Как стало известно «Огоньку» в начале декабря правительство рассмотрит пакет предложений экспертов по перестройке аграрной отрасли. Речь прежде всего идет о перспективах импортозамещения, которое рассматривается теперь в новом контексте: в рамках борьбы за продовольственную безопасность. В переводе с административного это означает: мы снова производим трактора, распахиваем заброшенные поля и поддерживаем родного производителя. Похоже, наша задача: догнать и перегнать СССР по озимым, надоям и заготовкам кормов. Удастся ли?

Игорь Абакумов, доцент МСХА им. К.А. Тимирязева, издатель портала «Крестьянские ведомости»

Сообщения последних недель о событиях в АПК изобилуют противоречиями. Тренд, как сейчас модно говорить, с признаками волатильности. Есть хорошие новости, есть плохие, а есть непонятные.

Самая заметная новость, кстати, почти не отраженная СМИ,— Петербургский тракторный завод («дочка» Кировского) начал работать в три смены, выпуская тяжелые машины для Ставрополья, Ростова и Краснодара. О том, что ракеты «Калибр» собирают в три смены на волне сирийского конфликта, сообщили все. А тут подумаешь — какие-то там трактора. Между тем речь идет о единственном оставшемся в России заводе сельскохозяйственных тракторов.

Тракторы выпускают в три смены, как ракеты

Почему в три смены?

В конце прошлого года начала работать программа субсидирования покупки сельхозтехники согласно постановлению правительства N 1432. Впервые в истории фермеры получают прямые субсидии на покупку трактора, комбайна, плуга и сеялки отечественного производства. С виду все просто: платишь дилеру 70 процентов стоимости и уезжаешь на тракторе. 30 процентов дилер получает из госбюджета. Быстро и прозрачно, а главное — никаких перечислений сначала в регион, где еще будут решать — достоин ты или пока не дорос. Одним словом, никакой кормушки для «местных элит». У комбайнового завода «Ростсельмаш» не осталось машин на площадке, работают прямо под заказ, конфигурацию комбайна определяет покупатель, иногда это совершенно индивидуально выполненная машина.

А теперь вопрос для знатоков: кто это придумал и почему это не сделали раньше? Было три обстоятельства — курс доллара, общественная организация отечественных производителей «Союзагромаш» и две личности в правительстве, которым не все равно. Личности — Аркадий Дворкович, вице-премьер, и Денис Мантуров, министр промышленности и торговли. «Союзагромаш» сделал им внятное предложение. Курс доллара, при котором бензонасос для импортного комбайна равен по цене трактору «Беларус» (это не шутка), помог принять правильное решение и запустить градообразующие заводы по всей стране на полную мощь. Вместе, как вы понимаете, со смежниками. Всего лишь надо было субсидии из аграрного бюджета прямо отдать потребителям, минуя посредников. Тот случай, когда от перемены мест слагаемых меняется сумма.

К слову, были и остались влиятельные лоббисты того, чтобы такой льготой пользовались и производители импортной техники, в самом правительстве, в Государственной думе, Совете Федерации и отдельных кабинетах Минсельхоза (МСХ в целом идею поддержал). Тем не менее решение принято, несмотря на настойчивые высказывания «о свободе выбора для крестьян». Однако эти государственные люди (хочется верить, что по заблуждению, незнанию) не лоббировали строительство импортных заводов в России, а опекали в лучшем случае сборку машин. Надеюсь, что в перспективе не только Бог им судья. Намек на это дают недавние опалы и «посадки» губернаторов, как и продолжающийся поиск денег, украденных персонами из государственной компании «Росагролизинг». Право тратить бюджетные деньги на своих производителей осталось за Россией. Право получать налоги и развивать рабочие места — тоже. Кстати, российские тракторы и комбайны все чаще стали покупать в Европе — соотношение цены и качества идеальны для фермеров.

Пока это единственный безоговорочно внятный пример импортозамещения. Только не напоминайте в этот момент про успехи птицеводов, а то и мне придется напомнить — на каком оборудовании и генетике эти успехи достигнуты.

Свет мой, зеркальце, скажи…

Трактор и комбайн сами по себе продовольствие не производят. Ракеты «Калибр», при всем уважении, всего лишь обеспечивают свободный труд на своей земле. С трудом как-то не очень. Цена на нефть упала, на бензин выросла, впереди — газ. Покупательная способность населения резко снизилась — ни продать, ни купить. Говядина подорожала, рыба дороже говядины. Утка дороже рыбы. Только свинина слегка дешевеет. Про сыр лучше помолчать. Безусловные и духоподъемные успехи России во внешней и оборонной политике все больше расходятся с впечатлением от результатов отношения к собственной экономике. Диссонанс намерений и результатов весьма раздражает, поскольку телевизор не подключен к холодильнику. Очевидно, что советская экономическая категория — мантра — не работает. А такая отрасль знания, как аграрная политика, исчезла из программы фундаментальных исследований Российской академии наук с 2013 года, когда она была утверждена правительством. Недосмотр, глупость, диверсия? Скорее, сложение первых двух обстоятельств в сумме дает третье.

Аграрную политику фундаментально исследуют и анализируют в крупнейших университетах всех развитых стран, этими результатами пользуются президенты и правительства, когда принимают глобальные и тактические политические решения. И только Россия (вдруг?) отказалась от многовековой школы изучения этой дисциплины без объяснения причин. И главное, что никаких протестов и хотя бы пикетов на эту тему не последовало. Академики в российском государстве — люди государевы, получают зарплату — тактично промолчали, ибо дисциплина!

Что имеем? В XXI веке сельскохозяйственная земля в России до сих пор не полностью занесена в кадастр, отчего государственный бюджет ежегодно недополучает 1 трлн рублей налогов (данные Государственного университета землеустройства). Но этой землей пользуются, ее сдают якобы в аренду, на ней пашут-сеют и получают прибыль. Черный рынок сельхозпродукции и оборота земель во весь рост.

Земля до сих пор не является предметом залога для банков. Это при том что залоговая база в АПК считается исчерпанной и выдача кредитов практически остановилась.

Складские расписки на зерно до сих пор не стали ценными бумагами и не обращаются на рынке, в том числе и как залог.

Фермеры по сей день не имеют права строить свой дом на своей земле. Между тем с этого начиналась фермерская Америка. Президент давно обещал решить этот вопрос, но, видимо, что-то его отвлекло. А означает это лишь одно: земли могут лишить в любой момент и под любым соусом. Накануне Дня народного единства фермера Александра Сивака палками выгнали с арендованной земли в 100 километрах от Москвы вместе с супоросными свиньями на мороз — компания, скупившая земли бывших совхозов отнюдь не для сельского хозяйства, отказалась продлевать договор аренды. И ему никто (!) не смог помочь — все по закону.

Если все перечисленное есть государственная аграрная политика, хотелось бы понимать — кто и где ее формирует? Но на эти вопросы нет ответа. Прежде в ЦК КПСС был сельхозотдел — и все (нравилось или нет) было понятно. Теперь у президента России даже нет советника по АПК, не то что отдела. Аграрную политику регионов «на живую нитку» формируют в своих интересах предприниматели, волею судьбы оказавшиеся при власти, при деньгах. Ну зачем им всякие там академики-сектанты, которые что-то непонятное талдычат об устойчивом развитии сельских территорий?

Отсутствие логики — это не политика. На 2-м Международном молочном форуме недавно обсуждали инвестиционную привлекательность отрасли. Инвесторы, прямо скажем, в очереди не стояли (был один энтузиаст из Вьетнама), а в микрофоны лилось всякое приятное. Пришлось задать вопрос: а с чего приходить инвесторам, если на рынке «молочки» полно дешевого пальмового масла, но с этим никто не борется? И второе: есть риск вкладывать деньги в регионы, где «гуляет» лейкоз коров, а таких регионов большинство. Лейкоз, напомню, вирусное заболевание (чих — и заболела), которое по факту является раковым. Правительство, кстати, с 1 января 2016 года намерено запретить оборот такого молока, но владельцы крупнейших ферм с импортным капиталом стали резко возражать: вы хотите оставить Россию без молока! И что самое интересное — пресс-служба МСХ буквально в ночь накануне форума распространила заявление, что, дескать, да, не надо бы торопиться. А вечером первого дня форума на федеральном канале НТВ ни с того ни с сего возникает репортаж о том, что борьба с лейкозом вообще надуманная история, так как вирус губит пастеризация и кипячение. Ничто не мешало провести замену стад и санацию ферм, но PR-технологии показались дешевле. Вот что бакс животворящий делает!

Так во что зовут инвестировать — в пальмовое масло, в больных коров? Ответа опять нет. Впрочем, есть — Вьетнам готов рискнуть и научить нас, наконец, животноводству. Ну а почему нет? Отступать, похоже, некуда. Министр сельского хозяйства Александр Ткачев на том же форуме ярко выразился про молочную отрасль: «Откинули одеяло, а там… ничего». На глаза попалась трогательная заметка из Ростовской области, как героическими усилиями власти района удалось собрать с фермеров целых 100 тысяч рублей на ремонт три года протекающей крыши (держитесь за стул!) государственного бюджетного учреждения «Верхнедонская районная ветеринарная лаборатория». Вторую половину суммы дала головная организация в Ростове. Бюджетная! А фермеры скинулись, чтобы не гонять за справками «в область».

Второе крыло сельского хозяйства

Обещанное с 1 января 2016 года отлучение украинского продовольствия от российских прилавков, первоначально воспринятое СМИ как проявление характера и железной воли руководства, по прошествии недели оказалось старой новостью. Когда разобрались, оказалось, что сокращение доли соседей произошло уже давно и приобрело необратимый характер. 2 процента оставшегося на рынке украинского продовольствия не убавят и не прибавят ничего, даже если исчезнут прямо сейчас.

Как бы мы терпимо ни относились к соседям, но государственные функции там существенно ослабли в части контроля качества продуктов. Африканская чума свиней, антибиотики в молоке, карантинные заболевания картофеля — это только начало списка претензий Россельхознадзора к украинским производителям. Плюс постоянные заявления «братских» аграриев, что ГМО есть светлый путь, ведущий крестьянство к зажиточному будущему.

Я не стану оценивать политическую составляющую обещаний ЕС о снижении пошлин на ввоз украинского продовольствия в Европу при такой ветеринарной и фитосанитарной обстановке. И не буду предполагать — кто останется обманутым в ожиданиях. Однако то, что обещанное прекращение поставок с Украины есть защитная мера России от реэкспорта европейских «санкционных» продуктов с переклеенными этикетками, тут, как говорится, «к бабке не ходи». Плавали — знаем. На том закончим украинскую тему и оборотимся на себя. Полезнее будет.

Было бы куда приятнее писать исследования о прорыве российского продовольствия на зарубежные рынки. Оно и сейчас приятно, что столько российского, причем вкусного, попадает на прилавки. Однако многие замечают, что покупать стали чаще на рынке, где и качество понятно, и ты нередко смотришь в глаза производителю.

Россия продолжает оставаться великой аграрной державой. И хотя разного рода эксперты утверждают, что сельское население уже ничего не производит, мы продолжаем ходить на рынок и убеждаться, что это не так. Но этот человеческий потенциал не вечен. Особенно, когда знаешь суммы субсидий, которые попадают на гигантские фермы с тысячами голов скота, а тебе за копейки надо еще покланяться.

Надо предельно ясно понимать — крестьянина никто не обязывал жить в деревне, в станице, в ауле без удобств, вставать и ложиться затемно, работать под дождем, солнцем и снегом, возить детей в школу за десятки верст, сутками ждать скорой помощи. Он сам дал себе такой обет и сам вправе его прекратить. Если ему создать комфортные условия, он останется, если нет — ничто и никто его там не удержит. Горожане едят три раза в день и в их интересах думать о том, чтобы сельский человек был защищен от произвола, подделок на рынке, неподъемных кредитов. В противном случае мы обречены слушать лишь стенания владельцев агрохолдингов о нехватке рабочих рук и о том, что хорошее молоко только то, которое может храниться месяцами.

Малые фермы, их кооперация в переработке и реализации — второе крыло сельского хозяйства, способное быстро и вытеснить импорт, и обеспечить развитие сельских территорий. Если есть деньги на «Армату» и «Калибр», на это они просто обязаны найтись. Эти деньги обернутся платежеспособным спросом села на всю продукцию промышленности. Нужна политическая сила, способная запустить процесс и не сойти с пути.

А Украина со своими проблемами пусть разбирается сама. Лично мне они неинтересны…

Источник: kommersant.ru