 отраслей, ни на какие льготные кредиты мы рассчитывать не могли бы». Сейчас проект ускорился в развитии: в июле открылась точка доставки в Москве, в августе-сентябре будет запущено еще 300 м² производства.

После выхода из карантинных ограничений изменилась и структура продаж, добавляет Каверин. Больше потребителей начинает пользоваться доставками, реже ходить в супермаркеты. Если раньше «Грибозавод» реализовывал свою продукцию только через торговые сети, то теперь организует доставку свежих грибов на дом сразу с фермы.

«Грибная радуга» (Курская область) работу своих мощностей по выращиванию шампиньонов не останавливала, рассказывает учредитель Олег Логвинов. «Во время карантина на предприятии был введен усиленный контроль безопасности. При этом наше производство стерильное, поэтому высокие меры безопасности поддерживаются всегда. В связи с предпринятыми мерами нам удалось весь этот период проработать на полной загрузке», — сообщает он. Но вот снижения доходности избежать не удалось: цены на свежий шампиньон во время карантина опустились на 25-30%. Хотя в этом Логвинов тоже видит позитив: сокращение стоимости продукции может привести к росту ее потребления, оптимистичен он. В связи с закрытием рынков в большинстве регионов наблюдалось сокращение оптового канала в пользу торговых сетей, которые в это время работали. Несмотря на осложнение экономической ситуации, компания сохраняет планы по всем новым проектам.

Запаслись молоком

Рынок молочной продукции в большей степени внутренний, поэтому в связи с падением платежеспособного спроса населения из-за ограничений деятельности в режиме самоизоляции ожидается сокращение потребления молочной продукции по итогам 2020 года примерно на 3%, или около 1 млн т в пересчете на молоко, прогнозирует Елена Шварц. Несмотря на то, что само молоко для конечных покупателей является продуктом неэластичного спроса, все производные, такие как сливочное масло, сыры, сметана, при падении доходов, как правило, теряют в объемах потребления. Кроме того, с закрытием школ, детсадов сократились госзакупки, а есть производители, которые во многом зависят от них. «Который месяц идет рост запасов готовой продукции, так как спрос просел, что в перспективе не может не отразиться на цене», — акцентирует внимание эксперт.

Молочная отрасль не входит в число наиболее пострадавших от пандемии и последовавшей мировой рецессии, отмечает гендиректор «Союзмолока» Артем Белов. Вместе с тем события в мире и в России для молочной индустрии будут иметь долгосрочные последствия, и выход из этой ситуации будет очень непростым, опасается он. Первый фактор, который будет в ближайшей перспективе влиять на рынок, — это снижение спроса в результате общей рецессии в экономике. Второй фактор — серьезный рост запасов молочной продукции. «Понятно, что произведенное молоко обязательно должно перерабатываться, и если оно не находит спроса, эти продукты остаются на складах, — поясняет он. — Эти накопления будут оказывать значительное ценовое давление и на сырьевой сектор, и на сектор переработки, и, конечно же, это будет негативно сказываться на доходности бизнеса и, как следствие, на устойчивости развития сектора».

Еще один фактор влияния — это серьезное изменение ландшафта молочного рынка как в России, так и во всем мире.

Неэффективные, неконкурентоспособные компании будут уходить с рынка, и последует волна слияний и поглощений. Если в России, по прошлогодним прогнозам «Союзмолока», ожидалась волна на протяжении 3-5 лет, то с учетом кризиса в экономике этот процесс будет ускоряться, предупреждает Белов.

К тому же кризис показал, что масштаб бизнеса не главное, главное — лояльность потребителя бренду. «Думаю, что будет идти масштабное переосмысление модели бизнеса в отрасли в целом. — рассуждает эксперт. — В последние 10 лет сектор развивался в сторону специализированной крупнотоннажной переработки. Сейчас эта модель может быть пересмотрена и изменена в сторону большего количества производственных площадок среднего масштаба, которые работают на разные сегменты».

Еще один важный момент — разрыв логистических цепочек и формирование новых логистических связей. Особенно активно сейчас развиваются продажи B2C, и если в последние месяцы мы наблюдали только первых ласточек, то в ближайшие годы развитие этого канала предпримет массовый характер, ожидает Белов. «Таким образом, в краткосрочной перспективе есть определенное влияние рецессии, но гораздо более важно, как события начала 2020 года скажутся на изменениях молочного рынка в долгосрочной перспективе», — заключает он.

Фермеры онлайн

Негативное влияние пандемии отмечается не только в промышленном секторе, но и в сегменте малых хозяйств. Особенно пострадали КФХ, реализующие свою продукцию на ярмарках и рынках, которые были закрыты в период самоизоляции, обращает внимание вице-президент Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР) Ольга Башмачникова. «Больше всего жалоб поступало от тех, кто производит продукцию не повседневного спроса, премиум-класса, например твердые сыры», — рассказывает она. Короткие сроки хранения некоторых продуктов не позволили их реализовать, некоторые хозяйства закрылись, знает глава КФХ «Свободный труд» (Московская область) Рамиль Булатов. Еще одна группа фермеров, на которых особенно негативно сказался режим самоизоляции — это хозяйства, вовлеченные в агротуризм, поскольку они получали доход от постояльцев, в том числе за реализованную им продукцию.

Но ситуация дала толчок онлайн-торговле, фермеры начали ориентироваться на собственную доставку до квартир, отмечает председатель Совета Владимирской областной ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств Елена Дегтярева. За время карантинных ограничений электронные продажи выросли в три раза, подтверждает Башмачникова. Многие объединили свои усилия и организовали онлайн-торговлю кооперируясь — расширяя тем самым ассортимент для конечного покупателя и экономя на доставке.

Некоторое время не работали бойни, не было возможности сдать коров на мясо, вспоминает Булатов. «В какой-то момент переработчики опускали цену закупки КРС на мясо до 90 руб./кг! — возмущается председатель кооператива, глава КХ Пиреева И. И. (Новгородская область) Иван Пиреев. — При этом и требования у убойных цехов высокие».

А вот с реализацией молочной фермерской продукции проблем не было, уверяет Дегтярева. «Фермеры прекрасно чувствуют конъюнктуру рынка. Они не завышают цены, но и не демпингуют. Качественное фермерское сливочное масло, к примеру, так и будет стоить дороже магазинного промышленного, но потребители с этим согласны», — комментирует она.

Фермеры-овощеводы, по словам Башмачниковой, столкнулись с проблемой реализации только на начальном этапе, когда системы поставок была дестабилизирована. Но здесь включились местные минсельхозы и муниципалитеты, которые собирали перечень поставщиков и ассортимент продукции, нуждающейся в сбыте, включилось «ручное управление» продажами. Более активно стали помогать с реализацией и кооперативы. Но уже в апреле все остатки урожая овощей «борщевого набора» и картофеля 2019 года были выкуплены посредниками со складов по хорошим ценам.

Всплеск закупа отмечался буквально несколько дней, возражает Пиреев. «Торговые сети начали делать большие заказы, а потом отказывались от них, реализация весной во время самоизоляции упала на 50% в сравнении с традиционным для этого времени показателем, — утверждает он. — Сети в целом вели себя непредсказуемо, не учитывая интересы аграриев. Мы постоянно получали какие-то необоснованные штрафы за якобы не соответствующую требованиям продукцию, было много возвратов». В результате у большинства фермеров-овощеводов Новгородской области доходность упала на 50-60%, знает Пиреев. Многим, по его словам, пришлось «сбрасывать» продукцию за копейки, чтобы иметь хоть какие-то средства для обеспечения текущей деятельности и возврата кредитов — у большинства просто не было возможности хранить остатки урожая.

У КФХ «Свободный труд» сложностей со сбытом не отмечалось. «Мы изначально выбрали такой путь — создавать свои точки продаж. Пробовали заходить в сети и работать с перекупщиками в самом начале, но быстро поняли, что это не даст нам хорошей цены и стабильной реализации», — делится Булатов. Конечно, непросто развивать сразу несколько направлений — собственно производство, переработку и продажи, но во время карантина стратегия полностью себя оправдала. Хотя сеть павильонов и не могла функционировать в полной мере, связь с постоянными клиентами не обрывалась — активнее стала работать доставка, продукцией заинтересовались онлайн-магазины. «У нас более 6 тыс. покупателей, которые выбирают именно нашу продукцию, мы их знаем всех по именам, взаимоотношения с ними выстраивались годами», — говорит руководитель.

Впрочем, хозяйство Булатова тоже понесло потери из-за отсутствия реализации овощной и цветочной рассады. В этом году из-за режима самоизоляции все то, что выращивалось в теплицах с марта для продажи дачникам, пришлось выкинуть. Только с июня реализация возобновилась. «Люди поняли, что сад для них как никогда важен», — отмечает фермер.

Несмотря ни на что, посевные кампании всеми фермерами, у которых были на это операционные средства, проведены вовремя, утверждает Дегтярева. Но запчасти, СЗР, семена и прочие ресурсы подорожали, что серьезно отразилось на маржинальности, признает она. Многие КФХ жаловались на сбои в поставках запчастей для оборудования, об оперативном ремонте уже не шло и речи, отзывается Пиреев. Все вместе это привело к снижению дохода и даже убыткам. «Положение с кредитованием не помогло аграриям: банки выдавали кредиты на минимальные суммы и сроки до полугода, — знает он. — А посеять, вырастить, собрать и реализовать за это время невозможно, следовательно, и вернуть кредит тоже». Поэтому негативные последствия для сектора КФХ точно будут, уверен Пиреев. При этом государство не предпринимает никаких мер по поддержке фермеров, акцентирует внимание он. Малым формам хозяйств облегчило бы жизнь хотя бы временное снятие обязательств по оплате, к примеру, электроэнергии или аренды, фермам с рабочим коллективом до ста человек дали бы толчок к развитию субсидии и гранты, предлагает фермер.
Все же ежегодно производство в фермерских хозяйствах растет на 16-18%, и 2020 год, несмотря на все создавшиеся трудности, не станет исключением, уверена Дегтярева.

Из-за вируса многие нормы будут пересмотрены

Ранее общество было сосредоточено на выработке рекомендаций по профилактике алиментозависимых заболеваний (к ним относятся сердечно-сосудистые, диабет и др.), и они были причиной смертности в 80% случаев. Но сейчас оказалось, что особенно опасными становятся вирусы, способные причинить огромный вред человеку и экономике. Некоторое время спустя после научного обобщения фактов, касающихся распространении вирусов, способных вызывать столь серьезные пандемии, будут пересмотрены санитарные нормы, считает независимый эксперт мясного рынка Мушег Мамиконян. «А что если вирус действительно может передаваться с замороженной рыбой или на кожуре овощей? Или жить неделями на поверхностях, которые согласно нынешним регламентам могут не подвергаться постоянной дезинфекции? — задается вопросами он. — Это принципиально изменит технологию производства и упаковки, гигиену питания и т. п.».

Читайте прогноз биржевых цен на 5 августа 2020.

Источник: agroinvestor.ru