Ушачев: за прошлый год товаропроизводители потеряли 120 млрд руб. (Видео)
28 March 2018, 13:07

Усачев Иван Григорьевич
Академик РАН

Те, кто часто путешествует по стране, на вопрос «Что такое деревня?» отвечают примерно следующее: «Слово такое есть, а места такого уже часто нет». Десятки тысяч деревень просто исчезли за последнее десятилетие с карты нашей Родины. Почему?

Мы беседуем с Иваном Григорьевич Ушачевым – академиком РАН, научным руководителем Федерального центра экономики сельского хозяйства и развития сельских территорий. Это «Аграрная политика». С вами Игорь Абакумов. Здрасте, Иван Григорьевич.

— Добрый вечер.

— Иван Григорьевич, вы только что, вот буквально только что с заседания Государственной Думы, которая обсуждала развитие сельских территорий и их финансирование. О чем там говорили? Там для них какие-то новости прозвучали? Или они все это знали давно, но никак не могут повлиять?

— Значит, состоялись парламентские слушания по совершенствованию государственной поддержки агропромышленного комплекса, естественно, в том числе и сельских территорий, поддержки сельских территорий. Я думаю, что большинство парламентариев хорошо знают эту проблему и, наверное, просто не могут достучаться, как вы говорите.

— А куда стучать-то? Они же законодатели. Куда стучать им-то?

— Ну, в любом случае, к огромному сожалению, к огромному сожалению, в любом случае, мне кажется, наши силовые и экономические ведомства – они определяют больше, нежели Комитет по аграрным проблемам нашей Государственной Думы. Поэтому очень остро стоял вопрос. Я бы сказал, очень аргументированно выступал и руководитель Комитета аграрного…

— Кашин?

— Кашин Владимир Иванович. И многие парламентарии, и также ученые. Пришлось выступать и мне в том числе. И действительно, все озабочены тем, что, несмотря на благоприятный прошлый год (получен рекордный урожай зерновых или, можно сказать, зернобобовых культур), казалось бы, доходы должны у нас расти товаропроизводителей. А на самом деле получается наоборот – цены реализации снизились у нас на 2,3% среднем по стране. А цены на промышленную продукцию для села увеличились на 7,6%.

— И, как всегда, с весной растет в цене солярка.

— Да, растет.

— Скоро посевная. Первый признак – будет расти в цене солярка.

— Конечно, солярка и так далее. И получается, что только по трем культурам (это пшеница, сахарная свекла и подсолнечник) товаропроизводитель потерял 120 миллиардов рублей. Это практически половина государственной поддержки, в прошлом году она составила 242 миллиард. А тут 120 потеряно.

— Как мы с вами знаем, ничто ниоткуда не берется и никуда не девается. Оно ведь где-то появилось, если оно исчезло из карманов, да? Где оно появилось?

— Оно появилось, конечно, прежде всего, наверное, у переработчиков и прежде всего у нашей торговли. Оно там появилось. А уровень рентабельности снизился у нас. В прошлом году он составил где-то примерно (пока точных данных нет), примерно 14%. Это с господдержкой. А без субсидий 8% будет уровень рентабельности. Это в среднем по стране.

Значит, получается, что большинство наших хозяйств ведут, ну, свои хозяйства на самом низком уровне дохода. Поэтому ну о каком развитии, о социальном развитии наших территорий может идти речь, если у товаропроизводителя нет дохода? Поэтому, прежде всего, речь должна идти не только по проблемам увеличения господдержки (это крайне необходимо), но и проблема регулирования рынка для того, чтобы не было того, что произошло в прошлом году.

Отсюда мы предлагаем… У нас сейчас идут, вы знаете, интервенции. И они проходят, как правило, на биржах, без какой-либо гарантии. Мы предлагаем, чтобы мы для товаропроизводителей заранее устанавливали бы минимальные гарантированные цены, которые бы обеспечили хотя бы минимальный доход. Кстати, так, как в Штатах. Я неоднократно повторяю: я не терплю приводить в пример Штаты, но вынужден…

— Почему? Там очень хорошая аграрная экономика.

— Ну, я не знаю. У меня такое субъективное…

— Сам видел, сам видел. Внешняя политика мне их не нравится. Внутренняя политика очень нравится!

— Очень, да.

— Очень нравится!

— Бесспорно. Так вот, у них как раз существует очень хорошая система регулирования рынка через гарантированные минимальные цены.

— Точно.

— А в животноводстве настолько хорошо они работают! Допустим, каждая скотобойня должна ежедневно сообщать информацию, по какой цене они закупили скот, Минсельхозу. Ежедневно. А Минсельхоз ежедневно, еженедельно и ежемесячно обязан информировать фермеров о цене.

— О сложившихся ценах.

— Да. Поэтому фермеру легко, легче намного работать. А у нас получается: фермер принимает решение, но в информационном…

— В вакууме.

— В вакууме, в полном смысле слова.

— И можно легко обмануть, обвести вокруг пальца.

— Как угодно. Вот почему…

— Сказать: «Мировые цены падают. Вот и у нас упали».

— Конечно. «И у нас упали». И так далее. Вот почему действительно проблема регулирования рынка у нас должна носить комплексный характер, бесспорно. Могут быть и интервенции, да, но прежде всего я считаю, что нужен все-таки механизм минимальных гарантированных цен. Вот это первое. Ну, что касается…

— Иван Григорьевич, извините, перебью. У нас ведь всякое регулирование ассоциируется по-старому, по старой памяти, оно ассоциируется с Госпланом, когда до последнего гвоздя для совхоза все планировали. Это ведь не то, о чем вы говорите?

— Нет конечно. Это все-таки именно рыночный механизм, это рыночный механизм. Подается сигнал оператору. Это очень важно.

— У нас Петр из Самары звонит, давайте его послушаем. Петр, вы в прямом эфире «Аграрной политики». Здравствуйте.

Зритель: Ну, я хочу сказать, что много что говорится о поддержке малого предпринимательства на селе, но фактически это ничего не делается. По тем документам, которые принимаются Думой и которые принимаются Правительством Российской Федерации, складывается такое впечатление, что они не заинтересованы вообще в развитии мелкого предпринимательства на селе.

— Очень важное замечание. Петр, спасибо.

— Иван Григорьевич, скажите, пожалуйста… Вот вы говорите о поддержке, о необходимости поддержки. Но вместе с тем с начала нулевых годов, когда у нас… да еще и раньше, когда у нас либералы так называемые…

— Правили.

— …правили миром и правили балом, и когда вот эти якобы экономисты, которых Геращенко, наш великий Геращенко, Геракл, называл «бухгалтерами», а не экономистами, вот эти «бухгалтеры» считают, что сельское хозяйство – оно должно быть убыточным, оно должно быть убыточным. И даже запланировали половину стоимости оценки рынка труда, да?

— Правильно.

— Половинную зарплату от городского сельский житель должен получать. Поэтому люди-то оттуда и бегут, по большому-то счету. Это же они виноваты. Они сейчас могут перенастроиться? Или их просто надо, извините, взять метлой и там немножечко подмести? Как вы считаете?

— Я бы сказал: и то, и другое. И метлой, и перестроиться. Потому что не понимать, что село выполняет огромное количество функций в стране, в любой фактически стране…

— А давайте их перечислим.

— А в нашей – тем более. Демографическая функция, рекреационная функция…

— То есть освоение территории.

— Да. Социокультурная функция.

— Арина Родионовна, Пушкин.

— Все правильно, все правильно. И не понимать это… Я, например, просто сам не понимаю, как эти чиновники так себе ведут в данном случае. И получается, что… Особенно сейчас меня возмутило, когда я посмотрел новую редакцию государственной программы, где, оказывается, в целях нет устойчивого развития сельских территорий.

— Забыли, как вы думаете? Или их уже нет, сельских территорий?

— Есть показатель – реальные денежные доходы. И все. Это же ни о чем не говорит совершенно. Это один из показателей.

— То есть их политика продолжается, Иван Григорьевич.

— И более того, вы знаете, что федеральная целевая программа «Устойчивое развитие сельских территорий», она идет у нас в рамках базовой государственной программы развития до 2020 года. А теперь, отныне, с 2018 года, ее статус понижен – она идет как подпрограмма, как подпрограмма. А приоритетом записана, заявлена экспортная подпрограмма. Я считаю, приоритетом номер один должна быть подпрограмма социального развития села.

— Конечно.

— А потом – экспорт. А не наоборот. А там вообще…

— Что характерно, это без малейшего обсуждения с общественностью.

— Бесспорно, бесспорно. Вот это я не могу никак понять.

— А как так можно, как вы считаете? Вот вы там далеко, высоко, Академия наук и так далее, в Правительстве часто бываете. Как вообще там решения принимаются? Я, честно говоря, в недоумении большом. Я тоже давно живу и смотрю на этот мир. Ну, раньше хоть какие-то общественные слушания проводили. А сейчас что?

— В общем-то, существует Общественный совет Минсельхоза…

— Вы знаете, я четыре созыва был в Общественном совете Минсельхоза. Вам в последний день дают 150 страниц, и вы должны на них написать отзыв.

— Это неправильно.

— Это невозможно!

— Да.

— Аппарат специально делает так, чтобы воздействовать на принятие решение было нельзя.

— Да. Практически не бывает времени для рецензий, совершенно, и экспертной оценки.

— Мы это проходили. Поэтому я ушел оттуда, из этого Общественного совета.

— Ну, я пока продолжаю быть.

— Ну, вам по статусу полагается.

— Я считаю, что это крайне необходимо, потому что все-таки мы делаем замечания.

— Успеваете. У вас есть аппарат, Иван Григорьевич.

— Ну, какой там аппарат? По крайней мере, нужно отдать должное, что Минсельхоз сейчас больше прислушивается, нежели раньше. Это точно.

— Лучше стало, да? Ну, слава богу, хорошо.

— Как правило, присутствует первый заместитель. И он такой человек слова, человек дела. И мне это очень…

— Вы Джамбулата Хизировича имеете в виду?

— Да-да-да.

— Хорошо. Согласен.

— Импонирует очень. И отсюда, если она как подпрограмма, отсюда и поддержка этой подпрограммы. Вот я посмотрю на цифры. Ну вот, смотрите. Вот жилья для граждан, проживающих в сельской местности, миллионов квадратных метров: 2018 год – 0,3; 2019-й – 0,3; 2020-й – 0,3. Понятно. А мы говорим…

— Какое развитие может быть?

— И наш президент в Краснодаре еще раз сказал, что жизнь на селе должна быть комфортной. О какой комфортности может идти речь, если у 64% на селе нет водопроводной питьевой воды, а газифицировано 59%?

— У нас из Волгоградской области звонок. Буньямин, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

— Здравствуйте, Буньямин.

Зритель: Здравствуйте.

— Если можно, вопрос.

Зритель: Вопрос. Я давно занимаюсь сельским хозяйством, я сам по специальности агроном. Вы слышите, да?

— Да, конечно, слушаем.

Зритель: Все время, сколько я работаю, обещают субсидии, какую-то помощь от государства. Но мы ничего не видим, маленькое хозяйство. Мы сами еле выживаем, находим какие-то… Перекупщики приезжают – мы отдаем мясо. Если кто-то приедет, мы отдаем молоко. Мы не знаем, куда девать это молоко, мясо.

— То есть у вас нет информации, Буньямин, совсем нет информации?

Зритель: Ничего мы не знаем. У нас аграрный район. Волгоградская область – аграрная. Я всю жизнь в сельском хозяйстве.

— Понятно, понятно.

Зритель: У меня маленькое фермерское хозяйство. Понимаете?

— Спасибо, спасибо, Буньямин, спасибо.

Иван Григорьевич, это как раз уже второй звонок. Малое предпринимательство на селе – его вообще в упор никто не видит, совсем. А это как раз и есть…

— Ну, существуют подпрограммы, существует поддержка животноводческих семейных ферм, существует поддержка начинающим фермерам по грантам. Но это копейки.

— Иван Григорьевич, пожалуйста, заклинаю вас: не говорите, как чиновник, а говорите, как ученый.

— Нет, я говорю, что есть. Но это копейки.

— Есть, но мало, мало.

— Абсолютно копейки.

— Единицы получают. Единицы.

— Копейки. Все правильно.

— Фермеров сотни тысяч, а получают единицы.

— Конечно. Даже кредиты… У нас что? Сейчас же наконец мы в восторге от того, что теперь льготное кредитование – процентная ставка не более 5%. Мы об этом говорим уже лет 15, предлагали все время. Наконец она есть. Но, к огромному сожалению, сейчас получается, что эту льготную кредитную ставку получает только пятый сельхозтоваропроизводитель. Пятый! Было выделено в прошлом году 1 триллион 200 миллиардов в целом на краткосрочное кредитование, на кредиты, а по льготному – 204 миллиарда всего. Поэтому сельхозтоваропроизводитель вынужден брать кредиты в коммерческих банках по более высокой, по высокой процентной ставке.

— А потом не спрашивайте, почему растут цены, да?

— Да. И что еще самое главное? Цены реализации падают, а цены для потребителей в магазине растут.

— Маржа остается в торговле.

— Она, как правило, остается там.

— То есть вся прибыль, весь барыш, как говорят, остается в торговле, да?

— Конечно. Поэтому логистика очень важна от товаропроизводителя. Вот здесь крайне необходима кооперация, чтобы были созданы кооперативы. Тогда будет толк. И чтобы наши холдинги, наши крупные сельхозпроизводители могли бы вокруг себя иметь мелкотоварное производство. Кстати, как делает в Белгороде Савченко очень хорошо. Он предлагает альтернативную экономику для мелкого товаропроизводителя.

— Он такой один на всю страну, Савченко.

— Так почему нельзя поехать туда, не организовать семинары и так далее для того, чтобы распространить на всю страну, законодательно утвердить?

— У Савченко нет столько умных чиновников, чтобы их на всю страну раздать. Понимаете? Он их не отдаст никому. Он уже их подготовил за 20 лет. Понимаете? Он их за 200 лет подготовил.

— Существующая программа «500/10 000» – он должен организовать 500 мелких и малых промышленных с общей численностью 10 000. И обязал холдинги все, чтобы они помогали технологически и материально-технически – вот что очень важно. Это роль и функция крупного товаропроизводителя.

— Иван Григорьевич, значит, мозги-то в стране есть, люди знают, как делать.

— Конечно.

— Не просто знают, но они еще и сделали это уже.

— Бесспорно.

— А почему же остаются, как вы полагаете, очень многие руководители регионов, которые этого знать не хотят, видеть не хотят? Вот у них есть любимый агрохолдинг, где у него племянник руководит и куда все деньги вкачиваются из регионального же банка, которым руководит второй племянник. Так ведь, да? Иван Григорьевич, не молчите. Так, так.

— Будем надеяться, что произойдут перемены. Я почему-то уверен.

— Ну, хочется очень в это верить.

— Иначе мы не можем развиваться. Мы только можем расти чуть-чуть, но не развиваться. А это разные абсолютно вещи. И дальше – почему вы нам действительно наконец как можно быстрее не принять программу по развитию Нечерноземья? Сейчас мы занялись Дальним Востоком, вот этот «гектар». Почему этот «гектар» не перенести сюда?

— Уже самостийно переносят. Тверь начала переносить.

— Тем более, тем более. Значит, нужно законодательно все это провести, утвердить.

— Боятся, чего-то боятся.

— Непонятно, почему боятся. Наоборот, могут поехать многие из города. Я уже говорил как-то, что молодые люди фактически, военные, уходящие в отставку… Почему ипотека в этой клетке бетонной? Квартиру он получает. Почему не дать ипотеку для строительства дома на селе?

— Иван Григорьевич, давайте напомним нашим зрителям, ну и тем, кто нас еще слушает из чиновников, сколько сейчас нужно ехать женщине, что называется, на сносях до роддома в сельской местности.

— 85 километров.

— 85 километров по кочкам!

— Да.

— Она родит по дороге и успеет его воспитать.

— А ФАПы, вот интересно… Хорошо, что вы затронули этот вопрос. Мне даже смешно…

— У нас, к сожалению, не осталось много времени.

— Вот последнее. Запланировали на 2018 год создать всего лишь 52 фельдшерско-акушерских пункта.

— На всю страну?

— На всю страну. 48 в 2019 году. И 57 в 2020 году. Я считаю, что стыдно показывать вообще эти цифры. Правда, в 2017 году было 107 построено на всю страну.

— Я очень надеюсь, что президент направит свои усилия на развитие внутренней экономики страны.

— Бесспорно.

— Спасибо, Иван Григорьевич.

У нас в гостях был Иван Григорьевич Ушачев – академик РАН, научный руководитель Федерального центра экономики сельского хозяйства и устойчивого развития сельских территорий. С вами был Игорь Абакумов. Увидимся в следующий понедельник в любую погоду.

Читайте прогноз ценовых колебаний с 26 по 30 марта 2018.

Источник: otr-online.ru

Распечатать  /  отправить по e-mail  /  добавить в избранное

Ваш комментарий

Войдите на сайт, чтобы писать комментарии.
Важные
Генпрокуратура подала иск об изъятии акций компании «Макфа»
Генпрокуратура РФ намерена добиться обращения в доход государства акций «Макфы»
ЕС ожидает падения производства мягкой пшеницы до четырехлетнего минимума в 2024/25 году
Европейская комиссия прогнозирует, что основной урожай пшеницы в Европейском Союзе упадет до четырехлетнего минимума в 2024/25 году из-за сокращения посевных площадей.