Особое мнение

все

Интервью

вопрос-ответ

задать вопрос

Эксперты

Интервью Председателя Правительства РФ Владимира Путина Межгосударственной телерадиокомпании «МИР». В интервью были затронуты актуальные вопросы взаимодействия стран-участниц ЕврАзЭС и Таможенного союза, а также отдельные аспекты межгосударственного сотрудничества с учетом интересов национальных экономик.
Говоря о сложностях, которые возникают на пути интеграционных процессов, В.В.Путин в частности сказал, что «история всех интеграционных объединений — она очень сложна, и никому еще пока не удавалось, быстро «на ура» с наскока решить эти вопросы. Все прошли очень сложный путь согласования позиций. Но как достигать компромисса, мы себе представляем, и я думаю, что мы пройдем по этому пути».

Видеосюжет

-Владимир Владимирович, спасибо Вам большое, что после длинного и трудного дня согласились с нами встретиться и ответить на вопросы телерадиокомпании «МИР». Насколько я знаю, буквально недавно, выйдя к прессе, Вы объявили о том, что после многочасовых переговоров России, Белоруссии и Казахстана, к сожалению, не удалось согласовать позиции по Таможенному союзу. Скажите, пожалуйста, какие конкретные вопросы не удалось согласовать?

— Пока не удалось. Это — во-первых. А во-вторых, не по Таможенному союзу, а по отдельным параметрам нашего экономического взаимодействия. Они носят совершенно конкретный характер, и, безусловно, решение тем или другим образом этих проблем напрямую связано с экономическим самочувствием целых отраслей экономки наших стран.

О чем идет речь? Скажем, в одной из стран, в Казахстане, действует норма, согласно которой физические лица могут завозить на свою территорию до двух тонн иностранного товара с пониженной таможенной ставкой — 0,6 Евро. Две тонны — это немаленький объем. Каждое физическое лицо. Без ограничений по количеству этих завозов. Это чувствительно для нашей легкой промышленности, потому что значительная часть этих товаров, конечно, китайского происхождения.

— И для белорусской?

— И для белорусской. Абсолютно точно. Или вот, допустим, Россия имеет планы развития своего автопрома. Поддержки существующего и развития новых предприятий. Причем, мы, когда выстраивали эти планы, достигли определенных договоренностей с инвесторами, которые пришли на нашу таможенную территорию, организуют здесь производство, создают рабочие места, приносят новые технологии. Но мы обещали им, что будем держать определенный уровень таможенной защиты при завозе на нашу территорию новых, тем более, подержанных машин. Особенно это важно в условиях кризиса, потому что если мы съедем с этих позиций, то будущее некоторых наших предприятий будет под вопросом. Для нас это имеет существенное значение. Это вторая позиция.

Далее — это будущее особых экономических зон, особенно, имеющих таможенные преференции. Одно дело, когда мы завозим товары или комплектующие в эти зоны с последующей переработкой, добавляем прибавочную стоимость 50 и более процентов. А другое дело, когда мы осуществляем так называемую «отвертку», то есть минимальную сборку, почти не добавляем добавленную стоимость. Одно дело, когда мы после производства товаров вывозим их на нашу таможенную территорию с какой-то таможенной пошлиной — либо по комплектующим, либо по готовому изделию. А другое дело, если мы делаем, выпускаем эти товары без всякой таможенной пошлины. Это, по сути, значит поставить под вопрос существование целых отраслей производства в России.

Потому что, если мы допустим на нашу таможенную территорию фактически без таможенных сборов те или иные товары, то это будет иметь долгосрочные последствия. Или, например, вопрос, связанный с завозом авиационной техники. Некоторые страны предлагают обнулить почти по всей линейке авиационной техники. Для нас это неприемлемо, потому что иначе наши авиационные предприятия, к реструктуризации которых мы только-только приступили, — и мы очень рассчитываем на то, что они поднимутся на ноги и будут конкурентоспособными не только на нашем рынке, но и на мировых рынках, — но если мы в самом начале поставим им подножку, они не встанут.

Для Белоруссии, допустим, очень важно решить вопрос с вывозными таможенными пошлинами на целую номенклатуру товаров, и, прежде всего, на нефть, нефтепродукты, на некоторые другие товары. Вот, все это очень чувствительно. И должен вам сказать, что история всех интеграционных объединений — она очень сложна, и никому еще пока не удавалось быстро, «на ура», с наскока, решить эти вопросы. Все прошли очень сложный путь согласования позиции. Но как достигать компромисса, мы себе представляем, и я думаю, что мы пройдем по этому пути.

— Правильно ли я понимаю, что с 1-го июля, как было объявлено, Таможенный союз не сможет заработать в полную силу?

— Правильно. В полную силу не сможет.

— С учетом результатов сегодняшних переговоров насколько актуальны вопросы, которые поставила ранее белорусская сторона о новых льготах по российским энергоносителям?

— Белорусская сторона не ставила вопрос о новых ценах на энергоносители. У нас две проблемы существуют. Это проблема вывозных таможенных пошлин на сырую нефть. Но мы, имея в виду наши особые отношения с Белоруссией, и желая поддержать и белорусский народ, и белорусскую экономику, мы в полном объеме — хочу подчеркнуть — в полном объеме для внутренних потребностей Белоруссии предоставили льготу, поставив 6,3 млн тонн сырой нефти для внутреннего потребления Белоруссии. Повторяю: беспошлинно. Но наши коллеги хотели бы, чтобы мы эту льготу расширили. Но это уже другая история.

— Я так понимаю, что белорусская сторона проявляла такое желание, чтобы цены на газ тоже были бы льготными по аналогии с теми договоренностями, которые были достигнуты между Россией и Украиной.

— Цены на газ для Белоруссии и так являются льготными, гораздо более льготными, чем для Украины, даже после наших договоренностей по Севастополю и Черноморскому флоту. Сегодня после договоренностей с Украиной — это минус 30% и сегодня Украина платит 234 доллара за одну тысячу кубометров. Белоруссия должна платить 180 долларов за тысячу кубометров. Это самые дешевые цены в СНГ. Дешевле нет. Украина, как видите, платит дороже даже после скидки. Проблема заключается в том, что мы несколько лет назад, а точнее, два-три года назад, договорились с нашими белорусскими друзьями о том, что мы постепенно в торговле газом будем переходить с белорусскими партнерами на общеевропейскую формулу исчисления цены. Но для того, чтобы этот удар не был сильным для белорусской экономики, для того, чтобы это было мягкое движение к цели, договорились о том, что мы предоставим скидку.

В первый год это будет 75% от общей цены, от предполагаемой европейской. Затем будет, по-моему, 80, потом 90, а потом 100. В 2011 году мы должны были выйти на полное ценообразование. Наши белорусские друзья обратились к нам в прошлом и в позапрошлом году с просьбой сохранить для них ценовые параметры и скидки предыдущего 2008 года. И мы в 2009 году пошли на это. А они нам тогда сказали, что затем они сделают два шага наверх. Я тогда говорил, что это сложно будет сделать, но они настояли на своем, и мы пошли навстречу. Сейчас они в одностороннем порядке платят нам по цене 2008 года. Недоплачивают нам. Скопилась определенная задолженность. Но это все-таки проблема хозяйствующих субъектов, и я надеюсь, что на этом уровне эта проблема и будет решена.

— Создание Таможенного союза рассматривается как создание первой ступени на пути создания Единого экономического пространства (ЕЭП). Уже обозначена дата — она была произнесена заранее — о том, что ЕЭП должно вступить в силу с 1 января 2012 года. С учетом сегодняшних переговоров эта дата тоже может отодвинуться?

— Напротив, я сегодня сделал предложение, чтобы мы ускорили решение вопросов, связанных с созданием Единого экономического пространства. Для того, чтобы оно заработало, нужно подготовить два пакета документов. Один должен быть подготовлен к июлю следующего года. Второй пакет — к концу 2011 года. Я предложил, чтобы мы до конца 2010 года подготовили весь пакет. И более того, если это представится возможным, подписали его и ратифицировали. С отложенным сроком введения. Как и договаривались, с 1 июля 2012 года. А может, чуть раньше, если мы его подпишем и ратифицируем. Мы готовы сделать это и раньше. И я исхожу из того, что в этом случае можно было бы пойти на дополнительные шаги навстречу друг другу и решить вопросы и по пошлинам, и по тарифам некоторым, и так далее. Легче было бы уже в рамках общих договоренностей по макроэкономической политике, по другим проблемам, гораздо более капитальным, чем даже вопросы таможенного регулирования. Если бы мы говорили по более капитальным проблемам, то нам легче было бы согласовывать и параметры таможенного характера.

— Владимир Владимирович, в этом году Россия председательствует в СНГ, и конечно нельзя не отметить позитивные тенденции, которые наметились в интеграционных процессах на пространстве Содружества. Яркий тому пример — безусловно, российско-украинские взаимоотношения. Вы как руководитель Правительства страны, председательствующей в Содружестве, каким Вы видите будущее этой организации?

— Мы хорошо знаем, как много идет критики в адрес СНГ. Но уверяю Вас, что если бы СНГ не было, нам бы не удалось многие вопросы согласовать ни в экономической, ни в социальной сфере. Мы даже не замечаем, что они отрегулированы, потому что живем и считаем, что так и должно быть. А если бы не было СНГ, было бы по-другому, было бы хуже. У нас даже Грузия, когда объявила о выходе из СНГ, осталась в 75 соглашениях. Потому что они жизненно важны для страны. Мы это понимаем, и, более того, мы это приветствуем. Так что, я думаю, такая площадка для согласования позиций — и по экономическим, и по политическим вопросам, и по гуманитарным — нужна и будет востребована.

— Вы упомянули Грузию. В последнее время вы достаточно часто встречались с представителями грузинской оппозиции — и с Нино Бурджанадзе и с Зурабом Ногаидели. Не считаете ли Вы, что вскоре может наступить какая-то «разморозка» в отношениях России и Грузии?

— Во-первых, мы считаем грузинский народ дружественным народом по отношению к России и российскому народу. У нас веками сложились особые отношения. Это православный народ, близкий нам по духу и по истории. То, что произошло в последние годы — это результат, мягко говоря, ошибочной, а если не сказать преступной политики нынешнего грузинского руководства. Мы никак не собираемся вмешиваться во внутриполитические грузинские дела. И те встречи с представителями сегодняшней грузинской оппозиции говорят не о том, что мы хотим вмешиваться во внутренние дела Грузии, а о том, что общественность Грузии понимает — и мы рады этому, — что нужно выстраивать как минимум нормальные межгосударственные отношения. Мы этого хотим, и у нас складывается диалог с теми людьми, с которыми совсем недавно было достаточно сложно разговаривать. Вы упомянули Нино Бурджанадзе. Она все-таки была близка политически к действующему президенту. И то, что у нас сегодня диалог с различными политическими силами Грузии налажен — это хорошая предпосылка для того, чтобы наладить с Грузией и нормальные межгосударственные отношения.

— Владимир Владимирович, сегодня многие обратили внимание, что на заседаниях не присутствовали руководители Временного Правительства Киргизии. Как Вы оцениваете ситуацию в этой стране?

— Она сложная и неоднозначная. И дать каких-то определенных оценок не представляется возможным, потому что мы не очень иногда понимаем внутренние процессы. Но нам бы очень хотелось, что этот период неопределенности закончился как можно быстрее. Потому что мы с особым чувством относимся к киргизскому народу. У нас давние, вековые связи. Как Вы знаете, мы приняли решение оказать гуманитарную помощь Киргизии и деньгами, и нефтепродуктами, и зерном. Сейчас мы рассматриваем вопрос о том, чтобы продлить и увеличить объем этой помощи. Конечно, мы заинтересованы в том, чтобы легитимность сегодняшних властей была подтверждена обычными общепризнанными в мире процедурами — выборами. Я знаю, что сегодняшнее руководство Киргизии готовится к этим выборам. Мы всячески это приветствуем и поддерживаем диалог. Но есть вопросы процедурного и протокольного характера. Именно этим и только этим можно объяснить отсутствие первых лиц этой страны на сегодняшних встречах. Хотя на техническом уровне есть полная ясность того, что происходит в интеграционных объединениях, и мы в полном объеме киргизскую сторону об этом информируем.

— Сегодня у Вас на двустороннем уровне состоялись встречи с премьер-министрами Молдовы и Таджикистана. Как Вы оцениваете эти встречи?

— Мы обсуждали совершенно конкретные вопросы, лежащие совершенно в такой примитивно-практической плоскости, но важные для каждого человека. Это вопросы здравоохранения и борьбы с инфекционными заболеваниями. В некоторых странах есть вспышки опасных болезней. Мы обсуждали, как мы можем помочь выйти из этой опасной ситуации. Мы обсуждали вопросы экономической помощи, обсуждали вопросы сотрудничества в сфере энергетики, здравоохранения и по многим другим параметрам согласовывали наши позиции. Что касается Молдовы, то мы знаем, что там политическая ситуации пока тоже неопределенная. Она может быть не такая уж острая, как в Киргизии, но мы все были свидетелями того, что ситуация в Молдове в какой-то момент мало чем отличалась от ситуации в Киргизии. Мы хотели бы, чтобы по всему периметру российских границ было не только спокойствие, но и позитивное политическое и экономическое состояние, потому что это на нас влияет. И мы будем всячески помогать нашим соседям, включая Молдову.

— Сегодня на заседании ЕврАзЭС Премьер-министр Армении Тигран Саркисян озвучил инициативу армянской стороны о строительстве железной дороги, соединяющей Россию и Иран? будет ли Российская Федерация участвовать в этом проекте?

— Речь идет не о том, чтобы соединить Россию и Иран. Речь идет о том, чтобы у Армении был выход на иранскую границу с помощью железнодорожного транспорта. Это непростой с экономической точки зрения проект. Армения, тем не менее, поставила заявку на получение кредитных ресурсов из нашего общего фонда, который создан в рамках ЕврАзЭС. Более чем на 1 млрд долларов. Эта заявка сейчас рассматривается.

— Владимир Владимирович, наблюдали ли Вы за ходом хоккейного матча Россия-Канада на Чемпионате мира? Как Вы оцениваете игру нашей сборной?

— Матч я смотрел. И оцениваю высоко. Наши хоккеисты играли с напором, очень профессионально, жестко и результативно. Они нас порадовали. Хочу сказать им большое спасибо.