Эксперты и фермерские хозяйства Юга назвали экспортные пошлины на зерно одной из самых главных проблем в российском АПК. Особенно остро это ощущается в ЮФО и СКФО, экономика которых зависит от экспорта

В феврале 2021 года правительство РФ выпустило постановление, которое было введено в рамках разработанного по поручению президента механизма зернового демпфера. Пошлина была введена, чтобы предотвратить рост цен на хлебные и макаронные изделия внутри России. С самого начала игроками рынка, особенно МСП, такие меры были приняты неоднозначно. Кроме того, с 1 июля 2023 года цену пшеницы для расчета экспортной пошлины планируют поднять на 13%, с 15 тыс. до 17 тыс. рублей за тонну.

Пострадавшие

По мнению федеральных властей, пролонгирование пошлин позволит предотвратить перенос колебаний мировых цен на внутренний рынок. Однако опрос Фонда общественного мнения (ФОМ) в мае 2023 года показал, что рост цен на хлеб (основной продукт переработки зерна) ощутили четверть россиян. И это несмотря на уже действующее постановление об экспортных пошлинах.

«Проблема экспортной пошлины сегодня самая главная в российском агропроме. Особенно в Ростовской области и Краснодарском крае. Когда ее только вводили, чтобы как-то ограничить вывоз зерна и не допустить возможного дефицита, уже тогда идея оценивалась неоднозначно. А что сейчас? С одной стороны — резкий рост себестоимости сельхозпродукции (сельхозтехника, удобрения и агрохимия). С другой — санкции, когда западные страны вставляют нам палки в колеса и не дают нормально торговать на мировом рынке. Но главное — сегодня в России рекордные переходящие запасы зерна и ожидается очень большой урожай. Этот огромный профицит, продукцию буквально некуда будет девать. И конечно, это приведет к дальнейшему снижению закупочных цен, а значит, может спровоцировать массовое банкротство сельхозпредприятий, особенно небольших фермерских хозяйств, которые живут от урожая к урожаю и не имеют финансовой подушки безопасности», — объяснил учредитель «Национального аграрного агентства» Александр Гавриленко.

По словам профессора кафедры «Финансы и кредит» экономического факультета ЮФУ Олега Свиридова, на сегодняшний день себестоимость выращивания зерна В ЮФО составляет порядка 9-10 тыс. рублей за тонну. За рубежом его готовы покупать по цене 15-16 тыс. рублей. Размер экспортной пошлины составляет 70% от разницы между базовой и индикативной ценой — примерно 5 тыс. рублей. В итоге предприниматель-аграрий получает 1–2 тыс. рублей с каждой тонны зерна. По крайней мере, так должно быть, но на практике ситуация может быть совершенно иной.

Олег Свиридов добавил, что в результате любого вмешательства властей в механизмы рынка всегда будут пострадавшие.

«В ситуации с экспортными пошлинами страдают зернопроизводители, у которых либо себестоимость выше средней, либо их пшеница дешевле. Так, например, на юге Ростовской области происходит аридизация климата — поля становятся менее плодородными и при тех же затратах фермеры собирают меньше тонн зерна. А на севере региона в колосьях формируется более мелкое зерно, которое на мировом рынке стоит около 14 тыс. рублей. Получается, они с той же пошлиной выходят в ноль», — рассказал профессор.

Согласился с мнением Свиридова и зампредседателя Законодательного собрания Ростовской области — председатель комитета по аграрной политике Вячеслав Василенко.

«Любые налоги, которые идут на сельхозтоваропроизводителя, в частности таможенные пошлины, конечно, они сказываются на аграриях. Мы прекрасно понимаем, что цена на зерно становится гораздо ниже. А цены на топливо, минеральные удобрения (особенно на запасные части, от которых мы сейчас зависим) не идут вровень. Конечно же, это не совсем правильно», — поделился зампредседателя Заксобрания.

«Сажайте рапс…»

По мнению Александра Гавриленко, у аграриев нет какого-то серьезного политического представительства, чтобы они могли отстаивать свои интересы на федеральном уровне. Соответственно, и влиять на принятие серьезных государственных решений они не могут.

«Неудивительно, что среди аграриев бытует мнение, что это делается якобы специально, чтобы спровоцировать глобальный передел собственности, когда обанкротившиеся агропредприятия будут уходить с молотка по ценам гораздо ниже их реальной стоимости. Мне это кажется абсурдным, но я такое мнение все чаще слышу от самих наших фермеров», — рассказал Гавриленко.

По мнению менеджера по инвестиционным проектам ООО «Центр поддержки малого и среднего бизнеса Чеченской Республики» Халида Яндарбиева, на Северном Кавказе ситуация с пошлинами схожая. Санкции, которые были введены против России, давят на те рынки сбыта, которые были приоритетными у ЮФО и СКФО.

«Те, с кем мы сегодня сотрудничаем — Армения, Грузия, — это незначительные рынки. Кроме того, на 50% создана финансовая проблема агрохозяйственной деятельности компаний, которые основную ставку делали на экспорт. Они уже на 50% сломаны. Если дополнительно на те рынки, которые сейчас существуют, будет вводится экспортная пошлина, то я согласен занимать позицию аграриев. Это реальное банкротство», — пояснил специалист.

Как сообщил Олег Свиридов, колебания ставки пошлины до сих пор меняются по той причине, что государство ищет золотую середину. О каком-то разорении производителей зерна речи не идет. Задача стоит «срезать» сверхдоход, который они получают как монополисты на этом рынке. Оставить все пшеничное зерно внутри России, по словам профессора, также не в интересах страны, так как сейчас не хватит производственных мощностей, чтобы его переработать.

В свою очередь руководитель краснодарского представительства Российского экспортного центра Владислав Есин выступил за то, чтобы вопросы взаимодействия недовольных аграриев и властей обсуждались на соответствующих площадках.

«Тут говорить о том, что госпошлина на кукурузу, зерновые и прочее какая-то не такая, неправильно. У государства есть стратегия развития […] Бизнес никто не ущемляет. Если считают, что пошлина большая, пусть сажают рапс, делают рапсовое масло. На самом деле все в порядке — кто экспортировал, тот и экспортирует. Введение этих пошлин было продиктовано ситуацией. Да, такое произошло, но это риски», — заявил Есин.

Не согласился с мыслью о неком переделе собственности и Вячеслав Василенко.

«Больше 8 млрд в этом году заложено на агропромышленный комплекс в Ростовской области. Надо просто всем понимать, что любой руководитель никогда не рубит сук, на котором сидит. Я категорически не могу согласиться с тем, что сегодня государство делает все для того, чтобы развалить сельхозпроизводителя. Сельскохозяйственный сектор — это не черная дыра. Мы прекрасно понимаем, то, что касается производства зерна, производства пропашных, в том числе и подсолнечника. А возьмите сегодня производство белого мяса, яйца. Мы сегодня себя полностью обеспечили этой продукцией и понимаем, что это наша независимость», — объяснил председатель Заксобрания Ростовской области.

Несмотря на категоричность своего заявления, Василенко не стал отрицать, что «перегибы» в этом направлении есть.

«Конечно, нужно, чтобы и аграриев услышали, и депутатов, которые об этом говорят. Если такие меры применяются к хлебу, ну давайте тогда пойдет и по удобрениям. И они должны вносить деньги в копилку государству. Точно так же и топливо должно идти, чтобы равномерно было. Поднялась цена на хлеб — пусть опустится на топливо. Пусть они вкладывают под такой же процент. И вопросов никаких не будет. Но мы этого не видим, видим только то, что касается сельхозтоваропроизводителя», — объяснил Василенко.

Голем и большие деньги

Одним из способов решения сложившейся ситуации эксперты называют диверсификацию бизнеса. Компании вполне бы могли заняться внутренней переработкой зерна. Но из-за насыщения рынка сухой переработки это снижающаяся отдача. Кроме того, существует сравнительно низкая производительность труда и вытекающая отсюда низкая экономическая эффективность.

«Диверсификация не позволит компаниям восстановить то, что потеряно на экспортном рынке. Сегодня государство объявило, что поддерживает глубокую переработку. Следующий этап — более высокая добавленная стоимость […] Сегодня создаются якобы все условия для МСП, чтобы они решили стартовые проблемы в своем инновационном развитии. Но это хорошее государственное дело перекрывается теми институтами развития, которые сейчас работают. Особенно на территории Северного Кавказа. Доля участия малых и средних предпринимателей в валовом продукте РФ сегодня незначительна — всего 21%. Среднемировой показатель — 51%, а отдельные страны Скандинавии — больше 70%. И вот чтобы это исключить, поставить реально действующие условия для МСП, созданы эти институты развития. Они как голем, который пошел против своего создателя. А эти институты развития создали государство в государстве и свою инвестиционную политику», — сетует Халид Яндарбиев.

Олег Свиридов предположил, что экспортная пошлина на зерно рано или поздно будет отменена или значительно смягчена. Условием для этого будет служить уход некоторых иностранные зернотрейдеров. Сейчас большинство биржевых сделок по экспорту российского зерна заключают дочерние компании американских, канадских и голландских предприятий.

«Зерновозы они берут в аренду, терминалы используют наши, а сами берут проценты за прохождение платежей и за страховку. В условиях экспортных пошлин им работать дискомфортно, вероятно, скоро они освободят место для российских компаний, и уже наши зернотрейдеры смогут договориться о смягчении таможенных пошлин», — прогнозирует ученый.

Требования, которые государство предъявляет для финансирования старта малого и среднего предпринимательства, являются для некоторых МСП попросту неподъемными, добавил менеджер по инвестиционным проектам «Центра поддержки малого и среднего бизнеса Чеченской Республики».

«Возможно, крупный бизнес они бы с удовольствием поддержали, но крупный бизнес не нуждается в их поддержке», — констатировал Яндарбиев.

Вячеслав Василенко добавил, что акцент нужно делать на переработку зерна, создание хлебозаводов и подобных предприятий. Для этого есть несколько причин: страна получит добавочный продукт, будет увеличено количество рабочих мест, увеличится поступление налогов в бюджет и будет возможна торговля готовой продукцией.

«Мы сегодня должны не пшеницу, не сырье продавать. Почему турки у нас пшеницу покупают, делают из нее печенье, крекеры, мучные изделия и отправляют их нам же? О добавочной стоимости нужно говорить, а мы радуемся, что зерно отправляем […] Не хочу никого обижать, но никто никогда по-хорошему сырьем не торгует. Нам запад продает готовую продукцию: конфеты, которые в тысячу раз хуже наших, печенье, еще что-то. Они красиво смотрятся, но у нас у самих великолепная продукция. У нас качественнейшее зерно, которого больше нет нигде», — объяснил Василенко.

Чтобы решить существующие проблемы южного экспорта зерна, прежде всего надо изменить политику институтов развития, считает Халид Яндарбиев.

«Нужно пересмотреть положение об инвестиционной политике, разработать новые методики отбора проектов […] Инвестиционное развитие — это полоса со встречным движением. Если государство идет прямо во двор к предпринимателю и вываливает ему все услуги, то этот предприниматель, вместо того чтобы панически громко ругать темноту, должен научиться зажигать маленькие свечки. То есть он должен со своей стороны встречные обязательства брать. Это то, что в России сегодня не учитывается», — сообщил эксперт.

kuban.rbc.ru

Прогноз биржевых цен на 6 июня 2023